Разделы: Начальная школа
Класс: 4
Задачи:
- Образовательные:
- развивать навыки анализа прозаического текста, обогащать представление о художественной детали;
- активизировать словарь учащихся: лексику разнообразной тематики;
- заложить основу умения сравнивать художественные произведения одного и того же жанра на разные темы;
- формировать умение пересказывать близко к тексту, не нарушая логики, выделять связи между явлениями, формулировать выводы и обобщать.
- Воспитательные:
- подвести детей к сознанию того, как важно стремиться понять других и если это необходимо, помочь им;
- развивать культуру общения; формировать творческую активность школьников;
- воспитывать потребность общения друг с другом, учителями в неформальной, почти домашней обстановке;
- продолжить формирование интереса к предмету.
- Развивающие
:
- развивать творческое видение учащихся, воображение, память;
- формировать умение грамотно работать с книгой.
ХОД УРОКА
II. Актуализация опорных знаний, проверка домашнего задания
– Мы с вами завершили работу с пьесой, вместе с
Митиль и Тильтилем обретали истинное зрение,
открывали для себя души предметов, учились
сочувствовать, понимать. Вместе с Константином
Бальмонтом вдыхали «аромат солнца», смотрели на
мир глазами японского поэта Кобаяси Иссы и
восхищались окружающими предметами.
– Дома вы тоже пытались выразить свои чувства в
собственных хокку. Поработайте в группах и
выберите те из сочинённых хокку, которые
наиболее проникнуты трепетной любовью к природе,
к окружающему миру. (3 минуты)
III. Сообщение темы, задач урока
– Вы хорошо справились с заданием и нам
предстоит начать работу со следующей главой.
Прочитайте её название.
– Как вы думаете, о чём пойдет речь в этой главе?
Почему автора литературного произведения
называют великим актёром и поэтом?
– Помните ли вы своё раннее детство? С какого
возраста ваши воспоминания точные, яркие? Всё ли
вы помните из детства, когда вам было 3 года?
– Сегодня мы попробуем увидеть мир глазами
трёхлетнего ребёнка, героя рассказа Антона
Павловича Чехова «Гриша», попытаемся оценить его
живое, свежее, наивное мировосприятие.
– Знакомы ли вам выражения, когда поведение
взрослых сравнивается с детским
IV. Изучение нового материала
– Расширим свои знания о жизни А.П.Чехова. (Сообщение сведений из биографии А.П. Чехова.)
2. Первичное чтение рассказа «Гриша»
Бурнус – плащ с капюшоном; паяц – клоун.
– После прочтения выскажите свои мысли и
чувства.
– Определите жанровую принадлежность
произведения.
На доске таблица с жанрами произведений
Сказка
Былина
Басня
Рассказ
Повесть
Роман
(Рассказ – небольшое прозаическое произведение, описано одно, реже – несколько событий с малым количеством действующих лиц).
– Какой по настроению этот рассказ?
Учитель начинает чтение, продолжают хорошо читающие ученики.
3. Беседа после прочтения
– Найдите описание того, каким был мир Гриши до
выхода на прогулку по бульвару.
– Можно ли по описанию «четырёхугольного мира»
понять, что он увиден глазами совсем маленького
мальчика.
– На какие части делится его домашнее
пространство?
– Как он воспринимает всё окружающее его?
– Как оправдывает существование других людей?
Домашнее пространство – обжитое: детская и столовая, просто знакомое: комната с красными креслами и не обжитое: папин кабинет.
В обжитом пространстве
Гриша знает все
предметы. Всё, что окружает Гришу, он
сопоставляет и сравнивает: мама похожа на куклу,
а кошка на папину шубу.
Значение вещей Гриша тоже понимает в силу своего
возраста: часы существуют для того, чтобы «махать
маятником и звонить». Существование других
людей
Гриша оправдывает только теми их
действиями, которые связаны с ним. Всё его
восприятие мира замкнуто на нём самом.
– Сделайте вывод о восприятии мира трёхлетним
ребёнком.
– Что же произошло в жизни Гриши? (Он вышел на
прогулку по бульвару)
.
– Мир вокруг него такой же или Гриша
воспринимает его по-другому?
4. Работа в группах
1 группа
– Как Гриша воспринимает «новый мир»: людей, животных? Можно ли сказать, что главное в его крошечном опыте СРАВНЕНИЕ и ПОДРАЖАНИЕ? (Подтвердите строками из текста)
Всех людей, которые встречаются Грише на улице, он считает папами и мамами, тётями, нянями, сравнивая их с собственными папой, мамой,.. Все реакции на новое носят подражательный характер, он всегда смотрит на няню: если няня не боится, значит и ему не страшно. Шагает в такт солдатам. Собак сравнивает с кошками.
2 группа
– Пытаются ли понять Гришу окружающие его люди: няня, мама? Докажите.
Взрослые игнорируют внутренний мир ребёнка, особенно няня, она не понимает, что Грише жарко, что у него не сформировано понятие своего и чужого, не обращает на него внимания до тех пор, пока Гриша не начинает мешать, разрешает кухарке дать ему водки, хотя это вредно маленькому ребёнку.
3 группа
– Впечатлительный ли мальчик Гриша? Найдите слова, выражающие чувства и переживания героя. Сочувствует ли ему автор? Докажите.
Душа наполняется чувством наслаждения, не
выносит своего возбуждения, начинает плакать.
Вспомните, как Гриша воспринимал лошадей,
солдат, кошек, дом, куда он попал с няней, печку?
Всё поведение Гриши описано с большим
сочувствием. Гриша очень восприимчивый и
впечатлительный мальчик.
4 группа
– Как понимаете смысл последнего предложения?
5 группа
Найдите изобразительные средства языка.
5. Определение темы, основной мысли (идеи) произведения
– Определите широкую и узкую темы данного
рассказа. (Жизнь людей. – Мир трехлетнего
ребенка)
– Как можно было бы по другому озаглавить этот
рассказ?
– Какой эпизод особенно затронул? Что показалось
непонятным? – Определите идею текста?
Контраст между значительностью нового опыта, грандиозностью новых впечатлений и прозаическим выводом мамы – ирония жизни.
IV. Подведение итогов урока
– Что можно сказать Грише и его окружающим, чтобы не возникала такая ирония жизни?
V. Домашнее задание
Кратко пересказать текст от лица главного героя. Составить устный рассказ «Современный город глазами Гриши»
Антон Павлович Чехов (1860- 1904) вошел в историю русской литературы как мастер психологического анализа, как великий драматург, пьесы которого разгадывает не одно поколение режиссеров. Он не был детским писателем, однако понимал, какое значение может иметь для детей литература. Два своих рассказа о животных - «Белолобый» и «Каштанка» - Чехов адресовал детям. Посылая их для организуемой детской библиотеки, писатель характеризовал свои произведения как «две сказки из собачьей жизни».
«Белолобый» был впервые напечатан в журнале «Детское чтение» в ноябре 1895 года. Содержание рассказа - небольшой эпизод из жизни старой волчицы, пытавшейся украсть овцу на зимовье, но в суматохе схватившей щенка, который прибежал за ней в логово, стал играть с волчатами, и волчица не смогла его съесть.
Чехов наделяет зверя человеческими способностями (прием антропоморфизма): волчица вспоминает, как летом около зимовья паслись овцы, соображает, что теперь, в марте, в хлеву должны быть ягнята. Белолобый, крупной породы щенок вызывает в ней разные чувства. Сначала отвращение и досаду - она рычит на него; потом, когда она решает все-таки съесть его, а «он лизнул ее в морду и заскулил, думая, что она хочет играть с ним», ей становится противно. Отправившись на зимовье во второй раз, она видит возвращающегося домой щенка и думает о том, как бы он не помешал ей. А когда это действительно происходит (щенок прыгает к волчихе на крышу хлева, а потом в дыру и, залившись радостным лаем, будит всех обитателей сарая), волчица уходит прочь.
Так же, как и в «Белолобом», в «Каштанке» Чехов соединяет два видения мира - глазами животного и глазами человека. Незатейливая на первый взгляд история потерявшейся собаки на глазах читателя разворачивается в рассказ о взаимоотношениях человека и животного, которое испытывает человеческие чувства привязанности и верности, по-своему (но почти по-человечески!) переживает, радуется и страдает, и в этих переживаниях подчас оказывается благороднее человека.
Чехов словно сопоставляет два мира - человека и животного, и столяр, который называет собаку ничтожным «насекомым существом», на самом деле ничтожен сам, поскольку в пьяном угаре действительно нередко теряет человеческий облик.
Автор с самого начала обращает внимание читателя не только на внешние черты поведения Каштанки (потерявшись, она бегает, приподнимая то одну озябшую лапу, то другую), но и на то, в каком «душевном» состоянии она находится: беспокойно оглядывается по сторонам, плачет, грустит, тоскует. Она «думает», пытается вспомнить, как она заблудилась. Она обладает своим временем - прошлым, настоящим и - кто знает? - может, и будущим. Прошлое дано в ее воспоминаниях, она его поэтизирует, несмотря на то, что в нем, казалось бы, и не было ничего отрадного: она недоедала, спала под верстаком на стружке, столяр-пьяница частенько бил и ругал ее, Федюшка выделывал с нею такие фокусы, что у нее «зеленело в глазах и болело во всех суставах». Но в ней живет привязанность к дому, верность и преданность людям, которые были ее хозяевами. Потеряв на улице своего хозяина, она плачет, ею владеют отчаяние и ужас.
Вторая глава рассказа словно открывает новую страницу жизни собаки. И в этой жизни она получает новое имя и новое занятие: теперь ее зовут Теткой и она готовится стать артисткой цирка - подобравший ее на улице человек оказался дрессировщиком.
Постоянно Каштанка сопоставляет жизнь прежнюю и теперешнюю и никак не может решить, какая из них лучше. Но собачья преданность выше сытости и довольства, и потому в разгар представления собака радостно отзывается на свое прежнее имя, прыгает через барьер, чтобы попасть на галерку к позвавшим ее людям. Вновь обретя старых хозяев, она «радуется, что жизнь ее не обрывалась ни на минуту», а то время, что она провела в разлуке с ними, «представлялось ей теперь, как длинный, перепутанный, тяжелый сон...».
Чехов радовался успеху у детей этого рассказа и заботился о красочном, иллюстрированном его издании, даже сам искал изображение собаки для обложки. А в одном из писем он замечал, что, по мнению детей, он гениален, так как написал рассказ «Каштанка».
«Детская тема» возникает у Антоши Чехонте (это один из многих псевдонимов писателя) с первых его литературных шагов, а печататься он начал с 18 лет. В юмористическом журнале «Осколки» он публикует в начале 80-х годов XIX века статью «Осколки московской жизни», где пишет о воздействии на детей массовых бульварных произведений. Возможно, именно низкосортность сочинений, адресованных детям, вспоминается А.П.Чехову, когда в письме к Г. И. Россолимо он замечает:
Так называемой детской литературы не люблю и не признаю. Детям надо давать только то, что годится и для взрослых. <...> Надо не писать для детей, а уметь выбирать из того, что уже написано для взрослых, т.е. из настоящих художественных произведений; уметь выбирать лекарство и дозировать его - это целесообразнее и прямее, чем стараться выдумать Для больного какое-то особенное лекарство только потому, что он ребенок.
А.П.Чехов ввел ребенка в круг своих персонажей, во многом продолжая традиции Л.Толстого и С.Аксакова, однако в отличие от них он не выделял для себя отдельно детской темы. В центре внимания чеховского рассказа о детях впервые оказывается противопоставленность двух равных по значимости миров - детского и взрослого. Чехов исследует взаимопересечение детского и взрослого мировосприятий на разных уровнях взаимодействия персонажей.
Мир взрослый и мир детский в произведениях Чехова не изолированы абсолютно друг от друга - они лишь существуют по разным законам и в разных измерениях. По степени соотнесенности детского и взрослого миров и конфликтности в отношениях между ними можно говорить о трех группах рассказов в чеховском творчестве:
1) рассказы, в которых характеризуются преимущественно особенности детского мира («Детвора», «Кухарка женится», «Гриша»);
2) рассказы, раскрывающие особенности взаимодействия взрослого и детского миров («Событие», «Житейская мелочь», «Дома»);
3) рассказы, в которых изображается трагический переход ребенка во взрослый мир («Беглец», «Ванька», «Спать хочется»).
Можно прибегнуть и к другой классификации, выделив группу произведений, в которых писатель не только создает образ маленького героя, но и воссоздает его взгляд и голос, ведет повествование в его «тоне и духе».
Такие рассказы вошли в подготовленный писателем сборник рассказов о детях «Детвора» (1889), названный так же, как и один из вошедших в него рассказов, в котором взгляд ребенка становится организующим началом.
Рассказ основан на действительных жизненных впечатлениях писателя. М.П.Чехов вспоминал, что летом 1885 года А.П.Чехов бывал в семье полковника Маевского, у которого «были очаровательные дети - Аня, Соня и Алеша, с которыми сдружился Антон Павлович и описал их в рассказе «Детвора».
Сюжет рассказа внешне незамысловат: в отсутствие родителей несколько детей разного возраста играют в лото, а потом все засыпают. Подражая взрослым, играют на деньги, которые для них не имеют никакой цены, и копейка оказывается дороже рубля. Возраст детей разный: Соне шесть лет, а Вася - уже ученик пятого класса.
Уже в начале рассказа Чехов воспроизводит детское восприятие мира. Взрослые уехали на крестины «к тому старому офицеру, который ездит на маленькой серой лошади». Дети не могут уснуть, поскольку им очень хочется узнать от мамы, «какой на крестинах был ребеночек и что подавали за ужином?».
Дети не просто играют в лото - они играют во взрослую игру, играют в азартных игроков, подражая взрослым, и это подражание сталкивается с детской непосредственностью, которая определяет их поведение. Вот Гриша -
Маленький, девятилетний мальчик... <...> Он уже учится в подготовительном классе, а потому считается большим и самым умным. Играет он исключительно из-за денег.
Сестра Гриши Аня, «девочка лет восьми», следит за игроками, поскольку боится, как бы кто не выиграл. Деньги ее не интересуют, «счастье в игре для нее вопрос самолюбия». Другая сестра, Соня, по-кукольному красивая, умиляется от самой игры: «Кто бы ни выиграл, она одинаково хохочет и хлопает в ладоши». Алеша, «пухлый, шаровидный карапузик, пыхтит, сопит и пучит глаза на карты». Он играет, поскольку рад тому, что из-за игры его не укладывают спать. Его интересует не столько сама игра, сколько неизбежные недоразумения, которые возникают во время нее: «Ужасно ему приятно, если кто обругает или ударит кого».
Замечательные в рассказе разговоры, которые ведут дети. Взрослые темы переплетаются с детской наивностью и простодушием. Вот Соня, сделав партию, кокетливо закатывает глаза, называет Филиппа Филиппыча нехорошим человеком, поскольку он вошел в детскую, когда она была в одной сорочке, тут же смотрит, как Андрей пытается шевелить ушами, а потом первой засыпает, в то время как все ищут под столом копейку. Дети ведут ее на мамину постель, но сон оказывается настолько сладким, что засыпают остальные, позабыв и азарт, и взрослые разговоры: «Возле них валяются копейки, потерявшие свою силу впредь до новой игры».
В рассказах «Кухарка женится» и «Гриша» мы видим столкновение непосредственного детского сознания с миром взрослых людей, чуждым и непонятным им. Однако построены они различно.
В рассказе «Кухарка женится» (1885) Гриша, «семилетний карапузик», пытается понять неведомое ему до этого явление - сватовство извозчика Данилы к Пелагее, служившей в их доме кухаркой, и свадьбу, которая вскоре последовала. Мальчик не может уяснить, «зачем это жениться?» - тем более на извозчике «с большой каплей пота» на красном носу. В качестве исключения можно жениться на папаше или Павле Андреиче: «...у них есть золотые цепочки, хорошие костюмы, у них всегда сапоги вычищенные». Грише жаль Пелагею, ему кажется, что она горько плачет, оттого что теперь «явился какой-то чужой, который откуда-то получил право на ее поведение и собственность». А во сне мальчик видит, как Пелагею похищают злой Черномор и ведьма. В рассказе детский и взрослый миры сосуществуют, они лишь соприкасаются. Мальчик все время подглядывает или невольно подслушивает то, о чем говорят взрослые, не пытаясь проникнуть в мир взрослых.
В рассказе «Гриша» (1886) внешний мир, с которым сталкивается маленький персонаж, предстает целиком в его восприятии. Гриша, «маленький пухлый мальчик, родившийся два года и восемь месяцев назад, гуляет с няней по бульвару».
Он попал в новый большой мир, который поразителен и не похож на то, к чему Гриша привык. «До сих пор Гриша знал один только четырехугольный мир», в котором появляются няня, мама и кошка: «Мама похожа на куклу, а кошка - на папину шубу, только у шубы нет глаз и хвоста».
Еще есть пространство, в котором обедают и пьют чай.
На бульваре нянька встречается со своим знакомым, и эта встреча преломляется сквозь призму восприятия ребенка. Гриша видит мир, в котором идут солдаты по улице, бегают две большие кошки, блестит солнце, шумят экипажи; в гостях, куда идет нянька вместе с Гришей, - ухват с двумя рогами и печка, «которая глядит большим черным дуплом».
Гришу переполняют впечатления, которыми он пытается поделиться с матерью, но он еще очень мал и не умеет толком говорить, а потому «говорит он не столько языком, сколько лицом и руками». А взрослые не могут и не пытаются его понять. Вечером перевозбужденный от впечатлений мальчик не может уснуть, «все собралось в кучу и давит его мозг», Гриша плачет, гонит прочь печку, поразившую его воображение. А мама, решив, что он покушал лишнее, дает ему ложку касторки.
К «Грише» тесно примыкает рассказ «Мальчики» (1887), в котором речь идет о том, как Володя Королев и его друг Чечевицын под впечатлением от авантюрных романов Майн Рида собираются бежать в Америку.
Здесь перед читателем детское восприятие событий. Ситуация оценивается всеми детьми: Чечевицыным, Володей и его сестрами. Володе жаль оставлять маму, он плачет, но не хочет выглядеть трусом, а Чечевицын, уговаривая его, обещает отдать Володе «всю слоновую кость и все львиные и тигровые шкуры». Мальчики все-таки уходят из дома, их ищут. Вечером «чай пили без мальчиков <...> мамаша очень беспокоилась, даже плакала». А потом, на другой день, когда приехал урядник, «писали в столовой какую-то бумагу». Безусловно, речь идет о том, что полиция обнаружила беглецов и в столовой оформлялись документы, но все события преломляются сквозь призму восприятия ребенка, не умеющего правильно назвать детали: «...послали куда-то телеграмму и на другой день приехала дама, мать Чечевицына, и увезла своего сына».
Вхождение ребенка во взрослый мир сопровождается уничтожением многих детских представлений, и, раскрывая этот процесс, Чехов характеризует то, насколько детское восприятие не укладывается в рамки взрослых понятий и правил.
Так, в рассказе «Событие» (1886) дети (Нине четыре года, Ване - шесть) искренне радуются появлению на свет котят: все их внимание и время посвящены этому - для них это не просто случай, но событие. Дети пытаются устроить будущую жизнь котят по подобию жизни людей: ставят в разных углах кухни картонки из-под шляп - домики для котят, а кошка должна ходить к ним в гости; размышляют о кошачьем будущем: один кот будет утешать свою старуху-мать, другой - жить на даче, третий - ловить крыс в погребе.
Они подыскивают котятам отца, поскольку понимают, что «без отца им нельзя». Нина и Ваня серьезны, поскольку чувствуют себя ответственными за котят и маму-кошку. Тем больше их обида, когда отец называет котят гадостью, распоряжается выбросить их на помойку. Дети слезами вымаливают для котят пощаду, но тем ужаснее их состояние, когда они узнают, что котят съел громадный дог, что взрослые смеются над этим и совсем не собираются наказывать пса.
Взаимопонимание ребенка и взрослого человека возможно тогда, когда взрослый старается понять и принять то, чем живет ребенок, осознать его способ мышления, постижение им мира. Это трудно, но возможно, и здесь нужна инициатива взрослого. Особенности подобной ситуации Чехов раскрывает в рассказе «Дома» (1887). Гувернантка докладывает прокурору окружного суда Евгению Петровичу Быковскому о том, что его семилетний сын Сережа курит и берет табак из отцовского стола.
Отец призывает мальчика для серьезного разговора, к которому сначала он относится с большой долей снисходительности, а затем теряется, замечая, что сын его не слышит. И наконец, понимает, что у мальчика
свое течение мыслей. <...> Чтобы овладеть его вниманием и сознанием, недостаточно подтасовываться под его язык, но нужно также уметь и мыслить на его манер. <...> Логикой же и моралью ничего не поделаешь.
Отец начинает наблюдать за сыном и придумывает средство воспитания: он рассказывает сказку о царевиче, который умер от курения в расцвете лет и оставил старика отца и государство на верную гибель. Мальчик, проникшись чувством жалости, обещает больше не курить.
Примечателен финал рассказа. Прокурору открывается, что восприятие мира ребенком подчиняется не логическим, а эстетическим законам, которые во взрослой жизни играют второстепенную роль, но поэтому воспитывать нужно не логикой, а вниманием и любовью. Кроме того, отец вдруг обнаруживает, что в сыне отразилось и воплотилось все, что когда-то было ему дорого и было им любимо:
Прокурор <...> заглядывал в большие темные глаза мальчика, и ему казалось, что из широких зрачков глядели на него и мать, и жена, и все, что он любил когда-либо.
Чехов, тонко чувствовавший детское восприятие жизни, воспроизводит огромный мир, постигаемый маленьким ребенком, переживания которого зачастую не принимаются взрослыми, и это ранит детскую душу. В этом отношении самые пронзительные чеховские рассказы - «Ванька» и «Спать хочется». В них центральным является трагическое противопоставление общества и обездоленного ребенка, «выкидыша» общества, по определению Достоевского. Однако Чехов идет дальше. Детская обездоленность не воспринимается взрослым миром как отклонение от нравственной нормы. Нет никакого сострадания, взрослый мир страшен, потому что детские страдания становятся обыденностью и не замечаются взрослыми.
Действие в рассказе «Ванька» (1886) происходит в ночь под Рождество. Время действия выбрано автором неслучайно. Это праздник рождения Христа, когда происходит чудо. И Ванька Жуков, мальчик девяти лет, отданный в учение к сапожнику Аляхину, тоже надеется на чудо. Он пишет письмо деду Константину Макарычу, который остался жить в деревне. Мальчик рассказывает о тяжелой жизни в подмастерьях и умоляет деда избавить его от такой жизни. Ванька вспоминает о деревне, и эти воспоминания оказываются самыми светлыми для ребенка, несмотря на то, что и в деревне он тоже был в общем-то никому не нужен: его мать, Пелагея, служившая у господ горничной, умерла, а мальчика «спровадили в людскую кухню к деду, а из кухни в Москву к сапожнику Аляхину». Правда, барышня Ольга Игнатьевна от нечего делать выучила его читать и писать.
Пронзительность рассказа усиливается оттого, что Ванька уверен: его письмо дойдет до дедушки, поскольку «сидельцы из мясной лавки, которых он расспрашивал накануне, сказали ему, что письма опускаются в почтовые ящики, а из ящиков развозятся по всей земле на почтовых тройках с пьяными ямщиками и звонкими колокольцами».
Ванька, как ему кажется, все сделал правильно: и конверт купил, и адрес надписал. Вот только читатель понимает, что никто не придет на помощь сироте, ведь письмо адресовано «на деревню дедушке», и ребенок никому не нужен.
В центре другого рассказа - «Спать хочется» (1888) - Варька, девочка лет тринадцати, нянька маленького ребенка в семье сапожника. У нее много обязанностей: ночью - качать ребенка, чтобы он не плакал, днем - топить печку, ставить самовар, убирать дом, бегать в лавочку. Времени спать нет. Девочка существует с неистребимым, непреодолимым желанием сна; она находится в каком-то пограничном состоянии между сном и явью, особенно по ночам, когда мигает лампадка, а в «ее наполовину уснувшем мозгу складываются туманные грезы» - воспоминания об умершем отце, о матери Пелагее...
Инстинкт самосохранения берет свое - и Варька ищет причину бессонницы. Она не понимает, что все ее мучения происходят от бездушия взрослых равнодушных хозяев; для нее источником зла является ребенок, который не дает ей спать ночью, когда все люди отдыхают. И задушив ребенка, она «смеется от радости, что ей можно спать, и через минуту спит уже крепко, как мертвая».
У Варьки нет даже и светлых воспоминаний о деревенской жизни, как у Ваньки Жукова. Тот вспоминает своего деда, собак, стороживших барскую усадьбу; то, как они с дедом ходили за елкой в лес. У Ваньки есть прошлое, которое ему кажется радостнее, светлее и добрее, нежели настоящее. В какой-то степени оно является для него отрадой и вселяет надежду. У Варьки в прошлом - умирающий в муках отец, нищенство. В ее грезах-воспоминаниях нет светлых красок. Если Ванька вспоминает и елку, окутанную инеем, и летящего стрелой зайца, и посеребренные сугробы, то Варька - жидкую грязь на шоссе, людей, которые падают в это грязное месиво, холодный и суровый туман. В избе, где на полу мучается умирающий отец, темно, и мать не сразу зажигает огарок свечи.
Физическая мука Варьки неизбывно сильна, ей никто не может прийти на помощь. Фантастически страшно то, что в рассказе один ребенок убивает другого, но это единственный выход, который может дать Варьке возможность удовлетворить естественную потребность в сне.
У Ваньки и Варьки нет детства - счастливой и беззаботной поры. Дети вовлечены во взрослую работу, которая их ломает, а взрослый мир, которому нет никакого дела до нюансов детского восприятия, корежит детей и переделывает их на свой лад.
Произведения Чехова, вошедшие в детское чтение, не перестают поражать нас удивительной мудростью и пронзительностью видения автора, сумевшего разглядеть за наивностью и простотой непредвзятого мировосприятия ребенка его причастность к основам самого мироустройства. Взгляд ребенка словно очищает самую жизнь от всего мелкого и ненужного, того, что является привычным и неизбежным для взрослого человека, но оказывается странным и ненатуральным для ребенка. Именно поэтому детское восприятие в поэтике писателя зачастую оказывается синонимом естественного и человеческого.
Вопросы и задания
1. Какие особенности детского мира раскрываются А.П.Чеховым в Рассказах «Детвора», «Кухарка женится», «Гриша»?
2. Как А.П.Чехов изображает взаимодействие детского и взрослого миров в рассказе «Событие»?
3. Расскажите, в чем заключается трагизм перехода ребенка во взрослый мир (рассказы «Беглец», «Ванька», «Спать хочется»).
4. Какие приемы использует А. П. Чехов для характеристики Каштанки?
Сочинение
Мир детства - особый мир, со своей логикой и своим обаянием. Ребенок часто видит то, что не видит взрослый. Все мы помним сказку о Голом Короле: правду смог увидеть и высказать только ребенок. Существует даже понятие \"детскости\" как психологической и нравственной категории, открытости миру, готовности делать добро.
Вторая половина XIX в. - период необыкновенно плодотворный для русской литературы в целом и в частности для литературы для детей и о детях. Отдельно выделенная тема детства появилась в зарубежной и русской литературе сравнительно поздно. Только романтизм почувствовал детство не как служебно-подготовительную фазу возрастного развития, но как драгоценный мир в себе, глубина и прелесть которого притягивают взрослых людей. Однако более полное выражение тема детства нашла уже не при романтизме, а гораздо позднее, когда романтизм давно был на спаде - в середине 50-х - начале 60-х гг. XIX в. Реалистическая повесть о детстве является одним из наиболее интересных открытий этого периода. Разумеется, о детях писали и раньше (например, интересны литературные сказки для детей В. Ф. Одоевского, А. Погорельского), но по глубине психологического проникновения они намного уступали своим поздним собратьям. Повести о детстве второй половины XIX в. счастливо сочетали в себе мемуарный элемент, наполняющий их жизненным правдоподобием, и психологическое обобщение, которое выводило такие повести за рамки простых воспоминаний.
\"Детство\" Л. Н. Толстого (1852) и \"Детские годы Багрова-внука\" С. Т. Аксакова (1858) ввели в литературу героя-ребенка, обладающего свежим, непредвзятым взглядом на мир. Мир детства уникален и самодостаточен, он разительно отличается от мира взрослого. Многие события, казалось бы, неважные с точки зрения выросшего человека, для ребенка приобретают огромное значение и, напротив, события огромной для взрослого важности легко могут остаться вне поля зрения ребенка.
Л. Н. Толстой, С. Т. Аксаков, Ф. М. Достоевский, В. М. Гаршин, Н. Г. Гарин-Михайловский, Д. Н. Мамин-Сибиряк, В. Г. Короленко, А. И. Куприн - это еще далеко не полный перечень писателей, в произведениях которых отражена тема детства.
Не выделяя для себя отдельно детской темы, А. П. Чехов ввел ребенка в круг своих персонажей. Наиболее интенсивно он писал рассказы о детях во второй половине восьмидесятых годов: \"Детвора\", \"Ванька\", \"Событие\", \"Кухарка женится\", \"Беглец\", \"Дома\", \"Гриша\", \"Мальчики\", \"Спать хочется\", \"Житейская мелочь\", \"На страстной неделе\" и другие. В 1889 г. вышел сборник под названием \"Детвора\", куда вошли рассказы \"Детвора\", \"Событие\", \"Ванька\", \"Беглец\", \"Спать хочется\", а также повесть \"Степь\". Эти рассказы неоднородны, в них действуют дети разного возраста и социального положения, создается разный эмоциональный тон. Некоторые представляют собой небольшой психологический этюд. В \"Грише\" в центре внимания - ничем не примечательная прогулка трехлетнего мальчика, в \"Детворе\" - несколько разновозрастных детей играют вечером в лото, а потом нечаянно засыпают на маминой кровати. Такие рассказы просто передают детское мировосприятие, обаяние детства, не поднимая серьезных проблем. Другим произведениям свойственен драматизм положения ребенка во взрослом мире, часто они изображают жестокость этого мира по отношению к детям. Это в первую очередь \"Ванька\" и \"Спать хочется\", где детям-сиротам приходится тяжело работать в чужом доме. В целом же в центре внимания чеховского рассказа о детях - противопоставление двух равных по значимости миров, детского и взрослого. Поэтому персонаж-ребенок в пределах чеховской прозы 80-х гг. не находится в изоляции от других персонажей, а действует наравне с ними в сложном и многосоставном мире.
О том, что рассказы о детях задуманы как отражение детского сознания, свидетельствуют письма Чехова. Так, тему \"Гриши\" предложил Чехову секретарь редакции \"Осколков\" В. Билибин: \"Психология ребенка, маленького (2 - 3 - 4 л.) Феди\" (письмо от 14 марта 1886 г.). Написав рассказ, Чехов сообщил В. Билибину в письме от 4 апреля 1886 г.: \"Гриша\" - Ваша тема. Помните? Merci\"1 .
Для анализа того, как передается детское мировосприятие в художественном тексте, можно воспользоваться понятием \"точка зрения\". Имеется в виду позиция, с которой рассказывается некая история или с которой воспринимается событие героем повествования. Это понятие указывает на зависимость изображенной картины мира от воспринимающего сознания. Сочетание нескольких точек зрения в тексте может приводить к взаимокорректировке восприятия предмета разными субъектами, в результате чего как бы создается объективный и адекватный образ действительности2 .
\"Точка зрения\" в эпическом произведении - положение \"наблюдателя\" (повествователя, рассказчика, персонажа) в изображенном мире (в том или ином времени и пространстве, в той или иной социально-идеологической и языковой среде). В то же время сам выбор господствующей в тексте \"точки зрения\", смена призм восприятия значимы для понимания авторской оценки изображенного.
Детский взгляд может проявляться в произведении как непосредственно, так и опосредованно. Б. О. Корман разграничивает \"прямо-оценочную\" и \"косвенно-оценочную\" точки зрения3 . К прямой оценке относятся те случаи, когда субъект речи, прерывая повествование, высказывает свои суждения. Вот характерный пример из \"Войны и мира\" Л. Н. Толстого, приводимый исследователем: \"Двенадцатого июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, т.е. совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие\". Но авторская оценка может быть выражена косвенно, причем самыми разными способами. В частности - через положение персонажа в пространстве или времени (через пространственную или временную точку зрения персонажа). Б. О. Корман приводит пример из повести И. С. Тургенева \"Муму\": \"Герасим неподвижно стоял на пороге. Толпа собралась у подножия лестницы. Герасим глядел на всех этих людишек в немецких кафтанах сверху, слегка оперши руки в бока; в своей красной крестьянской рубашке он казался каким-то великаном перед ними\". На этом примере хорошо видна идейная функция приема. Вся повесть Тургенева проникнута мыслью о нравственном величии Герасима, которая получает в этом отрывке и конкретное, зрительное воплощение. Рослый Герасим при взгляде снизу кажется \"великаном\", а толпа при взгляде сверху - \"людишками\". В словах этих совмещаются два значения: зрительно-наглядное и нравственно-оценочное.
Макарова Марина, 7 класс
Исследовательская работа произведений А.П. Чехова, в которых раскрывается мир ребенка.
Скачать:
Предварительный просмотр:
Введение
Литература о детях появилась сравнительно поздно, примерно во второй половине Х1Х века. Меня заинтересовала эта тема. Захотелось понять, почему драгоценность мира ребенка притягивает писателей того времени, далеких от задач детской литературы.
Объектом исследования является изображение детей в творчестве А.П. Чехова.
Предмет исследования – средства и приемы изображения детей в творчестве А.П. Чехова.
Цель нашего исследования – рассмотреть, каким образом А.П. Чехов создает образы детских персонажей в своих произведениях.
Задачи исследования , которые необходимо решить, заключаются в следующем:
- изучить критическую литературу по данной теме;
- проанализировать рассказы А.П. Чехова о детях с целью передать детское мировосприятие.
Итак, во второй половине 80-х годов один за другим появляются чеховские рассказы о детях, каждый из которых шедевр.
Глава 1. А. П. Чехов и детская литература
А.П. Чехов – великий русский классик, горячо любивший детей. В его отношениях с ними было много душевной теплоты, искренней веселости и забавной игры. Он охотно подолгу беседовал с ребятами, писал им шутливые письма, рисовал занимательные картинки. Писатель проявил большое внимание к детскому чтению, не выделяя для себя отдельно «детской» темы, и вслед за Л.Н. Толстым, С. Т. Аксаковым и другими ввел ребенка в круг своих персонажей. Наиболее активно он писал рассказы о детях во второй половине восьмидесятых годов: «Детвора», «Ванька», «Событие», «Кухарка женится», «Беглец», «Дома», «Гриша», «Мальчики», «Спать хочется» и другие (часть их вошла в сборник «Детвора», 1889). Ряд его рассказов прочно вошел в круг детского чтения.
Чехов считал, что произведения для детей должны носить печать литературного таланта, заключать в своем существе этическое содержание без навязчиво-дидактических поучений; вместо моральных сентенций они должны давать конкретные образцы «самоотвержения и высокости в делах без пошлой морализующей указки».
Глава 2. Внутренний мир детей в рассказах А.П.Чехова
Детское сознание дорого Чехову непосредственной чистотою нравственного чувства, незамутненного прозой и лживой условностью житейского опыта. Взгляд ребенка своей мудрой наивностью обнажает ложь и фальшь условного мира взрослых людей. В рассказе "Дома" жизнь четко подразделяется на две сферы: в одной - отвердевшие схемы, принципы, правила. Это официальная жизнь справедливого и умного, но по-взрослому ограниченного прокурора, отца маленького Сережи. В другой - изящный, сложный, живой мир ребенка.
Сюжет рассказа очень прост. Прокурор Евгений Петрович Быковский узнает от гувернантки, что его семилетний сын Сережа курил: "Когда я стала его усовещивать, то он, по обыкновению, заткнул уши и громко запел, чтобы заглушить мой голос".
Теперь "усовещивать" сына пытается отец, мобилизуя для этого весь свой прокурорский опыт, всю силу логических доводов: "Во-первых, ты не имеешь права брать табак, который тебе не принадлежит. Каждый человек имеет право пользоваться только своим собственным добром... У тебя есть лошадки и картинки... Ведь я их не беру?..
Возьми, если хочешь! - сказал Сережа, подняв брови.- Ты, пожалуйста, папа, не стесняйся, бери!"
Над детским сознанием не властна мысль о "священном и неприкосновенном праве собственности". Столь же чужда ему и сухая правда логического ума:
"Во-вторых, ты куришь... Это очень нехорошо!.. Табак сильно вредит здоровью, и тот, кто курит, умирает раньше, чем следует. ...Вот дядя Игнатий умер от чахотки. Если бы он не курил, то, быть может, жил бы до сегодня...
Дядя Игнатий хорошо играл на скрипке! - сказал Сережа.- Его скрипка теперь у Григорьевых!"
Ни одно из взрослых рассуждений не трогает душевный мир ребенка, в котором существует какое-то свое течение мыслей, свое представление о важном и не важном в этой жизни. Рассматривая рисунок Сережи, где нарисован дом и стоящий рядом солдат, прокурор говорит: "Человек не может быть выше дома... Погляди: у тебя крыша приходится по плечо солдату..." - "Нет, папа!.. Если ты нарисуешь солдата маленьким, то у него не будет видно глаз".
Ребенок обладает не логическим, а образным мышлением, наподобие того, каким наделена у Толстого Наташа Ростова. И мышление это, по сравнению со схематизмом взрослого, логического восприятия, имеет неоспоримые преимущества.
Когда уставший прокурор сочиняет заплетающимся языком сказку о старом царе и его наследнике, маленьком принце, хорошем мальчике, который никогда не капризничал, рано ложился спать, но имел один недостаток - он курил, то Сережа настораживается, а едва заходит речь о смерти принца от курения, глаза мальчика подергиваются печалью, и он говорит упавшим голосом: "Не буду я больше курить..."
Весь рассказ - торжество конкретно-чувственного над абстрактным, образного над логическим, живой полноты бытия над мертвой схемой и обрядом, искусства над сухой наукой. И прокурор вспомнил "себя самого, почерпавшего житейский смысл не из проповедей и законов, а из басен, романов, стихов..."
Если в рассказе «Дома» говорится о ребенке прокурора, то во многих рассказах А. П. Чехова повествуется о детях, лишенных детства.
Ваньке из рассказа «Ванька» всего девять лет. Он живет «в мальчиках» у сапожника. За три месяца, проведенные «в ученье», он успел испытать и колотушки, и голод, и насмешки. И вот теперь, оставшись под праздник один, Ванька решил написать письмо единственному близкому человеку - дедушке.
«А вчерась мне была выволочка. Хозяин выволок меня за волосья на двор и отчесал шпандырем за то, что я качал ихнего ребятенка в люльке и по нечаянности заснул, - писал Ванька.- Подмастерья надо мной насмехаются, посылают в кабак за водкой, и велят красть у хозяев огурцы, а хозяин бьет, чем попадя. А еды нету никакой...»(2.стр.293-294).
Долго еще описывал Ванька свою жизнь и просил Дедушку взять его домой.
Но в письме нет ни одного оскорбительного слова в адрес хозяев! Он со сладкой тоской вспоминает Рождество с дедушкой, маму, добрую барыню Ольгу Игнатьевну, Каштанку и Вьюна… Он мечтает о Москве, в которой все есть, и где много добрых людей.
Ванька еще не понимает, что такое несправедливость, он ни на что не жалуется и никого не обвиняет. Он еще открыт и чуток ко всему миру и ждет от окружающих понимания и добра. Испытывая унижения и получая «выволочки» от хозяев, этот мальчик не держит зла на них, не ругается, а просто рассказывает факты любимому дедушке. Большую часть рассказа занимает описание деревни, той жизни, в которую хочет попасть Ванька. Несмотря ни на что, он мечтает!
Такова детская душа, дети умеют жить мечтой!
На конверте, купленном накануне за копейку,
Ванька написал адрес: «На деревню дедушке». Ванькино письмо, конечно, не дошло до дедушки, а если б оно и дошло, дед все
равно не мог бы взять Ваньку домой, изменить его жизнь. Ведь сам
он слуга, живет «из милости у господ». А для господ это Ванькино
горе было чужим горем, оно их не трогало.
В этом отрывке из письма проходит перед нами вся Ванькина жизнь - жизнь обездоленного, забытого всеми ребенка. Он никому не нужен, жаловаться ему некому, он обречен на гибель.
Взрослый человек в такой ситуации либо сошел бы с ума от безнадежности, либо, стиснув зубы и обозлившись на весь мир, начал пробивать себе дорогу. А Ваньке, ребенку, достаточно мечты и надежды! Когда безоговорочно во что-то веришь, проще переносишь невзгоды. Душа Ваньки наивна и чиста, добра и открыта всему миру, и очень жаль, что миру взрослых его доброта безразлична…
Так же, как и Ванька, безразлична для окружающих судьба героини рассказа «Спать хочется».
Варька из рассказа «Спать хочется» лишь немногим старше Ваньки Жукова, о котором сказано выше. Она тоже отдана «в люди», в няньки. И тоже не знает в доме хозяина-сапожника ничего, кроме непосильного труда, бесконечных побоев и унижений. После длинного, изнурительного дня она должна еще нянчить хозяйского ребенка, а после бессонной ночи ее снова ждет работа, работа, работа. Ночами в ее изнуренном бессонницей мозгу возникают видения, причудливо мешаясь с явью. Она видит родную деревню, вспоминает, как умирал отец, видит мать, просящую милостыню... Единственное, о чем мечтает девочка, – отдохнуть, немного поспать, прилечь, забыть в объятиях сна обо всех делах и проблемах
И другой ребенок, герой рассказа «Устрицы», тоже оказывается близким к состоянию помешательства, к которому его приводит жестокий голод.
Любопытно, что сам Чехов в одном из писем определял свою задачу в данном рассказе как профессионально медицинскую - то есть, видимо, как стремление передать ощущения человека в состоянии крайнего физического истощения. Но действительная художественная мысль рассказа гораздо шире. Так как потрясают в этом рассказе не только и даже, быть может, не столько голодные галлюцинации мальчика, сколько изображение того, как праздные и сытые господа ради потехи кормят ребенка устрицами и откровенно забавляются, видя, что он ест их вместе с раковинами...
Я считаю, что именно собственное детское мировосприятие А.П. Чехова наложило мемуарный элемент, наполняющий его рассказы жизненным правдоподобием, а психологическое обобщение выводит эти произведения за рамки простых воспоминаний
Мир детства – особый мир, со своей логикой и своим обаянием. Ребёнок часто видит то, чего не видит взрослый. Мир детства уникален, он разительно отличается от мира взрослого. Многие события, казалось бы, неважные с точки зрения выросшего человека, для ребёнка приобретают огромное значение и, напротив, события огромной для взрослого важности легко могут остаться вне поля зрения ребёнка.
В «Грише» в центре внимания – ничем не примечательная прогулка трёхлетнего мальчика, в «Детворе» - несколько разновозрастных детей играют вечером в лото, а потом нечаянно засыпают на маминой кровати. Такие рассказы просто передают детское мировосприятие, обаяние детства, не поднимая серьёзных проблем.
Другим произведениям свойственен драматизм положения ребёнка во взрослом мире, часто они изображают жестокость этого мира по отношению к детям.
О том, как рано «сила» взрослого, жестокого мира подавляет свободу детей, как безжалостны хозяева к своим маленьким слугам грустный рассказ «Ванька». Творчество Чехова пронизано ненавистью к «силе», безжалостно, без малейшего сомнения в своём праве подавляющей чужую свободу, калечащей и губящей чужую жизнь.
Чехов – писатель с хитринкой и читать его не просто. Главная его хитрость в том, что он заставляет по-новому посмотреть на самые обыкновенные вещи. У Чехова то и дело оказывается смешным то, что принято считать страшным, грустным – то, что поначалу казалось смешным.
Чехов даёт нам возможность как бы самим «досочинить» то, что автор не сказал прямо, на что он только намекнул. Вот в рассказе «Беглец» деревенского мальчика Пашку кормят в больнице обедом. «Взглянув в миску, Пашка увидел жирные щи, а в щах кусок мяса… Долго он ел щи, облизывая после каждого хлебка ложку, потом, когда, кроме мяса, в миске ничего не осталось, покосился на старика и позавидовал, что тот всё ещё хлебает. Со вздохом он принялся за мясо, стараясь есть его возможно дольше, но старания его ни к чему не привели: скоро исчезло и мясо» (4. стр.24).
На первый взгляд, Чехов описывал то, что всем хорошо знакомо и потому не очень-то и интересно: как человек ест. Но приглядимся внимательнее: ведь в этой зарисовке вся Пашкина жизнь – трудная деревенская жизнь, бедность, когда и поесть досыта не удаётся. Недаром Пашка так растягивает удовольствие от еды и завидует соседу, что тот ещё хлебает. Недаром старается особенно медленно есть мясо: нечасто, наверно, достаётся ему эта еда… Мальчик, которому в больнице кажется лучше, чем дома! Какая же скучная жизнь в деревне, как не сладко приходится Пашке, его матери, другим крестьянам!
В целом же в центре внимания чеховского рассказа о детях – противопоставление двух равных по значимости миров - детского и взрослого. Поэтому персонаж-ребёнок в пределах чеховской прозы 80-х годов не находится в изоляции от других персонажей, а действует наравне с ними в сложном и многосоставном мире.
Для анализа того, как передаётся детское мировосприятие в художественном тексте, можно воспользоваться понятием «точка зрения».
Глава 3 Драматизм перехода ребенка во взрослый мир
Чехов, пишущий о детях, решает задачи, весьма далёкие от задач детской литературы. Он поднимает серьёзные проблемы, например, подчёркивает драматизм перехода ребёнка во взрослый мир и жестокость этого мира по отношению к нему («Ванька» и «Спать хочется»). Многие детские рассказы у Чехова развивают тему одиночества, глухоты людей по отношению друг к другу. Так, в «Грише» ребёнок оказывается лишним, мешает няне и оказывается не понятным даже матерью: возбуждение ребёнка под влиянием новых впечатлений она объясняет тем, что он «вероятно, покушал лишнее».
Этому же посвящён рассказ «Житейская мелочь»: герой его, молодой человек, «ни разу не обратил внимание на мальчика и совершенно не заметил его существования: торчит перед глазами мальчик, а к чему он тут, какую роль играет – и думать об этом как-то не хочется». В ходе случайного разговора с этим мальчиком он узнаёт, что тот регулярно видится со своим отцом, с которым не должен общаться. Молодой человек обещал ничего не рассказывать матери ребёнка – и тут же забывает о своём обещании:
Николай Иванович! – простонал Алёша. - Ведь вы дали честное слово!
Э, отстань! – махнул рукой Беляев. – Тут поважнее всяких честных слов. Меня лицемерие возмущает, ложь!
Кончается рассказ слезами ребёнка и замечанием повествователя: «Это он первый раз в жизни лицом к лицу так грубо столкнулся с ложью; ранее же он не знал, что на этом свете, кроме сладких груш, пирожков и дорогих часов, существует ещё и многое другое, чему нет названия на детском языке».
Заключение
Чехов показывает читателю окружающий мир глазами ребенка. Этот мир реалистичен, зачастую жесток, но дети воспринимают его с присущей им добротой и открытостью. После этих рассказов начинаешь по-другому смотреть на тех, кто младше тебя, осознаешь ответственность за каждое сказанное им слово. Дети с жадностью ловят каждый момент жизни, они не ждут от окружающих зла и желают другим самого лучшего – и в этом их уязвимость. Ребенка легко сделать счастливым, намного легче, чем взрослого, но его легко и ранить. Мы часто замечаем детские слезы, хотя надо бы чаще обращать внимание на то, куда смотрят широко открытые глаза ребенка. Если его взгляд восторженно направлен в небо, на звезды – значит, нужно смотреть туда вместе с ним и наслаждаться каждым моментом. Если же глаза «потухли» и ищут поддержки – нужно дать ребенку руку и поговорить с ним о чем-нибудь хорошем.
Хотя рассказы Чехова называются детскими, их должны чаще читать не дети, а взрослые, чтобы не забывать о том, что они тоже когда-то были маленькими.
Список используемой литературы:
1.Чехов А.П. Повести и рассказы. – Москва, «Просвещение»,1986 год.
2.Чехов А.П. « Толстый и тонкий». Рассказы, - Москва,
« Художественная литература», 1985 год.
3.Научно-методический журнал « Русская словесность» № 8.
Министерство образования РФ, ОАО «Школьная пресса», 2005 год.
4. Чехов А.П. Рассказы.- «Детская литература», 1987 год
В изображении мира детства Чехов продолжает традиции Л. Н. Толстого, связанные с проникновением в психологию ребёнка, с раскрытием «диалектики его души» («Ванька», «Спать хочется», «Беглец», «Детвора», «Мальчики»). А. П.
Чехов глубоко интересовался вопросами воспитания, образования подрастающего поколения. В его юмористических рассказах разбросано немало язвительных замечаний о казённой системе классического образования («Репетитор», «Человек в футляре», «Случай с классиком»). Писатель хорошо знал детскую психологию и тонко её раскрывал в рассказах «Гриша», «Событие», «Дома», «Детвора» и др. Рассказы А. П.
Чехова о детях – непревзойдённые шедевры русской литературы. В них всё правдиво. А. П. Чехов горячо любил детей.
В его отношениях с ними было много душевной теплоты, искренней весёлости и забавной игры. Он охотно подолгу беседовал с ребятами, писал им шутливые письма, рисовал занимательные картинки. Писатель проявил большое внимание к детскому чтению, решительно осуществив реакционные дидактические книжонки для детей и буржуазные приключенческие романы, распространяемые среди молодёжи. Он утверждал, что детям и юношеству нужна подлинно художественная литература, а не суррогаты искусства. Сам Чехов, изображая мир детей, прекрасно воспроизводил не только внешние черты поведения ребёнка, особенности его речи, но и умел «мыслить на его манер».
Может показаться непонятным и его признание: «Писать для детей вообще не умею … и так называемой детской литературы не люблю и не признаю». Дело в том, что под «так называемой детской литературой» Чехов разумел адресованные детям нехудожественные сентиментально-моралистические книжки того времени. Поясняя свою позицию, писатель продолжал: «Надо не писать для детей, а уметь выбирать из того, что уже написано для взрослых, т.е из настоящих художественных произведений», подобно тому как нет надобности «выдумывать для больного какое-то особое лекарство только потому, что он ребёнок», достаточно «уметь выбирать лекарство и дозировать его». Несмотря на то, что Чехов специально для детей ничего не писал, ряд его рассказов прочно вошёл в круг детского чтения и подготовил юных читателей к знакомству с творчеством выдающегося художника слова.
Эти рассказы были изданы для детей ещё при жизни писателя. Одни из них («Белолобый») печатались в детских журналах, другие вошли в специальный сборник «Детвора», Спб., 1889 («Ванька», «Событие», «Детвора», «Беглец»), а некоторые («Каштанка») изданы отдельно. Большинство рассказов Чехова, вошедших в круг детского чтения, посвящено жизни ребят. Забота о подрастающем поколении, о его воспитании отражена во многих произведениях писателя, свыше двадцати рассказов о детях написано им.
Герои этих произведений – обычные дети. Ситуации, лежащие в основе повествования, позволяют писателю не только раскрыть с достаточной полнотой и реалистичностью характера ребёнка, но и показать социальные условия, формирующие этот характер, а следовательно, поставить перед читателем важные педагогические проблемы. Становление характера, приобщение ребёнка к сложному, противоречивому миру взрослых прослеживает Чехов в своих рассказах. Чехов исследовал, по существу, все решающие стадии взросления ребёнка – от младенца до подростка. Тонкими чертами написал Чехов и элементарные души детей.
Нам пришлось уже раньше сказать, что есть нечто прекрасное и трогательное в этой группе: Чехов и ребенок. Глаза, уже оскорбленные и утомленные жизнью, светящиеся вечерним светом юмора и печали, — и глаза, на жизненное утро только что раскрывшиеся, всему удивленные и доверчивые. И писатель ласково и любовно берет за руку это удивляющееся дитя, Егорушку или Гришу, и вместе с ним идет по жизни, странствует по ее знойной степи. Гамлет со свойственной ему глубиной заглядывает в маленькое сердце своего оригинального попутчика и художественно рисует, как последний представляет себе новую и свежую для него действительность. У Чехова мы наблюдаем не только ребенка таким, как он кажется нам, но и самих себя, как мы кажемся ребенку.
В рассказе «Гриша» — «маленький пухлый мальчик, родившийся два года и восемь месяцев тому назад, гуляет с няней по бульвару». Он едва умеет говорить и не способен передать те впечатления, которые поразили его во время прогулки, да взрослые и не пытаются его понять. До этой прогулки Гриша знал «только четырёхугольный мир», в котором бывают няня, мама и кошка. «Мама похожа на куклу, а кошка – на папину шубу, только у шубы нет глаз и хвоста». Но вот на улице он оказывается в новом, неведомом мире.
С изумительной чуткостью автор передаёт восприятие ребёнком этого «нового мира». Дома он рассказывает «маме, стенам, кровати, где он был и что видел», «не столько языком, сколько лицом и руками». Впечатления «собрались в кучу и давят его мозг». Выход в большой мир потрясает малыша настолько, что вечером он не может уснуть и плачет. «Вероятно, покушал лишнее, — решает мама.
И Гриша, распираемый впечатлениями от новой, только что изведанной жизни, получает ложку касторки». Конечно, Гриша ещё слишком мал, чтобы можно было проследить становление его характера. Писатель скорее говорит о пробуждении сознания ребёнка, о том влиянии, которое оказывает на него окружающая обстановка. Подчеркивает, как важно родителям понимать, что происходит с их детьми, быть внимательными к ним. Так Чехов наклоняется к ребенку и с улыбкой следит за тем, как смотрится в его глаза недавняя знакомка-жизнь.
Весь мир обращается в сплошную детскую. К нему прилагают специальное крошечное мерило, и он входит в ребяческое сознание очень суженный, упрощенный, но зато весь интересный и новый. Мы теперь даже представить себе этого не можем: кругом нас — известное, старое, примелькавшееся, а когда-то все краски предметов были свежи и все было новое, все было первое. Как далеки мы ныне от первого! Тем крупнее, следовательно, эстетическая заслуга писателя, который сумел вернуть нас к этой исчезнувшей поре, к «милому, дорогому, незабвенному детству», — так называет ее чеховский Архиерей, мешая в своем сердце воспоминания и молитвы.
Этот чудесный, тонкий и гуманный рассказ был хорошо встречен критикой. Один из рецензентов писал: «А какой глубиной анализа и скрытой любви проникнут рассказ «Гриша», где крошечный человечек впервые сталкивается с обширным внешним миром, в котором до сих пор для него существовали только мама, няня и кошка!» Вопросы воспитания детей глубоко волновали Чехова. Во многих рассказах он раскрывает свои воззрения на современное воспитание, порицая родителей, учителей, взрослых людей, безразличных к детям, к их интересам, особенностях психики. Дети у Чехова – выразители высоких принципов морали, человечности, противостоящих установившимся шаблонам житейского поведения, обязательными предрассудками.
По настоянию издателя А. С. Суворина Чехов объединяет несколько своих произведений о детях в сборник «Детвора» (1889). Сюда вошли рассказы «Детвора», «Ванька», «Кухарка женится», «Беглец», «Событие» и «Дома». Сборник получил высокую оценку от учителей.
По их мнению, книга Чехова вызывает самые хорошие чувства и её следует «горячо рекомендовать для детей всех возрастов». Рассказ «Детвора», открывающий сборник, как бы вводит читателя в своеобразный мир детства. Взрослые уехали на крестины. В ожидании их возвращения дети играю в лото. Им давно пора спать, «но разве можно уснуть, не узнав от мамы, каков на крестинах был ребёночек и что подавали за ужином?
». Двумя-тремя штрихами писатель не только набрасывает портрет всех детей от мала до велика, но и даёт представление о том, как у каждого из них начинают проявляться или уже определённо проявились индивидуальные особенности характера. Гриша играет азартно и исключительно ради денег. Аню «копейки» не интересуют, но она боится, чтобы кто-нибудь не выиграл, так как «счастье в игре для неё вопрос самолюбия». Соня бескорыстна и её занимает исключительно процесс игры, поэтому кто бы ни выиграл, она «одинаково хохочет и хлопает в ладоши».
А брат ее, Алеша «пухлый, шаровидный карапузик, по виду флегма, но в душе порядочная бестия, сел не столько для лото, сколько ради недоразумений, которые неизбежны при игре; ужасно ему приятно, если кто ударит или обругает кого», ещё очень мал: у него «ни корыстолюбия, ни самолюбия». Кухаркин сын Андрей по натуре мечтателен, к выигрышу он относится безучастно, но зато его интересует, «сколько на том свете цифр и как они не перепутываются!». А гимназист Вася играет только от скуки. И в конце вечера игроки направляются к маминой постели («вязкий клей» слипает глаза), и «через какие-нибудь пять минут кровать представляет собою любопытное зрелище»: на ней вповалку сладко и крепко спят все партнеры.
«Дети и детская душа выходят у г-на Чехова поразительно», — писали критики после появления рассказа «Детвора». У детей, изображённых здесь писателем, были реальные прототипы; наблюдения над ними и легли в основу рассказа. Дети в отсутствии родителей играют в лото; играют на деньги, но реальной их цены не представляют: копейка для них дороже рубля. Возраст у детей разный – от шестилетней Сони до ученика пятого класса Васи. Перед читателем происходит целая гамма детских переживаний, ярко вырисовываются психологические портреты героев.
Для одного игрока интерес сосредоточен исключительно на деньгах; для другого это – вопрос самолюбия; у третьего нет «ни корыстолюбия, ни самолюбия. Не гонят из-за стола, не укладывают спать – и на том спасибо». В процессе игры обсуждаются и всякие жизненные вопросы. «Нехороший человек этот Филипп Филиппыч, — вздыхает Соня. – Вчера входит к нам в детскую, а я в одной сорочке… И мне стало так неприлично».
Неоднократно переиздававшийся чеховский сборник о детях был назван по заглавию этого рассказа: «Детвора». Лев Толстой и его относил к числу лучших произведений писателя. Название рассказа «Детвора» как бы вызывает у читателя представление о детстве благополучном – счастливой, безмятежной поре. Но все ли дети могут спокойно спать, у всех ли детство безоблачно? Зная другое детство, обездоленное, лишенное всего, что необходимо ребёнку, Чехов пишет о нём в ряде произведений («Ванька», «Спать хочется»).
Рассказы Чехова о детях, лишенных детства, оказали большое влияние на развитие общественного сознания конца XIX века. Созданные в духе прогрессивных традиций критического реализма, они с предельной остротой ставили вопрос о несправедливости социального неравенства, об ответственности общества перед самым молодым его поколением. Вслед за Чеховым в конце XIX – начале XX века эту тему развивали и углубляли в своих произведениях Д. Мамин-Сибиряк («Вертел»), Л. Андреев («Петька на даче»), А.
Куприн («В недрах земли»), А. Серафимович («Маленький шахтер»), М. Горький («Детство», «В людях»).
