На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев.
Воланд сидел на складном табурете, одетый в черную свою сутану. Его длинная широкая шпага была воткнута между двумя рассекшимися плитами террасы вертикально, так что получились солнечные часы. Тень шпаги медленно и неуклонно удлинялась, подползая к черным туфлям на ногах сатаны. Положив острый подбородок на кулак, скорчившись на табурете и поджав одну ногу под себя, Воланд не отрываясь смотрел на необъятное сборище дворцов, гигантских домов и маленьких, обреченных на слом лачуг. Азазелло, расставшись со своим современным нарядом, то есть пиджаком, котелком, лакированными туфлями, одетый, как и Воланд, в черное, неподвижно стоял невдалеке от своего повелителя, так же как и он не спуская глаз с города.
Воланд заговорил:
Какой интересный город, не правда ли?
Азазелло шевельнулся и ответил почтительно:
Мессир, мне больше нравится Рим!
Да, это дело вкуса, - ответил Воланд.
Через некоторое время опять раздался его голос:
А отчего этот дым там, на бульваре?
Это горит Грибоедов, - ответил Азазелло.
Надо полагать, что это неразлучная парочка, Коровьев и Бегемот, побывала там?
В этом нет никакого сомнения, мессир.
Опять наступило молчание, и оба находящихся на террасе глядели, как в окнах, повернутых на запад, в верхних этажах громад зажигалось изломанное ослепительное солнце. Глаз Воланда горел так же, как одно из таких окон, хотя Воланд был спиною к закату.
Но тут что-то заставило Воланда отвернуться от города и обратить свое внимание на круглую башню, которая была у него за спиною на крыше. Из стены ее вышел оборванный, выпачканный в глине мрачный человек в хитоне, в самодельных сандалиях, чернобородый.
Ба! - воскликнул Воланд, с насмешкой глядя на вошедшего, - менее всего можно было ожидать тебя здесь! Ты с чем пожаловал, незваный, но предвиденный гость?
Я к тебе, дух зла и повелитель теней, - ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.
Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? - заговорил Воланд сурово.
Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, - ответил дерзко вошедший.
Но тебе придется примириться с этим, - возразил Воланд, и усмешка искривила его рот, - не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и я тебе скажу, в чем она, - в твоих интонациях. Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.
Я не буду с тобой спорить, старый софист, - ответил Левий Матвей.
Ты и не можешь со мной спорить, по той причине, о которой я уже упомянул, - ты глуп, - ответил Воланд и спросил: - Ну, говори кратко, не утомляя меня, зачем появился?
Он прислал меня.
Что же он велел передать тебе, раб?
Я не раб, - все более озлобляясь, ответил Левий Матвей, - я его ученик.
Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, - отозвался Воланд, - но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются. Итак...
Он прочитал сочинение мастера, - заговорил Левий Матвей, - и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?
Он не заслужил света, он заслужил покой, - печальным голосом проговорил Левий.
Передай, что будет сделано, - ответил Воланд и прибавил, причем глаз его вспыхнул: - И покинь меня немедленно.
Он просит, чтобы ту, которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже, - в первый раз моляще обратился Левий к Воланду.
Без тебя бы мы никак не догадались об этом. Уходи.
Левий Матвей после этого исчез, а Воланд подозвал к себе Азазелло и приказал ему:
Лети к ним и все устрой.
Азазелло покинул террасу, и Воланд остался один. Но одиночество его не было продолжительным. Послышался на плитах террасы стук шагов и оживленные голоса, и перед Воландом предстали Коровьев и Бегемот. Но теперь примуса при толстяке не было, а нагружен он был другими предметами. Так, под мышкой у него находился небольшой ландшафтик в золотой раме, через руку был перекинут поварской, наполовину обгоревший халат, а в другой руке он держал цельную семгу в шкуре и с хвостом. От Коровьева и Бегемота несло гарью, рожа Бегемота была в саже, а кепка наполовину обгорела.
Салют, мессир, - прокричала неугомонная парочка, и Бегемот замахал семгой.
Очень хороши, - сказал Воланд.
Мессир, вообразите, - закричал возбужденно и радостно Бегемот, - меня за мародера приняли!
Судя по принесенным тобою предметам, - ответил Воланд, поглядывая на ландшафтик, - ты и есть мародер.
Нет, не верю, - коротко ответил Воланд.
Мессир, клянусь, я делал героические попытки спасти все, что было можно, и вот все, что удалось отстоять.
Ты лучше скажи, отчего Грибоедов загорелся? - спросил Воланд.
Оба, и Коровьев и Бегемот, развели руками, подняли глаза к небу, а Бегемот вскричал:
Не постигаю! Сидели мирно, совершенно тихо, закусывали...
И вдруг - трах, трах! - подхватил Коровьев, - выстрелы! Обезумев от страха, мы с Бегемотом кинулись бежать на бульвар, преследователи за нами, мы кинулись к Тимирязеву!
Но чувство долга, - вступил Бегемот, - побороло наш постыдный страх, и мы вернулись!
Ах, вы вернулись? - сказал Воланд, - ну, конечно, тогда здание сгорело дотла.
Дотла! - горестно подтвердил Коровьев, - то есть буквально, мессир, дотла, как вы изволили метко выразиться. Одни головешки!
Я устремился, - рассказывал Бегемот, - в зал заседаний, - это который с колоннами, мессир, - рассчитывая вытащить что-нибудь ценное. Ах, мессир, моя жена, если б только она у меня была, двадцать раз рисковала остаться вдовой! Но, к счастью, мессир, я не женат, и скажу вам прямо - счастлив, что не женат. Ах, мессир, можно ли променять холостую свободу на тягостное ярмо!
Опять началась какая-то чушь, - заметил Воланд.
Слушаю и продолжаю, - ответил кот, - да-с, вот ландшафтик. Более ничего невозможно было унести из зала, пламя ударило мне в лицо. Я побежал в кладовку, спас семгу. Я побежал в кухню, спас халат. Я считаю, мессир, что я сделал все, что мог, и не понимаю, чем объясняется скептическое выражение на вашем лице.
А что делал Коровьев в то время, когда ты мародерствовал? - спросил Воланд.
Я помогал пожарным, мессир, - ответил Коровьев, указывая на разорванные брюки.
Ах, если так, то, конечно, придется строить новое здание.
Оно будет построено, мессир, - отозвался Коровьев, - смею уверить вас в этом.
Ну, что ж, остается пожелать, чтобы оно было лучше прежнего, - заметил Воланд.
Так и будет, мессир, - сказал Коровьев.
Во всяком случае, мы явились, мессир, - докладывал Коровьев, - и ждем ваших распоряжений.
Воланд поднялся с своего табурета, подошел к балюстраде и долго, молча, один, повернувшись спиной к своей свите, глядел вдаль. Потом он отошел от края, опять опустился на свой табурет и сказал:
Распоряжений никаких не будет - вы исполнили все, что могли, и более в ваших услугах я пока не нуждаюсь. Можете отдыхать. Сейчас придет гроза, последняя гроза, она довершит все, что нужно довершить, и мы тронемся в путь.
Очень хорошо, мессир, - ответили оба гаера и скрылись где-то за круглой центральной башней, расположенной в середине террасы.
Гроза, о которой говорил Воланд, уже скоплялась на горизонте. Черная туча поднялась на западе и до половины отрезала солнце. Потом она накрыла его целиком. На террасе посвежело. Еще через некоторое время стало темно.
Эта тьма, пришедшая с запада, накрыла громадный город. Исчезли мосты, дворцы. Все пропало, как будто этого никогда не было на свете. Через все небо пробежала одна огненная нитка. Потом город потряс удар. Он повторился, и началась гроза. Воланд перестал быть видим во мгле.
Часть 2
Глава 29
Судьба мастера и Маргариты определена
На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев.Воланд сидел на складном табурете, одетый в черную свою сутану. Его длинная широкая шпага была воткнута между двумя рассекшимися плитами террасы вертикально, так что получились солнечные часы. Тень шпаги медленно и неуклонно удлинялась, подползая к черным туфлям на ногах сатаны. Положив острый подбородок на кулак, скорчившись на табурете и поджав одну ногу под себя, Воланд не отрываясь смотрел на необъятное сборище дворцов, гигантских домов и маленьких, обреченных на слом лачуг. Азазелло, расставшись со своим современным нарядом, то есть пиджаком, котелком, лакированными туфлями, одетый, как и Воланд, в черное, неподвижно стоял невдалеке от своего повелителя, так же как и он не спуская глаз с города.
Воланд заговорил:
— Какой интересный город, не правда ли?
Азазелло шевельнулся и ответил почтительно:
— Мессир, мне больше нравится Рим!
— Да, это дело вкуса, — ответил Воланд.
Через некоторое время опять раздался его голос:
— А отчего этот дым там, на бульваре?
— Это горит Грибоедов, — ответил Азазелло.
— Надо полагать, что это неразлучная парочка, Коровьев и Бегемот, побывала там?
— В этом нет никакого сомнения, мессир.
Опять наступило молчание, и оба находящихся на террасе глядели, как в окнах, повернутых на запад, в верхних этажах громад зажигалось изломанное ослепительное солнце. Глаз Воланда горел так же, как одно из таких окон, хотя Воланд был спиною к закату.
Но тут что-то заставило Воланда отвернуться от города и обратить свое внимание на круглую башню, которая была у него за спиною на крыше. Из стены ее вышел оборванный, выпачканный в глине мрачный человек в хитоне, в самодельных сандалиях, чернобородый.
— Ба! — воскликнул Воланд, с насмешкой глядя на вошедшего, — менее всего можно было ожидать тебя здесь! Ты с чем пожаловал, незваный, но предвиденный гость?
— Я к тебе, дух зла и повелитель теней, — ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.
— Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? — заговорил Воланд сурово.
— Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, — ответил дерзко вошедший.
— Но тебе придется примириться с этим, — возразил Воланд, и усмешка искривила его рот, — не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и я тебе скажу, в чем она, — в твоих интонациях. Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.
— Я не буду с тобой спорить, старый софист, — ответил Левий Матвей.
— Ты и не можешь со мной спорить, по той причине, о которой я уже упомянул, — ты глуп, — ответил Воланд и спросил: — Ну, говори кратко, не утомляя меня, зачем появился?
— Он прислал меня.
— Что же он велел передать тебе, раб?
— Я не раб, — все более озлобляясь, ответил Левий Матвей, — я его ученик.
— Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, — отозвался Воланд, — но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются. Итак...
— Он прочитал сочинение мастера, — заговорил Левий Матвей, — и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?
— Он не заслужил света, он заслужил покой, — печальным голосом проговорил Левий.
— Передай, что будет сделано, — ответил Воланд и прибавил, причем глаз его вспыхнул: — И покинь меня немедленно.
— Он просит, чтобы ту, которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже, — в первый раз моляще обратился Левий к Воланду.
— Без тебя бы мы никак не догадались об этом. Уходи.
Левий Матвей после этого исчез, а Воланд подозвал к себе Азазелло и приказал ему:
— Лети к ним и все устрой.
Азазелло покинул террасу, и Воланд остался один. Но одиночество его не было продолжительным. Послышался на плитах террасы стук шагов и оживленные голоса, и перед Воландом предстали Коровьев и Бегемот. Но теперь примуса при толстяке не было, а нагружен он был другими предметами. Так, под мышкой у него находился небольшой ландшафтик в золотой раме, через руку был перекинут поварской, наполовину обгоревший халат, а в другой руке он держал цельную семгу в шкуре и с хвостом. От Коровьева и Бегемота несло гарью, рожа Бегемота была в саже, а кепка наполовину обгорела.
— Салют, мессир, — прокричала неугомонная парочка, и Бегемот замахал семгой.
— Очень хороши, — сказал Воланд.
— Мессир, вообразите, — закричал возбужденно и радостно Бегемот, — меня за мародера приняли!
— Судя по принесенным тобою предметам, — ответил Воланд, поглядывая на ландшафтик, — ты и есть мародер.
— Нет, не верю, — коротко ответил Воланд.
— Мессир, клянусь, я делал героические попытки спасти все, что было можно, и вот все, что удалось отстоять.
— Ты лучше скажи, отчего Грибоедов загорелся? — спросил Воланд.
Оба, и Коровьев и Бегемот, развели руками, подняли глаза к небу, а Бегемот вскричал:
— Не постигаю! Сидели мирно, совершенно тихо, закусывали...
— И вдруг — трах, трах! — подхватил Коровьев, — выстрелы! Обезумев от страха, мы с Бегемотом кинулись бежать на бульвар, преследователи за нами, мы кинулись к Тимирязеву!
— Но чувство долга, — вступил Бегемот, — побороло наш постыдный страх, и мы вернулись!
— Ах, вы вернулись? — сказал Воланд, — ну, конечно, тогда здание сгорело дотла.
— Дотла! — горестно подтвердил Коровьев, — то есть буквально, мессир, дотла, как вы изволили метко выразиться. Одни головешки!
— Я устремился, — рассказывал Бегемот, — в зал заседаний, — это который с колоннами, мессир, — рассчитывая вытащить что-нибудь ценное. Ах, мессир, моя жена, если б только она у меня была, двадцать раз рисковала остаться вдовой! Но, к счастью, мессир, я не женат, и скажу вам прямо — счастлив, что не женат. Ах, мессир, можно ли променять холостую свободу на тягостное ярмо!
— Опять началась какая-то чушь, — заметил Воланд.
— Слушаю и продолжаю, — ответил кот, — да-с, вот ландшафтик. Более ничего невозможно было унести из зала, пламя ударило мне в лицо. Я побежал в кладовку, спас семгу. Я побежал в кухню, спас халат. Я считаю, мессир, что я сделал все, что мог, и не понимаю, чем объясняется скептическое выражение на вашем лице.
— А что делал Коровьев в то время, когда ты мародерствовал? — спросил Воланд.
— Я помогал пожарным, мессир, — ответил Коровьев, указывая на разорванные брюки.
— Ах, если так, то, конечно, придется строить новое здание.
— Оно будет построено, мессир, — отозвался Коровьев, — смею уверить вас в этом.
— Ну, что ж, остается пожелать, чтобы оно было лучше прежнего, — заметил Воланд.
— Так и будет, мессир, — сказал Коровьев.
— Во всяком случае, мы явились, мессир, — докладывал Коровьев, — и ждем ваших распоряжений.
Воланд поднялся с своего табурета, подошел к балюстраде и долго, молча, один, повернувшись спиной к своей свите, глядел вдаль. Потом он отошел от края, опять опустился на свой табурет и сказал:
— Распоряжений никаких не будет — вы исполнили все, что могли, и более в ваших услугах я пока не нуждаюсь. Можете отдыхать. Сейчас придет гроза, последняя гроза, она довершит все, что нужно довершить, и мы тронемся в путь.
— Очень хорошо, мессир, — ответили оба гаера и скрылись где-то за круглой центральной башней, расположенной в середине террасы.
Гроза, о которой говорил Воланд, уже скоплялась на горизонте. Черная туча поднялась на западе и до половины отрезала солнце. Потом она накрыла его целиком. На террасе посвежело. Еще через некоторое время стало темно.
(47 )
ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ
М. Булгаков работал над романом 12 лет (1928-1940), последние вставки продиктованы жене за три недели до смерти. Первоначально произведение задумывалось как сатира о дьяволе и имело разные варианты названий: «Чёрный маг», «Князь тьмы», «Консультант с копытом» или «Великий канцлер». Но после восьми редакций, одна из которых была автором сожжена, произведение получилось не сатирическое, а философское, и дьявол в образе загадочного чёрного мага Воланда стал всего лишь одним из персонажей, далеко не главным. На первое место вышли темы вечной любви, творчества, поиска правды и торжества справедливости. Впервые роман был опубликован в 1966-1967 гг. в журнале «Москва», а без купюр — только лишь в 1973 г. До сих пор продолжается текстологическая работа над произведением, так как окончательной авторской редакции не существует. Булгаков не закончил роман, хотя работал над ним до последних дней своей жизни. После его смерти долгие годы его вдова занималась правкой романа и делала попытки его издать.
[свернуть]
НАЗВАНИЕ И КОМПОЗИЦИЯ
Название и эпиграф определяют главные темы произведения. В названии заключена тема любви и творчества. Эпиграфом взяты строки И. Гете из «Фауста»: … так кто ж ты, наконец? — Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. Таким образом, автор вводит философскую тему противостояния добра и зла, а также обозначает ещё одного очень важного персонажа романа — Воланда. Перед читателем двойной роман или роман в романе: в рассказ о судьбе мастера и визите сатаны в Москву в начале ХХ века вставлено произведение о Понтии Пилате, созданное мастером по мотивам Нового Завета. Московская линия перемежается с линией Ершалаима, чтобы в конце произведения соединиться — мастер встречает своего героя (римского прокуратора Иудеи Понтия Пилата) и решает его судьбу. Персонажи одной линии дублируют персонажей другой. Произведение адресовано образованному читателю, которому будут понятны аллюзии на произведения искусства и отсылки к историческим событиям. Роман многослоен и допускает различные толкования.
[свернуть]
ОБРАЗЫ-ДВОЙНИКИ
Композиция романа симметрична: герои одной линии имеют своих двойников в другой линии. В романе даны разные типы человеческих характеров: Мастер и Иешуа (творец и учитель), Иван Бездомный и Левий Матвей (ученик), Алоизий и Иуда (провокатор и предатель). Можно проследить связь и между Мастером и Понтием Пилатом: их общая проблема — трусость.
[свернуть]
ИЕШУА ГА-НОЦРИ
Философский смысл романа — постижение истины. Образ Иешуа поднимает тему высокого долга служения истине. Каждый человек несёт в себе добро и любовь. Во имя этой истины Иешуа пошёл на смерть и до конца исполнил своё высокое предназначение. Прообразом этого персонажа в романе является Иисус Христос, но это не Богочеловек, а обычный смертный, который знает истину и несёт её людям. Он утверждает, что человек может построить новое общество, и что «настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти». Иешуа верит в доброе начало в каждом человеке. И в то, что «царство истины И справедливости» обязательно наступит.
[свернуть]
ПОНТИЙ ПИЛАТ
Пилат — олицетворение власти в романе. Понтий Пилат – историческая личность, это римский прокуратор, при котором, считается, был казнён Иисус Христос. В романе он жестоко вершит судьбы людей, его называют «свирепым чудовищем». Прокуратор гордится этим прозвищем, потому что миром правят те, кто обладает властью, и побеждает только сильный, не знающий жалости. Пилат знает и то, что победитель всегда одинок и у него не может быть друзей — лишь враги и завистники. Однако власть и величие не сделали его счастливым. Единственное существо, к которому привязан Понтий Пилат — собака. Он неискренне произносит хвалебные слова в честь презираемого им императора Тиберия и понимает, что Иешуа прав в своей оценке власти. Он, отправляя на смерть невиновного, совершает насилие, не имеющее никакого оправдания. Пилат губит и свою душу, вынося приговор Иешуа. Прокуратор струсил, побоялся быть обвинённым в государственной измене. За это он получил ужасающее наказание — вечные мучения совести («двенадцать тысяч лун») и вечное одиночество.
[свернуть]
Образ Сатаны в романе нетрадиционный: он не воплощает собой зло, не толкает людей на дурные поступки. Князь тьмы появляется в Москве, чтобы испытать нравственность москвичей; узнать, изменились ли люди за тот многовековой путь, который прошло человечество со времени тех событий, о которых рассказывается в романе мастера о Пилате. Он наблюдает за жизнью Москвы как исследователь, ставит своеобразный эксперимент над её жителями. И если его свита (Азазелло, кот Бегемот, Коровьев-Фагот, ведьма Гелла) совершает мелкие пакости (по заслугам достаётся пьянице Лиходееву, хаму Варенухе, атеисту Берлиозу, случайному любопытному зрителю Аркадию Семплеярову, жадным и бесчестным Босому и Ласточкину, доносчику Алоизию и многим другим), то сам мессир остаётся в стороне от их проказ, сохраняя спокойствие и вежливость. Обращение к образам нечистой силы, которые во имя справедливости совершают добрые дела, — интересный художественный приём, который помогает Булгакову раскрывать проблемы общества и изображать двойственность человеческой натуры.
[свернуть]
Мастером называют искусного и незаурядного в своём деле человека; человека, достигшего большого умения в работе или творческом деле. У главного героя романа нет имени, вся суть его жизни — творчество. Образ является широким обобщением, так как судьба героя — участь многих художников и писателей, вынужденных замолчать в эпоху тоталитаризма. В мастере угадываются черты самого Булгакова: есть внешнее сходство (сухощавость, шапочка-ермолка), отдельные эпизоды его литературной судьбы, общее для обоих чувство отчаяния от невозможности выпустить свои творения в свет, жажда покоя. Но в отличие от мастера автор не отказывался от своего детища. Мастер же проявил малодушие и под давлением жизненных обстоятельств отказался бороться за истину и нести её свет людям, не выполнил своей миссии до конца (спрятался в сумасшедшем доме). В финале романа герой обретает покой, с ним остаётся его муза. Маргарита, он погружается в мир природы и музыки, чтобы постичь мудрость жизни и творить. Возможно, этого желал и сам Булгаков.
[свернуть]
МАРГАРИТА
Маргарита продаёт душу дьяволу, берёт на себя огромный грех, чтобы спасти любимого человека. Сюжет произведения Гёте «Фауст» находит отражение в романе Булгакова «Мастер и Маргарита». Главная героиня повторяет судьбу гётевского Фауста, только Фауст продал душу дьяволу ради страсти к познанию, предав любовь своей Маргариты. А у Булгакова Маргарита становится ведьмой и приходит на дьявольский бал ради любви к мастеру, безоглядно разделяя с ним свою судьбу.
[свернуть]
САТИРА В РОМАНЕ
Это многочисленные пародии: на модные в советские времена и несуразные аббревиатуры (Массолит по аналогии с существовавшей тогда организацией), на писательские псевдонимы, подчёркивающие принадлежность к классу обездоленных (вымышленный Иван Бездомный по аналогии с реальными Демьяном Бедным и Максимом Горьким), на взяточничество (Никанор Босой), на пьянство (Степан Лиходеев), на жадность (драка в варьете за падающие червонцы) и т. д.
[свернуть]
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1. Никогда не разговаривайте с неизвестными
В Москве, на Патриарших прудах, в жаркий весенний вечер беседуют два литератора. Это Михаил Александрович Берлиоз, редактор толстого художественного журнала и председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращённо именуемой «Массолит» и поэт Иван Николаевич Понырёв, пишущий под псевдонимом Бездомный.
Разговор литераторов шел об Иисусе Христе. Редактор заказал поэту антирелигиозную поэму, которую Бездомный сочинил, однако совершенно не удовлетворил требованиям заказа. У поэта образ Иисуса Христа получился очень живой, хоть и наделённый всеми отрицательными чертами. Берлиоз же требует, чтобы Иван передал читателю основную мысль — такого человека никогда не существовало.
Именно поэтому начитанный и весьма образованный редактор читает поэту лекцию, в которой ссылается на различные древние источники, доказывая, что все рассказы о Христе — обыкновенный миф. В беседу неожиданно вступает незнакомец, похожий на иностранца. Он удивляется тому, что Бога не существует, и спрашивает, кто же тогда управляет жизнью человека. Бездомный отвечает, что «сам человек и управляет».
Странный незнакомец возражает: смертный не может управлять, потому что не знает даже того, что будет делать в сегодняшний вечер. Он предсказывает Берлиозу скорую смерть (русская женщина, комсомолка, отрежет ему голову), потому что некая Аннушка «уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила».
Литераторы недоумевают, что перед ними за человек: они принимают незнакомца за сумасшедшего, затем подозревают, что это шпион. Однако загадочный незнакомец показывает им документы: он профессор W и приглашён в Москву в качестве консультанта по чёрной магии.
Таинственный учёный убеждён, что Иисус существовал, рассказывает собеседникам историю из жизни прокуратора Иудеи Понтия Пилата.
Глава 2. Понтий Пилат
К Понтию Пилату приводят избитого, бедно одетого человека, который поражает, его мудростью, необыкновенной прозорливостью и добротой. Это Иешуа Га-Ноцри, приговорённый Малым Синедрионом к смертной казни за то, что выступал перед людьми с проповедями против власти. Приговор должен утвердить Понтий Пилат.
Однако в беседе с Иешуа прокуратор убеждается в его невиновности. Обвиняемый ему симпатичен. К тому же Иешуа как-то догадался о мучительной головной боли Пилата и чудом от неё избавил. Прокуратор думает о возможности спасти молодого человека.
Дело в том, что к казни приговорены ещё трое преступников: Дисмас, Гестас и Вар-равван. Одному из приговорённых В честь наступающей Пасхи даруют свободу. Понтий Пилат обращается к иудейскому первосвященнику Каифе с просьбой помиловать Га-Ноцри. Но Синедрион освобождает Вар-раввана.
Глава 3. Седьмое доказательство
Рассказ о Пилате изумил литераторов, а странный незнакомец уверял, что лично
присутствовал при этом. Берлиоз решил, что перед ними сумасшедший и, оставив его с Бездомным, поспешил к телефонному аппарату, чтобы вызвать врачей.
Вслед уходящему иностранец попросил хотя бы поверить в существование дьявола, обещая предоставить доказательство в самое ближайшее время.
Пересекая трамвайные пути, Берлиоз поскальзывается на разлитом подсолнечном масле и летит на рельсы. Сбывается предсказание консультанта – колесом трамвая, которым управляет комсомолка в красной косынке, Берлиозу отрезает голову.
Глава 4. Погоня
Ужасная смерть коллеги, произошедшая на глазах у Ивана Бездомного, потрясла поэта. Иван понимает, что иностранец каким-то образом замешан в смерти Берлиоза, ведь он говорил и про голову, и про девушку, и про отмену сегодняшнего заседания, и про разлитое масло.
Бездомный возвращается к скамейке и пытается задержать профессора. Однако этому препятствует внезапно возникший регент в клетчатом костюме. Поэт бросается в погоню за профессором и его свитой — к компании присоединился ещё и огромный чёрный кот. Он долго преследует беглецов по городу, но в итоге теряет их из виду.
Иван врывается в чужую квартиру – он почему-то уверен, что найдёт иностранца в доме N 13, в квартире N 47. Там он цепляет себе на грудь бумажную иконку, берёт в руки свечку. Несчастный начинает понимать, что незнакомец не профессор, а сам дьявол.
Затем Бездомный направляется к Москве-реке, будучи уверенным, что профессору негде больше прятаться. Поэт решил прийти в себя и искупаться в реке. Вынырнув на берег, он обнаружил, что его одежду украли.
Иван остаётся в кальсонах и рваной толстовке. В таком виде он решительно направляется в роскошный ресторан Массолита в «Доме Грибоедова».
Глава 5. Было дело в Грибоедове и Глава 6. Шизофрения, как и было сказано
Появившийся в ресторане Бездомный вёл себя крайне странно, рассказывал безумную историю о случившемся этим вечером и даже учинил драку. Его отвезли в известную психиатрическую больницу за городом. Там Бездомный начинает вдохновенно рассказывать врачу всю невероятную историю, а потом пытается сбежать через окно.
Поэта помещают в палату. Коллеге Рюхину, который привёз поэта в больницу врач говорит, что у поэта шизофрения.
Глава 7. Нехорошая квартира
У квартиры N 50 дома 302-бис по Садовой улице дурная слава. Ходили слухи, что её жильцы бесследно исчезали и что к этому причастна нечистая сила.
Здесь проживает директор театра Варьете Степан Лиходеев, сосед покойного Берлиоза. Стёпа просыпается в состоянии тяжкого похмелья и видит возле себя незнакомого человека в чёрном, называющего себя профессором чёрной магии. Он утверждает, что Лиходеев назначил ему встречу и показывает подписанный им контракт на выступление профессора Воланда в Варьете.
Стёпа ничего не помнит. Он звонит в театр — там действительно готовят афиши к выступлению чёрного мага. А в квартире появляются клетчатый тип в пенсне и огромный говорящий чёрный кот. Воланд объявляет Лиходееву, что он в квартире лишний, а вышедший из зеркала рыжеволосый и клыкастый Азазелло предлагает «его выкинуть ко всем чертям из Москвы».
В миг Лиходеев оказывается на берегу моря в Ялте.
Глава 8. Поединок между профессором и поэтом
Иван Бездомный находится в клинике профессора Стравинского. Он рвётся ловить проклятого консультанта, виновного в смерти Берлиоза. Профессор убеждает поэта отдохнуть в комфортных условиях и написать письменное заявление в милицию. Бездомный соглашается.
Глава 9. Коровьевские штуки
После смерти Берлиоза на освободившуюся жилплощадь в квартире N 50 претендуют многие жильцы, осаждая заявлениями председателя жилищного товарищества Никанора Ивановича Босого. Тот наведывается в квартиру и застаёт в опечатанной комнате человека
в клетчатом пиджачке и треснувшем пенсне.
Странный мужчина представляется Коровьевым, называет себя переводчиком артиста Воланда, предлагает Босому сдать жильё иностранцу и вручает ему взятку. Никанор Иванович берёт деньги и уходит, а Воланд высказывает пожелание, чтобы он больше не появлялся. Тогда Коровьев сообщает по телефону в органы, что Босой незаконно хранит дома валюту. К председателю приходят с обыском, находят спрятанные доллары и арестовывают его.
Глава 10. Вести из Ялты
Финансовый директор театра Варьете Римский и администратор Варенуха безуспешно пытаются разыскать Лиходеева и недоумевают, получая от него телеграммы, в которых он сообщает, что кинут в Ялту гипнозом Воланда, просит подтвердить его личность и выслать ему денег. Решив, что это дурацкие шутки Лиходеева (не мог же он за 4 часа переместиться из Москвы в Крым), Римский отправляет Варенуху отнести телеграммы «куда надо».
Заглянув в свой кабинет за кепкой, администратор ответил на телефонный звонок. Гнусавый голос в трубке приказывал Варенухе никуда не ходить и телеграммы никуда не относить. Не послушавшись, Иван Савельевич жестоко поплатился — в уборной возле
Варьете его избили (толстяк, похожий на кота, и низенький клыкастый субъект), а затем они же потащили несчастного администратора в квартиру Лиходеева.
«Тут оба разбойника сгинули, а вместо них появилась в передней совершенно нагая девица». Варенуха от страха лишился чувств, когда к нему приблизилась рыжая Гелла.
Глава 11. Раздвоение Ивана
В клинике Иван Бездомный много раз пытается составить письменное заявление в милицию, но внятно изложить волнующие его события не может. Разбушевавшаяся гроза подействовала на поэта угнетающе. Расплакавшемуся и напуганному Ивану сделали укол, после чего он начинает беседовать с самим собою и пробует оценить всё происшедшее.
Ему очень хочется узнать продолжение исто-рии о Понтии Пилате. Внезапно за окном
палаты Бездомного появляется незнакомый мужчина.
Глава 12. Чёрная магия и её разоблачение
Вечером в Варьете начинается сеанс чёрной магии с участием иностранного мага Воланда и его свиты — кота Бегемота и Коровьева, которого маг называет Фаготом. Фагот показывает фокус с колодой карт, затем выстрелом из пистолета вызывает денежный дождь – зрители ловят падающие из-под купола червонцы. Конферансье Бенгальский неудачно комментирует всё происходящее.
Фагот заявляет, что Бенгальский надоел, и спрашивает у зрителей, что с ним сделать. Поступает предложение с галёрки: «Голову ему оторвать!» Кот кидается на конферансье и отрывает голову. Зрители приходят в ужас, просят вернуть голову несчастному. Фагот спрашивает Воланда, как поступить. Мессир вслух рассуждает: «люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было …
Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота … и милосердие иногда стучится в их сердца … квартирный вопрос
только испортил их … », И велит вернуть Бенгальскому голову. Конферансье ушёл со сцены, но чувствовал себя так плохо, что пришлось вызвать скорую.
Незаметно для всех исчез и Воланд. А Фагот продолжил творить чудеса: открыл на сцене дамский магазин и пригласил женщин бесплатно поменять свои вещи на новые. Дамы выстроились в очередь, а из чудесного магазина выходили уже в чудесных обновках. Из ложи некий Аркадий Аполлонович Семплеяров требует разоблачения фокусов, но сам тут же разоблачается Фаготом как неверный муж. Вечер заканчивается скандалом, а иностранные гости исчезают.
Глава 13. Явление героя
Неизвестный мужчина, появившийся в окне палаты Ивана Бездомного, тоже пациент клиники. У него есть ключи, украденные у фельдшера, — он мог бы сбежать, но идти ему некуда. Иван рассказывает соседу, как он оказался в доме скорби и о загадочном иностранце, погубившем Берлиоза. Тот уверяет, что на Патриарших Иван встретился с самим сатаной.
Ночной гость называет себя мастером и рассказывает, что он, как и Бездомный, оказался в клинике из-за Понтия Пилата. Историк по образованию, он работал в одном из московских музеев и однажды выиграл в лотерею сто тысяч рублей.
Тогда он оставил работу, накупил книг, снял в одном из арбатских переулков две комнаты в подвале маленького дома и начал писать роман о Понтии Пилате. Однажды он встретил Маргариту, красивую женщину с невиданным одиночеством в глазах. «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих.
Так поражает молния, так поражает финский нож!» Маргарита, хотя и была женой достойного человека, стала тайной женой мастера. Она приходила каждый день. Мастер писал роман, который поглотил И её тоже. Она говорила, «что в этом романе — её жизнь».
Когда роман был готов, его отдали прочитать редактору. В печать книгу не взяли: Но за сданную в редакцию рукопись автора подвергли злой травле, его обвиняли в «пилатчине», называли «богомазом», «воинствующим старообрядцем» (особенно старался критик Латунский).
У мастера появились признаки болезни – ночами его охватывал страх (мастеру казалось, что «какой-то очень гибкий и холодный спрут своими щупальцами» подбирается прямо к его сердцу), и он сжёг роман (вошедшей Маргарите удалось спасти из огня только последние страницы).
Маргарита уходит объясниться с мужем, чтобы утром вернуться к мастеру навсегда. А ночью мастера выбрасывают из квартиры на улицу по доносу соседа Алоизия Могарыча.
Он думал броситься под трамвай, но потом сам через весь город пошёл в эту клинику, о которой уже слышал. В клинике мастер живёт четвёртый месяц без имени и фамилии,
просто больной из комнаты N 118. Он надеется, что Маргарита скоро забудет его и будет счастлива.
Глава 14. Слава петуху!
После окончания представления финдиректор Варьете Римский видит в окно, как вещи, приобретённые женщинами в магазине Фагота, исчезают бесследно — доверчивые дамы в панике мечутся по улицам в одном белье. Римский, предчувствуя неприятности, прячется
в кабинете. Однако скандал был разогнан быстро.
«Наставала пора действовать, приходилось пить горькую чашу ответственности. Аппараты были исправлены во время третьего отделения, надо было звонить, сообщать о происшедшем, просить помощи, отвираться, валить всё на Лиходеева, выгораживать самого себя и так далее».
Однако телефон зазвонил сам, «вкрадчивый и развратный женский голос» запретил куда-либо обращаться.
К полуночи Римский остаётся в театре один. Внезапно появляется Варенуха. Он кажется странным: причмокивает, прикрывается от света газетой. Начинает рассказывать, что узнал о Лиходееве, но Римский понимает, что все его слова — ложь.
Финдиректор замечает, что Варенуха не отбрасывает тени, то есть он — вампир! Через окно проникает нагая рыжая девица. Но расправиться с Римским они не успевают — раздаётся петушиный крик.
Поседевший, чудом спасшийся Римский поспешно уезжает из Москвы.
Глава 15. Сон Никанора Ивановича
Босого допрашивают в органах о найденной у него валюте. Признаётся, что брал взятки («Брал, но брал нашими, советскими!»), и всё время твердит, что в квартире N 50 засел чёрт. По адресу направляют наряд, но квартира пуста и печати на дверях целы. Босого передают психиатрам. В клинике Никанор Иванович снова впадает в истерику и кричит.
Его тревога передаётся и другим пациентам клиники. Когда врачам удаётся всех успокоить, Иван Бездомный снова засыпает и ему снится продолжение истории о Понтии Пилате.
Глава 16. Казнь
В главе описана казнь на Лысой Горе. Ученик Га-Ноцри, Левий Матвей, хотел по дороге к месту казни сам заколоть Иешуа ножом, чтобы избавить его от мучений, но ему это не удалось. Он молил всевышнего послать Иешуа смерть, но и тот не услышал молитвы.
Левий Матвей винит в смерти Га-Ноцри себя — оставил учителя одного, не вовремя заболел. Он ропщет на Бога, проклинает его, и словно в ответ начинается страшная гроза.
Страдальцев, распятых на столбах, солдаты убивают уколами копья в сердце. Место казни пустеет. Левий Матвей снимает мёртвые тела с крестов и уносит с собой тело Иешуа.
Глава 17. Беспокойный день
В театре Варьете не могут найти ни Римского, ни Варенуху, ни Лиходеева. Бенгальский отправлен в психиатрическую клинику. Все контракты с Воландом исчезли, не осталось даже афиш. В очереди за билетами стоит многотысячная толпа. Спектакль отменяют, приезжает следственная группа.
Бухгалтер Ласточкин едет с докладом в комиссию зрелищ и увеселений, но там в кабинете председателя видит пустой костюм, подписывающий бумаги. По словам секретарши, у начальника побывал толстяк, похожий на кота.
Ласточкин едет в филиал комиссии — а там накануне некий тип в клетчатом организовал кружок хорового пения, и сегодня все сотрудники, помимо воли, хором поют «Славное море – священный Байкал». Бухгалтер едет сдавать выручку, но вместо рублей у него – иностранные деньги. Ласточкина арестовывают. Червонцы у таксистов и в буфете превращаются в бумажки.
Глава 18. Неудачливые визитёры
В квартиру N 50 приезжает дядя покойного Берлиоза Максимилиан Поплавский, претендующий на жилплощадь. Его выгоняют Коровьев, Азазелло и Бегемот и велят о квартире в столице даже не мечтать. За Поплавским приходит буфетчик Варьете Соков.
Он жалуется, что червонцы в кассе превратились в резаную бумагу, но когда разворачивает свой пакет, снова видит в нём деньги. Воланд делает ему замечания за плохую работу (чай похож на помои, брынза зелёная, несвежая осетрина), а Коровьев предрекает ему гибель через 9 месяцев от рака печени. Буфетчик тут же бежит к доктору, умоляя не допустить болезнь, и платит за визит теми же червонцами.
Деньги после его ухода превращаются в винные этикетки, а потом в чёрного котёнка.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 19. Маргарита
Маргарита не забыла мастера. Она проснулась с предчувствием, что в этот день что-то произойдёт, и вышла на прогулку в Александровский сад. Перед ней проходит похоронная процессия: скандальная история с погибшим Берлиозом — кто-то украл его голову. Маргарита размышляет о любимом, надеется хоть на какой-то знак с его стороны.
К ней на скамейку подсаживается Азазелло и приглашает в гости к знатному иностранцу. Для убедительности он цитирует строки из романа мастера, и Маргарита принимает приглашение, надеясь что-либо узнать о возлюбленном.
Азазелло вручает ей крем: «Сегодня вечером, ровно в половину десятого, потрудитесь, раздевшись донага, натереть этой мазью лицо и всё тело. Дальше делайте, что хотите, но не отходите от телефона. В десять я вам позвоню и всё, что нужно, скажу».
Глава 20. Крем Азазелло
Намазавшись кремом, Маргарита меняется: молодеет, ощущает себя свободной, приобретает способность летать. Она пишет мужу прощальную записку. Входит горничная Наташа, смотрит на изменившуюся хозяйку, узнаёт про волшебный крем.
Звонит Азазелло — говорит, что пора вылетать. В комнату влетает половая щётка. «Маргарита взвизгнула от восторга и вскочила на щётку верхом». Пролетая над воротами, она кричит, как научил Азазелло: «Невидима!»
Глава 21. Полёт
Пролетая мимо дома литераторов, Маргарита останавливается и устраивает разгром в квартире критика Латунского, погубившего мастера. Потом она продолжает полёт, и её догоняет Наташа верхом на борове (она натёрлась остатками крема — стала ведьмой, им же мазнула соседа Николая Ивановича, превратившегося в борова).
Искупавшись в ночной реке, Маргарита видит ведьм и русалок, которые устраивают ей торжественный приём.
Затем на поданом летающем автомобиле (за рулём длинноносый грач) Маргарита возвращается в Москву.
Глава 22. При свечах
Маргариту встречает Азазелло и приводит в квартиру NQ 50, познакомив с Воландом и его свитой. Воланд просит Маргариту стать королевой на его ежегодном балу.
Глава 23. Великий бал у сатаны
Маргариту купают в крови и розовом масле, надевают туфли из лепестков розы и королевский алмазный венец, вешают на грудь изображение чёрного пуделя на тяжёлой цепи и ведут к лестнице встречать гостей. В течение нескольких часов она приветствует гостей, подставляя для поцелуя колено.
Гости — давно умершие и воскресшие на одну ночь преступники — убийцы, фальшивомонетчики, отравители, сводники, предатели. Среди них Маргарите запоминается несчастная Фрида, умоляющая запомнить её имя.
Однажды хозяин зазвал её в кладовую, а через девять месяцев Фрида родила ребёнка, которого удушила в лесу платком. И вот уже 30 лет ей каждое утро подают этот платок, пробуждая мучения совести. Приём заканчивается – королева бала облетает залы, оказывая внимание веселящимся гостям. В квартире N 50 удивительным образом размещаются тропический лес, оркестр, бальный зал с колоннами, бассейн с шампанским.
Выходит Воланд. Азазелло подносит ему на блюде голову Берлиоза. Воланд превращает его череп в драгоценную чашу и наполняет её кровью тут же застреленного наушника и шпиона барона Майгеля. Он пьёт из неё за здоровье гостей и подносит эту же чашу Маргарите. Бал окончен.
Роскошные помещения вновь превращаются в скромную гостиную.
Глава 24. Извлечение мастера
Маргарита, Воланд и его свита снова в спальне, где всё оказалось, как было до бала. Очень долго все беседуют, обсуждают бал. Наконец Маргарита решается уйти, но чувствует себя обманутой, потому что не получает никакой благодарности за свою самоотверженность.
Воланд доволен её поведением: «Никогда и ничего не просите! .. в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут». Он спрашивает, чего она желает. Маргарита просит, чтобы помиловали Фриду и перестали подавать платок каждый день. Это исполняется, но Воланд спрашивает, чего она хочет для себя. Тогда Маргарита просит: «Я хочу, чтобы мне сейчас же, сию секунду, вернули моего любовника, мастера».
Тут же появляется мастер, «он был в своём больничном одеянии — в халате, туфлях и чёрной шапочке, с которой не расставался». Мастер думает, что у него галлюцинации из-за болезни. Выпив то, что ему налили в стакан, больной приходит в себя.
Воланд спрашивает, почему Маргарита называет его мастером. «Она слишком высокого мнения о том романе, который я написал», — отвечает её возлюбленный. Воланд просит почитать роман, но мастер говорит, что сжёг его. Тогда мессир возвращает ему полную версию со словами: «Рукописи не горят».
Маргарита просит вернуть их с мастером в дом на Арбате, в котором они были счастливы. Мастер жалуется, что «в этом подвале уже давно живёт другой человек». Тогда появляется Алоизий Могарыч, который написал жалобу на своего соседа.
Алоизий обвинил мастера в хранении нелегальной литературы, потому что хотел переехать в его комнаты. Предателя выбросили из нехорошей квартиры и заодно из дома на Арбате.
Коровьев отдал мастеру документы, уничтожил его больничное дело, исправил записи в домовой книге. Маргарите он вернул «тетрадь с обгоревшими краями, засохшую розу, фотографию и, с особенной бережностью, сберегательную книжку».
Домработница Наташа попросила сделать её ведьмой, а сосед, на котором она прибыла на бал сатаны, потребовал справку о том, где он провёл ночь для жены и милиции.
Появился несчастный Варенуха, который не хочет быть вампиром. Он пообещал больше не врать никогда. Влюблённые снова оказываются в своей квартире, растроганная Маргарита начинает перечитывать роман мастера.
Глава 25. Как прокуратор пытался спасти Иуду из Кириафа
К прокуратору пришёл начальник тайной службы Афраний, который доложил, что казнь свершилась, и передал последние слова Иешуа («в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает трусость»).
Понтий Пилат велит Афранию позаботиться о погребении тел казнённых и о безопасности Иуды из Кириафа, которого, как он слышал, должны зарезать этой ночью тайные друзья Га-Ноцри (фактически он заказывает Афранию убийство Иуды).
Глава 26. Погребение
Пилат понял, что нет порока, хуже трусости, и что он проявил трусость, побоявшись оправдать Иешуа. Утешение он находит лишь в общении с любимым псом Бангой. По поручению Афрания, красавица Низа выманила Иуду (который только что получил от Каифы 30 сребреников за предательство Иешуа) в Гефсиманский сад, где его убили трое мужчин.
К Пилату привели Левия Матвея, у которого нашли тело Иешуа. Тот упрекнул прокуратора в смерти своего учителя и предупредил, что убьёт Иуду. Пилат сообщает, что он уже сам убил предателя.
Глава 27. Конец квартиры N 50
В московском учреждении идёт следствие по делу Воланда. Все следы ведут в квартиру N 50. В неё врываются милиционеры и обнаруживают говорящего кота с примусом. Бегемот провоцирует перестрелку, но она обходится без пострадавших.
Невидимые Воланд, Коровьев и Азазелло говорят, что пора покидать Москву. Кот, извинившись, исчезает, разлив горящий бензин из примуса. В доме начинается пожар.
«В то время, как на Садовой послышались пугающие сердце колокольные удары на быстро несущихся со всех частей города красных длинных машинах, мечущиеся во дворе люди видели, как вместе с дымом из окна пятого этажа вылетели три тёмных, как показалось, мужских силуэта и один силуэт обнажённой женщины».
Глава 28. Последние похождения Коровьева и Бегемота
Толстяк, похожий на кота, и длинный гражданин в клетчатом пиджаке появились в валютном магазине. Там они устраивают скандал, а затем поджог. Следующее их появление в ресторане Дома Грибоедова было не менее запоминающимся.
В ресторане парочку пытаются поймать милиционеры, однако нарушители спокойствия тут же растворяются в воздухе. Из примуса Бегемота «ударил столб огня прямо в тент», после чего начинается паника и пожар. Из горящего здания бегут «недообедавшие» литераторы.
Глава 29. Судьба мастера и Маргариты определена.
Воланд и Азазелло «высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве» беседуют и наблюдают, как горит Дом Грибоедова. К Воланду является Левий Матвей и говорит, что он, подразумевая Иешуа, прочёл роман мастера и просит Воланда подарить ему и его возлюбленной заслуженный покой. Азазелло отправляется
всё устроить.
Глава 30. Пора! Пора!
К мастеру и Маргарите является Азазелло, угощает их отравленным вином – оба падают замертво. В это же время умирает в своём доме Маргарита Николаевна, а в клинике — больной в палате N 118.
Для всех эти двое мертвы. Азазелло возвращает их к жизни, поджигает дом на Арбате, и все трое, оседлав чёрных коней, уносятся в небо. По пути мастер прощается в клинике с Иваном Бездомным, называя его своим учеником.
Глава 31. На Воробьёвых горах
Азазелло, Мастер и Маргарита воссоединяются с Воландом, Коровьевым и Бегемотом. Мастер навсегда прощается с Москвой.
Глава 32. Прощение и вечный приют
Наступает ночь, и лунный свет меняет обличье всех героев. Коровьев становится мрачным рыцарем, кот Бегемот — демоном-пажом, Азазелло — демоном. Меняется и сам мастер. Воланд говорит мастеру, что его роман прочитали и «сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен». Мастеру показали Понтия Пилата.
Прокуратор уже около двух тысяч лет видит один и тот же сон — лунную дорогу, по которой он мечтает идти и разговаривать с Га-Ноцри, но сделать этого не может. «Свободен! Свободен! Он ждёт тебя!» — кричит мастер, отпуская Пилата и заканчивая таким образом свой роман. А Воланд показывает дорогу мастеру и Маргарите к их вечному дому.
И мастер чувствует, как кто-то отпустил его на свободу — точно так же, как сам он только что отпустил созданного им героя.
Эпилог
Слухи о нечистой силе в Москве долго не утихали, следствие продолжалось долго, однако зашло в тупик. Пострадали после появления Воланда не только люди, но и множество чёрных котов, которых по всей стране пытались привлечь к суду разными способами.
Глава 29. Судьба мастера и Маргариты определена
На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полуторасталет назад, находились двое: Воланди Азазелло. Они не быливидны снизу,с улицы, так какихзакрывалаотненужныхвзоровбалюстрада сгипсовымивазамии гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев.
Воланд сиделна складном табурете, одетыйвчернуюсвою сутану. Его длинная широкая шпага была воткнута между двумя рассекшимися плитами террасы вертикально,такчто получилисьсолнечныечасы.Теньшпагимедленно и неуклонно удлинялась,подползаяк черным туфлямнаногах сатаны. Положив острый подбородок на кулак, скорчившись на табуретеи поджав одну ногупод себя, Воландне отрываясь смотрел на необъятное сборище дворцов, гигантских домов и маленьких, обреченных на сломлачуг. Азазелло, расставшись со своим современным нарядом,то естьпиджаком,котелком,лакированнымитуфлями, одетый,какиВоланд, вчерное,неподвижно стоялневдалекеотсвоего повелителя, так же как и он не спуская глаз с города.
Воланд заговорил:
Какой интересный город, не правда ли?
Азазелло шевельнулся и ответил почтительно:
Мессир, мне больше нравится Рим!
Да, это дело вкуса, - ответил Воланд.
Через некоторое время опять раздался его голос:
А отчего этот дым там, на бульваре?
Это горит Грибоедов, - ответил Азазелло.
Надополагать, что этонеразлучная парочка,Коровьев иБегемот, побывала там?
В этом нет никакого сомнения, мессир.
Опять наступило молчание, и обанаходящихся на террасе глядели,как в окнах, повернутых назапад, в верхних этажах громадзажигалосьизломанное ослепительноесолнце.Глаз Воланда горел так же,как одноиз таких окон, хотя Воланд был спиною к закату.
Но тут что-тозаставило Воланда отвернуться от городаи обратить свое внимание на круглуюбашню, которая была у него за спиною на крыше. Из стены еевышелоборванный, выпачканныйвглине мрачныйчеловеквхитоне,в самодельных сандалиях, чернобородый.
Ба!- воскликнул Воланд,с насмешкой глядя на вошедшего, - менее всегоможнобылоожидатьтебя здесь! Ты счем пожаловал,незваный,но предвиденный гость?
Яктебе,духзлаиповелительтеней,-ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.
Еслитыкомне, то почемуже тыне поздоровался со мной, бывший сборщик податей? - заговорил Воланд сурово.
Потомучто я нехочу,чтобытыздравствовал,- ответил дерзко вошедший.
Но тебепридетсяпримириться с этим, - возразил Воланд, и усмешка искривила егорот, - не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и ятебе скажу,в чем она,-в твоих интонациях. Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты такдобрподуматьнад вопросом: что бы делалотвое добро, еслибы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени отдеревьев иот живых существ. Не хочешь литы ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.
Я не буду с тобой спорить, старый софист, - ответил Левий Матвей.
Тыи не можешь со мнойспорить, по той причине, окоторойя уже
упомянул, - ты глуп, - ответил Воланд и спросил:- Ну, говори кратко, не утомляя меня, зачем появился?
Он прислал меня.
Что же он велел передать тебе, раб?
Я не раб, -все болееозлобляясь, ответилЛевий Матвей, - я его ученик.
Мыговорим с тобой наразныхязыках, каквсегда,-отозвался Воланд, - но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются. Итак...
Онпрочиталсочинениемастера, -заговорилЛевий Матвей,- и просит тебя, чтобы ты взялс собоюмастераи наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?
Оннезаслужилсвета, он заслужил покой,-печальнымголосом проговорил Левий.
Передай, чтобудет сделано, -ответилВоланди прибавил, причем глаз его вспыхнул: - И покинь меня немедленно.
Он просит, чтобы ту, которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже, - в первый раз моляще обратился Левий к Воланду.
Без тебя бы мы никак не догадались об этом. Уходи.
ЛевийМатвейпосле этогоисчез, а Воланд подозвалк себе Азазелло и приказал ему:
Лети к ним и все устрой.
Азазелло покинул террасу, и Воланд остался один. Но одиночество егоне былопродолжительным. Послышался на плитах террасы стук шагов и оживленные голоса, и перед Воландом предстали Коровьев и Бегемот. Но теперь примуса при толстяке не было,а нагружен он был другимипредметами. Так, под мышкойу него находился небольшой ландшафтик в золотой раме, через руку был перекинут поварской,наполовину обгоревший халат,а вдругой руке он держал цельную семгу вшкуре исхвостом.От Коровьева иБегемотанеслогарью,рожа Бегемота была в саже, а кепка наполовину обгорела.
Салют, мессир, - прокричала неугомонная парочка, и Бегемотзамахал семгой.
Очень хороши, - сказал Воланд.
Мессир, вообразите, - закричал возбужденно ирадостноБегемот, - меня за мародера приняли!
Судяпо принесенным тобою предметам, - ответилВоланд, поглядывая на ландшафтик, - ты и есть мародер.
Верите ли, мессир... - задушевным голосом начал Бегемот.
Нет, не верю, - коротко ответил Воланд.
Мессир,клянусь,я делал героические попытки спасти все, чтобыло можно, и вот все, что удалось отстоять.
Ты лучше скажи, отчего Грибоедов загорелся? - спросил Воланд.
Оба,и Коровьев и Бегемот, развелируками,подняли глазак небу,а Бегемот вскричал:
Не постигаю! Сидели мирно, совершенно тихо, закусывали...
И вдруг - трах, трах! - подхватил Коровьев,- выстрелы! Обезумев отстраха, мы сБегемотомкинулисьбежатьна бульвар, преследователи за нами, мы кинулись к Тимирязеву!
Но чувстводолга,- вступилБегемот,- побороло наш постыдный страх, и мы вернулись!
Ах, вывернулись? - сказалВоланд,- ну,конечно, тогда здание сгорело дотла.
Дотла!-горестноподтвердилКоровьев,-то есть буквально, мессир, дотла, как вы изволили метко выразиться. Одни головешки!
Я устремился, - рассказывалБегемот, -в зал заседаний,- это который с колоннами, мессир, -рассчитывая вытащить что-нибудь ценное. Ах, мессир, мояжена,если б толькоона у менябыла, двадцатьраз рисковала остаться вдовой!Но, к счастью, мессир,яне женат, и скажу вам прямо- счастлив, что не женат. Ах, мессир,можноли променять холостую свободу на тягостное ярмо!
Опять началась какая-то чушь, - заметил Воланд.
Слушаю и продолжаю, -ответил кот, - да-с, вот ландшафтик.Более ничего невозможно было унести из зала, пламя ударило мне в лицо. Я побежал в кладовку, спас семгу. Я побежал в кухню, спас халат. Я считаю, мессир, что я сделал все, что мог, и не понимаю, чем объясняется скептическое выражение на вашем лице.
А что делал Коровьев в то время, когда ты мародерствовал? - спросил Воланд.
Япомогалпожарным,мессир,-ответил Коровьев,указываяна разорванные брюки.
Ах, если так, то, конечно, придется строить новое здание.
Оно будет построено, мессир, - отозвался Коровьев, - смеюуверить вас в этом.
Ну, чтож,остается пожелать, чтобы онобылолучше прежнего,- заметил Воланд.
Так и будет, мессир, - сказал Коровьев.
Во всяком случае, мы явились, мессир,- докладывал Коровьев,- и ждем ваших распоряжений.
Воланд поднялся с своего табурета, подошел к балюстраде и долго, молча, один, повернувшись спиной к своейсвите, гляделвдаль. Потом онотошел от края, опять опустился на свой табурет и сказал:
Распоряжений никаких небудет- вы исполнили все,что могли,и болеев ваших услугах япока не нуждаюсь. Можетеотдыхать.Сейчас придет гроза, последняя гроза, она довершит все, что нужно довершить, и мы тронемся в путь.
Оченьхорошо, мессир, -ответилиоба гаераи скрылись где-то за круглой центральной башней, расположенной в середине террасы.
Гроза, окоторой говорил Воланд, уже скоплялась нагоризонте.Черная тучаподнялась назападе и до половины отрезала солнце.Потом она накрыла его целиком. На террасе посвежело. Еще через некоторое время стало темно.
Эта тьма, пришедшая с запада, накрыла громадныйгород. Исчезлимосты, дворцы. Все пропало,какбудтоэтого никогдане было на свете. Через все небо пробежала одна огненная нитка. Потом город потряс удар.Он повторился, и началась гроза. Воланд перестал быть видим во мгле.
[ М.А.Булгаков ]|[ Мастер и Маргарита - Оглавление ]|[ Библиотека « Вехи » ]
© 2001, Библиотека « Вехи »
"Мастер и Маргарита Глава 29. Судьба мастера и Маргариты определена"
На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев.
Воланд сидел на складном табурете, одетый в черную свою сутану. Его длинная широкая шпага была воткнута между двумя рассекшимися плитами террасы вертикально, так что получились солнечные часы. Тень шпаги медленно и неуклонно удлинялась, подползая к черным туфлям на ногах сатаны. Положив острый подбородок на кулак, скорчившись на табурете и поджав одну ногу под себя, Воланд не отрываясь смотрел на необъятное сборище дворцов, гигантских домов и маленьких, обреченных на слом лачуг. Азазелло, расставшись со своим современным нарядом, то есть пиджаком, котелком, лакированными туфлями, одетый, как и Воланд, в черное, неподвижно стоял невдалеке от своего повелителя, так же как и он не спуская глаз с города.
Воланд заговорил:
Какой интересный город, не правда ли?
Азазелло шевельнулся и ответил почтительно:
Мессир, мне больше нравится Рим!
Да, это дело вкуса, - ответил Воланд.
Через некоторое время опять раздался его голос:
А отчего этот дым там, на бульваре?
Это горит Грибоедов, - ответил Азазелло.
Надо полагать, что это неразлучная парочка, Коровьев и Бегемот, побывала там?
В этом нет никакого сомнения, мессир.
Опять наступило молчание, и оба находящихся на террасе глядели, как в окнах, повернутых на запад, в верхних этажах громад зажигалось изломанное ослепительное солнце. Глаз Воланда горел так же, как одно из таких окон, хотя Воланд был спиною к закату.
Но тут что-то заставило Воланда отвернуться от города и обратить свое внимание на круглую башню, которая была у него за спиною на крыше. Из стены ее вышел оборванный, выпачканный в глине мрачный человек в хитоне, в самодельных сандалиях, чернобородый.
Ба! - воскликнул Воланд, с насмешкой глядя на вошедшего, - менее всего можно было ожидать тебя здесь! Ты с чем пожаловал, незваный, но предвиденный гость?
Я к тебе, дух зла и повелитель теней, - ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.
Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? - заговорил Воланд сурово.
Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, - ответил дерзко вошедший.
Но тебе придется примириться с этим, - возразил Воланд, и усмешка искривила его рот, - не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и я тебе скажу, в чем она, - в твоих интонациях. Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.
Я не буду с тобой спорить, старый софист, - ответил Левий Матвей.
Ты и не можешь со мной спорить, по той причине, о которой я уже упомянул, - ты глуп, - ответил Воланд и спросил: - Ну, говори кратко, не утомляя меня, зачем появился?
Он прислал меня.
Что же он велел передать тебе, раб?
Я не раб, - все более озлобляясь, ответил Левий Матвей, - я его ученик.
Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, - отозвался Воланд, - но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются. Итак...
Он прочитал сочинение мастера, - заговорил Левий Матвей, - и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?
Он не заслужил света, он заслужил покой, - печальным голосом проговорил Левий.
Передай, что будет сделано, - ответил Воланд и прибавил, причем глаз его вспыхнул: - И покинь меня немедленно.
Он просит, чтобы ту, которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже, - в первый раз моляще обратился Левий к Воланду.
Без тебя бы мы никак не догадались об этом. Уходи.
Левий Матвей после этого исчез, а Воланд подозвал к себе Азазелло и приказал ему:
Лети к ним и все устрой.
Азазелло покинул террасу, и Воланд остался один. Но одиночество его не было продолжительным. Послышался на плитах террасы стук шагов и оживленные голоса, и перед Воландом предстали Коровьев и Бегемот. Но теперь примуса при толстяке не было, а нагружен он был другими предметами. Так, под мышкой у него находился небольшой ландшафтик в золотой раме, через руку был перекинут поварской, наполовину обгоревший халат, а в другой руке он держал цельную семгу в шкуре и с хвостом. От Коровьева и Бегемота несло гарью, рожа Бегемота была в саже, а кепка наполовину обгорела.
Салют, мессир, - прокричала неугомонная парочка, и Бегемот замахал семгой.
Очень хороши, - сказал Воланд.
Мессир, вообразите, - закричал возбужденно и радостно Бегемот, - меня за мародера приняли!
Судя по принесенным тобою предметам, - ответил Воланд, поглядывая на ландшафтик, - ты и есть мародер.
Нет, не верю, - коротко ответил Воланд.
Мессир, клянусь, я делал героические попытки спасти все, что было можно, и вот все, что удалось отстоять.
Ты лучше скажи, отчего Грибоедов загорелся? - спросил Воланд.
Оба, и Коровьев и Бегемот, развели руками, подняли глаза к небу, а Бегемот вскричал:
Не постигаю! Сидели мирно, совершенно тихо, закусывали...
И вдруг - трах, трах! - подхватил Коровьев, - выстрелы! Обезумев от страха, мы с Бегемотом кинулись бежать на бульвар, преследователи за нами, мы кинулись к Тимирязеву!
Но чувство долга, - вступил Бегемот, - побороло наш постыдный страх, и мы вернулись!
Ах, вы вернулись? - сказал Воланд, - ну, конечно, тогда здание сгорело дотла.
Дотла! - горестно подтвердил Коровьев, - то есть буквально, мессир, дотла, как вы изволили метко выразиться. Одни головешки!
Я устремился, - рассказывал Бегемот, - в зал заседаний, - это который с колоннами, мессир, - рассчитывая вытащить что-нибудь ценное. Ах, мессир, моя жена, если б только она у меня была, двадцать раз рисковала остаться вдовой! Но, к счастью, мессир, я не женат, и скажу вам прямо - счастлив, что не женат. Ах, мессир, можно ли променять холостую свободу на тягостное ярмо!
Опять началась какая-то чушь, - заметил Воланд.
Слушаю и продолжаю, - ответил кот, - да-с, вот ландшафтик. Более ничего невозможно было унести из зала, пламя ударило мне в лицо. Я побежал в кладовку, спас семгу. Я побежал в кухню, спас халат. Я считаю, мессир, что я сделал все, что мог, и не понимаю, чем объясняется скептическое выражение на вашем лице.
А что делал Коровьев в то время, когда ты мародерствовал? - спросил Воланд.
Я помогал пожарным, мессир, - ответил Коровьев, указывая на разорванные брюки.
Ах, если так, то, конечно, придется строить новое здание.
Оно будет построено, мессир, - отозвался Коровьев, - смею уверить вас в этом.
Ну, что ж, остается пожелать, чтобы оно было лучше прежнего, - заметил Воланд.
Так и будет, мессир, - сказал Коровьев.
Во всяком случае, мы явились, мессир, - докладывал Коровьев, - и ждем ваших распоряжений.
Воланд поднялся с своего табурета, подошел к балюстраде и долго, молча, один, повернувшись спиной к своей свите, глядел вдаль. Потом он отошел от края, опять опустился на свой табурет и сказал:
Распоряжений никаких не будет - вы исполнили все, что могли, и более в ваших услугах я пока не нуждаюсь. Можете отдыхать. Сейчас придет гроза, последняя гроза, она довершит все, что нужно довершить, и мы тронемся в путь.
Очень хорошо, мессир, - ответили оба гаера и скрылись где-то за круглой центральной башней, расположенной в середине террасы.
Гроза, о которой говорил Воланд, уже скоплялась на горизонте. Черная туча поднялась на западе и до половины отрезала солнце. Потом она накрыла его целиком. На террасе посвежело. Еще через некоторое время стало темно.
Эта тьма, пришедшая с запада, накрыла громадный город. Исчезли мосты, дворцы. Все пропало, как будто этого никогда не было на свете. Через все небо пробежала одна огненная нитка. Потом город потряс удар. Он повторился, и началась гроза. Воланд перестал быть видим во мгле.
Михаил Булгаков - Мастер и Маргарита Глава 29. Судьба мастера и Маргариты определена , читать текст
См. также Булгаков Михаил - Проза (рассказы, поэмы, романы...) :
Мастер и Маргарита Глава 30. Пора! Пора!
- Ты знаешь, - говорила Маргарита, - как раз когда ты заснул вчера ноч...
Мастер и Маргарита Глава 31. На Воробьевых горах
Грозу унесло без следа, и, аркой перекинувшись через всю Москву, стоял...
