Гениальная актриса Павла Вульф играла на сценах провинциальных театров, изредка заглядывая в столицу России. Женщина примеряла роли в постановках всемирно известных пьес и водила знакомства со знаменитыми режиссерами и актерами. Она стала первым театральным педагогом и близкой подругой .
Детство и юность
Павла Леонтьевна родилась в городе Порхове (Псковская губерния) в семье потомственных дворян. Часть источников утверждает, что родители – обрусевшие немцы, однако есть версии, что у них французские или еврейские корни.
Зажиточная семья имела возможность привлекать к образованию детей преподавателей Московского университета. Программу средней школы Павла освоила дома, а после стала студенткой петербургского института благородных девиц.
Девочка мечтала стать актрисой с детства, с удовольствием примеряла разномастные роли в домашних спектаклях. Однажды так очаровалась игрой Веры Комиссаржевской, знаменитой российской актрисы, основательницы собственного театра, что решила во что бы то ни стало тоже посвятит жизнь лицедейству.
Павла написала Вере Федоровне письмо, которое, на удивление, не осталось без ответа. Артистка рекомендовала девушке поступить в драматическую школу Поллак. После Вульф приняло в свои ряды императорское балетное училище, открытое при Александринском театре. Выпускница желала попасть в столичный Художественный театр, но получила отказ. Павле Леонтьевне суждено было сделать блестящую карьеру провинциальной актрисы в амплуа лирической героини.
Театр
Выход на большую сцену Павлы Вульф случился еще в студенческие годы – сыграла Лауру в пьесе «Бой бабочек», написанную немецким драматургом Германом Зудерманом. Дипломированная актриса сначала отправилась на гастроли по Украине вместе со своим кумиром Комиссаржевской. На сценах Николаева, Харькова и Одессы доставались роли в россыпи постановок – играла Лизу в «Волшебной сказке», Поликсену в спектакле «Правда хорошо, а счастье лучше», Настю в «Борцах». Молоденькая актриса в поведении и внешнем виде пыталась копировать свою наставницу.
Павла Вульф в театре В 1901 году Вульф попала в Нижний Новгород, где год отдала антрепризе Константина Незлобина. Здесь творческая биография озарилась ролью Эдвиг из драмы «Дикая утка». Затем служила в Рижском городском театре, где женщине тоже отводили яркие образы – она представала из знаменитой пьесы , из трагедии .
Павле Леонтьевне пришлось покочевать по просторам России и Украины. Актрису принимали театры Харькова, Киева, Иркутска, Москвы. А после революции женщина обосновалась в Ростове-на-Дону. Впрочем, ненадолго. Спустя три года игрой Вульф наслаждались жители Симферополя. Копилка работ пополнилась ролями Лизы из «Дворянского гнезда», Нины из «Чайки» и Насти из пьесы «На дне».
В Симферополе открылись дополнительные возможности для развития карьеры. Павлу Вульф пригласили преподавать в театральной школе. Позже, в начале 30-х годов, актриса и уже режиссер театральных постановок руководила классом движения и ставила сценическую речь членам секции Бакинского театра рабочей молодежи.
Алексей Щеглов, Фаина Раневская и Павла Вульф В 1931 году Вульф вновь оказалась в Москве. Работала не покладая рук, успевала совмещать сцену с преподаванием в школе Камерного театра, потом актерским премудростям учила молодежь в драматической школе, открытой на базе Театра Красной Армии.
Одной из последних работ женщины стала роль Аграфены в пьесе «Волк», созданной Леонидом Леоновым. Однако в 1938 году Павлу Вульф подкосила тяжелая болезнь, из-за которой пришлось проститься со сценой.
О знакомстве и дружбе Павлы Леонтьевны с Фаиной Раневской красноречиво написал в воспоминаниях внук Вульф – Алексей Щеглов. Фаина Фельдман осталась под таким сильным впечатлением от игры актрисы Ростовского театра в постановке «Вишневый сад», что на следующий же день явилась к ней домой.
Павла Вульф и молодая Фаина Раневская Вульф, страдающая в это утро мигренью, сначала не желала принимать гостью, но та оказалась слишком настойчивой. Фаина Георгиевна умоляла взять ее в труппу. Чтобы отвязаться от девушки, Павла Леонтьевна вручила непонравившуюся по сюжету пьесу и велела прийти через неделю с любой выученной ролью.
Когда будущая Раневская предстала в образе итальянской актрисы, Вульф пришла в восторг и поняла, что перед ней настоящий алмаз. Тем более Фаина подготовилась очень основательно – не поленилась найти в городе итальянца, у которого переняла мимику и жесты. С тех пор Раневская поселилась в доме Павлы Леонтьевны, ставшей для молодого дарования наставником и близкой подругой.
Личная жизнь
С первым мужем Сергеем Анисимовым Павла Вульф прожила недолго. Затем женщина сошлась с барином татарских кровей, сыном военного Константином Каратеевым, который рано ушел из жизни. Актриса не успела развестись с первым супругом и обвенчаться со вторым. Поэтому дочь Ирина, родившаяся в 1906 году, получила фамилию и отчество первого супруга.
Павле Леонтьевне досталась тяжелая жизнь, наполненная разъездами, частой сменой места жительства. Говорят, актриса называла скитания «провинциальной каторгой». Это отразилось на здоровье дочери – Ира сильно заболела.
Выхаживала ребенка костюмерша Наталья Иванова, которую в доме Вульфов называли просто Татой. Девушка взяла на себя все заботы об Ирине, став ей второй мамой. Павла Леонтьевна была безмерно благодарна помощнице за то, что она дает возможность посвящать себя актерскому ремеслу.
В будущем Ирина Сергеевна Вульф стала театральной актрисой и режиссером, играла в спектаклях и Юрия Завадского. Женщина подарила Павле Леонтьевне внука Алексея.
Смерть
Последние 20 с лишним лет Павла Вульф тяжело болела. Скончалась великая театральная актриса в начале июня 1961 года. Раневская отмечала, что подруга умирала в страшных муках. До конца своих дней Фаина Георгиевна так и не смирилась с утратой. Павла Леонтьевна покоится на Донском кладбище.
В биографическом сериале «Фаина», который выходит на «Первом канале», Павлу Вульф играет .
Спектакли
- «Снегурочка», Александр Островский - роль Снегурочки
- «Ромео и Джульетта», Уильям Шекспир - роль Джульетты
- «Дворянское гнездо», - роль Лизы
- «Чайка», - роль Нины Заречной
- «Вишневый сад», Антон Чехов - роль Ани
- «Иванов», Антон Чехова - роль Саши
- «Горе от ума», - роль Софьи
- «Дикая утка», Генрик Ибсен – роль Эдвиг
София Яковлевна Парнок – как много в сердце от имени Вашего вздрагивает… Время искажает воспоминания, а о Софии Яковлевне Парнок воспоминаний осталось не так много. Было такое время, когда писать о своей жизни, о чувствах люди не могли, а Софии Парнок, я думаю, это в принципе не было свойственно.Она жила душой, действовала, опираясь на душу, а не разум.
Недавно я пролистывала воспоминания любимой мною актрисы Фаины Георгиевны Раневской, которая была дружна с Софией Парнок и жизнью которой всегда живо интересовалась (согласно письму Фаины Раневской Софии Поляковой).
Фото Софии Парнок и Фаины Раневской (~20 годы двадцатого века)
Слева Фаина Раневская, справа София Парнок.
Одно из воспоминаний Фаины Георгиевны Раневской касалось стихотворения Марины Цветаевой, которое посвящено Софии Парнок.
Есть имена, как душные цветы,
И взгляды есть, как пляшущее пламя...
Есть темные извилистые рты
С глубокими и влажными углами.
Есть женщины. - Их волосы, как шлем,
Их веер пахнет гибельно и тонко.
Им тридцать лет. - Зачем тебе, зачем
Моя душа спартанского ребенка?
Вознесение, 1915
Однажды ночью внезапно оно Фаине Раневской вспомнилось. Упоминаний о Софии Парнок в воспоминаниях Ф. Раневской не найти, найти можно лишь немногие воспоминания и мысли о Марине Цветаевой.
Но вот вспоминая это стихотворение Марины Цветаевой, я в первую очередь вспоминаю ту, кому оно посвящено, Софию Парнок.
Неужели и в воспоминаниях Фаины Раневской так завуалированы мысли о Софии Парнок (которая, как и Фаина Раневская, была родом из Таганрога)?
Если бы я могла встретится с Софией Парнок, я бы сказала ей, что меня восхищают люди, которые могут себе позволить жить той жизнью, которую считают единственно правильной, не опираясь на мнение кого бы то ни было.
Это же и касаемо поэзии. София Парнок как и другие поэты находила в себе силы писать в стол, зная, что широкие слои населения не увидят ее стихов. Как сказал ее названный брат Владислав Ходасевич в некрологе Софии Парнок, «Ею было издано несколько книг стихов, неизвестных широкой публике, - тем хуже для публики…».
Я, спустя более 70 лет со дня смерти Софии Парнок, присоединяюсь к словам Владислава Ходасевича и пожимаю его руку. Искренне.
© Адель Линская
…Мать говорила, утешая:
"Не бойся, не дрожи, родной!
Я во дворец пойду рыдая;
Слезами, воплем и мольбой
Я сердце разбужу на троне…
А поутру, как поведут
Тебя на площадь, стану тут,
У места казни, на балконе.
Коль в черном платье буду я.
Знай - неизбежна смерть твоя…
Не правда ль, сын мой, шагом смелым
Пойдешь навстречу ты судьбе?
Ведь кровь венгерская в тебе!
Но если в покрывале белом
Меня увидишь над толпой,
Знай - вымолила я слезами
Пощаду жизни молодой…"
Позже Раневская выучила эти стихи наизусть. Елизавета Моисеевна рассказывала мне, что умирающая в Москве Белла вдруг спросила Фаину, помнит ли та Сергея - так звали влюбленного в нее гимназиста - и стихотворение "Белое покрывало". Раневская сказала, что какие-то строки помнит до сих пор, в особенности те, в которых описан поступок матери:
…Граф ничего не замечает:
Вперед, на площадь он глядит.
Там на балконе мать стоит -
Спокойна, в покрывале белом.
И заиграло сердце в нем!
И к месту казни шагом смелым
Пошел он… с радостным лицом
Вступил на помост с палачом…
И ясен к петле поднимался…
И в самой петле - улыбался!
Зачем же в белом мать была?
О, ложь святая!.. Так могла
Солгать лишь мать, полна боязнью,
Чтоб сын не дрогнул перед казнью!
Белла умерла весной 1963 года, и тогда же состоялась последняя встреча Раневской с Маршаком в подмосковном санатории. Она вспоминала, что Самуил Яковлевич плакал о своем горе - незадолго до этого скончалась Тамара Григорьевна Габбе, - а Раневская о своем - о смерти Павлы Леонтьевны Вульф. Тогда Маршак сказал Фаине Георгиевне, что для него оказался незабываемым ее рассказ об умершем братике: "Когда-то после смерти брата я повернулась к зеркалу, чтобы увидеть, какая я в слезах. И почувствовала себя актрисой".
Но говоря о том, что сделало Раневскую актрисой, нужно помнить о том, с чьей смерти мы начали эту главу, - о Чехове. Он стал одним из немногих людей, глубоко повлиявших на нее, определивших течение всей ее жизни - это отразилось уже в самом ее псевдониме, взятом, как утверждают многие, в честь героини чеховского "Вишневого сада". Помимо театра их сближало еще одно - Таганрог, хотя родившийся здесь в 1868 году Чехов не любил этот город, испытывая к нему ту же неприязнь, соединенную с особым, странным притяжением, - подобное чувство испытывала и Раневская.
О родном городе Чехов писал так: "Таганрог - совершенно мертвый город. Тихие, пустынные, совершенно безлюдные улицы, засаженные по обеим сторонам деревьями в два ряда - акациями, тополями, липой, из-за которых летом не видно домов… отсутствие движения на улицах, торгового оживления, мелкий порт, не позволявший большим судам подходить близко к Таганрогу… пустынные сонные бульвары у моря и над морем - и всюду тишина, мертвая, тупая, подавляющая тишина, от которой… хочется выбежать на улицу и закричать "караул". Тихим очарованием печали и одиночества, заброшенности, медленного умирания веет от безлюдных широких улиц, заросших деревьями, погруженных в дремотное безмолвие; кажется, пройдет еще несколько лет - и буйно разросшиеся акации и бразильские тополя погребут под собой город, и на его месте зашумит густой, непроходимый, дремучий лес". В статье "Чехов в Таганроге" Владимир Ленский замечает: "Чехов не мог не родиться в этом городе грустной тишины, тоскливой безнадежности; он не был бы Чеховым, может быть, если бы не родился в Таганроге".
Как известно, Чехов уехал из Таганрога в 1879 году, приезжал туда почти ежегодно, но неизменно отзывался о городе резко критически. Фаина Фельдман, покинув Таганрог в 1915 году, больше туда не возвращалась. Ее с писателем объединяет и еще одно. До нас, к сожалению, не дошла первая, написанная Чеховым-семиклассником драма (ее безжалостно уничтожил автор), но сохранилось заглавие "Безотцовщина", что о многом говорит. В одном из писем Чехов писал: "В детстве у меня не было детства". В другом: "Разница между временем, когда меня драли, и временем, когда перестали драть, была страшная". Фаину дома не били, но, как мы видели, ее впечатление от семейной жизни было почти таким же безрадостным; может быть, это стало одной из причин того, что она так и не создала семью. С любимым писателем ее роднил острый, беспощадный, может быть, чересчур пессимистический взгляд на жизнь и людей - взгляд, породивший многие из ее знаменитых афоризмов.
В пору детства Раневской Чехов оставался для нее далеким и непонятным. На нее, как и на всех детей, сильнее влияли те люди, которых она видела лично, - например, соседское семейство Парнок (Парнах). Семьи Парнок и Фельдман дружили. Марианна Елизаровна Таврог в своих воспоминаниях о Раневской не раз упоминала Софию Яковлевну Парнок, оригинальную поэтессу Серебряного века. Она была на десять лет старше Фаины. В Мариинской гимназии Таганрога они едва ли встречались, но в судьбах их было мистически много общего. Случилось так, что София Парнок рано осталась без матери, которая умерла при родах близнецов - сына и дочери. Одиночество стало чуть ли не главным впечатлением ее детства и юности. Из Таганрога София уехала в 1904 году, а с Фаиной Фельдман они познакомились уже в Москве, после революции.
Марианна Елизаровна вспоминала, что Раневская при встречах не раз просила ее продекламировать стихотворение Софии Парнок "Я не знаю моих предков - кто они?". Она тут же по памяти, сбиваясь, прочла мне это дивное стихотворение. Позже я узнал, что написано оно в 1915 году, еще в ту пору, когда Фаина жила в Таганроге:
Я не знаю моих предков - кто они?
Где прошли, из пустыни выйдя?
Только сердце бьется взволнованней,
Чуть беседа зайдет о Мадриде.К этим далям овсяным и клеверным,
Прадед мой, из каких пришел ты?
Всех цветов глазам моим северным
Опьянительней черный и желтый.Правнук мой, с нашей кровью старою,
Покраснеешь ли, бледноликий,
Как завидишь певца с гитарою
Или женщину с красной гвоздикой?
Марианна Елизаровна продолжала: "Она мечтала если не написать, то хотя бы кому-нибудь из "доверенных" слушателей рассказать о Софии Парнок - ведь знакомство с ней привело Раневскую и к Марине Цветаевой, и, возможно, к А. Ахматовой… Думаю, что в личной ее жизни знакомство с Парнок сыграло немаловажную роль. Парнок София Яковлевна в каком-то из писем (М. Ф. Гнесину. - М. Г.) писала: "Я никогда, к сожалению, не была влюблена в мужчину". София Яковлевна так влюблена была в Марину Цветаеву, что они обе даже не находили нужным это скрывать. Разумеется, Фаина мне никогда не рассказывала об этом, но разговоры о Парнок, и не только о ней, витали всю жизнь…"
Впрочем, свидетельством тому и стихи самой Цветаевой из цикла "Подруга", посвященного Софии Парнок:
Могу ли не вспомнить я
Тот запах White-Rose и чая,
И севрские фигурки
Над пышащим камельком…Мы были: я - в пышном платье
Из чуть золотого фая,
Вы - в вязаной черной куртке
С крылатым воротником…
И хотя отношения Цветаевой и Парнок вызывали нескрываемое осуждение знавших их людей (Е. О. Кириенко-Волошина, мать поэта, даже обращалась к Парнок по этому поводу лично), долгое время это ни к чему не приводило. В одном из писем Цветаевой А. Эфрон написано: "Соня меня очень любит, и я ее люблю - и это вечно".
Зная о знакомстве Раневской и с Цветаевой, и с Парнок, можно не сомневаться в том, что подробности этого романа не были для Фаины тайной, хотя ко времени их знакомства (середина 1910-х годов) он уже ушел в прошлое. О ее отношении к личной жизни "русской Сафо", как нередко называли Софию Парнок, мы ничего не знаем - Фаина Георгиевна никогда не распространялась публично о подобных вещах. Ее тесное, хотя и недолгое общение с Парнок, как и многолетняя нежная дружба с Е. В. Гельцер и П. Л. Вульф могут вызвать (и уже вызывают) у публики определенного рода подозрения относительно приверженности самой Раневской к однополой любви, к которой, как известно, склонны многие творческие натуры. На этот счет можно сказать только одно: если сама Фаина Георгиевна считала необходимым не предавать гласности обстоятельства своей личной жизни, то докапываться до них - тем более при полном отсутствии фактов - явно неэтично.
Вспомнив о Софии Парнок, хочу дополнить рассказ о ее талантливом брате Валентине Яковлевиче Парнахе - тем более что о нем я тоже немало слышал от Елизаветы Моисеевны. Валентин Парнах в 1909 году с отличием окончил Таганрогскую гимназию, а в 1912 году, несмотря на всевозможные процентные нормы, был принят на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Всесторонняя одаренность этого юноши вызывала восхищение многих: его музыкальными занятиями руководил сам Михаил Фабианович Гнесин, артистический его талант не просто заметил, но и высоко оценил Мейерхольд, он в своем журнале "Любовь к трем апельсинам" по рекомендации самого Александра Блока напечатал подборку стихов Валентина Парнаха.
Елизавета Моисеевна говорила мне, что многие стихи В. Парнаха Раневская цитировала по памяти. А вот ее рассказ о последнем свидании двух земляков: "Никогда не забуду холодную зиму 1951 года. Мы вместе с ней были на похоронах Валентина Парнаха на Новодевичьем кладбище. Там присутствовали Эренбург, Гнесин, Утесов, кажется, Шостакович. По пути домой Фаина вдруг произнесла: "Дай Бог, чтобы мы не завидовали Валентину!" Почему она это сказала? Дело врачей еще не началось, а сама Фаина недавно получила очередную Сталинскую премию". Раневская помогала Парнаху в трудные для него годы, пристраивая в разные издательства его блестящие, но "идейно сомнительные" переводы испанских и португальских поэтов.
Павла Леонтьевна Вульф (1878-1961) - русская актриса, заслуженная артистка Республики (1927).
Биография
Из дворянской семьи.
Актрисой решила стать после того, как увидела на сцене В. Ф. Комиссаржевскую. По совету Комиссаржевской, к которой обратилась с письмом, поступила в драматическую школу Поллак, через год перешла на драматические курсы в императорском балетном училище при Александринском театре.
Дебютировала на сцене студенткой в роли Лауры в пьесе Г. Зудермана «Бой бабочек».
По завершении учёбы по совету своего педагога В. Данилина пыталась поступить в Московский Художественный театр, но не была принята. С 1901 года работала в Нижегородском театре в антрепризе Незлобина.
В 1902-1904 актриса Рижского городского театра.
После революции жила в Ростове-на-Дону. Там познакомилась с Фаиной Раневской. Стала её другом и учителем.
Оставила мемуары.
Признание и награды
- «Заслуженная артистка Республики» (1927)
Роли П. Л. Вульф
- «Дворянское гнездо» И. Тургенева - Лиза
- «Чайка» А. П. Чехова - Нина Заречная
- «Вишнёвый сад» А. П. Чехова - Аня
- «Иванов» А. П. Чехова - Саша
- «Царь Феодор Иоаннович» - Ирина
- «Горе от ума» А. С. Грибоедова - Софья
***********************
Поэтесса София Парнок (1885 - 1933) была самой откровенной лесбийской фигурой русской литературы "серебряного века". Как лесбиянка Парнок жила в полную силу, и ее долгие романы с женщинами, очень разными - по возрасту, профессии и характеру, вошли в творчество поэтессы, она заговорила на языке поэзии от лица своих многих молчаливых сестер.
Первые стихи написаны Софией Парнок в шестилетнем возрасте. Позже, учась в Мариинской гимназии Таганрога, она заведет свои первые стихотворные тетради. Надо сказать, что в учении София была очень способна и в 1904 году завершила гимназическое образование с золотой медалью.
С Таганрогом семнадцатилетняя Парнок, не задумываясь, рассталась и "бежала" вслед за какой-то понравившейся ей актрисой в свое первое из трех европейское путешествие. Она предпринимает попытку поступить в Женевскую консерваторию, но бросает музыку и возвращается в Петербург, где идет на юридические курсы, которые, впрочем, тоже не оканчивает.
Надежда Полякова
Двадцатилетняя Парнок переживает роман с Надеждой Павловной Поляковой . Их связь длилась более пяти лет. Н.П.П. стала основным адресатом стихотворений еще в ученических тетрадках Парнок.
Марина Цветаева
В 1914 году Софья Парнок встречает Марину Цветаеву
...
Софии Парнок было 29, она была на 7 лет старше Марины Цветаевой, которая стремительно увлеклась уверенной и внешне несколько агрессивной женщиной. Отношения их складывались на грани дозволенного: Марина полностью подчинилась своей Сонечке, а она "отталкивала, заставляла умолять, попирала ногами...", но - и Марина до конца дней верила в это - "любила..."
Парнок для Цветаевой - ее "роковая женщина". Рок войдет и в поэтику текстов Цветаевой, адресованных Парнок. В них главным станет мотив смеренной покорности и поклонения перед возлюбленной, от которой не ждешь взаимности, но которую боготворишь. В значительной степени этот роман, подчеркнутая холодность к "сероглазой подруге", ощущение власти над покорной девчонкой, бросившей ради Сонечки мужа и семью, преобразили внутренние ощущения самой Парнок. Она впервые принимала любовь, позволяла любить себя и, как это часто бывает, словно мстила за то, что когда-то в юности сама стала жертвой такой слепой любви к разочаровавшей ее Поляковой ("...и это то, на что я пять лет жизни отдала").
После Цветаевой в жизни Софии было много женщин.
Людмила Эрарская
Заметный след оставила новая любовь - актриса театра Незлобина Людмила Владимировна Эрарская . Их привязанность друг к другу приходится на черные революционные годы. Летом 1917-го, когда настроение у всех было "убийственным", а жить стало "почти невозможно", вдвоем они отправятся в Крым, где жили вместе.
Ольга Цубербиллер
В начале 1920-х София Парнок познакомилась с профессором математики Ольгой Николаевной Цубербиллер, ставшей главной опорой Парнок "в самые страшные" годы. "Бесценный" и "благословенный" друг Ольга взяла Софию, как та выразилась в одном из писем, "на иждивение". Парнок наконец обосновалась в одной из московских коммуналок. Находясь под своеобразным бытовым покровительством подруги, она не оставляет попыток наладить свою литературную жизнь.
В личной жизни Парнок в конце 1929 года неожиданно блеснет короткое увлечение певицей Марией Максаковой , но та, впрочем, не поймет "странных" желаний стареющей поэтессы.
Отвергнутая и непонятая Максаковой, Парнок, которая в литературе могла надеяться только на труд чернорабочего-переводчика, приближается к закату своей жизни.
Нина Веденеева
Половину предпоследнего года жизни София Парнок провела в городе Кашине со своей случайной подругой физиком Ниной Евгеньевной Веденеевой . Обеим было под 50...
Веденеева стала последней любовью Парнок - София перед смертью словно получила награду от Бога... Кстати, рожденная в семье, исповедовавшей иудаизм, София сознательно крестилась, приняла православие и христианскую культуру. На пороге смерти Парнок в полную меру ощутила силу любви и вновь обрела творческую свободу, которую вдохнули в нее чувства к "седой Музе" - Веденеевой .
О, в эту ночь, последнюю на земле,
Покуда жар еще не остыл в золе,
Запекшимся ртом, всей жаждой к тебе припасть,
Моя седая, моя роковая страсть!
После пребывание в Кашине остался цикл стихов - последних у поэтессы. Кашинский цикл - по общему мнению, высшее достижение лирики Парнок.
Следующим летом в разгаре своего необычного позднего романа и яркого творческого взлета "оведенеенная" чувствами Парнок умерла в маленьком русском селе недалеко от Москвы.
Фаина Раневская
Есть фото в обнимку две землячки, две таганроженки, Софья Парнок и Фаина Раневская. В отличии от своей старшей подруги, Фаина была однолюбом. Через всю её жизнь прошла красной, или скорее розовой нитью, любовь к актрисе Павле Вульф .
Детство Фаины прошло в большом двухэтажном семейном доме в центре Таганрога. С самого малого возраста она почувствовала страсть к игре. Весной 1911 года на сцене Таганрогского театра Фаина впервые увидит Павлу Леонтьевну Вульф... Но пройдет еще четыре года, прежде чем, окончив гимназию, Фаина все бросит и, вопреки желанию родителей, уедет в Москву, мечтая стать актрисой.
Потратив свои сбережения, потеряв деньги, присланные отцом, отчаявшимся направить дочь на истинный путь, продрогшая от мороза, Фаина будет беспомощно стоять в колоннаде Большого театра. Жалкий вид ее привлечет внимание знаменитой балерины Екатерины Васильевны Гельцер . Она приведет продрогшую девочку к себе в дом, потом - во МХАТ; будет брать на актерские встречи, в салоны. Там Фаина познакомится с Мариной Цветаевой , чуть позже, вероятно, с Софией Парнок . Марина звала ее своим парикмахером: Фаина подстригала ей челку...
Весной 1917 года Раневская узнала, что ее семья бежала в Турцию на собственном пароходе "Святой Николай". Она осталась в стране одна - до середины 1960-х годов, когда вернет из эмиграции сестру Бэлу.
От кровного семейного одиночества избавила Фаину Раневскую Павла Леонтьевна Вульф . Новая встреча с ней произошла в Ростове-на-Дону как раз в те дни, когда "Святой Николай" пристал к турецкому берегу. Началась почти сорокалетняя жизнь Фаины Раневской рядом, вместе с Павлой Вульф .
Надо сказать, что прямых указаний на лесбийский характер отношений между Фаиной и Павлой нет, есть лишь косвенные. Да, они были близки как бывают близки лучшие подруги. Да, артистическая тусовка не может вспомнить ни одного романа Раневской с мужчинами, ну разве что вспомнить могут ее непонятную короткую дружбу с Толбухиным, которая оборвалась со смертью маршала в 1949 году.
Прибавьте сюда искромётный юмор Фаины Георгиевны, которая любила пошутить на тему своей лесбийности. Она часто рассказывала историю, как когда то в молодости пережила страшную обиду, нанесённую ей мужчиной:
"Однажды молодой человек пришел ко мне, - я тщательно готовилась к его визиту: убрала квартиру, из скудных средств устроила стол, - и сказал: "Я хочу вас попросить, пожалуйста, уступите мне на сегодня вашу комнату, мне негде встретиться с девушкой
". Этот рассказ, пишет в книге "Русские амазонки..." искусствовед Ольга Жук, Раневская обыкновенно завершала словами "с тех пор я стала лесбиянкой..."
http://skif-tag.livejournal.com/
«Когда мне не дают роли, я чувствую себя пианистом, которому отрубили руки.», «Сняться в плохом фильме, все равно, что плюнуть в вечность.»
Фаины Георгиевны Раневской, актрисы — легенды не стало в 1984 году. Великие люди оставляют право на создание легенды о них. Их жизнь как бы всегда на виду и одновременно загадочно укрыта от посторонних и любопытных глаз. А смерть чаще всего раскрывает завесу…
Издано немало книг-воспоминаний о Фаине Раневской, сборник шуток-афоризмов, автором которых, предположительно, являлась Раневская.
А мне однажды повезло присутствовать на театрализованном вечере, посвященном этой неподражаемой актрисе.
Давно это было, в конце прошлого века… Но забыть такой вечер невозможно. В Израиль приехали Виталий Вульф, автор телепередачи «Серебряный Шар», популярной в те годы, и две актрисы, которым посчастливилось быть в приятельских отношениях с Фаиной Раневской: Елена Камбурова и Марина Неелова.
Виталий Яковлевич Вульф, честно признавшийся, что у него с Раневской было шапочное знакомство, оказался прекрасным рассказчиком. Он не раскрывал никаких шокирующих подробностей из жизни актрисы, не преподносил зрителям «клубничку», а перелистывал страницы судьбы актрисы, грустные и смешные…
Рассказ Вульфа тогда мне показался настолько интересным, что я записала его по памяти, когда вернулась домой. А рассказчиком Виталий Яковлевич был великолепным.
Гениальных актрис – единицы. Раневская, сумевшая в своих ролях соединить трагедийное и комическое начало – одна из них. Ее влияние на зрителя было магически завораживающим, в любой, самой маленькой эпизодической роли.
Она работала во многих театрах, но двадцать лет Раневская играла на подмостках Театра им. Моссовета, руководимого Юрием Завадским.
На склоне лет Фаину Георгиевну как-то спросили:
— Почему вы переходили из театре в театр? — Я искала святое искусство.
— Нашли? — Нашла. В Третьяковской галерее.
И все-таки нам Фаина Георгиевна более знакома и близка по ее киноролям.
Был такой фильм «Мечта», в котором она сыграла Розу Скороход – еврейскую маму еврейского сына. Но это был образ не просто любвеобильной местечковой мамаши. Раневская сыграла душу нации, и сыграла великолепно. «Мечта» — один из немногих фильмов того времени, пересекший границу. Американский президент Франклин Рузвельт смотрел его много раз. Рассказывают, что замечательный русский актер Михаил Чехов, проживавший в Париже, плакал после этого фильма. «Мечта» был единственным советским фильмом, высоко оцененным Чарли Чаплиным. Я не видела этот фильм, но по рассказам моей мамы – это фильм незабываемый.
А я прекрасно помню искромётную комедию «Подкидыш». Искрометной она стала, благодаря игре Фаины Раневской. С годами актриса возненавидела свою роль в этом фильме. И все из-за одной фразы. Во всех городах за ней бегали мальчишки и кричали вслед: «Муля, не нервируй меня!»
Интересно, что Анна Андреевна Ахматова, которую Раневская боготворила, как-то увидев ее раздраженной, сказала: «У меня тоже есть свой Муля…» — и процитировала «Сжала руку за темной вуалью…»
Второй фильм, запомнившийся мне из детских лет — был «Весна», где Раневская бесподобно сыграла одинокую стареющую домоправительницу. Чтобы вновь увидеть восторженно-наивную и несчастную Маргариту Львовну, я смотрела «Весну» несколько раз и очень смеялась, когда она с компрессом на голове, закатывая глаза, вызывает «скорую помощь» и при этом называет себя то Львом Маргаритовичем, то Маргаритом Львовичем. С годами, этот образ сыгранный Раневской, казался мне все более и более грустным, сегодня, я бы смеялась уже сквозь слезы…
С Любовью Орловой, сыгравшей в «Весне» главную роль, Раневская продолжала поддерживать теплые отношения. Как-то спустя годы, она удивленно сказала: «Мы с Любочкой почти одногодки. Я старею, а она молодеет и выглядит как моя внучка. В чем секрет?»
Вообще, она была очень добра, но умела быть очень недоброй. Ее острот боялись. Во время одной из репетиций, не поладив с режиссером, она сказала Юрий Завадскому: «Вы – вытянувшийся лилипут». Оскорбленный Завадский, сказав, что повесится, покинул зал. Растерявшимся свидетелям этой сцены Раневская спокойно ответила: «Юрий Александрович сейчас вернется. В это время он ходит в туалет». Через пять минут Завадский вошел в зал.
У нее практические не была неудачных ролей. Любой эпизод в ее исполнении становился самым ярким в спектакле или фильме, потому что она сама придумывала, как его сыграть.
Но Раневская не была идеальной личностью. И неудачи случались в ее творческой жизни. Одна из них – роль Москалевой в инсценировке романа Достоевского «Дядюшкин сон». История этой неудачи такова…
В те годы в театре уже не работала, а больше проводила время старенькая актриса Серафима Бирман, которую Раневская недолюбливала еще с военных лет. Это было связано с тем, что роль в фильме «Иван Грозный», сперва предложенная Раневской, в итоге досталась Серафиме Бирман и была блестяще ею исполнена.
И вот, спустя много лет, заглушив в себе неприязнь, Фаина Георгиевна предложила ввести в один из эпизодов спектакля «Дядюшкин сон» на роль старушки — Серафиму.
Во время премьеры Раневская играла прекрасно, пока на сцену не вышла, чуть шаркая, старенькая Бирман и своей виртуозной игрой заставила зрителей обратить внимание только на нее. Раневская, не ожидавшая этого, стушевалась и доиграла скомкано.
На склоне жизни она сказала: «Старость – это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости. Господи, уже все ушли, а я все живу. Бирман – и та умерла, а уж от нее я этого никак не ожидала. Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора. Ты ничего не успела, а только начинаешь жить…»
А восемнадцать ей было тоже… И звали Фаину Раневскую Фаня Фельдман. Она выросла в Таганроге, в богатой еврейской семье.
На момент рождения Фаины её отец был владельцем фабрики сухих и масляных красок, нескольких домов, магазина строительных материалов и парохода «Святой Николай».
С пяти лет девочка пыталась изображать различные образы.
Но когда в юные годы она поделилась с отцом своей мечтой стать актрисой, тот лаконично ответил ей: «Мишигинэ!». Тем не менее, в пятнадцать лет она пыталась поступить в одну из театральных школ и не была принята «за отсутствием таланта».
Сценический дебют Раневской состоялся в 1915 году в дачном поселке Малаховке. Она играла роль практически без текста. Роль влюбленной девушки. «Любила» Раневская без слов своего избранника так, что не могла выйти из этого состояния после спектакля.
— «Вы будете гениальной актрисой,» — сказал ей режиссер.
Фаина Раневская была женщиной с блестящей актерской и нелегкой личной судьбой. «Когда мне было двадцать лет, сказала она, как-то задумчиво, — я думала только о любви. Теперь же я люблю только думать.»
Вся личная жизнь Фаины Георгиевны была связана с одним человеком – актрисой Павлой Леонтьевной Вульф. И хотя отношения между ними были непростыми, Павла Вульф навсегда осталась самым дорогим человеком для Раневской. Сейчас обратила внимание на странное совпадение. Дата рождения Павлы Вульф — 19 июля — стала датой ухода Фаины Раневской…
Через много лет внук Вульф – Алексей Щеглов, которого Раневская называла «эрцац внуком», написал книгу воспоминаний об актрисе: «Раневская. Фрагменты жизни.»
Наша жизнь – это действительно лишь фрагменты одного большого, иногда цветного, иногда черно-белого фильма. А часто наша жизнь может оказаться намного интересней и «накрученнее» любых сочиненных историй.
… Через сорок лет разлуки встретилась Фаина Раневская со своей семьей, матерью, сестрой и братом.
После Февральской революции Гирш Фельдман сказал: «Когда наступает февраль, может наступить и март». «Марта» он разумно решил не дожидаться и эмигрировал в Румынию. Там, в Бухаресте в 1957 году и встретилась со своими близкими Фаина Георгиевна. Через четыре года к ней переехала сестра Изабелла. Но воспитанная и выросшая вне России, она так и не смогла привыкнуть к московской жизни 60-х. Через полтора года Изабелла умерла, и Фаина Георгиевна вновь осталась одна.
Впрочем, не одна. Раневская была безмерно привязана к своей собаке. Из-за нее она часто не могла покинуть Москву. Звали собаку Мальчик. В связи с такой необычной кличкой Виталий Вульф рассказал один эпизод из жизни актрисы. Насколько Фаина Георгиевна была эмоциональной, можно понять из этого эпизода.
В молодости она однажды увидела спектакль, поставленный Станиславским. Находясь в состоянии сильного эмоционального взлета, она осталась в зале после его окончания. Когда ее попросили выйти, она ответила, что ждет следующего спектакля, хотя был уже поздний вечер. «Ждите на улице», — невозмутимо сказали ей смотрители театра. Раневская покорно вышла, но, все еще не приходя в себя, осталась стоять у входа. А в это время на пролетке мимо театра проезжал сам Станиславский. Не в силах удержать свои чувства, Раневская бросилась вслед ему и закричала: «Мой мальчик! Мой мальчик!». Станиславский обернулся, удивленно посмотрел на девушку, и через мгновенье пролетка понеслась дальше…
А пес Мальчик был с Раневской до конца. Марина Неелова рассказывала, как впервые увидела Мальчика. У него были сытые глаза, наглая морда и совершенно лысый хвост. Но для Раневской Мальчик был верхом совершенства.
«Мой Мальчик знает всю французскую поэзию, — рассказывала она, — я читаю ему стихи в оригинале.» Еще Раневская, любившая шутить, говорила: «Моя собака живет, как Сара Бернар, а я, как сенбернар». Заботясь о Мальчике, Фаина Георгиевна отдавала ему нерастраченную в своей жизни любовь.
Она все делала от души. И поэтому перевоплощаясь в своих героин, она становилась ими. В старом, забытом всеми фильме «Ошибка инженера Кочина» она играла жену врача Иду Гуревич. Фильм снимался в 1939 году, и нужно было обладать огромным мужеством и талантом, чтобы практически без текста создать тот образ, которые создала она. Сыграть запуганность, прямое ощущение страха – страха ожидания «черного ворона».
В одном из спектаклей она исполняла роль проститутки Зинки, и исполнила ее так блестяще, что все проститутки Москвы бегали смотреть на нее и набираться опыта. Хотя своего личного опыта в любовных отношениях у нее было немного.
Марина Неелова во время встречи сказала, что каждый видит ее личность в другом ключе. Она была очень разная: нежная и язвительная, доброжелательная и резкая. Острота ее языка невероятно сочеталась с мудростью старца и детской наивностью.
Еще она умела быть щедрой на похвалу. И это в наш прагматичный век не часто случается. И Елена Камбуров и Марина Неелова рассказывали, что Раневская первой протянула им нить знакомства, позвонив, похвалив их выступления и пригласив к себе. Это редкое свойство большой актрисы – позволить себе позвонить молодой актрисе и сказать одобряющие слова.
Фаина Георгиевна Раневская за 88 лет недоиграла и недолюбила. У каждого из нас своя судьба. Но очень грустно мне было читать в сборнике ее шуток и афоризмов такие строки… После спектакля Раневская часто смотрела на цветы, корзину с письмами, открытками и записками, полными восхищения поклонников ее таланта, и печально замечала: «Как много любви, а в аптеку сходить некому.»
Одиночество, это грустно….Еще долго после того театрализованного вечера, посвященного памяти Раневской, я думала о ней, пытаясь высветить в памяти кадры из немногих фильмов с ее участием, которые мне приходилось видеть.
Она похоронена рядом с сестрой, на Донском кладбище. А не Новодевичьем, где в ту пору было принято хоронить известных людей. Так завещал Раневская. Но поклонники силы ее мастерства находят ее могилу, десятки людей ежедневно приходят поклониться с живыми цветами. А на верхушке памятника — маленькая бронзовая собачка. В память о Мальчике, который пережил свою хозяйку…
Марина Неелова назвала ее Планетой. И мне кажется, что эта Планета все так же крутится. Среди других небесных светил.
К этому рассказу хочу добавить ее фразы, мысли, размышления:
*Я не признаю слово «играть». Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно.
*
Толстой сказал, что смерти нет, а есть любовь и память сердца. Память сердца так мучительна, лучше бы ее не было… Лучше бы память навсегда убить.
*
Стареть скучно, но это единственный способ жить долго.
*
Бог мой, как прошмыгнула жизнь, я даже никогда не слышала, как поют соловьи.
*
Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!
*
Женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?
*
— Какие, по вашему мнению, женщины склонны к большей верности — брюнетки или блондинки?
— Седые!
*
Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на диеты, жадных мужчин и плохое настроение.
*
Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, ты не имеешь права считать себя одиноким…
*
Одиночество - это когда в доме есть телефон, а звонит будильник.
*
Талант - это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности.
*
Все приятное в этом мире либо вредно, либо аморально, либо ведет к ожирению.
*
Если женщина идет с опущенной головой - у неё есть любовник! Если женщина идет с гордо поднятой головой - у неё есть любовник! Если женщина держит голову прямо - у неё есть любовник! И вообще - если у женщины есть голова, то у неё есть любовник!
*
Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: все или семья.
*
Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.
*
Я жила со многими театрами, но так и не получила удовольствия.
*
Главное - живой жизнью жить, а не по закоулкам памяти шарить.
*
Запомни на всю жизнь - надо быть такой гордой, чтобы быть выше самолюбия.
*
Паспорт человека - это его несчастье, ибо человеку всегда должно быть восемнадцать, а паспорт лишь напоминает, что ты можешь жить, как восемнадцатилетняя.
***
И если я напишу одно слово в финале своего рассказа о ней: ВЕЛИКОЛЕПНАЯ!
Этого будет достаточно? 🙂
Но все же я добавлю, что обожаю ее во всех ролях. А впервые, наверное, увидела ее золушкиной Мачехой, и с тех пор не могу забыть фразу: «Королевство маловато. Разгуляться негде!». Такой блеск в ее исполнении! :))
И еще, не знаю, правда ли выдумка, все может быть… Но читала, что во время Великой Отечественной одни бойцы шли в бой с призывом «За Родину, за Сталина», а другие — с ее сакраментальной: «Муля, не нервируй меня». И шли…
Она была цинична. Но в ее образ все вписывается. Потому что — Великолепная!
Это ей принадлежит фраза, сказанная после инфаркта:
«Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.»
Светлая Память большой актрисе! .
Короткие отрывки из фильмов с ее участием могут доставить огромное удовольствие!
