В руки будущему переводчику и издателю «Записки отца Адсона из Мелька» попадают в Праге в 1968 г. На титульном листе французской книги середины прошлого века значится, что она представляет собой переложение с латинского текста XVII в., якобы воспроизводящего, в свою очередь, рукопись, созданную немецким монахом в конце XIV в. Разыскания, предпринятые в отношении автора французского перевода, латинского оригинала, а также личности самого Адсона не приносят результатов. Впоследствии и странная книга (возможно - фальшивка, существующая в единственном экземпляре) исчезает из поля зрения издателя, добавившего к недостоверной цепочке пересказов этой средневековой повести ещё одно звено.
На склоне лет монах-бенедиктинец Адсон вспоминает события, очевидцем и участником которых ему довелось быть в 1327 г. Европу сотрясают политические и церковные раздоры. Император Людовик противостоит папе римскому Иоанну XXII. В то же время папа ведёт борьбу с монашеским орденом францисканцев, в котором возобладало реформаторское движение нестяжателей-спиритуалов, до того подвергавшихся со стороны папской курии жестоким гонениям. Францисканцы объединяются с императором и становятся значительной силой в политической игре.
В эту смуту Адсон, тогда ещё юноша-послушник, сопровождает в путешествии по городам и крупнейшим монастырям Италии английского францисканца Вильгельма Баскервильского. Вильгельм - мыслитель и богослов, испытатель естества, знаменитый своим мощным аналитическим умом, друг Уильяма Оккама и ученик Роджера Бэкона - выполняет задание императора подготовить и провести предварительную встречу между имперской делегацией францисканцев и представителями курии. В аббатство, где она должна состояться, Вильгельм и Адсон приходят за несколько дней до прибытия посольств. Встреча должна иметь форму диспута о бедности Христа и церкви; её цель - выяснить позиции сторон и возможность будущего визита генерала францисканцев к папскому престолу в Авиньон.
Ещё не вступив в монастырские пределы, Вильгельм удивляет монахов, вышедших на поиски убежавшей лошади, точными дедуктивными умозаключениями. А настоятель аббатства сразу же обращается к нему с просьбой провести расследование о случившейся в обители странной смерти. Тело молодого монаха Адельма было найдено на дне обрыва, возможно, он был выброшен из башни нависающей над пропастью высокой постройки, называемой здесь Храмина. Аббат намекает, что ему известны подлинные обстоятельства гибели Адельма, однако он связан тайной исповеди, и поэтому истина должна прозвучать из других, незапечатанных уст.
Вильгельм получает разрешение опрашивать всех без исключения монахов и обследовать любые помещения обители - кроме знаменитой монастырской библиотеки. Крупнейшая в христианском мире, способная сравниться с полулегендарными библиотеками неверных, она расположена в верхнем этаже Храмины; доступ в неё имеют только библиотекарь и его помощник, только им известен план хранилища, выстроенного как лабиринт, и система расположения книг на полках. Прочие монахи: копиисты, рубрикаторы, переводчики, стекающиеся сюда со всей Европы, - работают с книгами в помещении для переписывания - скриптории. Библиотекарь единолично решает, когда и как предоставить книгу тому, кто её востребовал, и предоставлять ли вообще, ибо здесь немало языческих и еретических сочинений. В скриптории Вильгельм и Адсон знакомятся с библиотекарем Малахией, его помощником Беренгаром, переводчиком с греческого, приверженцем Аристотеля Венанцием и юным ритором Бенцием. Покойный Адельм, искусный рисовальщик, украшал поля рукописей фантастическими миниатюрами. Стоит монахам засмеяться, разглядывая их, - в скриптории появляется слепой брат Хорхе с упрёком, что смехотворство и пустословие неприличны в обители. Сей муж, славный годами, праведностью и учёностью, живёт с ощущением наступления последних времён и в ожидании скорого явления Антихриста. Осматривая аббатство, Вильгельм приходит к выводу, что Адельм, вероятнее всего, не был убит, но покончил с собой, бросившись вниз с монастырской стены, а под Храмину тело было перенесено впоследствии оползнем.
Но в ту же ночь в бочке со свежей кровью заколотых свиней обнаружен труп Венанция. Вильгельм, изучая следы, определяет, что убили монаха где-то в другом месте, скорее всего в Храмине, и бросили в бочку уже мёртвым. Но на теле между тем нет ни ран, ни каких-либо повреждений или следов борьбы.
Заметив, что Бенций взволнован более других, а Беренгар откровенно испуган, Вильгельм немедленно допрашивает обоих. Беренгар признается, что видел Адельма в ночь его гибели: лицо рисовальщика было как лицо мертвеца, и Адельм говорил, что проклят и обречён на вечные муки, которые описал потрясённому собеседнику весьма убедительно. Бенций же сообщает, что за два дня до смерти Адельма в скриптории произошёл диспут о допустимости смешного в изображении божественного и о том, что святые истины лучше представлять в грубых телах, чем в благородных. В пылу спора Беренгар ненароком проговорился, хотя и весьма туманно, о чем-то тщательно скрываемом в библиотеке. Упоминание об этом было связано со словом «Африка», а в каталоге среди обозначений, понятных только библиотекарю, Бенций видел визу «предел Африки», но когда, заинтересовавшись, спросил книгу с этой визой, Малахия заявил, что все эти книги утеряны. Рассказывает Бенций и о том, чему стал свидетелем, проследив за Беренгаром после диспута. Вильгельм получает подтверждение версии самоубийства Адельма: видимо, в обмен на некую услугу, которая могла быть связана с возможностями Беренгара как помощника библиотекаря, последний склонил рисовальщика к содомскому греху, тяжести которого Адельм, однако, не мог вынести и поспешил исповедаться слепому Хорхе, но вместо отпущения получил грозное обещание неминуемого и страшного наказания. Сознание здешних монахов слишком возбуждено, с одной стороны, болезненным стремлением к книжному знанию, с другой - ужасающей постоянно памятью о дьяволе и аде, и это зачастую заставляет их видеть буквально воочию что-то, о чем они читают или слышат. Адельм считает себя уже попавшим в ад и в отчаянии решается свести счёты с жизнью.
Вильгельм пытается осмотреть рукописи и книги на столе Венанция в скриптории. Но сначала Хорхе, потом Бенций под разными предлогами отвлекают его. Вильгельм просит Малахию поставить кого-нибудь у стола на страже, а ночью вместе с Адсоном возвращается сюда через обнаруженный подземный ход, которым пользуется библиотекарь после того, как запирает вечером изнутри двери Храмины. Среди бумаг Венанция они находят пергамент с непонятными выписками и знаками тайнописи, но на столе отсутствует книга, которую Вильгельм видел здесь днём. Кто-то неосторожным звуком выдаёт своё присутствие в скриптории. Вильгельм бросается в погоню и внезапно в свет фонаря попадает выпавшая у беглеца книга, но неизвестный успевает схватить её раньше Вильгельма и скрыться.
По ночам библиотеку крепче замков и запретов охраняет страх. Многие монахи верят, что в темноте среди книг бродят ужасные существа и души умерших библиотекарей. Вильгельм скептически относится к подобным суевериям и не упускает возможности изучить хранилище, где Адсон испытывает на себе действие порождающих иллюзии кривых зеркал и светильника, пропитанного вызывающим видения составом. Лабиринт оказывается сложнее, чем предполагал Вильгельм, и только благодаря случаю им удаётся обнаружить выход. От встревоженного аббата они узнают об исчезновении Беренгара.
Мёртвого помощника библиотекаря находят только через сутки в купальне, расположенной рядом с монастырской лечебницей. Травщик и лекарь Северин обращает внимание Вильгельма, что на пальцах у Беренгара остались следы какого-то вещества. Травщик говорит, что видел такие же и у Венанция, когда труп отмыли от крови. К тому же язык у Беренгара почернел - очевидно, монах был отравлен, прежде чем захлебнулся в воде. Северин рассказывает, что когда-то давно держал у себя чрезвычайно ядовитое зелье, свойств которого не знал и сам, и оно пропало потом при странных обстоятельствах. О яде было известно Малахии, аббату и Беренгару. Тем временем в монастырь съезжаются посольства. С папской делегацией прибывает инквизитор Бернард Ги. Вильгельм не скрывает своей неприязни к нему лично и его методам. Бернард объявляет, что отныне сам будет заниматься расследованием происшествий в обители, от которых, по его мнению, сильно попахивает дьявольщиной.
Вильгельм и Адсон снова проникают в библиотеку, чтобы составить план лабиринта. Выясняется, что комнаты хранилища обозначены буквами, из которых, если проходить в определённом порядке, составляются условные слова и названия стран. Обнаружен и «предел Африки» - замаскированная и наглухо закрытая комната, однако они не находят способа войти в неё. Бернардом Ги задержаны и обвинены в колдовстве помощник лекаря и деревенская девушка, которую тот приводит по ночам ублажать похоть своего патрона за остатки монастырских трапез; накануне повстречался с ней и Адсон и не мог устоять перед искушением. Теперь участь девушки решена - как ведьма она пойдёт на костёр.
Братская дискуссия между францисканцами и представителями папы переходит в вульгарную драку, во время которой Северин сообщает оставшемуся в стороне от побоища Вильгельму, что нашёл у себя в лаборатории странную книгу. Их разговор слышит слепой Хорхе, но и Бенций догадывается, что Северин обнаружил нечто, оставшееся от Беренгара. Возобновившийся было после общего замирения диспут прерывается известием, что травщик найден в лечебнице мёртвым и убийца уже схвачен.
Череп травщика проломлен стоявшим на лабораторном столе металлическим небесным глобусом. Вильгельм ищет на пальцах Северина следы того же вещества, что у Беренгара и Венанция, но руки травщика обтянуты кожаными перчатками, используемыми при работах с опасными препаратами. На месте преступления застигнут келарь Ремигий, который тщетно пытается оправдаться и заявляет, что пришёл в лечебницу, когда Северин был уже мёртв. Бенций говорит Вильгельму, что вбежал сюда одним из первых, потом следил за входящими и уверен: Малахия уже был здесь, выжидал в нише за пологом, а после незаметно смешался с другими монахами. Вильгельм убеждён, что большую книгу никто не мог вынести отсюда тайно и, если убийца - Малахия, она должна все ещё находиться в лаборатории. Вильгельм и Адсон принимаются за поиски, но упускают из виду, что иногда древние рукописи переплетались по нескольку в один том. В результате книга остаётся незамеченной ими среди других, принадлежавших Северину, и попадает к более догадливому Бенцию.
Бернард Ги проводит судилище над келарем и, уличив его в принадлежности некогда к одному из еретических течений, вынуждает принять на себя и вину за убийства в аббатстве. Инквизитора не интересует, кто на самом деле убил монахов, но он стремится доказать, что бывший еретик, ныне объявленный убийцей, разделял воззрения францисканцев-спиритуалов. Это позволяет сорвать встречу, в чем, по-видимому, и состояла цель, с которой он был направлен сюда папой.
На требование Вильгельма отдать книгу Бенций отвечает, что, даже не начиная читать, вернул её Малахии, от которого получил предложение занять освободившееся место помощника библиотекаря. Через несколько часов, во время церковной службы, Малахия в судорогах умирает, язык у него чёрен и на пальцах уже знакомые Вильгельму следы.
Аббат объявляет Вильгельму, что францисканец не оправдал его ожиданий и на следующее утро должен вместе с Адсоном покинуть обитель. Вильгельм возражает, что о монахах-мужеложцах, сведение счетов между которыми настоятель и считал причиной преступлений, он знает уже давно. Однако истинная причина не в этом: умирают те, кому известно о существовании в библиотеке «предела Африки». Аббат не может утаить, что слова Вильгельма навели его на какую-то догадку, но тем твёрже настаивает на отъезде англичанина; теперь он намерен взять дело в свои руки и под свою ответственность.
Но и Вильгельм не собирается отступать, ибо подошёл к решению вплотную. По случайной подсказке Адсона удаётся прочитать в тайнописи Венанция ключ, открывающий «предел Африки». На шестую ночь своего пребывания в аббатстве они вступают в тайную комнату библиотеки. Слепой Хорхе дожидается их внутри.
Вильгельм предполагал встретить его здесь. Сами недомолвки монахов, записи в библиотечном каталоге и некоторые факты позволили ему выяснить, что Хорхе когда-то был библиотекарем, а почувствовав, что слепнет, обучил сначала первого своего преемника, потом - Малахию. Ни тот ни другой не могли работать без его помощи и не ступали ни шагу, не спросясь у него. Аббат также был от него в зависимости, поскольку получил своё место с его помощью. Сорок лет слепец является полновластным хозяином обители. И он считал, что некоторые из рукописей библиотеки должны навсегда остаться скрытыми от чьих-либо глаз. Когда же по вине Беренгара одна из них - может быть, самая важная - покинула эти стены, Хорхе приложил все усилия, чтобы вернуть её обратно. Эта книга - вторая часть «Поэтики» Аристотеля, считающаяся утраченной и посвящённая смеху и смешному в искусстве, риторике, в мастерстве убеждения. Ради того, чтобы её существование осталось в тайне, Хорхе не задумываясь идёт на преступление, ибо убеждён: если смех будет освящён авторитетом Аристотеля, рухнет вся устоявшаяся средневековая иерархия ценностей, и культура, пестуемая в удалённых от мира монастырях, культура избранных и посвящённых, будет сметена городской, низовой, площадной.
Хорхе признается, что понимал с самого начала: рано или поздно Вильгельм откроет истину, и следил, как шаг за шагом англичанин приближается к ней. Он протягивает Вильгельму книгу, за стремление видеть которую поплатились жизнью уже пять человек, и предлагает читать. Но францисканец говорит, что разгадал и эту его дьявольскую уловку, и восстанавливает ход событий. Много лет назад, услышав, как кто-то в скриптории проявляет интерес к «пределу Африки», ещё зрячий Хорхе похищает у Северина яд, однако в дело его пускает не сразу. Но когда Беренгар, из похвальбы перед Адельмом, однажды повёл себя несдержанно, уже ослепший старик поднимается наверх и пропитывает ядом страницы книги. Адельм, согласившийся на постыдный грех, чтобы прикоснуться к тайне, не воспользовался сведениями, добытыми такой ценой, но, объятый после исповеди у Хорхе смертным ужасом, обо всем рассказывает Венанцию. Венанций добирается до книги, но, чтобы разделять мягкие пергаментные листы, ему приходится смачивать пальцы о язык. Он умирает, не успев выйти из Храмины. Беренгар находит тело и, испугавшись, что при расследовании неминуемо откроется бывшее между ним и Адельмом, переносит труп в бочку с кровью. Однако он тоже заинтересовался книгой, которую вырвал в скриптории почти из рук у Вильгельма. Он приносит её в лечебницу, где ночью может читать, не опасаясь, что будет кем-нибудь замечен. А когда яд начинает действовать, бросается в купальню в тщетной надежде, что вода уймёт пламя, пожирающее его изнутри. Так книга попадает к Северину. Посланный Хорхе Малахия убивает травщика, но умирает и сам, пожелав узнать, что такого запрещённого содержится в предмете, из-за которого его сделали убийцей. Последний в этом ряду - аббат. После разговора с Вильгельмом он потребовал у Хорхе объяснений, более того: требовал открыть «предел Африки» и положить конец секретности, установленной в библиотеке слепцом и его предшественниками. Сейчас он задыхается в каменном мешке ещё одного подземного хода в библиотеку, где Хорхе запер его, а потом сломал управляющие дверями механизмы.
«Значит, мёртвые умерли напрасно», - говорит Вильгельм: теперь книга найдена, а от яда Хорхе он сумел уберечься. Но во исполнение своего замысла старец готов и сам принять смерть. Хорхе рвёт книгу и поедает отравленные страницы, а когда Вильгельм пытается остановить его, бежит, безошибочно ориентируясь в библиотеке по памяти. Лампа в руках у преследователей все же даёт им некоторое преимущество. Однако настигнутому слепцу удаётся отнять светильник и отбросить в сторону. От разлившегося масла начинается пожар; Вильгельм и Адсон спешат за водой, но возвращаются слишком поздно. Ни к чему не приводят и усилия всей братии, поднятой по тревоге; огонь вырывается наружу и перекидывается от Храмины сперва на церковь, потом на остальные постройки.
На глазах у Адсона богатейшая обитель превращается в пепелище. Аббатство горит трое суток. К исходу третьего дня монахи, собрав немногое, что удалось спасти, оставляют дымящиеся руины как место, проклятое Богом.
Пересказал
Сочинение
В романе “Имя розы” Умберто Эко рисует картину средневекового мира, точно описывает исторические события. Для своего произведения автор избрал интересную композицию. В так называемом вступлении он сообщает о том, что ему к рукам попадается старинная рукопись одного монаха на имя Адсон, который рассказывает о событиях, которые состоялись с ним в XI столетии. В залоге нервного напряжения автор захватывается ужасающей повестью Адсона и перекладывает ее для современного читателя. Дальнейшее изложение событий представляет собой якобы перевод старинной рукописи. Сама рукопись Адсона разбита на семь разделов за числом дней, посвященных богослужению. Таким образом, действие в романе происходит в течение семи дней.
Начинается рассказ из пролога: “Сначала было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог”. Произведение Адсона отсылает нас к событиям 1327 года. Нужно сказать, что Умберто Эко, как искренний знаток Средневековье, предельно точный в описываемых событиях.
Итак, события разворачиваются в начале XIV столетие. Молодой монах, Адсон, от лица которого ведется рассказ, приставленный к ученому францисканцу Вильгельма Баскервильского, приезжает в монастырь. Вильгельму, что был инквизитором, поручают провести расследование неожиданной смерти монаха Адельма Отранского. Вильгельм вместе со своим помощником начинают вести следствие, им разрешается разговаривать и ходить везде, кроме библиотеки. Но расследование заходит в безысходность, так как все следы преступления ведут в библиотеку, которая представляет собой главную ценность и казну аббатства, в которой сохраняется огромное количество бесценных книг. Вход в библиотеку запрещен даже монахам, а книги выдаются не всем и не все. Кроме того, библиотека это лабиринт, с ней связанные легенды об “блуждающих огнях” и “чудовища”. Вильгельм и Адсон под покровом ночи посещают библиотеку, из которой им не без усилий удается выбраться. Там они встречают новые загадки.
Вильгельм и Адсон узнают о тайной жизни аббатства (встречи монахов с продажными женщинами, гомосексуализм, употребление наркотических препаратов). Сам Адсон подвергается соблазну местной крестьянки. В это время в аббатстве происходят новые убийства (Венанция находят в бочке с кровью, Беренгара Арундельского в ванные с водой, Северина Санта Еммеранского в своей комнате с травами), связанные с одной и той же тайной, которая ведет в библиотеку, а именно к определенной книге. Вильгельму и Адсону удается частично разгадать лабиринт библиотеки и найти тайник - замурованную комнату, в которой сохраняется заветная книга “Граница Африки”.
Для раскрытия убийств в аббатство прибывает кардинал Бертран Поджетский и сразу приступает к делу. Он задерживает Сальваторе, убогого урода, который, желая привлечь внимание женщины с помощью черного кота, петуха и двух яиц, был задержан вместе с несчастной крестьянкой. Женщину (Адсон узнал в ней свою подругу) предъявили обвинение в колдовстве и бросили в темницу.
На допитые в отчаянии келарь Ремигий берет на себя все убийства: Адельма с Онтанто, Венанция и Сальвемека “за то, что тот был слишком ученый”, Беренгара Арундельского “из ненависти к библиотеке”, Северина Сант Зммеранского “за то, что тот собирал травы”.
Но Адсону и Вильгельму удается разгадать тайну библиотеки. Хорхе - слепой старец, главный хранитель библиотеки, прячет от всех “Границу Африки”, в которой сохраняется другая книга - “Поэтика” Аристотеля, что представляет собой огромный интерес, вокруг которой ведутся бесконечные споры в аббатстве. Крюк, например, в аббатстве запрещено смеяться. Хорхе осуждает всех, кто без разрешения смеется или даже рисует смешные картинки. По его мнению, Христос никогда не смеялся, и он запрещает смеяться другим. Все с уважением относятся к Хорхе. Его опасаются. Хорхе много лет был действительным правителем аббатства, он знал и сохранял от других все его тайны, а когда стал слепнуть, допустил к библиотеке монаха, который ничего не понимал, но ему подчинялся. Когда же ситуация вышла из-под контроля и многие люди захотели разгадать тайну “Границы Африки” и завладеть книгой Аристотеля, Хорхе крадёт яд из лаборатории Северина и пропитывает ею страницы заветной книги. Монахи, листая страницы и смачивая палец слюной, постепенно гибнут. С помощью Малахии Хорхе убивает Северина, замыкает аббата, который также гибнет.
Все это расследует Вильгельм со своим помощником. В конце концов, Хорхе дает им почитать “Поэтику” Аристотеля, в которой звучат мысли о греховности смеха. На мысль Аристотеля, смех имеет познавательную ценность, он приравнивает его к искусству. Для Аристотеля смех - это “добрая, чистая сила”. Смех способен освобождать от страха, когда человек смеется, он не думает о смерти. Однако закона можно придерживаться только с помощью страха. Из этой идеи могла бы “вылететь люциферанская искра”, из этой книги “могло бы родиться новое, сокрушительное стремление уничтожить смерть освобождением от страха”. Вот чего так боится Хорхе. Всю свою жизнь Хорхе не смеялся и запрещал это делать другим, этот пасмурный старик, который прячет от всех истину, отстаивал неправду.
Во время преследования Хорхе Адсон упускает фонарь из рук, и в библиотеке возникает пожар, погасить которую не удается. Через три дня все аббатство выгорает дотла. Только через несколько лет Адсон, путешествуя теми местами, приезжает на пепелище, отыскивает некоторые драгоценные обрывки, чтобы потом по одному слову восстановить хотя бы незначительный список утраченных книг. Такой интересный сюжет романа. “Имя розы” - своеобразный детектив, действие которого происходит в средневековом монастыре.
Сначала У. Эко хотел назвать книгу “Аббатство преступлений”, но такой заголовок настраивал читателей на детективный сюжет и сбил бы из толку тех, кого интересует только интрига. Мечта автора назвать роман “Адсон с Мелька” занимает будто бы нейтральную позицию. Заголовок “Имя розы”, отмечает У. Эко, подошел ему, “так как роза символическая фигура, насыщенная содержаниями настолько, что содержания у нее почти нет… Название, как и задумано, дезориентирует читателя… Название должно запутывать мысли, а не дисциплинировать их”. Таким образом, писатель подчеркивает, что текст живое своей собственной жизнью. Отсюда новые, разные интерпретации, на которые и должно настраивать название романа.
Итало Кальвино, известный итальянский писатель XX столетия, творчество которого также связана с модернизмом, писал: “Кто мы такие, кем есть любой из нас, если не комбинацией опыта, информации, чтение и вымысла? Каждая жизнь это энциклопедия, библиотека, реестр предметов, совокупность игр, которые непрерывно перемешиваются и упорядочиваются в произвольных комбинациях. Своим романом У. Эко довел справедливость этого. Роман сопровождают “Заметки на полях” “Имени розы”, в которых автор с блеском рассказывает о создании своего романа. Роман заканчивается латинской фразой, которая перекладывается так: “Роза по имени, бывшему - с нашими в дальнейшем именами”. Как отмечает сам автор, она вызвала многие вопросы, поэтому “Заметки на полях” “Имени розы” начинаются из “объяснение” содержания заголовка.
“Я написал роман потому, что мне захотелось, - пишет автор. Думаю, что это достаточное основание, чтобы сесть и начать рассказывать. Я начал писать в марте 1978 года. Мне хотелось отравить монаха. Думаю, что любой роман рождается от подобных мыслей. Другая мякоть рождается самая собой”.
Действие романа происходит во время Средневековья. Автор пишет: “Сначала я собирался поселить монахов в современном монастыре. Но поскольку любой монастырь, а особенно аббатство, до сих пор живое памятью средневековья, я разбудил в себе медиевиста от зимней спячки и начал копаться в собственном архиве. Монография 1956 года из средневековой эстетики, сотня страниц 1969 года на ту же тему; несколько статей; занятие средневековой культурой в 1962 году, в связи с Джойсом; в конце концов, в 1972 году - большое слежение из Апокалипсиса и иллюстрации к толкованию Апокалипсиса Беата Лиебанского: в общем, мое средневековье поддерживалось в боевой готовности. Я выгреб груду материалов- конспектов, ксерокопий, выписок. Все это отбиралось, начиная с 1952 года, для довольно непонятных целей: для истории уродов, для книги о средневековых энциклопедиях, для теории списков… В какой-либо момент я решил, что поскольку средневековье - моя мысленная повседневность, проще поместить действие прямо в средневековье”.
“Итак, я решил, что рассказ пойдет не только о средних столетиях. Я решил, что рассказ начнется из средних столетий, из уст летописца той эпохи”, - пишет автор. С этой целью Умберто Эко перечитал огромное количество средневековых хроник, “учился ритма, наивности”. На мысль Эко, работа над романом - мероприятие космологическое: “Для рассказа прежде всего необходимо создать определенный мир, как можно лучше обустроив его, продумав к деталям. В созданном мной миру особую роль отыгрывала История. Поэтому я бесконечно перечитывал средневековые хроники и по мере чтения понимал, что в роман неизбежно придется вводить такие вещи, которых сначала у меня и в мыслях не было, - например, борьбу за бедность и гонение инквизиции на полу братнин.
Il nome della Rosa («Имя розы») - книга, ставшая дебютом на литературном поприще профессора Болонского университета по семиотике У. Эко. Впервые роман был опубликован в тысяча девятьсот восьмидесятом году на языке оригинала (итальянском). Следующее произведение автора, «Маятник Фуко», было не менее успешным бестселлером и окончательно ввело автора в мир большой литературы. Но в этой статье мы перескажем краткое содержание «Имени розы». Существуют две версии происхождения названия романа. Историк Умберто Эко отсылает нас к эпохе споров номиналистов с реалистами, которые дискутировали о том, что останется от имени розы, если исчезнет сам цветок. Но также название романа вызывает аллюзию с любовной линией сюжета. Потеряв свою любимую, герой Адсон не может даже плакать над ее именем, поскольку его не знает.
Роман-«матрешка»
Произведение «Имя розы» - очень сложное, многоплановое. Автор с самого предисловия ставит читателя перед возможностью того, что всё, о чем он прочтет в этой книге, окажется исторической фальшивкой. К некоему переводчику в Праге 1968 года попадают «Записки отца Адсона Мелькского». Это книга на французском языке, изданная в середине девятнадцатого века. Но и она является пересказом латинского текста семнадцатого столетия, который, в свою очередь, является изданием рукописи конца четырнадцатого века. Манускрипт создан монахом из Мелька. Исторические изыскания насчет личности средневекового автора записок, как и переписчиков семнадцатого и девятнадцатого столетий, не дали никаких результатов. Тем самым автор романа филигранно вычеркивает из достоверных исторических событий своего произведения краткое содержание. «Имя розы» пестрит документальными погрешностями. И за это роман критикуют академические историки. Но о каких событиях нам нужно знать, чтобы разобраться в хитросплетениях сюжета?
Исторический контекст, в котором происходит действие романа (краткое содержание)
«Имя розы» отсылает нас в ноябрь месяц тысяча триста двадцать седьмого года. В то время Западную Европу сотрясают церковные раздоры. Папская курия находится в «Авиньонском плену», под пятой у французского короля. Иоанн Двадцать Второй ведет борьбу на два фронта. С одной стороны, он противостоит императору Священной Римской империи Людовику Четвертому Баварскому, а с другой - ведет борьбу против своих же служителей Церкви. Франциск Ассизский, положивший начало Братьев Меньших, выступал за абсолютную бедность. Он призывал отказываться от мирских богатств, чтобы следовать за Христом. После смерти Франциска погрязшая в роскоши папская курия решила направить его учеников и последователей в стены монастырей. Это внесло раскол в ряды членов ордена. Из него выделились францисканцы-спиритуалы, которые продолжали стоять на позициях апостольской бедности. Папа объявил их еретиками, и начались гонения. Император воспользовался этим для своей борьбы за инвеституру, и поддержал спиритуалов. Таким образом, они становятся значительной политической силой. В результате стороны пошли на переговоры. Поддерживаемая императором делегация францисканцев и представители Папы Римского должны были встретиться в неназванном автором монастыре на границах Савойи, Пьемонта и Лигурии. В этой обители и разворачиваются основные события романа. Напомним, что дискуссия о бедности Христа и Его Церкви является только ширмой, за которой скрываются напряженные политические интриги.
Исторический детектив
Эрудированный читатель наверняка уловит связь романа Эко с рассказами Конан Дойля. Для этого достаточно узнать его краткое содержание. «Имя розы» предстает перед нами как тщательнейшие записки Адсона. Тут сразу же рождается аллюзия о докторе Ватсоне, который подробнейшим образом описывал расследования своего друга Шерлока Холмса. Конечно, оба героя романа являются монахами. Вильгельм Баскервильский, малая отчизна которого заставляет нас вспомнить рассказ Конан Дойля о зловещей собаке на вересковых пустошах, явился в бенедиктинский монастырь по поручению императора, чтобы подготовить встречу спиритуалов с представителями папской курии. Но едва они с послушником Адсоном Мелькским подошли к обители, как события стали разворачиваться так стремительно, что отнесли вопросы диспута о бедности апостолов и Церкви на второй план. Действие романа происходит в период одной недели. Таинственные убийства, которые следуют одно за другим, все время держат читателя в напряжении. Найти виновника всех этих смертей вызвался Вильгельм, дипломат, блестящий теолог и, как свидетельствует его диалог с Бернардом Ги, бывший инквизитор. «Имя розы» - книга, которая по жанру является детективным романом.
Как дипломат становится следователем
В где должна была состояться встреча двух делегаций, францисканец Вильгельм из Баскервиля и послушник Адсон Мелькский прибывают за несколько дней до начала диспута. В его ходе стороны должны были высказать свои аргументы касательно бедности Церкви как наследницы Христа и обсудить возможность приезда генерала спиритуалов Михаила Цезенского в Авиньон к папскому престолу. Но только приблизившись к воротам обители, главные герои встречают монахов, выбежавших на поиски сбежавшей кобылы. Тут Вильгельм удивляет всех своим «дедуктивным методом» (еще один отсыл Умберто Эко к Конан Дойлю), описав коня и указав местонахождение животного. Аббон, пораженный глубоким умом францисканца, просит его разобраться со случаем странной смерти, которая случилась в стенах обители. На дне обрыва было найдено тело Адельма. Выглядело так, что его скинули из окна нависающей над пропастью башни, называемой Храминой. Аббон намекает, что ему кое-что известно об обстоятельствах гибели рисовальщика Адельма, но он связан обетом тайны исповеди. Но он дает возможность Вильгельму проводить расследование и допрашивать всех монахов, чтобы выявить убийцу.
Храмина
Аббон разрешил следователю обследовать все уголки обители, кроме библиотеки. Она занимала третий, верхний этаж Храмины - гигантской башни. Библиотека имела славу крупнейшего книгохранилища Европы. Она была выстроена как лабиринт. Доступ в нее имели лишь библиотекарь Малахия и его помощник Беренгар. Второй этаж Храмины занимал скрипторий, где работали переписчики и иллюстраторы, одним из которых и был покойный Адельм. Проведя дедуктивный анализ, Вильгельм пришел к выводу, что рисовальщика никто не убивал, но он сам спрыгнул с высокой монастырской стены, а его тело было перенесено оползнем под стены Храмины. Но на этом не заканчивается роман и его краткое содержание. «Имя розы» держит читателя в постоянном напряжении. На следующее утро было обнаружен еще один труп. Назвать это самоубийством было сложно: тело приверженца учения Аристотеля Венанция торчало из бочки со свиной кровью (приближалось Рождество, и монахи резали скот для изготовления колбас). Убитый также работал в скриптории. И это заставило Вильгельма уделить большее внимание таинственной библиотеке. Загадка лабиринта стала интересовать его после отпора Малахии. Он единолично решал, предоставлять ли книгу затребовавшему ее монаху, ссылаясь на то, что в хранилище содержится немало еретических и языческих рукописей.
Скрипторий
Не будучи допущенными в библиотеку, которая станет центром интриги повествования романа «Имя розы», герои Вильгельм и Адсон много времени проводят на втором этаже Храмины. Беседуя с юным переписчиком Бенцием, следователь узнает, что в скриптории молча, но, тем не менее, ожесточенно противостоят друг другу две партии. Молодые монахи всегда готовы смеяться, тогда как старшие иноки считают веселье недопустимым грехом. Предводителем этой партии является слепой монах Хорхе, слывущий святым праведником. Он обуреваем эсхатологическими ожиданиями и конца времен. Но рисовальщик Адельм так искусно изображал забавных зверей бестиария, что его товарищи не могли удержаться от хохота. Бенций проговорился, что за два дня до гибели иллюстратора молчаливое противостояние в скриптории перешло в словесную перепалку. Речь шла о допустимости изображения смешного в теологических текстах. Умберто Эко использует эту дискуссию, чтобы приоткрыть завесу тайны: в библиотеке хранится книга, которая может решить спор в пользу поборников веселья. Беренгер проговорился о существовании труда, который был связан со словами «предел Африки».
Смерти, связанные одной логической нитью
«Имя розы» - роман постмодернистский. Автор в образе Вильгельма Баскервильского тонко пародирует Шерлока Холмса. Но, в отличие от лондонского сыщика, средневековый следователь не поспевает за событиями. Он не может предотвратить преступление, и убийства следуют одно за одним. И в этом мы видим намек на «Десять негритят» Агаты Кристи. Но все эти убийства, так или иначе, связаны с загадочной книгой. Вильгельм узнает подробности суицида Адельма. Беренгар склонил его к содомитской связи, пообещав за это некую услугу, которую он мог выполнить как помощник библиотекаря. Но рисовальщик не выдержал тяжести греха и побежал исповедоваться. А поскольку духовником был непреклонный Хорхе, Адельм не смог облегчить душу, и в отчаянии свел счеты с жизнью. Допросить Беренгара не получилось: он исчез. Чувствуя, что все события в скриптории связаны с книгой, Вильгельм с Адсоном ночью проникают в Храмину, пользуясь подземным ходом, о котором узнали, подсмотрев за помощником библиотекаря. Но библиотека оказалась сложным лабиринтом. Герои едва нашли из него выход, испытав на себе действие всяческих ловушек: зеркал, светильников с дурманящим сознание маслом и т. д. Пропавшего Беренгара обнаружили мертвым в купальне. Монастырский врач Северин показывает Вильгельму странные черные следы на пальцах и языке покойного. Такие же были обнаружены ранее у Венанция. Северин также рассказал, что у него пропал пузырек с очень ядовитым веществом.
Большая политика
С прибытием в монастырь двух делегаций параллельно с детективной начинает развиваться и «политическая» линия сюжета книги «Имя розы». Роман пестрит историческими огрехами. Так, инквизитор Бернард Ги, прибыв с дипломатической миссией, начинает заниматься расследованием не еретических ошибок, а уголовных преступлений - убийств в стенах обители. Автор романа погружает читателя в перипетии теологических споров. Тем временем Вильгельм с Адсоном вторично проникают в библиотеку и изучают план лабиринта. Находят они и «предел Африки» - наглухо запертую потайную комнату. А тем временем Бернард Ги несвойственными себе, если судить по историческим источникам, методами ведет расследование убийств. Он арестовывает и обвиняет в колдовстве помощника лекаря, бывшего дольчинианина Балтазара и девушку-нищенку, которая приходила в обитель торговать своим телом ради объедков из трапезной. Ученый диспут между представителями курии и спиритуалами переходит в тривиальную драку. Но автор романа вновь уводит читателя из плоскости теологии в захватывающий жанр детектива.
Орудие убийства
Пока Вильгельм наблюдал за дракой, пришел Северин. Он сообщил, что нашел у себя в лазарете странную книгу. Естественно, эта та самая, которую вынес из библиотеки Беренгар, поскольку его тело нашли в купальне неподалеку от больницы. Но Вильгельм не может отлучиться, а через некоторое время всех потрясает известие о гибели врача. Череп Северина был проломлен, а на месте преступления был схвачен келарь Ремигий. Он утверждает, что застал врача уже мертвым. Но Бенций, очень догадливый молодой монах, сказал Вильгельму, что прибежал в лазарет первым, а потом следил за входящими. Он уверен, что библиотекарь Малахия был здесь и где-то прятался, а потом смешался с толпой. Понимая, что убийца лекаря еще не успел вынести книгу, занесенную сюда Беренгаром, Вильгельм просматривает все тетради в лазарете. Но он упускает из виду, что несколько текстов рукописей могут быть сшиты в один том. Поэтому книгу заполучает более догадливый Бенций. Роман «Имя розы» отзывы читателей не зря называют очень многоплановым. Сюжет снова выводит читателя в плоскость большой политики. Оказывается, Бернард Ги прибыл в монастырь с тайной целью сорвать переговоры. Для этого он воспользовался постигшими обитель убийствами. Он обвиняет в преступлениях бывшего дольчинианина, утверждая, что Балтазар разделяет еретические воззрения спиритуалов. Таким образом, и на всех них лежит часть вины.
Разгадка тайны загадочной книги и череды убийств
Бенций отдал том Малахии, даже не открывая его, поскольку ему предложили занять пост помощника библиотекаря. И это спасло ему жизнь. Поскольку страницы книги были пропитаны ядом. Его действие ощутил на себе и Малахия - он умер в судорогах прямо во время мессы. Язык и кончики пальцев у него были черные. Но тут Аббон вызывает к себе Вильгельма и твердо объявляет, что тот должен покинуть обитель на следующее утро. Настоятель уверен в том, что причиной убийств было сведение счетов между мужеложцами. Но не собирается сдаваться. Ведь он уже вплотную подошел к решению загадки. Он разгадал ключ, открывающий комнату «Предел Африки». И в шестую ночь своего пребывания в обители Вильгельм с Адсоном снова проникают в библиотеку. «Имя розы» - роман Умберто Эко, повествование которого то течет медленно, как спокойная река, то развивается стремительно, как триллер. В потайной комнате непрошеных гостей уже поджидает слепой Хорхе. В руках у него та самая книга - утерянный единственный экземпляр труда Аристотеля «О смехе», вторая часть «Поэтики». Этот «серый кардинал», который держал в подчинении всех, включая и аббата, еще будучи зрячим, пропитал страницы ненавистной ему книги ядом, чтобы никто не смог прочесть ее. Аристотель пользовался большим пиететом у теологов в Средние века. Хорхе опасался, что если смех будет подтвержден таким авторитетом, то рухнет вся система его ценностей, которые он почитал единственно христианскими. Ради этого он заманил в каменную ловушку аббата и сломал механизм, отпирающий дверь. Слепой монах предлагает Вильгельму прочесть книгу. Но узнав, что тому известна тайна пропитанных ядом листов, он начинает сам поглощать листы. Вильгельм пытается отнять у старика книгу, но тот, отлично ориентируясь в лабиринте, убегает. А когда его настигают, вырывает светильник и бросает его в ряды книг. Разлившееся масло тут же охватывает пергаменты огнем. Вильгельм с Адсоном чудом спасаются с места пожара. Пламя из Храмины перебрасывается на другие постройки. Через три дня на месте богатейшего монастыря остаются только дымящиеся руины.
Есть ли мораль в постмодернистском сочинении?
Юмор, аллюзии и отсылки к другим произведениям литературы, детективный сюжет, наложенный на исторический контекст начала четырнадцатого столетия, - это еще не все «фишки», которыми завлекает читателя «Имя розы». Анализ этого произведения позволяет судить, что за видимой развлекательностью скрывается глубокий смысл. Главным действующим лицом является вовсе не Вильгельм Кентерберийским и тем более не скромный автор записок Адсон. Это Слово, которое пытаются выявить одни и заглушить другие. Проблема внутренней свободы поднимается автором и вновь переосмысливается. Калейдоскоп цитат известных произведений на страницах романа не раз заставляет эрудированного читателя улыбнуться. Но наряду с остроумными силлогизмами, мы встречаем и постановку более важной проблемы. Эта идея толерантности, умения уважать универсальный мир другого человека. Вопрос свободы слова, истины, которая должна быть «провозглашена с кровель» противостоит представлению своей правоты как последней инстанции, попыткам навязать свою точку зрения не убеждением, но силой. В наше время, когда зверства ИГИЛа провозглашают европейские ценности недопустимой ересью, этот роман кажется еще более актуальным.
«Заметки на полях "Имени розы"»
После выхода в свет роман за считаные месяцы стал бестселлером. Читатели просто завалили автора «Имени розы» письмами с вопросами о книге. Поэтому в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году У. Эко впустил-таки любопытных в свою «творческую лабораторию». «Заметки на полях "Имени розы"» написаны остроумно и занятно. В них автор бестселлера раскрывает секреты удачного романа. Шесть лет спустя после выпуска романа в свет «Имя розы» взялись экранизировать. Режиссер Жан-Жак Анно задействовал в съемках известных актеров. искусно исполнил роль Вильгельма Баскервильского. Молодой, но очень талантливый актер Кристиан Слэйтер перевоплотился в Адсона. Фильм имел большой успех в прокате, оправдал вложенные в него средства и удостоился многочисленных наград на киноконкурсах. Но сам Эко остался очень недоволен такой экранизацией. Он считал, что сценарист очень упростил его произведение, сделав его продуктом массовой культуры. С тех пор он отказывал всем режиссерам, просившим о возможности экранизировать его произведения.
Любовь Пьера Безухова к Наташе
война мир любовь безухов
Тема истинной любви и душевной красоты - одна из основных в романе «Война и мир». Следует отметить, что испытанию любви подвергаются практически все герои романа. К истинной любви и взаимопониманию они приходят, испытав страдания, муки, пройдя через многие препятствия.
Когда Пьер встретил Наташу, он был поражен и привлечен её чистотой и естественность. «Этот самый её взгляд иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему» (том 1). Чувство к ней уже робко начало вырастать в его душе, когда Болконский и Наташа полюбили друг друга. Радость их счастья смешивалась в его душе с грустью. «Что-то очень важное происходит между ними», - думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться… Да, да, - подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная» (том 2). В отличие от Андрея, доброе сердце Пьера поняло и простило Наташу после случая с Анатолем Курагиным. Вначале он презирал её: «Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новыми представлениями о ее низости, глупости и жестокости». Хотя Пьер и старался презирать Наташу, но увидев её, измученную, исстрадавшуюся, «еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера». Любовь вошла в его «расцветшую к новой жизни душу». На мой взгляд, Пьер понял Наташу, потому что её связь с Анатолем была похожа на его увлечение Элен. Пьер был пленен внешней красотой Элен, но её «загадочность» обернулась душевной пустотой, глупость, развратом. Также и Наташа увлеклась внешней красотой Анатоля, а в общении « с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды». Но также «ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров» (том 3).
Когда Наташе было плохо, она «рада была только Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа бессознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе» (том 3). Он был единственный, кто вносил радость и свет в дом Ростовых, когда Наташа мучилась угрызениями совести, страдала, ненавидела себя за все случившееся. Она не видела в глазах Пьера упрека и негодования. Он боготворил её. А Наташа боготворила его только за то, что он есть на свете и что он для неё единственное утешение. Он был ей дорог и жил в её сердце всё это время «Я сама не знаю, но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меня важны и как вы много для меня сделали. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека» (том 3).
Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; Представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить» (том 3).
Пьер сохранил в себе любовь к Наташе, прошел с нею через многие препятствия, и, встретившись с Ростовой, он не узнал её. Они оба верили, что после всего пережитого смогут ощутить радость, в их сердцах проснулась любовь: «вдруг пахнуло и обдало давно забытым счастьем, и забили силы жизни, и овладело ими радостное сумасшествие». «Проснулась любовь, проснулась жизнь». Сила любви оживила Наташу после душевной апатии, вызванной смертью князя Андрея. Любовь Наташи была наградой Пьеру за все лишения и душевные мучения. Она, словно ангел, вошла в его жизнь, озаряя её теплом, ласковым светом. Наконец Пьер нашел счастье в жизни.
Никто не знает, была бы счастлива Наташа, выйдя замуж за Андрея, или нет. Но я думаю, что ей будет лучше с Пьером, потому что они любят друг друга, уважают. При этом, Толстой не соединяет их вначале романа, я думаю, потому что и Пьеру и Наташе стоило пройти через все испытания, все мучения и страдания, чтобы обрести счастье. И Наташа, и Пьер выполнили огромную душевную работу, пронесли любовь через года, и за эти годы накопилось столько богатства, что их любовь стала еще серьезнее и глубже. Только чуткий и понимающий человек может приблизиться к счастью, потому что счастье - это награда за неустанную работу души.
Семья Наташи и Пьера - это образ идеальной семьи, по мнению Толстого. Та семья, где муж и жена - одно целое, где нет места условностям и ненужному жеманству, где сияние глаз и улыбка могут сказать гораздо больше, чем длинные, запутанные фразы. Наташе было важнее всего чувствовать душу Пьера, понимать, что его волнует, угадывать его желания, «она чувствовала, что те очарования теперь только были смешны в глазах её мужа, она чувствовала, что связь её с мужем держалась не теми поэтическими чувствами, а чем-то другим, неопределенным, твердым, как связь её собственной души с её телом».
Лев Толстой «Война и мир»
Объяснение Пьера с Наташей Ростовой.
В этот вечер
Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение.
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем
не пристыженная, какою ее ожидал Пьер), стояла посередине гостиной.
Когда Пьер
показался в двери, она заторопилась, очевидно, в нерешительности подойти ли к
нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему,
как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело
дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она
выходила на середину залы, чтобы петь, но совсем с другим выражением.
- Петр Кирилыч,- начала она быстро говорить,- князь
Болконский был вам друг, он и есть вам друг,- поправилась она (ей казалось, что
все только было и что теперь все другое).
- Он говорил мне тогда, чтоб
обратиться к вам...
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в
душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко
ее, что в душе его не было места упреку.
- Он теперь здесь, скажите ему... чтоб он прост...
простил меня.
- Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
- Да... я скажу ему,- говорил Пьер,- но... - Он не
знал, что сказать.
Наташа, видимо, испугалась той мысли, которая могла
прийти Пьеру.
- Нет, я знаю, что все кончено,- сказала она
поспешно.
- Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я
ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить
меня за все... -
Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило
душу Пьера.
- Я скажу ему, я все еще раз скажу ему,- сказал
Пьер,- но... я бы желал знать одно...
′Что знать?′ - спросил взгляд Наташи.
- Я бы желал знать, любили ли вы...
- Пьер не знал,
как назвать Анатоля, и покраснел при мысли о нем,- любили ли вы этого дурного
человека?
- Не называйте его дурным,- сказала Наташа.
- Но я
ничего, ничего не знаю... - Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви
охватило Пьера. Он слышал, как под очками его текли слезы, и надеялся, что их
не заметят.
- Не будем больше говорить, мой друг,- сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его
кроткий, нежный, задушевный голос.
- Не будем говорить, мой друг, я все скажу ему; но об
одном прошу вас - считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет,
просто нужно будет излить свою душу кому-нибудь - не теперь, а когда у вас ясно
будет в душе,- вспомните обо мне.
- Он взял и поцеловал ее руку.
- Я счастлив
буду, ежели в состоянии буду... - Пьер смутился.
- Не говорите со мной так: я не стою этого! -
вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он
знал, что ему нужно что-то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился
сам своим словам.
- Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для
вас,- сказал он ей.
- Для меня? Нет! Для меня все пропало,- сказала она
со стыдом и самоунижением.
- Все пропало? - повторил он. - Ежели бы я был не я,
а красивейший, умнейший и лучший человек в мире и был бы свободен, я бы сию
минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала
слезами благодарности и умиления и, взглянув на Пьера, вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и
счастья, давившие его горло, не попадая в рукава, надел шубу и сел в сани.
- Теперь куда прикажете? - спросил кучер.
′Куда? - спросил себя Пьер. - Куда же можно ехать теперь?
Неужели в клуб или в гости?′
Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении
с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем
размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из-за слез
взглянула на него.
- Домой,- сказал Пьер, несмотря на десять градусов
мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
= = = = = = = = =
Музыка Баха
Читает Виктор Астраханцев
