480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников
Костюченко Тамара Яковлевна. Ценностные основания культуры США: Дис. ... канд. культурологических наук: 24.00.01 Кемерово, 2006 193 с. РГБ ОД, 61:06-24/47
Введение
ГЛАВА I. РОЛЬ КУЛЬТУРЫ В РАЗВИТИИ ОБЩЕСТВА: ЦЕННОСТНЫЙ ПОДХОД 13
1.1. Феномен культуры в американской теоретической мысли 13
1.2. Ценность как основание культуры 34
ГЛАВА II. ЦЕННОСТНО-СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ 49
2.1. Основные группы ценностей американской культуры 49
2.1.1. Ценности первопоселенцев 64
2.1.2. Ценности самоидентификации американцев 82
2.1.3. Ценности идентификации в американском сообществе 92
2.2. Ценностные приоритеты американцев в условиях глобализации 108
ГЛАВА III. ЦЕННОСТНЫЙ АСПЕКТ ФОРМ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ 128
3.1. Народная и элитарная формы культуры 139
3.2. Массовая (популярная) культура 152
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 169
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 172
Введение к работе
Актуальность исследования. Проблема интерпретации культуры в ценностном аспекте проходит сквозной темой через всю историю американского общества, видоизменяясь в контексте различных конкретно-истори-ческих условий и приобретая особую остроту и самостоятельность в периоды кардинальных изменений коренных устоев.
Противоречивый характер представлений о векторе развития американского общества и главных принципах, составляющих основу американских ценностей, является камнем преткновения для различных подходов и взглядов на социальные перемены, происходящие в обществе.
Анализ социокультурной динамики в рамках социологических исследований показывает со всей очевидностью, что в многосторонних проявлениях общественной жизни (будь то политика, экономика, идеология и так далее) центральным основанием перемен является трансформация ценностных принципов и воззрений. Недооценка данного обстоятельства чревата недопониманием стратегических ориентиров социального развития США, и, как результат, снижает эвристический потенциал исследования.
Ценности многочисленны и облекаются в разные формы - структурные элементы культуры. Позиционируя тезис, что формы могут по-разному передавать одно и то же содержание, в исследовании акцент делается на сущностной, содержательной стороне культурных форм.
Безусловно, соблазн исторических параллелей не должен уводить нас от главного, - изучения Америки как самостоятельной самобытной культуры и рассмотрения ее специфических проблем и тенденций в развитии, ее слабостей и преимуществ, ее рождения и стремительного взлета к власти и славе, изоляционизма и претензий на лидерство, сочетания материализма и идеализма.
Американцам предстоит сделать выбор между космополитизмом, поощряющим этнические и культурные идентичности и делающим, таким образом, национальную идентичность менее значимой; имперскими амбициями, нацеленными на утверждение универсального характера американских ценностей и американского образа жизни и, следовательно, на установление собственного мирового порядка, и приверженностью к национальной культуре с ее духовной и материальной независимостью, демонстрирующей связь личной и социальной идентичности, - культуре, которая всегда выделяла США из других сообществ.
От того, как страна будет определять себя в мировом сообществе, зависит, смогут ли американцы сохранить самобытность своей культуры и притягательность ее ценностного ядра.
Возрастающая интенсивность международных связей - экономических, политических, культурных, коммуникационных - способствует глобализации мирового общественного развития. Глобальные изменения неизбежно затрагивают и американское общество. Они ведут к переосмыслению представлений о жизненно важных его основах, а, следовательно, и к переосмыслению главных ценностей и верований, преображая тем самым духовный и моральный облик современного американского общества.
Данное исследование является одной из первых попыток в отечественной науке систематического рассмотрения американских ценностей как основы американской культуры в антропологическом и культурологическом ключе. Предлагаемая система описания обусловила использование оригинальной американской научной литературы и подбор аутентичного теоретического и фактологического материала, ранее не исследовавшегося в отечественной науке.
Исследование ограничено тематически организационным аспектом. Так как оно посвящено системе американских ценностей, то хронологические рамки подразумевают не только реальность прошлого -
период формирования и становления американского государства, но и поиск путей решения проблемы ценностей в полном противоречий настоящем времени и возможные перспективы развития американской культуры в будущем - с точки зрения процессов глобализации, напрямую затрагивающих ее основы.
Именно такой подход к ценностно-содержательному анализу американской культуры предполагает принципиально новое осмысление существующего теоретического и эмпирического материала, учитывающего, в том числе, и самоидентификацию американской культуры, что позволяет достичь более целостного видения развития американской культуры при анализе ее материальных и духовных компонентов.
Степень разработанности темы. Междисциплинарная специфика работы предполагает внимательное обращение к результатам деятельности различных научных школ. Для расширения и углубления философской аргументации необходимо было обратиться к общепризнанным результатам таких философских течений как структурализм, неокантианство, феноменология, психоанализ, представленных в работах М. Вебера, В. Виндельбанда,
Г. Риккерта, Э. Дюркгейма, А. Камю, К. Леви-Строса, Ф. Ницше, Ж-П. Сартра, Н. Хомского, М. Хоркхаймера.
Ключевая для данного контекста культурологическая проблематика затрагивает такие темы как: культурная эволюция, культура и цивилизация, кризис культуры, ценностные ориентации и поведение социальных групп. Она представлена в работах философско-антропологического и социологического характера И. Барбура, Д. Бидни, Ф. Боаса, Дж. Мёрдока, Э. Гидденса, У. Г. Гуденафа, А. А. Кафаньи, Р. Линтона, Б. Малиновского, М. Мид, X. Ортега-и-Гассета, Р. Б. Пэрри, А. Р. Радклиф-Брауна, А. де Токвиля, А. Тойнби, Л. Уайта, Уисслера, Дж. Фейблмана, Э. Холла, М. Шелера, О. Шпенглера.
Достижения гуманистической мысли в изучении глобальных проблем современности раздвигают границы культурологического исследования. Принципиально важными для концептуального оформления данной работы явились базовые труды ученых: Р. Бенедикт, Э. Гидденса, К. Гирца, К. Клакхона, А. Крёбера, Г. Кайзерлинга, Г. Ленка, Дж. Мид, Т. Парсонса, П. Сорокина, Э. Фромма, М. Херсковица, Н. А. Бердяева, Н. Данилевского, Н. О. Лосского, В. С. Соловьева.
В отечественном гуманитарном знании наблюдаются две ведущие тенденции в интенсивном процессе поиска дефиниций в трактовке культуры: аксиологическая, уходящая корнями в европейскую философскую традицию и технологическая (функционалистская), основывающаяся на традициях североамериканской культурной антропологии (работы А. И. Арнольдова, Г. П. Выжлецова, П. С. Гуревича, Ю. Н. Давыдова, О. Г. Дробницкого, Н. С. Злобина, М. С. Кагана, Л. Н. Когана, М. С. Маркаряна, В. М. Межуева, Э. А. Орловой, Н. С. Розова, В. П. Тугаринова, В. А. Ядова и др.).
Конкретизация культурологической проблематики в аксиологическом аспекте детерминирована двумя обстоятельствами: связанностью генезиса американской культуры и внутренней логикой ее развития с кардинальными американскими ценностями, с одной стороны, и спецификой современного мира и мультикультурных особенностей американского общества, с другой, что отражают в своих работах американские ученые Дж. Адлер, Р. Белла, Д. Бурстин, Д. Клюгель, Р. М. Кранден, Дж. Машоунис, Дж. Мирдал, М. Рокич, Дж. Сантаяна, Н. Смелзер, Р. Уильяме, У. Ллойд Уорнер, Д. Фарли, Д. Феррант, У. Хэвилэнд.
Говоря о реальных социально-исторических особенностях американской нации, нельзя не признать своеобразие его исторически и пространственно сформированной культуры, специфический и противоречивый характер социальных связей, многообразие культурных форм, ценностей, объединяющих общество, подчеркивают американские
исследователи Дж. Т. Адаме, С. Беркович, О. Брокет, Б. Бэрри, П. Дж. Бьюкенен, А. Вольф, Г. Глейзер, Л. Коэн, М. Лернер, Д. Рисман, Ф. Слейтор, Дж. Хантер, Л. Левайн, М. Хилл, Р. Хьюз, М. Фишвик, А. Шлезингер.
Проблема ценностей и ценностных ориентации оказывается центральной в современном теоретическом культурно-философском осмыслении процессов, происходящих в американском обществе, отличающимся многообразием своих культурных миров. Рассмотрение ценностной проблематики американской культуры имеет свою специфику не только с точки зрения исторических условий ее развития, но и специфично в плане глобальных изменений, происходящих в мировом сообществе, что отражено в трудах таких исследователей как Р. Инглхарт, Л. Милбрат, П. Рэй, Э. Тоффлер, С. Хантингтон, У. Харман, Ф. Фукуяма.
Анализ проблемы ценностей необходимо осуществлять на двух уровнях: фундаментальном - с формулированием общих, философско-антрополо-гических подходов для выполнения практических социальных задач, и прикладном - с использованием методологических оснований для последующего проецирования общих теоретических положений на реальность.
Потребность в ценностно-содержательном анализе американской культуры обусловила постановку основной проблемы исследования, которая заключается в необходимости выявления системообразующего ядра, определяющего ее целостность в условиях реальной мультикультурности американского общества.
Поэтому, осознавая многоплановость данного исследования, закономерно начать анализ проблемы ценностей конкретного сообщества в контексте культуры (концентрирующей и передающей исторический опыт поколениям, обеспечивающей предсказуемость), проследить соотношение культуры и ценностей, рассматривая американскую культуру как самобытное культурное пространство.
Объект исследования - американская культура, закономерности ее становления и развития.
Предмет исследования - динамика ценностей американской культуры.
Цель данного исследования состоит в выявлении общезначимых, преемственных культурных ценностей в современной американской культуре, сформированных в процессе социально-исторической практики, рационально осмысленных и являющимися непреходящими, инвариантными и, в определенном смысле, вневременными, а также рассмотрение содержательной стороны ценностной иерархии в структурных формах американской культуры.
Данная цель реализуется путем решения следующих исследовательских задач:
проанализировать содержание понятий «культура» и «ценность», ограничив поле поиска аксиологическим и функциональным подходами;
выявить систему американских ценностей;
исследовать механизмы ценностной преемственности;
рассмотреть структурные и функциональные формы американской культуры как трансляторов ценностных смыслов;
аргументировать тезис о том, что культуру США можно рассматривать как единое интегральное целое и как самобытное культурное пространство.
Теоретико-методологические основы исследования. Для реализации поставленных задач в работе используются методы типологизации и иерархизации, результаты социологических исследований, метод наблюдения в рамках социального проявления рассматриваемых феноменов, контентанализ при работе с источниками. Ценностно-содержательный анализ американской культуры дополнен структурно-функциональным подходом.
Так как настоящая диссертация является междисциплинарным исследованием, его методология включает в себя приемы сравнительно-
исторического, религиоведческого, культурологического и политико-социологического анализа. Такой характер работы обусловлен сложностью исследуемого явления, находящегося на стыке культурных и социальных сфер американского общества.
Общим методологическим основанием данной работы стала концепция культуры как ценностно-смысловой сферы общества, а ценности как выражение человеческого измерения культуры и общественного сознания, ядро в структуре социального объекта, внутренний стержень, моделирующий его самоидентификацию.
Теоретическую базу исследования составили труды зарубежных и отечественных ученых: культурологов, философов, антропологов, политологов, историков прошлого и современности.
Научная новизна работы заключается в следующем:
1. Выявлено и аргументировано, что культурные ценности
формируются на основе отбора определенных видов поведения и опыта
людей. Поскольку сама история общества по сути своей - слепок его
ценностных систем, то проблема сохранения и трансляции норм, эталонов и
ценностей культуры становится ключевой как для понимания хода
исторических изменений, так и для сохранения того, что делает этнос,
культуру, общество самодостаточным.
Установлено, что американская культура, пройдя через глубокую трансформацию своих социальных и духовных структур за сравнительно небольшой исторический период, стала значительно отличаться от других западноевропейских культур. Каждый из уровней исторического развития содержит информацию предыдущих. Пронизанность всех их смыслами придает целостность всей системе американских ценностей.
Показано, что американские ценности можно выделить в группы, когерентные условно обозначенным уровням исторического развития США, но рассматривать их доминирование следует только с учетом меняющейся
социокультурной реальности. Все эти ценности являются общезначимыми ценностями, так как вбирают в себя наиболее важные представления людей о предназначении человека и общепринятые культурные смыслы и образцы, и инструментальными в своем влиянии на развитие американского общества и определяющими культурную политику США. Но, с другой стороны, осознание высших ценностей на личностном уровне может быть индивидуальным.
4. Аргументировано, что американское общество создавалось как
альтернатива традиционному обществу Старого света. С самого рождения в
нем сохранялся значительный критический потенциал, время от времени
проявлявшийся в различных культурных формах, при анализе которых
выявлены исторические традиции, иерархии смыслов, роль социокультурных
условий развития американского общества, в том числе культурное влияние,
и ценностно-нормативные установки социального поведения американцев.
5. Эксплицировано, что культурно-ценностное ядро в силу
особенностей исторического развития позволяет сделать вывод о том, что
сегодня Америка - это самобытное культурное пространство. Эклектичное, с
точки зрения других, исторически более единообразных культур, соединение
взглядов, теорий и принципов придает национальную форму многим
достижениям, наполняя их самобытным содержанием.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Выявление специфики культуры невозможно без выявления ее ценностной природы в исторически значимые периоды развития общества. Ценности, сквозные, этнически индифферентные и во временном плане преемственные, обусловлены долголетней историей формирования и имеют объективный жизненно-значимый характер. Их историческое упорядочение по значимости в виде иерархии, обусловленное динамически направленным равновесием общественной системы, выражает реализацию во времени функциональных принципов деятельности человека.
Американское общество сочетает этику выбора с эклектикой традиций, идей и возможностей, поэтому проблему анализа ценностных ориентации в обществе следует рассматривать в свете причинно-следственных связей. Прослеживание семантических связей между всеми компонентами американской культуры позволяет сделать вывод, что имеет место содержательная связь между ними, поэтому американская культура должна рассматриваться как единое интегральное целое.
Каждая культура вырабатывает свой алгоритм развития, который напрямую зависит от особенностей ее культурной матрицы. Культурная матрица постоянно подвергается серьезным трансформациям, но, тем не менее, полной смены ценностных ориентации и идеалов в обществе не происходит, а лишь изменяется их доминирование. Конструктивное отношение к жизненным ориентирам, уважение к традиции, процессам культурного воспроизводства, а значит, и ко всему ценностному строю, наследованному из прошлого, является одной из главных черт мышления современных американцев.
4. Формы и уровни приобщения различных групп общества к
стержневой культуре, современные иерархии ценностей, разнообразные
ценностные доминанты индивидов увязаны в единую смысловую цепь с
формами и степенями проявления в современной американской культуре
ценностных ориентации в различных структурных компонентах (культурных
формах). Субкультуры - контркультура, народная, элитарная, массовая -
суть формы индивидуальной и общественной активности, обеспечивающие
консолидацию американского общества, идентичность личности.
5. Американская культура является самобытным культурным
пространством, которое имеет не специфические, свойственные какому-то
конкретному этносу ценностные особенности, а общезначимый характер
транслируемого опыта, имманентно присущего всей системе ценностей
американской культуры. Такой позитивный опыт и обеспечивает
преемственность образа жизни американцев как самодостаточного и самостоятельного сообщества.
Теоретическая значимость исследования заключается прежде всего в том, что проблема сохранения и трансляции ценностей культуры является ключевой для понимания хода исторических и социальных изменений, в основе которых лежат противоречия между ценностями и институтами. В рамках этих изменений возникают новые или развиваются уже существующие формы культуры. Необходимо знать механизмы генезиса этих социокультурных явлений, причины их интеграции в уже существующие структуры, а также насколько стихийным является этот процесс, поддается ли он регулированию и прогнозированию.
Практическая значимость работы
определяется тем, что ее
положения и выводы могут быть использованы как в научных
исследованиях, так и в процессе преподавания в области философско-
антропологической, культурологической, политологической и
социологической проблематики. Работа упорядочивает и специфицирует отдельную область представлений о культуре, задавая картину развития американской культуры и анализируя ценностный аспект ее современного состояния.
Феномен культуры в американской теоретической мысли
Американистика (American Studies) - область в современном гуманитарном знании, открытая междисциплинарным исследованиям и имеющая явно выраженную культурологическую направленность. Как институт научной специализации и сотрудничества с целью комплексного изучения североамериканской цивилизации американистика начала свое становление в США в послевоенное время.
Исторически сложившееся в стране многообразие культур, умение чтить полноценную разность индивидуальностей (в том числе и коллективных) и стремление к взаимопониманию - глубинное силовое поле американской культуры. При всем разнообразии его ценностно-содержательных смыслов наибольшей проблемой является его транскодирование. Опасность поверхностного видения американской культуры, подмена живого к ней интереса чисто потребительским очевидна. «Переоткрытие» Америки как богатого и разноголосого мира, непохожего на наш, но понимаемого не иначе, как в соотнесении с нашим, - вот что становится актуальным», - определяет задачу развития российской школы американистики Директор Фулбрайтовской гуманитарной летней школы, профессор МГУ Т. Бенедиктова.
Культура как культурный код присуща любому фрагменту общественной жизни, субстратом которой является деятельность человека, имеющая ценностно-нормативный характер. Это источник всех социальных
Бенедиктова, Т. Д. Американистика как коммуникативное знание. Сб. Профессионалы за сотрудничество. Выпуск 1. Межрегиональное общественное объединение участников научных, культурных и образовательных программ сотрудничества с США «Профессионалы за сотрудничество». - М., 1997. - С. 195-203. отношений, институтов, артефактов, начиная от инвариантных норм поведения до структурно-организованных.
Эти ценностно-нормативные инварианты - реальная концентрация и основа сохранения человеческого рода - связывают прошлое, настоящее и будущее всей американской культуры. Именно аксиологический пласт культуры при определенных обстоятельствах имеет способность поддерживать целостность культурной системы. Поэтому, прежде чем приступить к анализу механизмов, закономерностей и условий формирования культурной самотождественности, необходимо раскрыть содержание базового понятия «культура» и охарактеризовать те ее составляющие, которые являются сферой проявления рассматриваемой в работе проблемы.
Интерес к культуре как фактору социального развития необыкновенно высок. Исследователи стремятся выявить потенциал культуры, те духовные стороны и социокультурные признаки, которые влияют на социально-историческое развитие данного общества и определяют его социокультурную динамику. Исходя из теоретической направленности исследования, культура может быть объектом изучения в рамках антропологического, философского, социологического, исторического, аксиологического и других подходов к данной проблеме.3
Выявление корреляции понятий культуры и цивилизации как двух взаимодействующих систем, имеющих общие и специфические закономерности, не входит в задачи данного исследования. Тем не менее, в подобном анализе при рассмотрении понятия культуры, эти два понятия неизбежно сталкиваются:
Начиная с XVIII века, появлялись многочисленные концепции, основанные на определениях уровней общественного развития (А Уайтхед, А. Ферпосон, В. Гумбольд, Г. Спенсер, Г Рюккерт, Э. Дюркгейм, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше).
Ф. Теннис в конце XIX столетия сформулировал представление о направлении эволюционирования социальной организации от общины (Gemeinschaft) к обществу (Gesellschaft) и выделил соответственно два типа социальных отношений: общинные, то есть отношения в рамках общей культуры с их органичностью и укорененностью в традиции, и общественные отношения в рамках цивилизации, имеющие целиком рациональную структуру. Установив, что развитие социальной организации происходит от «общины» к «обществу», Теннис на основе этого констатировал, что общественный прогресс связан с утратой культурного компонента отношений, разрывом традиционных Проблема единства человеческой культуры всегда была и остается для исследователей стимулом к поиску модели, не только объясняющей сходство и различие культур, исходя из особенностей культурно-детерминированного поведения человека, но и дающей представление о взаимодействии культурных элементов. Американской национальной школой культурной антропологии накоплен огромный опыт не только практического изучения, но и теоретического осмысления культуры как интегрирующего и самоорганизующего целого, формирования концепции культурных систем, описания развития культуры как основного и автономного феномена истории.
Основные группы ценностей американской культуры
Любая классификация ценностей строится с учетом как разнообразия критериев выделения ценностей, так и конкретных исследовательских задач и контекста рассмотрения проблемы. В контексте анализа заявленной проблемы, на наш взгляд, важнее определить ценности как факторы, влияющие и доминирующие в процессе развития американского общества и определяющие его духовность, выстроить культурно-ценностную модель американской культуры - синтез ее ядра - в единую иерархию в статике и динамике.
Говоря о реальных социально-исторических особенностях американской нации, нельзя не признать своеобразие его исторически и пространственно сформированной культуры, специфический характер социальных связей, объединяющий общество.
Монолитность американской культуры могла быть создана при условии передачи социокультурных предикатов поколениями, но на это требовалось время, которого не было.
А между тем, эта культура стала принципиально отличаться от всех остальных, пройдя через глубокую трансформацию своих социальных и духовных структур за сравнительно небольшой исторический период.
В XVI веке, после открытия Колумбом Америки, Европа начала активную колонизацию Нового Света и через колонистов, зачастую уничтожавших местную культуру аборигенов, распространила свою культуру по всей Северной Америке.
Еще до того, как узкая полоска колоний на Атлантическом побережье достигла свободы и некоторой степени единения, началась история фронтира - непрерывно движущейся на запад североамериканского континента цепочки поселений, означавшей границу освоенных американцами территорий. Каждое новое достижение в национальном самосознании, в мощи и благополучии уже освоенных районов отзывалось все более глубоким проникновением в неведомые края, открывало новые горизонты для национального воображения. Национальный характер и дух будущего государства формировался именно в эти наполненные множеством событий годы.
Считая от поселения Джеймстаун, первого постоянного английского поселения в Северной Америке, основанного в 1607 году в Виргинии, до сего дня, история Америки охватывает уже практически четыре века.
Попутно с революцией фронтира Америка пережила и связанную с ней грандиозную промышленную и капиталистическую революцию, а также не менее важный интеллектуальный переворот.
Американская жизнь, распространяясь по горизонтали, одновременно преобразовывалась по вертикали, причем динамика одного направления подпитывала другое и наоборот, отличаясь, порой, удивительной противоречивостью. Американский писатель Дж. Стейнбек в романе «К востоку от рая» представляет образную картину колонизации Калифорнии на примере долины Салинас-Велли:
«Вот какая была она, эта вытянувшаяся меж гор долина Салинас-Вэлли. Что до ее прошлого, то оно ничем не отличалось от истории всей Калифорнии. Сначала были индейцы - примитивный народец, ни тебе предприимчивости, ни изобретательности, ни культуры, - кормились разными там червяками, кузнечиками, улитками и были до того ленивы, что не занимались ни охотой, ни рыболовством. Что с земли подбирали, то и ели, ничего не сеяли и не сажали. Муку толкли из горьких желудей. Даже войны у них были не войны, а какое-то занудство с плясками.
Потом сюда стали засылать свои экспедиции жесткие, сухие испанцы: трезвомыслящие и алчные, они алкали золото и милости Божьей. Охотились они как за сокровищами, так и за людскими душами. Они прибирали к рукам горы и долины, реки и целые края, чем весьма походили на наших современников, выбивающих себе право застраивать обширные территории. Эти волевые, черствые люди без устали сновали по калифорнийскому побережью. Некоторые из них оседали на землях, пожалованных им испанскими королями - короли понятия не имели, что представляют собой эти подарки, - и каждый такой надел был величиной с небольшое княжество. Эти первые землевладельцы жили в бедных феодальных поселениях, скот их произвольно пасся и плодился. Время от времени хозяева забивали скот, брали для своих нужд кожу и жир, а мясо оставляли стервятникам и койотам.
А потом сюда пришли американцы, еще более алчные, потому что их было больше. Они присваивали землю и переделывали законы, чтобы прочнее закрепить за собой право владения. И по всей Калифорнии рассыпались фермы - хутора, сперва в долинах, а потом и на склонах гор: бревенчатые домишки, крытые дранкой из красной секвойи и обнесенные частоколом. Рядом с любым ручейком тотчас возводили дом, и поселившаяся там семья начинала плодиться и размножаться. Во дворах высаживали герань и розы. На месте прежних тропинок пролегли колеи телег, а среди зарослей горчицы раскинулись квадраты полей, засеянных пшеницей, кукурузой, ячменем. На проторенных дорогах через каждые десять миль стояла кузница или лавка - они-то и положили начало мелким городам вроде Брадли, Кинг-Сити, Гринфилда».
Народная и элитарная формы культуры
Понимание культуры как совокупности материальных и духовных ценностей, наработанных обществом, подразумевает четко структурированную систему культурных идеалов, которые являются целевыми причинами культурных процессов и дают человеку цели, которых тот пытается достичь и которые он пытается воплотить,
Рассматривая образцы народной культуры, которые не теряют актуальность, не устаревают и не выходят из моды, и образцы элитарной культуры с их принципиальной закрытостью, духовным аристократизмом и ценностно-смысловой самодостаточностью как символические коды, можно оценить роль социокультурных условий развития американского общества, в том числе культурное влияние, исторические традиции и ценностно-нормативные установки социального поведения американцев.
Способность к творчеству не является монополией только профессионально подготовленного индивидуума. Человек из низших слоев общества, не имеющий специального образования, может обладать поэтическим даром или талантом живописца.
Говоря о таком проявлении американской народной культуры как фольклор, будет справедливо видеть ее начало в фольклоре североамериканских индейцев, коренных обитателей континента, впоследствии пережившими трагическую эпоху своей истории.
Несмотря на несходство наречий и обычаев, все они хорошо понимали, какое место они занимают в мире, а гордый облик индейского вождя не мог не внушать почтение. В суровом мире, окружавшем их, нелегко было выжить. Поэтому ценилось образное, магическое слово, которое было призвано защитить индейца, помочь отвести беду, обеспечить урожай и долгую жизнь.
Язык традиционных индейских символов в смешных и поучительных историях о животных - хитрецах, покровителях племени (чаще всего это были Койот, Ворон или Сойка), в исторических преданиях ирокезов о легендарных вождях Деганавиде и Хайонвате (Гайавате), объединивших родственные племена, отражает особое видение мира и веру в лучшее в человеке и в окружающем мире: доброту и благородство («Притча о Прыгающей Мыши» - из фольклора племени хопи).
Фольклор племени навахо пронизан глубоким религиозным чувством,
восхищением и радостью от богатства жизни, верой в Путь Красоты:
«И так я иду рядом с Богом, разговаривающим со мной,
С благостью и красотой во всем, что окружает меня, я иду,
С благостью и красотой я следую в вечность,
Такой, как я есть, я иду».156
Индейская риторика и поныне поражает своей выразительностью, что наглядно видно в речи вождя Сиэттла: «...Было время, когда народ наш покрывал землю так же, как волны морские, движимые ветром, скрывают окрашенное раковинами дно. Но слишком давно уже время это минуло вместе с величием племен, которое стало теперь лишь мучительным воспоминанием. Белый Человек никогда не будет одинок.... Пусть он будет справедлив и добр к моему народу. ...Смерти нет, есть только смена миров».
Как и в любой национальной истории, в истории Америки мы найдем немало подлинных героев, которые были для простых американцев идеалом и стали легендой. Но в отличие от европейских исторических героев, которых лакировали века, в США героев отделяло не время, а расстояние: прошлым становилось то, что было вчера, а сам герой носил ярко выраженный региональный характер.
К числу мифологизированных героев относились Джон Чепмэн (более известный как Джонни Яблочное зернышко), Дэниэл Бун, охотник-храбрец, Поль Баньян, всемогущий гигант-дровосек, Дейви Крокет, хвастун и пройдоха-политик, неуправляемый как торнадо Майк Финк.
К другому типу национального героя в американской мифологии относятся выдающиеся личности Джорджа Вашингтона, а позже Томаса Джефферсона, Бенджамина Франклина и Авраама Линкольна: «Идол новой нации, легендарный Вашингтон был своего рода анти-Крокетом.... не менее, чем Крокет, продуктом анархизма и компрессии исторического времени в американском понимании." 159 Только в отличие от Крокета образы этих великих деятелей американской истории были безупречно чистыми, располагающими и демократичными.
Жизнь любимых народных героев, подлинная и выдуманная, была отражением того времени и тех условий, в которых жила молодая нация и тех ценностных смыслов, которые наполняли ее жизнь и оправдывали трудности эпохи фронтира: свободолюбия, умения работать и смотреть вперед, романтики, чувства юмора.
ЦЕННОСТИ, КОТОРЫМИ ЖИВУТ АМЕРИКАНЦЫ
Роберт Колс
ВВЕДЕНИЕ
Большинство американцев затруднилось бы дать четкое определение того, в чем именно заключаются те ценности, по которым они живут. Многие просто никогда не задумывались над этим.
Но даже если и задумывались, они, в конце концов, вероятно, откажутся отвечать на этот вопрос прямым перечислением таких ценностей. И причиной этого отказа будет убежденность, которая сама по себе тоже является сугубо американской ценностью – вера в то, что каждый человек настолько уникален, что никакой единый перечень ценностей не может быть применим ко всем без исключения или даже к абсолютному большинству сограждан.
И хотя американцы, возможно, считают себя более необычными и непредсказуемыми, чем они есть на самом деле, важно все же, что именно так они о себе и думают. Так, американцы полагают, что семья, церковь и школа оказали на них лишь незначительное влияние. Каждый из них уверен, что он «сам выбрал ценности, с которыми собирается прожить свою собственную жизнь».
Несмотря на такую самооценку, антрополог-иностранец, понаблюдав за американцами, сумел бы, вероятно, составить список тех общих ценностей, которыми руководствуются большинство членов американского общества. При этом список типично американских ценностей существенно отличался бы от тех ценностей, которых придерживаются жители многих других стран.
Сотрудники Вашингтонского международного центра уже более тридцати лет знакомят тысячи зарубежных посетителей с жизнью в Соединенных Штатах. И это позволило нам увидеть своих соотечественников глазами наших посетителей. Мы уверены, что ценности, перечисленные в этом буклете , разделяют абсолютное большинство американцев.
Кроме того, можно сказать, что если бы наши иностранные гости действительно поняли, насколько глубоко укоренены в американской общественной жизни эти 13 ценностей, им стали бы понятны 95% действий Америки – действий, которые могут казаться странными, непонятными или невероятными, когда иностранец смотрит на них с позиций своего общества и своих ценностей.
Различия в поведении людей или культурные различия обретают смысл, только когда рассматриваются через основные убеждения, представления и ценности этой специфической группы. Когда в Соединенных Штатах вы сталкиваетесь с действием или слышите утверждение, которые вас удивляют, постарайтесь представить их выражением одной из ценностей, перечисленных в этом буклете. Например, если вы спросите американцев, как попасть куда-либо в их городе, они, вероятно, очень подробно объяснят вам, как вы можете туда добраться сами, но даже и не подумают пройти два квартала и просто отвести вас туда. Иностранцы порой считают такого рода поведение признаком «неприветливости» американцев. Мы же полагаем, что дело тут в концепции «помоги себе сам» (шестая ценность в нашем списке) - она настолько сильна в американцах, что они совершенно уверены: ни один взрослый человек не хочет, пусть даже временно, зависеть от другого. А ориентированность в будущее (восьмая ценность) заставляет американцев полагать, что гораздо полезнее научить вас в будущем находить дорогу самостоятельно.
Перед тем, как перейти непосредственно к перечню, следует также отметить, что американцы считают все эти ценности сугубо положительными. Они не осознают, к примеру, что люди из многих стран «третьего мира» воспринимают перемены (ценность 2) как нечто заведомо отрицательное или опасное. В действительности же все эти 13 американских ценностей для многих людей в современном мире выглядят и отрицательными, и нежелательными. Поэтому недостаточно только познакомиться с этими ценностями. Хорошо бы, насколько это возможно, рассмотреть их непредвзято, вне того отрицательного или уничижительного контекста, который они могут иметь с позиций вашего собственного опыта и вашей национальной культуры.
Важно решительно подчеркнуть: наша цель состоит лишь в том, чтобы познакомить вас с наиболее важными американскими ценностями, а вовсе не в том, чтобы навязать их вам, нашим зарубежным гостям. Мы не смогли бы достигнуть этой цели, даже если бы хотели это сделать, а мы и не хотим. Мы просто хотим помочь вам понять американцев, с которыми вы каким-либо образом связаны, с позиций их собственной, а не вашей, системы ценностей.
Л. Роберт Колс,
Исполнительный директор Вашингтонского международного центра, Вашингтон, Округ Колумбия, апрель 1984
1. Власть над обстоятельствами
Американцы больше не верят во власть СУДЬБЫ, считая тех, кто продолжает это делать, отсталыми, примитивными или безнадежно наивными. Получить прозвище "фаталиста" – чуть ли не самое скверное, что может с вами случиться среди американцев; для американца это означает, что человек суеверен, ленив и не желает брать на себя никакой ответственности и инициативы с целью улучшения своих обстоятельств.
В Соединенных Штатах считается нормальным и правильным, когда Человек управляет природой, а не наоборот. В частности, американцы полагают, что каждый отдельный человек должен иметь возможность контролировать в окружающей его среде все, что потенциально могло бы повлиять на него. Принято считать, что имеющиеся у человека проблемы связаны не с невезением, а с личным нежеланием устроить свою жизнь лучше. Кроме того, считается нормальным, что каждый должен прежде и более всего считаться с собственными интересами.
Большинство американцев не согласятся с тем, что есть вещи, управление которыми далеко превосходит возможности людей. Американцы и на Луну-то отправились в буквальном смысле слова потому, что не пожелали считаться с властью Земли.
Американцам кажется, что они призваны, даже вынуждены делать то, что 7/8 жителей этой планеты признали бы совершенно невозможным .
2. Перемены
По мнению американцев, перемены – это, безусловно, хорошо. Изменения всегда связаны с развитием, усовершенствованием, прогрессом и ростом.
Однако многие более старые и отягощенные традициями нации видят в изменениях подрывную, разрушительную энергию, которой надо всеми силами избегать. Более перемен такие национальные сообщества ценят стабильность, преемственность, традиции, богатое и древнее наследие – ничто из этого не ценится слишком высоко в Соединенных Штатах.
Эти первые две ценности – уверенность, что человек может со всем справиться, и вера в пользу перемен – вместе с убежденностью американцев в преимуществах трудолюбия и сознания того, что каждый человек обязан сделать в жизни все, что может, помогли американцам достичь многого. Неважно, "истинны" ли эти убеждения – важно, что американцы думают и действуют так, как если бы они были истинными. И в результате они делают их истинными.
3. Время и управление им
Для любого американца время – ценность предельной важности. Иностранцам кажется, что американцы более заинтересованы тем, чтобы все выполнялось в срок (согласно заранее определенному графику), чем развитием глубоких межличностных отношений. Следовать расписанию для американца означает все подробно спланировать, а затем в точности выполнить свой план.
Может показаться, что большинство американцев находятся под полным контролем небольших машинок, которые они носят на запястьях и которые способны остановить любую оживленную дискуссию, чтобы их владелец вовремя успел выполнить следующий пункт своего расписания.
Язык американцев полон ссылок на время, ясно давая понять, как высоко оно ценится. Время может "длиться", "сохраняться", «быть заполненным», его можно «экономить», «использовать», «потратить», «потратить впустую», «потерять», «получить», «спланировать», «дать», «максимально использовать» и даже «убить».
Зарубежный посетитель скоро узнает, что в Соединенных Штатах считается очень невежливым опоздать на встречу – даже на 10 минут – против назначенного времени. (Всякий раз, когда прибыть вовремя абсолютно невозможно, вы должны позвонить и предупредить, что вас задержали непредвиденные обстоятельства, и вы будете на полчаса – или насколько? – позже.)
Время так высоко ценится в Америке, потому что, считая его важным, вы, очевидно, добьетесь большего, чем если бы стали тратить его расточительно. Эта философия доказала свои преимущества. Американские пословицы подчеркивают важность времени и мудрого его использования, постановки целей и твердого следования им, даже такого распределения времени и энергии, чтобы плодами своего труда насладиться позднее. (Эта последняя идея называется «отсроченное вознаграждение».)
4. Равенство и равноправие
Равенство для американцев – одна из их наиболее важных ценностей, настолько важных, что они даже дали этой концепции религиозное основание. Они говорят, что все люди были "созданы равными". Большинство американцев полагает, что Богу все равно, какой у людей интеллект, физическое состояние или экономический статус. В светских терминах эта вера превратилась в утверждение, что все люди имеют равную возможность преуспеть в жизни. Американцы различаются лишь своими представлениями о том, как воплотить этот идеал в действительность. Однако практически все они согласны с тем, что равенство – важная гражданская и социальная цель. Представления американцев о равенстве нередко делают их чуть ли не чудаками в глазах иностранцев.
Большинство людей понимают это совершенно иначе. Для них ранг, статус и власть кажутся намного более желательными, даже если сами они находятся в самом низу социальной пирамиды. Принадлежность к правящему классу и власть, кажется, дают людям в других обществах ощущение безопасности и уверенности. За пределами Соединенных Штатов люди с самого рождения знают, кто они такие и как вписываются в сложную систему, называемую "обществом".
Многие высокопоставленные иностранцы, будучи в Соединенных Штатах, оскорбляются тем, как с ними обращается обслуживающий персонал (официанты в ресторанах, продавцы в магазинах, водители такси и т. д.). Американцы же вовсе не чувствуют необходимости проявлять какую-то особую почтительность к тем, кто стоит выше них в общественной иерархии, и наоборот, часто обращаются с людьми более низкого положения так, как будто это важные персоны. Тем, кто едет в США, важно понимать, что в таком отношении к статусу или положению в обществе нет ничего оскорбительного или пренебрежительного. Следует просто быть готовым к тому, что во время его пребывания в нашей стране к высокопоставленному человеку будут относиться точно так же, как ко всякому другому.
5. Индивидуализм и неприкосновенность частной жизни
Индивидуализм, развитие которого связано в западном мире с Ренессансом и началось в конце XV века, нашел свое наиболее яркое выражение в Соединенных Штатах XX столетия. Здесь каждый человек считается абсолютно и непостижимо уникальным, то есть совершенно отличным от всех других людей и поэтому особенно драгоценным и замечательным.
Представления американцев о своем индивидуализме – и в мыслях, и в поступках – пожалуй, несколько преувеличены. Они не любят, чтобы их считали представителями каких-то однородных групп, независимо от того, что это за группы. Они могут, конечно, вступать – и действительно вступают – во множество групп, но при этом все-таки считают себя чуть-чуть другими, чуть более уникальными, чуть более особенными, чем другие члены той же самой группы. И они покидают эти группы так же легко, как вступали в них.
Идею неприкосновенности частной жизни (“privacy”) как крайнее проявление индивидуализма иностранцам понять, возможно, еще труднее. Даже слова такого – "privacy" – не существует во многих языках. Если же существует, то имеет, вероятно, весьма отрицательные оттенки - одиночество или изолированность от той или иной социальной группы. В Соединенных Штатах же неприкосновенность частной жизни считается не только сугубо положительным, но и абсолютно необходимым, желательным и безусловно приятным условием жизни. От американца вполне можно услышать: «Если я не проведу хотя бы полчаса в день наедине с собой, я просто сойду с ума», – и он действительно убежден в этом.
Американский индивидуализм означает, что здесь вы встретитесь с более широким спектром мнений и с абсолютной свободой их выражения всегда и везде. Тем не менее, несмотря на этот широкий диапазон личных мнений, почти все американцы в конечном счете голосуют за одну из двух главных политических партий. Именно это имелось в виду, когда мы сказали, что американцы больше гордятся свои индивидуализмом, чем на деле проявляют его.
6. Концепция «Помоги себе сам»
В Соединенных Штатах ценится только то, что человек сделал сам. Американцы не придают никакого значения тому, что вы родились в богатой семье. (В Соединенных Штатах об этом говорят как о «случайности рождения».) Американцы гордятся тем, что родились бедными и благодаря собственным усилиям и трудолюбию вскарабкались по трудной лестнице успеха до какого угодно уровня, что они достигли всего сами . И, конечно, это именно американская социальная система позволяет американцам относительно легко продвигаться по социальной лестнице.
Возьмите английский словарь и посмотрите сложные слова с приставкой "само-". В обычном словаре найдется более сотни таких слов, как самоуверенность (уверенность в себе), самосознание, самодовольство, самообладание, самокритика, самообман, самозащита, самоотречение, самодисциплина, самооценка (чувство собственного достоинства), самовыражение, самомнение, самосовершенствование, самоуверенность, самоуважение, самоограничение, самопожертвование – этот список можно продолжать и продолжать. Большинства этих слов не существует в других языках. Этот перечень – возможно, лучший признак того, как серьезно американцы относятся к тому, чтобы делать все для себя самостоятельно. "Человек, сам себя сделавший" (self-made man) по-прежнему является идеалом в Америке XX столетия.
7. Конкуренция и свободное предпринимательство
Американцы полагают, что конкуренция обнаруживает лучшее в человеке. Они утверждают, что она бросает человеку вызов, вынуждает каждого сделать все, что в его силах. Следовательно, иностранец увидит, как поощряется конкуренция дома и в школе, даже для самых юных американцев. Совсем маленьких детей, например, побуждают ответить на вопрос, на который их одноклассники не знают ответа.
Вам лично конкуренция может казаться довольно неприятной, особенно если вы приехали из общества, в котором соревнованию предпочитают сотрудничество. А у многих американцев–добровольцев Корпуса мира, работающих преподавателями в различных учебных заведениях в развивающихся странах, отсутствие конкуренции в классе вызывает большую тревогу. Они очень скоро узнают: то, что казалось им одной из универсальных человеческих характеристик, является на самом деле сугубо американской (или «западной») ценностью.
Высоко ценя конкуренцию, американцы изобрели основанную на ней экономическую систему свободного предпринимательства. Они совершенно уверены, что экономика, которая поощряет конкуренцию, обнаруживает лучшее в людях, а обществу, поддерживающему конкуренцию, обеспечен быстрый прогресс. Если искать доказательства того, что американцы чаще всего приветствуют свободное предпринимательство, то они обнаружатся во всех областях, даже в таких различных, как медицина, искусство, образование, спорт.
8. Ориентация на будущее
Веря в будущее и ценя усовершенствования, американцы уверены, что будущее заставит их переоценить прошлое, и поэтому они в значительной мере плохо осознают настоящее. Каким бы счастливым ни было настоящее, оно часто проходит незамеченным – американцы привыкли надеяться, что будущее принесет им еще большее счастье. Поэтому почти все силы направлены на осуществление этого будущего. Настоящее в лучшем случае служит лишь преддверием более поздних и более значительных событий, которые постепенно приведут к чему-то еще более значительному.
Поскольку американцев научили (ценность № 1) верить, что Человек, а не Судьба, может и должен управлять обстоятельствами, они умеют прекрасно планировать и осуществлять краткосрочные проекты. Это умение, в свою очередь, послужило причиной того, что американцев приглашают во все уголки земли для того, чтобы планировать и осуществлять чудеса, на которые способна их целеустремленность.
Если вы принадлежите к другой культуре – например, к традиционной мусульманской, – где обсуждение или активное планирование будущего считается пустым или даже греховным занятием, у вас возникнут не только философские проблемы с этой специфически американской деятельностью, но и религиозные возражения. И все же вам придется научиться жить с этим, поскольку все окружающие вас американцы будут с нетерпением всматриваться в будущее и в то, что оно с собой несет.
9. Ориентация на действие/работу
«Да не стой ты так», - говорится в типичном американском совете, - «сделай что-нибудь!» Так обычно говорят в кризисных ситуациях, хотя в некотором смысле эти слова хорошо выражают лишь бодрость американцев, для которых действие – любое действие – лучше бездействия.
Американцы обычно планируют и намечают чрезвычайно активный день. Любой отдых должен быть ограничен по времени, запланирован, предназначен лишь "освежить" их способность работать более упорно и продуктивно после того, как закончится передышка. Американцы полагают, что досугу должна отводиться относительно малая часть жизни. Они считают, что терять время попусту, сидеть без дела или спать на ходу – грешно.
Такое абсурдное отношение к жизни породило много людей, известных как "трудоголики" или люди, настолько увлеченные работой, что постоянно думают о ней, им не по себе, когда они не на работе – даже вечерами или в выходные дни.
Синдром трудоголика, в свою очередь, заставляет американцев полностью идентифицировать себя с профессией. Первый вопрос одного американца другому при знакомстве будет связан с работой: «Чем ты занимаешься?», «Где ты работаешь?» или «У кого (в какой компании) ты работаешь?»
И когда такой человек, наконец, отправляется в отпуск, даже его отпускные дни будут тщательно спланированы, очень насыщены и активны.
Америка, возможно, одна из немногих стран в мире, где есть все основания говорить о «достоинстве человеческого труда», подразумевая под этим тяжелый физический труд. В Америке даже президенты корпораций время от времени занимаются физическим трудом, вовсе не теряя при этом уважения со стороны других людей, а, напротив, приобретая его.
10. Непринужденность
Если в вашей стране отношениям между людьми свойственна определенная формальность, вам, вероятно, покажется, что американцы уж слишком неофициальны, даже непочтительны с власть имущими. Американцы – один из наиболее неформальных и непринужденных народов в мире.
Один из примеров этой непринужденности: начальники в Америке часто просят своих служащих обращаться к ним по имени и даже испытывают неловкость, когда им говорят "господин" или "госпожа".
Одежда – еще одна область, где американская непринужденность особенно заметна, иногда она просто шокирует. Придя, например, на симфонический концерт в большом американском городе, человек может сегодня обнаружить среди театральной публики людей в синих джинсах, без галстуков, в рубашках с короткими рукавами.
Непринужденность видна и в приветствиях американцев. На смену формальному "Как поживаете?" по большей части пришло неофициальное "Привет!". Так обращаются и к начальству, и к близким друзьям.
Если вы – высокопоставленное должностное лицо в своей стране, вас такая непринужденность, вероятно, поначалу будет довольно сильно выбивать из колеи. Американцы, напротив, считают такую непринужденность комплиментом! И, конечно же, вас никто не хочет оскорбить, так что это следует просто принять это как должное.
11. Прямота, открытость и честность
Во многих других странах выработаны тонкие, порой весьма специфические «ритуалы», используемые в тех случаях, когда надо сообщить кому-либо нечто неприятное. Американцы, однако, всегда предпочитали прямой подход к делу. Они обычно совершенно честно говорят неприятную правду прямо в глаза. Если вы приехали из общества, в котором не принято прямо говорить о плохих новостях или высказывать нелестные суждения, вы можете быть потрясены прямолинейностью американцев.
Если вы приехали из страны, где важно «сохранить лицо», не сомневайтесь – своей прямотой американцы вовсе не стараются заставить вас потерять лицо. Важно понять, что американец в подобных обстоятельствах не теряет лицо. Пока вы находитесь в этой стране, приспосабливаться к ее нравам будет вашей и только вашей задачей. Нет никакой возможности смягчить удары такой прямоты и открытости, если вы к ним не привычны, кроме как сказать себе – здесь жизнь идет по другим правилам. В действительности же американцы всячески требуют от своих соотечественников все большей и большей открытости и прямоты. Многочисленные программы обучения открытости, появившиеся в США в конце 70-х, хорошо отражают это настроение общества.
Во всем, кроме самого прямого и открытого подхода, американцы видят нечестность и неискренность и быстро теряют доверие к любому, кто предпочитает прямому высказыванию намеки и недомолвки. Любой, кто, будучи в Соединенных Штатах, захочет воспользоваться услугами посредника, чтобы сообщить что-либо, будет считаться манипулятором, не достойным доверия.
12. Практичность и эффективность
Американцы имеют репутацию реалистов, практичных и эффективных людей. При обсуждении любого важного решения в Соединенных Штатах приоритет, как правило, отдается практическим соображениям. Сами американцы говорят, что они не слишком склонны философствовать или теоретизировать. Если бы американцы и признали наличие у них философии, ею скорее всего оказался бы прагматизм.
Это принесет деньги? Это будет окупаться? Что я смогу извлечь из этой деятельности? Именно этими вопросами американцы обычно задаются в своих повседневных делах, а не вопросами типа: Насколько это эстетично? Будет ли это приятно? Продвинет ли это познание?
Эта практическая, прагматическая ориентация позволила американцам дать миру больше изобретений, чем дала любая другая страна за всю историю человечества. Именно любовь к «практичности» заставляет американцев предпочитать одни профессии другим. Управление и экономика, например, гораздо более популярны в Соединенных Штатах, чем философия и антропология, а право и медицина ценятся выше, чем искусство.
Приоритет практических вопросов проявляется в Соединенных Штатах также в пренебрежении к «эмоциональным» и «субъективным» оценкам и стремлении к оценкам «рациональным» и «объективным». Американцы всегда стараются сделать так, чтобы эмоции оказывали минимальное влияние на принимаемые ими решения. Они всегда судят о ситуации по объективным факторам. Популярный среди американцев «эмпирический» подход к решению проблем также отражает их практицизм. Этот подход предполагает составление списка возможных решений данной проблемы, а затем последовательное рассмотрение каждого из них с целью выявления наиболее эффективного из возможных.
13. Материализм и потребление
Иностранцы часто считают американцев более материалистичными, чем американцы сами склонны о себе думать. Американцам нравится думать, что принадлежащие им материальные объекты являются естественным преимуществом, которое дается тяжелым трудом и целеустремленностью. Это награда, считают они, которую могли бы получить и все остальные, будь они столь же трудолюбивы и целеустремленны, как сами американцы.
И все же что ни говори, а американцы – большие материалисты. Это значит, что они гораздо больше ценят вещи и их приобретение, чем человеческие контакты и их развитие.
Ниже размещен полный текст статьи американского историка Л.Роберта Колса «Ценности, по которым живут американцы». Статья написана им в апреле 1984 г., в бытность его исполнительным директором Вашингтонского международного центра.
Может быть интересна в плане дискуссий о будущем российско-американских отношений. Есть ли что-либо общее между российским и американским обществом в плане их ценностей? От ответа на этот вопрос зависит не столько тактика, сколько стратегия взаимоотношений между двумя государствами. Насколько значительны различия в «ментальности» наших народов? Понятно, что избранный президент США Дональд Трамп - продукт американской культуры, ядром которой являются именно ценности.
Содержание статьи может вызвать и другие вопросы.
Действительно ли американцы живут в согласии с перечисленными Колсом ценностями? Разделяет ли данные ценности политическая элита США? Является ли статья Колса научной или пропагандистской?
Как обычно, своего мнения по поставленным вопросам высказывать не буду, пока не увижу комментариев читателей.
Единственное, что могу сказать - меня смущает то, что этих ценностей ровно 13.
«Большинство американцев затруднилось бы дать четкое определение того, в чем именно заключаются те ценности, по которым они живут. Многие просто никогда не задумывались над этим.
Но даже если и задумывались, они, в конце концов, вероятно, откажутся отвечать на этот вопрос прямым перечислением таких ценностей. И причиной этого отказа будет убежденность, которая сама по себе тоже является сугубо американской ценностью - вера в то, что каждый человек настолько уникален, что никакой единый перечень ценностей не может быть применим ко всем без исключения или даже к абсолютному большинству сограждан.
И хотя американцы, возможно, считают себя более необычными и непредсказуемыми, чем они есть на самом деле, важно все же, что именно так они о себе и думают. Так, американцы полагают, что семья, церковь и школа оказали на них лишь незначительное влияние. Каждый из них уверен, что он «сам выбрал ценности, с которыми собирается прожить свою собственную жизнь».
Несмотря на такую самооценку, антрополог-иностранец, понаблюдав за американцами, сумел бы, вероятно, составить список тех общих ценностей, которыми руководствуются большинство членов американского общества. При этом список типично американских ценностей существенно отличался бы от тех ценностей, которых придерживаются жители многих других стран.
Сотрудники Вашингтонского международного центра уже более тридцати лет знакомят тысячи зарубежных посетителей с жизнью в Соединенных Штатах. И это позволило нам увидеть своих соотечественников глазами наших посетителей. Мы уверены, что ценности, перечисленные в этом буклете, разделяют абсолютное большинство американцев.
Кроме того, можно сказать, что если бы наши иностранные гости действительно поняли, насколько глубоко укоренены в американской общественной жизни эти 13 ценностей, им стали бы понятны 95% действий Америки - действий, которые могут казаться странными, непонятными или невероятными, когда иностранец смотрит на них с позиций своего общества и своих ценностей.
Различия в поведении людей или культурные различия обретают смысл, только когда рассматриваются через основные убеждения, представления и ценности этой специфической группы. Когда в Соединенных Штатах вы сталкиваетесь с действием или слышите утверждение, которые вас удивляют, постарайтесь представить их выражением одной из ценностей, перечисленных в этом буклете. Например, если вы спросите американцев, как попасть куда-либо в их городе, они, вероятно, очень подробно объяснят вам, как вы можете туда добраться сами, но даже и не подумают пройти два квартала и просто отвести вас туда. Иностранцы порой считают такого рода поведение признаком «неприветливости» американцев. Мы же полагаем, что дело тут в концепции «помоги себе сам» (шестая ценность в нашем списке) - она настолько сильна в американцах, что они совершенно уверены: ни один взрослый человек не хочет, пусть даже временно, зависеть от другого. А ориентированность в будущее (восьмая ценность) заставляет американцев полагать, что гораздо полезнее научить вас в будущем находить дорогу самостоятельно.
Перед тем, как перейти непосредственно к перечню, следует также отметить, что американцы считают все эти ценности сугубо положительными. Они не осознают, к примеру, что люди из многих стран «третьего мира» воспринимают перемены (ценность 2) как нечто заведомо отрицательное или опасное. В действительности же все эти 13 американских ценностей для многих людей в современном мире выглядят и отрицательными, и нежелательными. Поэтому недостаточно только познакомиться с этими ценностями. Хорошо бы, насколько это возможно, рассмотреть их непредвзято, вне того отрицательного или уничижительного контекста, который они могут иметь с позиций вашего собственного опыта и вашей национальной культуры.
Важно решительно подчеркнуть: наша цель состоит лишь в том, чтобы познакомить вас с наиболее важными американскими ценностями, а вовсе не в том, чтобы навязать их вам, нашим зарубежным гостям. Мы не смогли бы достигнуть этой цели, даже если бы хотели это сделать, а мы и не хотим. Мы просто хотим помочь вам понять американцев, с которыми вы каким-либо образом связаны, с позиций их собственной, а не вашей, системы ценностей.
1. Власть над обстоятельствами
Американцы больше не верят во власть СУДЬБЫ, считая тех, кто продолжает это делать, отсталыми, примитивными или безнадежно наивными. Получить прозвище "фаталиста" - чуть ли не самое скверное, что может с вами случиться среди американцев; для американца это означает, что человек суеверен, ленив и не желает брать на себя никакой ответственности и инициативы с целью улучшения своих обстоятельств.
В Соединенных Штатах считается нормальным и правильным, когда Человек управляет природой, а не наоборот. В частности, американцы полагают, что каждый отдельный человек должен иметь возможность контролировать в окружающей его среде все, что потенциально могло бы повлиять на него. Принято считать, что имеющиеся у человека проблемы связаны не с невезением, а с личным нежеланием устроить свою жизнь лучше. Кроме того, считается нормальным, что каждый должен прежде и более всего считаться с собственными интересами.
Большинство американцев не согласятся с тем, что есть вещи, управление которыми далеко превосходит возможности людей. Американцы и на Луну-то отправились в буквальном смысле слова потому, что не пожелали считаться с властью Земли.
Американцам кажется, что они призваны, даже вынуждены делать то, что 7/8 жителей этой планеты признали бы совершенно невозможным.
2. Перемены
По мнению американцев, перемены - это, безусловно, хорошо. Изменения всегда связаны с развитием, усовершенствованием, прогрессом и ростом.
Однако многие более старые и отягощенные традициями нации видят в изменениях подрывную, разрушительную энергию, которой надо всеми силами избегать. Более перемен такие национальные сообщества ценят стабильность, преемственность, традиции, богатое и древнее наследие - ничто из этого не ценится слишком высоко в Соединенных Штатах.
Эти первые две ценности - уверенность, что человек может со всем справиться, и вера в пользу перемен - вместе с убежденностью американцев в преимуществах трудолюбия и сознания того, что каждый человек обязан сделать в жизни все, что может, помогли американцам достичь многого. Неважно, "истинны" ли эти убеждения - важно, что американцы думают и действуют так, как если бы они были истинными. И в результате они делают их истинными.
3. Время и управление им
Для любого американца время - ценность предельной важности. Иностранцам кажется, что американцы более заинтересованы тем, чтобы все выполнялось в срок (согласно заранее определенному графику), чем развитием глубоких межличностных отношений. Следовать расписанию для американца означает все подробно спланировать, а затем в точности выполнить свой план.
Может показаться, что большинство американцев находятся под полным контролем небольших машинок, которые они носят на запястьях и которые способны остановить любую оживленную дискуссию, чтобы их владелец вовремя успел выполнить следующий пункт своего расписания.
Язык американцев полон ссылок на время, ясно давая понять, как высоко оно ценится. Время может "длиться", "сохраняться", «быть заполненным», его можно «экономить», «использовать», «потратить», «потратить впустую», «потерять», «получить», «спланировать», «дать», «максимально использовать» и даже «убить».
Зарубежный посетитель скоро узнает, что в Соединенных Штатах считается очень невежливым опоздать на встречу - даже на 10 минут - против назначенного времени. (Всякий раз, когда прибыть вовремя абсолютно невозможно, вы должны позвонить и предупредить, что вас задержали непредвиденные обстоятельства, и вы будете на полчаса - или насколько? - позже.)
Время так высоко ценится в Америке, потому что, считая его важным, вы, очевидно, добьетесь большего, чем если бы стали тратить его расточительно. Эта философия доказала свои преимущества. Американские пословицы подчеркивают важность времени и мудрого его использования, постановки целей и твердого следования им, даже такого распределения времени и энергии, чтобы плодами своего труда насладиться позднее. (Эта последняя идея называется «отсроченное вознаграждение».)
4. Равенство и равноправие
Равенство для американцев - одна из их наиболее важных ценностей, настолько важных, что они даже дали этой концепции религиозное основание. Они говорят, что все люди были "созданы равными". Большинство американцев полагает, что Богу все равно, какой у людей интеллект, физическое состояние или экономический статус. В светских терминах эта вера превратилась в утверждение, что все люди имеют равную возможность преуспеть в жизни. Американцы различаются лишь своими представлениями о том, как воплотить этот идеал в действительность. Однако практически все они согласны с тем, что равенство - важная гражданская и социальная цель. Представления американцев о равенстве нередко делают их чуть ли не чудаками в глазах иностранцев.
Большинство людей понимают это совершенно иначе. Для них ранг, статус и власть кажутся намного более желательными, даже если сами они находятся в самом низу социальной пирамиды. Принадлежность к правящему классу и власть, кажется, дают людям в других обществах ощущение безопасности и уверенности. За пределами Соединенных Штатов люди с самого рождения знают, кто они такие и как вписываются в сложную систему, называемую "обществом".
Многие высокопоставленные иностранцы, будучи в Соединенных Штатах, оскорбляются тем, как с ними обращается обслуживающий персонал (официанты в ресторанах, продавцы в магазинах, водители такси и т. д.). Американцы же вовсе не чувствуют необходимости проявлять какую-то особую почтительность к тем, кто стоит выше них в общественной иерархии, и наоборот, часто обращаются с людьми более низкого положения так, как будто это важные персоны. Тем, кто едет в США, важно понимать, что в таком отношении к статусу или положению в обществе нет ничего оскорбительного или пренебрежительного. Следует просто быть готовым к тому, что во время его пребывания в нашей стране к высокопоставленному человеку будут относиться точно так же, как ко всякому другому.
5. Индивидуализм и неприкосновенность частной жизни
Индивидуализм, развитие которого связано в западном мире с Ренессансом и началось в конце XV века, нашел свое наиболее яркое выражение в Соединенных Штатах XX столетия. Здесь каждый человек считается абсолютно и непостижимо уникальным, то есть совершенно отличным от всех других людей и поэтому особенно драгоценным и замечательным.
Представления американцев о своем индивидуализме - и в мыслях, и в поступках - пожалуй, несколько преувеличены. Они не любят, чтобы их считали представителями каких-то однородных групп, независимо от того, что это за группы. Они могут, конечно, вступать - и действительно вступают - во множество групп, но при этом все-таки считают себя чуть-чуть другими, чуть более уникальными, чуть более особенными, чем другие члены той же самой группы. И они покидают эти группы так же легко, как вступали в них.
Идею неприкосновенности частной жизни (“privacy”) как крайнее проявление индивидуализма иностранцам понять, возможно, еще труднее. Даже слова такого - "privacy" - не существует во многих языках. Если же существует, то имеет, вероятно, весьма отрицательные оттенки - одиночество или изолированность от той или иной социальной группы. В Соединенных Штатах же неприкосновенность частной жизни считается не только сугубо положительным, но и абсолютно необходимым, желательным и безусловно приятным условием жизни. От американца вполне можно услышать: «Если я не проведу хотя бы полчаса в день наедине с собой, я просто сойду с ума», - и он действительно убежден в этом.
Американский индивидуализм означает, что здесь вы встретитесь с более широким спектром мнений и с абсолютной свободой их выражения всегда и везде. Тем не менее, несмотря на этот широкий диапазон личных мнений, почти все американцы в конечном счете голосуют за одну из двух главных политических партий. Именно это имелось в виду, когда мы сказали, что американцы больше гордятся свои индивидуализмом, чем на деле проявляют его.
6. Концепция «Помоги себе сам»
В Соединенных Штатах ценится только то, что человек сделал сам. Американцы не придают никакого значения тому, что вы родились в богатой семье. (В Соединенных Штатах об этом говорят как о «случайности рождения».) Американцы гордятся тем, что родились бедными и благодаря собственным усилиям и трудолюбию вскарабкались по трудной лестнице успеха до какого угодно уровня, что они достигли всего сами. И, конечно, это именно американская социальная система позволяет американцам относительно легко продвигаться по социальной лестнице.
Возьмите английский словарь и посмотрите сложные слова с приставкой "само-". В обычном словаре найдется более сотни таких слов, как самоуверенность (уверенность в себе), самосознание, самодовольство, самообладание, самокритика, самообман, самозащита, самоотречение, самодисциплина, самооценка (чувство собственного достоинства), самовыражение, самомнение, самосовершенствование, самоуверенность, самоуважение, самоограничение, самопожертвование - этот список можно продолжать и продолжать. Большинства этих слов не существует в других языках. Этот перечень - возможно, лучший признак того, как серьезно американцы относятся к тому, чтобы делать все для себя самостоятельно. "Человек, сам себя сделавший" (self-made man) по-прежнему является идеалом в Америке XX столетия.
7. Конкуренция и свободное предпринимательство
Американцы полагают, что конкуренция обнаруживает лучшее в человеке. Они утверждают, что она бросает человеку вызов, вынуждает каждого сделать все, что в его силах. Следовательно, иностранец увидит, как поощряется конкуренция дома и в школе, даже для самых юных американцев. Совсем маленьких детей, например, побуждают ответить на вопрос, на который их одноклассники не знают ответа.
Вам лично конкуренция может казаться довольно неприятной, особенно если вы приехали из общества, в котором соревнованию предпочитают сотрудничество. А у многих американцев-добровольцев Корпуса мира, работающих преподавателями в различных учебных заведениях в развивающихся странах, отсутствие конкуренции в классе вызывает большую тревогу. Они очень скоро узнают: то, что казалось им одной из универсальных человеческих характеристик, является на самом деле сугубо американской (или «западной») ценностью.
Высоко ценя конкуренцию, американцы изобрели основанную на ней экономическую систему свободного предпринимательства. Они совершенно уверены, что экономика, которая поощряет конкуренцию, обнаруживает лучшее в людях, а обществу, поддерживающему конкуренцию, обеспечен быстрый прогресс. Если искать доказательства того, что американцы чаще всего приветствуют свободное предпринимательство, то они обнаружатся во всех областях, даже в таких различных, как медицина, искусство, образование, спорт.
8. Ориентация на будущее
Веря в будущее и ценя усовершенствования, американцы уверены, что будущее заставит их переоценить прошлое, и поэтому они в значительной мере плохо осознают настоящее. Каким бы счастливым ни было настоящее, оно часто проходит незамеченным - американцы привыкли надеяться, что будущее принесет им еще большее счастье. Поэтому почти все силы направлены на осуществление этого будущего. Настоящее в лучшем случае служит лишь преддверием более поздних и более значительных событий, которые постепенно приведут к чему-то еще более значительному.
Поскольку американцев научили (ценность № 1) верить, что Человек, а не Судьба, может и должен управлять обстоятельствами, они умеют прекрасно планировать и осуществлять краткосрочные проекты. Это умение, в свою очередь, послужило причиной того, что американцев приглашают во все уголки земли для того, чтобы планировать и осуществлять чудеса, на которые способна их целеустремленность.
Если вы принадлежите к другой культуре - например, к традиционной мусульманской, - где обсуждение или активное планирование будущего считается пустым или даже греховным занятием, у вас возникнут не только философские проблемы с этой специфически американской деятельностью, но и религиозные возражения. И все же вам придется научиться жить с этим, поскольку все окружающие вас американцы будут с нетерпением всматриваться в будущее и в то, что оно с собой несет.
9. Ориентация на действие/работу
«Да не стой ты так», - говорится в типичном американском совете, - «сделай что-нибудь!» Так обычно говорят в кризисных ситуациях, хотя в некотором смысле эти слова хорошо выражают лишь бодрость американцев, для которых действие - любое действие - лучше бездействия.
Американцы обычно планируют и намечают чрезвычайно активный день. Любой отдых должен быть ограничен по времени, запланирован, предназначен лишь "освежить" их способность работать более упорно и продуктивно после того, как закончится передышка. Американцы полагают, что досугу должна отводиться относительно малая часть жизни. Они считают, что терять время попусту, сидеть без дела или спать на ходу - грешно.
Такое абсурдное отношение к жизни породило много людей, известных как "трудоголики" или люди, настолько увлеченные работой, что постоянно думают о ней, им не по себе, когда они не на работе - даже вечерами или в выходные дни.
Синдром трудоголика, в свою очередь, заставляет американцев полностью идентифицировать себя с профессией. Первый вопрос одного американца другому при знакомстве будет связан с работой: «Чем ты занимаешься?», «Где ты работаешь?» или «У кого (в какой компании) ты работаешь?»
И когда такой человек, наконец, отправляется в отпуск, даже его отпускные дни будут тщательно спланированы, очень насыщены и активны.
Америка, возможно, одна из немногих стран в мире, где есть все основания говорить о «достоинстве человеческого труда», подразумевая под этим тяжелый физический труд. В Америке даже президенты корпораций время от времени занимаются физическим трудом, вовсе не теряя при этом уважения со стороны других людей, а, напротив, приобретая его.
10. Непринужденность
Если в вашей стране отношениям между людьми свойственна определенная формальность, вам, вероятно, покажется, что американцы уж слишком неофициальны, даже непочтительны с власть имущими. Американцы - один из наиболее неформальных и непринужденных народов в мире.
Один из примеров этой непринужденности: начальники в Америке часто просят своих служащих обращаться к ним по имени и даже испытывают неловкость, когда им говорят "господин" или "госпожа".
Одежда - еще одна область, где американская непринужденность особенно заметна, иногда она просто шокирует. Придя, например, на симфонический концерт в большом американском городе, человек может сегодня обнаружить среди театральной публики людей в синих джинсах, без галстуков, в рубашках с короткими рукавами.
Непринужденность видна и в приветствиях американцев. На смену формальному "Как поживаете?" по большей части пришло неофициальное "Привет!". Так обращаются и к начальству, и к близким друзьям.
Если вы - высокопоставленное должностное лицо в своей стране, вас такая непринужденность, вероятно, поначалу будет довольно сильно выбивать из колеи. Американцы, напротив, считают такую непринужденность комплиментом! И, конечно же, вас никто не хочет оскорбить, так что это следует просто принять это как должное.
11. Прямота, открытость и честность
Во многих других странах выработаны тонкие, порой весьма специфические «ритуалы», используемые в тех случаях, когда надо сообщить кому-либо нечто неприятное. Американцы, однако, всегда предпочитали прямой подход к делу. Они обычно совершенно честно говорят неприятную правду прямо в глаза. Если вы приехали из общества, в котором не принято прямо говорить о плохих новостях или высказывать нелестные суждения, вы можете быть потрясены прямолинейностью американцев.
Если вы приехали из страны, где важно «сохранить лицо», не сомневайтесь - своей прямотой американцы вовсе не стараются заставить вас потерять лицо. Важно понять, что американец в подобных обстоятельствах не теряет лицо. Пока вы находитесь в этой стране, приспосабливаться к ее нравам будет вашей и только вашей задачей. Нет никакой возможности смягчить удары такой прямоты и открытости, если вы к ним не привычны, кроме как сказать себе - здесь жизнь идет по другим правилам. В действительности же американцы всячески требуют от своих соотечественников все большей и большей открытости и прямоты. Многочисленные программы обучения открытости, появившиеся в США в конце 70-х, хорошо отражают это настроение общества.
Во всем, кроме самого прямого и открытого подхода, американцы видят нечестность и неискренность и быстро теряют доверие к любому, кто предпочитает прямому высказыванию намеки и недомолвки. Любой, кто, будучи в Соединенных Штатах, захочет воспользоваться услугами посредника, чтобы сообщить что-либо, будет считаться манипулятором, не достойным доверия.
12. Практичность и эффективность
Американцы имеют репутацию реалистов, практичных и эффективных людей. При обсуждении любого важного решения в Соединенных Штатах приоритет, как правило, отдается практическим соображениям. Сами американцы говорят, что они не слишком склонны философствовать или теоретизировать. Если бы американцы и признали наличие у них философии, ею скорее всего оказался бы прагматизм.
Это принесет деньги? Это будет окупаться? Что я смогу извлечь из этой деятельности? Именно этими вопросами американцы обычно задаются в своих повседневных делах, а не вопросами типа: Насколько это эстетично? Будет ли это приятно? Продвинет ли это познание?
Эта практическая, прагматическая ориентация позволила американцам дать миру больше изобретений, чем дала любая другая страна за всю историю человечества. Именно любовь к «практичности» заставляет американцев предпочитать одни профессии другим. Управление и экономика, например, гораздо более популярны в Соединенных Штатах, чем философия и антропология, а право и медицина ценятся выше, чем искусство.
Приоритет практических вопросов проявляется в Соединенных Штатах также в пренебрежении к «эмоциональным» и «субъективным» оценкам и стремлении к оценкам «рациональным» и «объективным». Американцы всегда стараются сделать так, чтобы эмоции оказывали минимальное влияние на принимаемые ими решения. Они всегда судят о ситуации по объективным факторам. Популярный среди американцев «эмпирический» подход к решению проблем также отражает их практицизм. Этот подход предполагает составление списка возможных решений данной проблемы, а затем последовательное рассмотрение каждого из них с целью выявления наиболее эффективного из возможных.
13. Материализм и потребление
Иностранцы часто считают американцев более материалистичными, чем американцы сами склонны о себе думать. Американцам нравится думать, что принадлежащие им материальные объекты являются естественным преимуществом, которое дается тяжелым трудом и целеустремленностью. Это награда, считают они, которую могли бы получить и все остальные, будь они столь же трудолюбивы и целеустремленны, как сами американцы.
И все же что ни говори, а американцы - большие материалисты. Это значит, что они гораздо больше ценят вещи и их приобретение, чем человеческие контакты и их развитие».
10
Американские ценности.
Американские ценности сформировались в стране иммигрантов, переселившихся в новую страну с надеждой на успех в жизни у каждого, наделенного определенными способностями и решимостью преодолеть все трудности на пути к успеху. Иммигранты успешно преодолели сопротивление индейского населения, освободились от владычества английской короны, расчистили лесные дебри, заселили дикий Запад страны,.создали передовую промышленность, построили небоскребы, победили в двух мировых войнах и в холодной войне с коммунизмом, добились жизненных удобств для широких масс населения. Всего этого удалось достичь благодаря энергии каждой личности, не останавливающейся перед поиском новых путей к совершенствованию своей жизни.
Самым важным стимулом к созидательному труду у американцев была святая уверенность в том, что труд каждого будет вознагражден благодаря равенству возможностей. Этому способствовал также демократический способ правления в общинах, несмотря на принадлежность колоний к английской короне. Англия была далеко за океаном и не могла вникать во все подробности колониальной жизни. Когда английский король и парламент попытались это сделать, ввели ряд несправедливых налогов и ограничений в торговле, колонисты провозгласили лозунг- " нет налогообложения без представительства" и потре- бовали представительства в парламенте Англии, а затем и вовсе добились независимости, освободились от правления англичан а вместе с тем освободились от сословных ограничений, званий и титулов. Демократический образ правления был закреплен Конституцией США.
Равенство в Америке подразумевается как равенство возможностей, которое освобождает неисчерпаемую энергию личности. Конечно, равенство возмож- ностей не означает всеобщего равенства, С самого начала заселения Америки и до последних лет не все приезжающие добивались успеха и богатства, многие остаются бедняками, но подавляющее число иммигрантов и истинных амери- канцев преуспевают в делах. Поэтому наряду с американской элитой миллио- неров и политических деятелей подавляющее большинство населения принадлежит к среднему классу обеспеченных людей, добившихся успеха благодаря своей энергии, изобретательности и трудолюбию.
В течение долгого времени природные ресурсы Америки казались неисчер- паемыми и американская экономика развивалась, как экономика изобилия. Поэтому американцы не считают, как во многих других странах, что богатые люди живут за чей то счет. Напротив, считается, что богатые способствуют разви -тию производства, создают рабочие места и возможности для плодотворного труда многих людей, обеспечивая их благосостояние.
Американская система создает у людей уверенность, что все без исключения должны играть по одинаковым правилам, а роль государства состоит в охране таких правил.. Чувство уверенности в этом поддерживает волю людей к пред- приимчивости и предпринимательству, к упорному труду на любом месте. И если
11
даже в определенные моменты людей постигают неудачи, они снова и снова прилагают усилия к тому, чтобы достичь успеха.. В настоящее время около поло- вины создаваемых мелких бизнесов прекращают существование в течение первых трех лет Но одновременно создаются множество новых бизнесов., люди не теряют надежды на успех. Отсюда даже проистекает наивная уверенность американцев, что любой гражданин может стать Президентом страны. Важнейшей ценно- стью в идеологии американцев является их устремленность в будущее.Постоянная устремленность в лучшее будущее является источником неисчерпаемого оптимизма американцев. Несмотря на прошлый опыт экономических кризисов и рецессий американцы с оптимизмом смотрят в будущее, будучи уверены в том, что Бог их не обидит и необходимы лишь новые усилия, чтобы достичь благосостояния и благоденствия. Они уверены в том, что есть рациональные пути для преодоления трудностей и если для этого необходимы какие то действия, то их следует предпринять. Активность есть выдающееся качество американцев, которые не принимают пассивно неблагоприятные факты жизни, а стараются их преодолетьЛучшей похвалой для американца является заявление, что он энергичен.
Последние десятилетия повлияли существенным образом на устремленность американцев в будущее. Бурное развитие информационных технологий заставило американцев быть даже не "бегущими", а "прыгающими" вперед. Повсеместно внедрялись компьютеры, видеокассеты и диски, спутниковые телефоны,микропечи и факсы. Это требовало средств для их приобретения и времени для освоения. Некоторые авторы называют эти процессы в общественном сознании американцев " временным шоком" .
Основная ценность американцев-чувство независимости и самодостаточности в наибольшей мере демонстрируется в образе ковбоя. Ковбои 19 века были мужест-
венными, "крутыми", "рисковыми" ребятами, полагающимися лишь на самих себя и на свою лошадь, противостоящими всем опасностям. Сейчас другие времена, но если во многих других странах люди не представляют себя вне семьи или другой группы людей, то в Америке фундаментальным принципом является независи -мость и самостоятельность. Чувство независимости впитывается с молоком матери от рождения. Уже в молодом возрасте молодые люди принимают независимые решения, а в 18 лет большинство покидает родной дом, уезжая на учебу. Как правило с этих пор они ведут самостоятельную жизнь, решая все дела без помощи родителей. Часто амерканцы рассматривают с беспокойством и подозрительностью длительное пребывание молодых людей в родительском доме, считая это призна- ком незрелости и несамостоятельности, отсутствия у человека "станового хребта" Выйти в окружающий мир и действовать самостоятельно считается обязанностью молодых людей. Даже в тех случаях, когда при этом родители помогают своим детям, они стараются это делать не подчеркивая, тактично и незаметно. Выходцы из других стран часто смотрят с удивлением, наблюдая, как состоятельные родители не выделяют денег на первоначальный взнос при покупке дома своим детям, создающим свою семью.
Психиатры часто ищут корни нервных расстройств в несвоевременном и неполном отделении взрослых детей от родителей. В то же время и дети не чувствуют себя обязанными помогать старым родителям, которые как правило
12
живут отдельно Независимость и индивидуализм в правильном его понимании не означает эгоизма, так как личность служит обществу, когда стараясь достичь максимального успеха вносит в него свой продуктивный вклад. Популярный американский певец Фрэнк Синатра исполняет известную песню " Я сделал это своим путем"., отражая взгляды большинства американцев.
Принцип индивидуальности, независимости и постоянного прогресса отвергает верховенство автоматического авторитета.. Действительный авторитет на работе и в жизни основывается не на возрасте и значимости людей, а на их действительной силе влияния на дела и на окружающих.. Поэтому старые люди часто бывают менее авторитетны чем молодежь, которая больше воспринимает дух времени Недоверчивость к авторитетам была и остается одним из основных принципов американской жизни. Органы массовой информации раскрывая нарущение законов и правил могут привести к разорению или судебному преследованию любого гражданина США независимо от его чинов, званий и богатства. Ярким примером было Уоттергейтское дело, когда неблаговидное поведение Президента Никсона привело к его уходу со своего поста в 1973 году. Многие иностранцы считают, что американцы пользуются излишней свободой и любые ограничения своих прав рассматривают как покушение на нее. Современная ситуация во многом отличается от времени, когда пионеры- первопроходцы живя в безлюдных местах могли делать все что им было угодно. Когда они замечали возле себя дымок от костра или печки нового соседа, они сворачивали свой нехитрый скарб и шли вперед осваивать новые места. Сейчас в городских условиях часто создаются ситуации, когда своевольные действия ущемляют соседей (шум, рисунки на стенах и тротуарах и другие действия).. Хотя по закону это делать запрещено, однако часто трудно доказать кто был виновником нарушений и молодежь часто это делает просто для самовыражения.. Современный бизнес тоже часто отвергает регуляцию своих действий, загрязняя окружаюший воздух и водоемы, незаконно уничтожая леса. Поэтому в современной жизни издается ряд законов ограничивающих в интересах общества свободу действий компаний и корпораций, а нарушители преследуются в судебном порядке.Например, в небольшом городе Северной Калифорнии было возбуждено дело против владельца дома, имеющего историческую ценность, который на своем участке стал его перестраивать..Городские советы при обращении компаний за разрешением на строительство каких либо объектов на территории города устраивают опрос жителей и при их негативном отношении к строительству могут отказать в разрешении, хотя бы это и было выгодно для города (увеличение доходов города за счет налогов на компанию)
В настоящее время большинство населения проживает в городах, больших и малых. Однако и здесь жители сохраняют основные ценности первых американских поселенцев протестантов- пуритан, которые позволили им выжить в тяжелейших условиях в Новом Свете. Это- тяжелая работа, скромность в запросах, самостоятельность, стремление к духовному самоусовершенствованию.Пуритане рассматривали земной успех, как божественное провидение и не видели противоречия между богатством и
13
правом на место в раю после смерти. В противоположность официальной христианской религии они не считали бедность священной. Напротив, сформировалось мнение, что человек имеет то, что заслужил и люди относились к бедным, как к пострадавшим от увечья. Пуритане не смеялись бы сегодня над высоким уровнем потребления и восхищались бы современными возможностями приобретения раздичных вещей.
У американцев больше уважения к деловым и энергичным людям, чем в других странах. Так, богатый англичанин может еще не старым удалиться на покой в загородный дом. Американский бизнесмен, имея большое состояние, будет до старых лет работать не потому что ему нужны деньги, но следуя пуританским традициям, не представлявшим жизни без труда. Некоторые пуританские ценности с точки зрения современности кажутся жеманством. Например сдержанное отношение к развлечениям и отрицательное к чрезмерной открытости сексуальной сферы жизни. Поэтому кличка "пуританин" может в Америке означать ограниченность и унылость человека.
Особенной ценностью у американцев в наше время считается эффективность. Генри Форд считается героем, так как создал конвейерную линию, резко повысившую производительность труда. Американцы говорят: время-деньги. Время экономят не только в производстве, но и в торговле и в обслуживании.
Продукты в универсальных магазинах-супермаркетах заранее запакованы, поэтому продавцов нет, а есть лишь расчетные кассы, отнимающие благодаря компьютерам минимум времени как у покупателя, так и у кассира. Поэтому в огромных залах супермаркетов, где в час пик работает до10-15 расчетных касс никогда нет толпы, а в очереди для расчета стоят не более 2-3 покупателей Высокая эффективность торговли и большой товарооборот позволяют снижать цены. Учреждения быстрого питания экономят каждую секунду времени, которое посетитель затрачивает на ожидание. Потребитель не прощает, когда его время расходуется попусту.. Люди не склонны к болтовне, и если образуется очередь, то каждый должен быть готов решить свое дело в минимальное время. Посетители банка, например, с осуждением смотрят на того, кто своевременно не приготовил чек для подачи клерку.
Исследования социологов показали, что американцы являются монохронной культурой и действуют строго в соответствии с расписанием, делая последова- тельно одну вещь за другой. Действия по расписаню могут даже превалировать над возникающими человеческими потребностями. Так, после звонка, возвестившего конец урока, занятия немедленно прекращаются, несмотря на незавершенность интересного урока. В полихронной культуре в других странах многие вещи происходят одновременно и можно делая попутные дела опоздать на собрание или деловую встречу. Никто этого не заметит и не побеспокоится. Для американцев время имеет особое значение, т. к они рассматривают себя в движении и у них нет времени остановиться и поболтать. Поэтому только практическая и прибыльная активность рассматривается, как имеющая действительную ценность. Писатель Вальтер Кэрр в своей книге
14
"Упадок удовольствия" вопрошал: как может спартанская философия ограниченности распространиться на век, в котором предполагается, что
машины будут делать все, а люди отдыхать? Однако американцы часто не имеют возможности использовать свои достижения. Активность, скорее чем семья и общественные дела дает им осознание своей личности и очень немногие люди почивают на лаврах. Таким образом, пуританские ценности попрежнему доминируют.
В американском обществе, где нет наследственных сословий, чинов и рангов с одной стороны оценка людей по уму и результатам деятельности является позитивным фактором, но с другой стороны может порождать и неудовлетворенность, стремление к изменению своего места и значимости. У японцев есть выражение: вылезший гвоздь будет забит. Американцы, наоборот, стремятся "вылезти" наверх и поэтому воинствующий индивидуализм сочетается с высокой соревновательностью и социальной мобильностью.. Свобода от жесткой принадлежности к определенной социальной группе позволяет американцу быть "экономическим человеком", движимым только мотивами прибыли, мобильным и не ограниченным только семейными или общественными обязательствами. Это служит интересам национального развития, но требует от индивида самоидентификации и постоянных усилий. Американская жизнь кажется замечательной для тех, кто прежде у себя на родине испытал притеснения. Один иностранец сказал, что у американцев есть чистый лист, на котором они в течение жизни могут написать все.что захотят. В то же время многие американцы чувствуют неудовлетворенность, если не достигли определенных успехов в жизни, а это случается не так редко. Ведь немногие могут достичь выдающихся успехов и баснословного богатства. Фактически несмотря на равенство возможностей в настоящее время в Америке сформировалось классовое общество, однако оно отличается социальной мобильностью, т.к. при наличии достаточного количества денег можно продвинуться в его верхние слои. Имея деньги можно стать членом клубов, обществ, участником балов и приемов. Хотя потомки первопроходцев составляют некоторую привилегированную прослойку в американском обществе, многие политики стараются, наоборот, представить себя выходцами из небогатых и средних слоев населения. Поэтому энергичные начинающие молодые люди могут достичь значительных успехов, оставаясь, однако, в большинстве в пределах среднего слоя населения. Чаще всего это представители технической интеллигенции, талантливые врачи, артисты, юристы, бизнесмены. Характерен пример Билла Гейтса, сына небогатых родителей, основателя фирмы "Майкрософт", который благодаря своей изобратательности и предприимчивости стал миллиардером и богатейшим человеком в США.
Деньги и хорошее знание английского американского языка является ключом к успеху в США. Быть может только в Южных Штатах принадлежность к высшим слоям общества определяется не только деньгами, но и аристократическим происхождением потомков бывших рабовладельцев- плантаторов. Благодаря наличию достаточного количества денег можно иметь новейшие марки автомобилей, жить в роскошном доме,
15
принадлежать к наиболее престижному клубу. Наличие денег позволяет делать
пожертвования и заниматься благотворительностью, что повышает
социальный престиж богатого человека и сокращает выплату им налогов
Американцы не только материалистичны, но и считают, что наличие денег подтверждает активность личности и ее полезность для общества. Для них очень важно, что думают, как их оценивают окружающие. Успех деятельности каждого оценивается именно таким образом, в виде общественного мнения. Дла американцев, для которых изначально решающую ценность составляет ндивидуальность их личности от рождения, необходимо также нравиться окружающим, важно общественное признание. Известность в американском обществе это признак успеха и обеспечивает в дальнейшем дополни- тельные возможности. Общественное признание и известность в свою очередь обусловливают необходимость расширения общественных контактов, однако число близких друзей обычно ограничено, так как дружба требует времени, а время это деньги.
Американцы признают наличие в стране множества противоречий. Так наличие свободы печати не означает, что публика постоянно правильно и хорошо информирована. Наряду с растущим числом миллионеров в Америке живет значительное число бездомных, особенно в больших городах. Американцы как правило дружественно настроены к незнакомым и соседям, однако тесной дружбы с соседями как правило нет. В Америке самое лучшее и продуктивное в мире сельскохозяйственное производство, однако вкусовые качества американской кухни часто оставляют желать лучшего. По поводу всех перечисленных и многих других противоречий американский публицист Пол Гудмен писал, что Америка имеет высокий стандарт жизни в среднем низкого качества. Равенство ведет к усредненности и снижению качества. Например, в Америке половина населения учится в колледжах и университетах, но уровень обучения не везде одинаков; он выше в элитных заведениях. Телевидение имеет многочисленные программы, но популярные шоу направлены часто на удовлетворение примитивных вкусов, а классические произведения оперного и балетного жанра, симфоническая музыка, поэтические произведения демонстрируются редко и примущественно по дополнительным платным кабельным каналам. Массовая продукция бытовых изделий приводит к тому, что такие изделия часто недолговечны и качество их страдает. Американцы - антироялисы и в то же время гостеприимны к путешествующим членам королевских династий. Они с подозрительностью и недоверием относятся к правительству, но неизменно выбирают и переизбирают его. Большинство американцев религиозны, тогда как отцы-основатели государства в основном были атеисты. Не каждый американец энергичен, патриотичен, образован и умен, но основные ценности американского менталитета присущи большинству населения.
БАЗОВЫЕ АМЕРИКАНСКИЕ ЦЕННОСТИ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР
Ф. Хсю
Столкнувшись с некоторыми необычными трудностями при обращении к теме американского национального характера, студенты либо демонстрируют примеры противоречий, не пытаясь примирить противоборствующие элементы, либо строят модели того, что, на их взгляд, должно быть, не пытаясь взаимодействовать с тем, что есть в реальности. В этой статье я попытаюсь показать, что трудности преодолимы, противоречия (хотя и многочисленные) скорее кажутся, чем реально существуют, и даже модели того, что должно быть, хотя и отличаются от того, что есть, могут иметь смысл, если взглянуть на них в правильной перспективе.
Картина противоречий
После исчерпывающего обзора специальной литературы до 1940 года Ли Колман составил список “американских черт”, внеся в него следующие: общественная активность; демократия (убежденность в ней и борьба за нее); вера в равенство всех людей (по факту и по праву); свобода личности (в идеале и в действительности); пренебрежение законом (предпочтение прямого действия); местное самоуправление; практичность; процветание и общее материальное благополучие; пуританство; религиозность и вера в большое значение религии для жизни страны; единообразие и конформность (Coleman, 1941. Р. 498).
Сразу видно, что в этом списке не только отсутствуют такие очевидные черты, как расовая и религиозная предубежденность, но разные черты противоречат друг другу.
Например, ценности “местного самоуправления” и “демократии” прямо противоречат “пренебрежению законом”, приводящему к “прямому действию”. Вера в “равенство” и “свободу” прямо противоречит “единообразию” и “конформности”.
Кубер и Харпер в книге “Проблемы американского общества: конфликт ценностей” приводят свой список американских ценностей: моногамный брак, свобода, восприимчивость, демократия, образование, монотеизм, свобода и наука (Cuber, Harper, 1948. P. 369). Признавая несовместимость некоторых из указанных ценностей друг с другом и с социальной реальностью, авторы пытаются объяснить ее следующим образом:
“На первый взгляд это может показаться довольно легким как обществу, так и (в особенности) отдельному человеку, - найти противоречия, подобные этим, оценить обе позиции, выбрать одну и отвергнуть другую... Но на самом деле это не так легко... Человек, чьи ценности со стороны кажутся противоречивыми, может считать их вполне совместимыми. Обе ценности могут казаться ему довольно прочными, поскольку в обществе есть авторитетные лица, способные подтвердить правоту каждой из позиций” (Там же. Р. 362).
Как мы увидим позже, в этом объяснении есть рациональное зерно: почему, например, индивид не волен делать то, что считает нужным 1 , чтобы согласовать свою ценностную ориентацию со своим “Я”? Но это, пожалуй, и все. Если каждый индивид придерживается своих противоречивых ценностей, потому что может прибегнуть к “авторитетным лицам, способным подтвердить правоту каждой из позиций”, тогда мы, вероятно, не сможем объяснить, как ценности в Америке будут изменяться и почему некоторые индивиды имеют больше противоречивых ценностей, чем другие.
Многие годы анализ американских ценностей стоит на месте. Так, Робин Уильямc в книге “Американское общество: социологическая интерпретация” (Williams, 1951) вновь дает нам каталог американских ценностей (семь из них он отмечает как цитаты): “достижение” и “успех”, “активность” и “работа”, “нравственная ориентация”, “гуманные нравы”, эффективность и целесообразность, “прогресс”, материальный комфорт, равенство, свобода, внешний конформизм, научная и житейская рациональность, национализм-патриотизм, демократия, индивидуальная личность, расизм и идеи сравнительного межгруппового превосходства.
Уильямc понимает (возможно, лучше, чем другие авторы), что ценности не равны по значимости и их следует как-то связать, чтобы они могли мирно уживаться друг с другом, поэтому в выводах он предлагает краткую классификацию ценностных ориентаций, акцентируя одни и затушевывая другие:
- Квазиценности, или удовлетворения: например, материальный комфорт.
- Инструментальные (основные) ценности: богатство, власть, работа и эффективность.
- Формальные универсальные ценности западной цивилизации: рационализм, безличное правосудие, универсальная этика, достижение, демократия, равенство, свобода, определенные религиозные ценности и ценности отдельной личности.
- Частные, фрагментарные или локальные ценности: они лучше всего представлены в доктринах расово-этнического превосходства и в некоторых аспектах национализма (Там же. Р. 441).
Эта классификация дает не много. Дело не в том, что манифестируемые ценности расходятся с реальными (такие различия, вероятно, можно найти в любом обществе). Дело в иеразрешенности и необъяснимости различий между одними манифестируемыми ценностями и другими, столь же явно манифестируемыми. Мы можем примирить ценность “эффективность” с реальным сопротивлением современным усовершенствованиям в строительстве, поняв это расхождение как противоречие между теорией и практикой. Но как мы примирим “ценность индивидуальной личности” с давящим и растущим требованием “конформности”? Самое яркое противоречие существует между “равенством”, “свободой” и т.д., с одной стороны, и “доктринами расово-этнического превосходства и некоторыми аспектами национализма” - с другой. Уильямс пытается обесценить “доктрины этнического превосходства и т.д.”, ошибочно относя их к категории “частных, отдельных или локальных ценностей”.
Легко увидеть, что Уильяме здесь заблуждается. Если убежденность в расово-этническом превосходстве когда-то была действительно фрагментарной и локальной (по-видимому, Уильяме считал это характерным для Юга), то как объяснить нынешнее преобладание расизма и на Севере? В действительности он имел место и на Севере, но Юг всегда более открыто и честно выражал свои расовые установки, а Север вел себя более скрытно и лицемерно. Конечно, эта точка зрения терпит неудачу при столкновении с тем, что законы некоторых южных штатов в основном все еще поддерживают расизм, тогда как законы северных штатов против него. Кроме того, практически все законодательные и судебные усовершенствования, касающиеся расовых установок, родились на Севере. Тем не менее, эти правовые изменения не уничтожают широко распространенных социальных, экономических и других форм дискриминации, которые практиковались на Севере так же, как и на Юге. Более того. Даже если мы скажем, что расовые установки характерны лишь для Юга, то неизбежно столкнемся с вопросом: как Юг примиряет свои расовые установки со своей верой в демократию? Являются ли Север и Юг двумя абсолютно отдельными культурами?
Некоторые искренне идут по линии наименьшего сопротивления, характеризуя американскую культуру как “шизоидную” (Bain, 1935) или изначально “двойственную”, то есть полную противоречий (Laski, 1948). К такому же заключению пришел Гунар Мюрдал, который после фундаментального исследования назвал отношения негров и белых “Американской дилеммой” (Myrdal, 1944). Продемонстрировав множество фактических деталей расовой дискриминации в этом обществе, Мюрдал не сказал ничего, кроме того, что это проблема психологического конфликта между демократическим идеалом равенства и реально существующим неравенством в расовых отношениях, образовании, распределении доходов, медицинских льготах и т.д. Некоторые антропологи, обеспокоенные изучением американских ценностей, несколько улучшили положение вещей. Так, Клакхон в 1941 году выразил свое отношение к этой теме так: “Хотя относительное единодушие по поводу помощи Британии показывает, что даже во время кризиса связь общих целей все еще эффективна, симптомом болезни нашего общества является утрата единой системы правил выбора, поддерживаемой как эмоционально, так и интеллектуально” (Kluckhohn, 1941. Р. 175).
Шесть лет спустя, когда Клакхон представил более глубокий анализ американской культуры, стало понятно, почему его прежний вывод относительно американских ценностей был таким: потому что его анализ касался другого списка “ориентаций” и “субориентаций”, что очень в духе работы Робина Уильямса, подробно описанной выше (Kluckhohn, Kluckhohn, 1947).
Таким образом, наше понимание американских ценностей сегодня не лучше, чем несколько десятилетий назад. Периодически мы рассматриваем различные элементы, отмечаем их конфликтность и несовместимость, но оставляем их на том же месте, откуда взяли.
Американская “зона слепоты”
Я потратил так много времени, чтобы прийти к этому неутешительному выводу, поскольку не хочу быть обвиненным в том, что сам придумал себе противника и в своем же воображении поверг его ниц.
Причину отсутствия прогресса в научном анализе конфликта ценностей, свойственных американской культуре, я вижу в следующем: многие западные и особенно американские ученые так сильно эмоционально захвачены идеей абсолютной непогрешимости нашего общественного устройства, этики, философии и религии, что им тяжело сомневаться в них даже в ходе научного анализа. Следовательно, они не могут увидеть ничего, кроме конечного триумфа своих культурных идеалов (таких как свобода и равенство) над реальностью в виде расизма и религиозной нетерпимости. Некоторые искренне считают первые базовыми американскими ценностями, а последние - отклонениями, на которые даже не следует обращать внимания. Эти установки весьма характерны даже для такого выдающегося знатока американской истории, как Генри Стил Коммагер. В своей книге “Американский разум” он практически уничтожает негров (и фактически всех цветных) такой сентенцией: “Никто во всей истории не преуспел так, как Америка, и каждый американец знает это. Еще нигде на планете природа не была столь богатой и столь плодородной, и ее богатства доступны всем, кто имеет предприимчивость завладеть ими и счастье быть белым” (Commager, 1950).
Я бы посчитал это высказывание Коммагера сатирой на доминирующие установки американского общества, если бы не тот факт, что на остальных 433 страницах он лишь несколько раз упомянул об угнетении негров (один раз назвав их “азиатами”). Более того, в этих упоминаниях значимость негров оценивалась не выше значимости полевых цветов под копытами лошадей, впряженных в фургоны, направлявшиеся на Запад под водительством белых американцев. Описывая Америку двадцатого века, Коммагер высказывает раздражение по поводу враждебных проявлений американского разума в виде преступности, расового и религиозного фанатизма, беззакония, атеизма, сексуальной распущенности, конформизма, расслоения на классы и т.д. Он полон решимости отрицать их, но не может, и признается в смешанных чувствах:
“Те, кто изучает американский характер, считают его очень запутанной проблемой. Следует объявить, что этот характер и его ресурсы позволили им обратиться за помощью к наиболее проницательным социологам и психологам. Если все-таки их анализ был верным, американцы (в этот период) были декадентами и извращенцами. Ничто другое не подтверждает этот вывод. Он основан на страхах, снобизме и самооправдании, но ни один, кто знаком с американским характером, не согласится с тем, что это действительно его доминирующие мотивы, и политики, знающие американский народ, апеллируют к более высоким мотивам, а не к чувствам. Остается потрясающий вопрос: если ясно, что такие заявления суть клевета на американский характер, также ясно и то, что американцы терпимы и даже награждают тех, кто клевещет на них” (Там же. Р. 419; выделено мною. - Ф.Х.).
Помимо того, что Коммагер явно односторонен (например, его утверждение, что “политики, знающие американский народ, апеллируют к более высоким мотивам, а не к чувствам” столь же правдиво, как то, что подразумевается: “политики, знающие американский народ, апеллируют к главным мотивам, а не к чувствам”), он еще сильно противоречит себе. Будучи не в силах отрицать факты, открытые учеными, и факты, с выгодой используемые рекламой, и все же не имея сил заставить себя увидеть их в их истинном свете, он решает свою научную проблему, объявляя факты “клеветой”.
Гордон Олпорт делает ту же самую ошибку в книге “Природа предубеждений” (Allport, 1954), где на целых 519 страницах теоретизирует о человечестве и религии. Но его человечество - это западное человечество (когда он местами упоминает африканцев или азиатов, то в основном говорит о том, в какой степени различные культуры Запада отвергают их), а под религиями он понимает протестантизм, католичество и иудаизм, посвящая исламу одну фразу и даже не упоминая православия. Находясь в таких культурно ограниченных рамках, Олпорт не выглядит чересчур противоречивым. Касаясь расовых предубеждений, он в основном опирается на данные экспериментальной психологии. Вполне очевидно, что большей предубежденностью страдает тот, кто нуждается в определенности и “сильнее зациклен на морали”. Например: “Он чувствует дискомфорт, сталкиваясь с разнообразными категориями; он предпочел бы, чтобы они были едины” (Там же. Р. 175). Здесь Олпорт частично соглашается с выводом, к которому его приводят факты. Тем не менее, в отношении религиозного фанатизма он, похоже, сам объединяет “два в одно”. Вначале утверждает, что религии, претендующие на обладание конечной истиной, неминуемо приводят к конфликту, и индивиды, не принадлежащие ни к какой религии, склонны демонстрировать меньшую предубежденность, чем приверженцы какой-либо церкви. И тут же говорит, что эти вопросы слишком “неясны” для него и, следовательно, требуют более пристального рассмотрения.
То, что подразумевается под “более пристальным рассмотрением”, для исследователя может оказаться сюрпризом из-за того, что Олпорт отходит от общепринятых принципов науки, пытаясь целенаправленно отрицать строгую очевидность в угоду сомнительным фактам: он математически доказывает, что корреляция между более выраженной принадлежностью к церкви и более сильными предубеждениями верна, но тут же утверждает, что она не верна, поскольку есть “много случаев”, когда влияние церкви “имеет обратное направление” (Там же. Р. 451). Другими словами, Олпорт находит очевидность слишком запутанной, поскольку она выставляет христианские конфессии и ценности в неприглядном свете. Он просто не может принять тот факт, что абсолютизм христианской истины и исключительность принадлежности к христианской церкви могут привести к крайней предубежденности. В этой ситуации Олпорт не находит ничего другого, как выбросить за борт количественное доказательство ради некоторых качественных положений.
Даже такой умудренный ученый, как Ллойд Уорнер, не является исключением. В своей книге “Американская жизнь: мечты и реальность” (Warner, 1953) он пишет, что взаимные оценки учеников средней школы в Джонесвилле настолько сильно отражают социально-классовые ценности, что делают школьников слепыми к реальной действительности (например, дети из семей высшего социального класса в 22 случаях оценивались как более чистые, чем дети из семей низшего класса, хотя на самом деле последние в целом ходят в школу более чистыми и аккуратными, чем первые). Он также обнаружил, что старшеклассники из Джонесвилля, хотя и следуют той же модели, но избегают столь категоричных и ригидных оценок под влиянием классовых ценностей. Объясняя эти возрастные различия, Уорнер сам себя разоблачает:
“Поскольку предполагается, что старшие дети в большей степени являются продуктом своей культуры, чем младшие, здесь, кажется, есть противоречие... На самом деле причины различий в оценках помогают подтвердить нашу гипотезу. Старшеклассники, являясь продуктом американского общества, научены быть менее откровенными и более осторожными в том, что они говорят и чувствуют относительно табуированной темы или чьего-либо статуса. Более того, они научились пользоваться американскими ценностями индивидуализма и способны яснее ощутить дискриминацию индивидуального достоинства, чем более младшие дети" (Там же. Р. 182; выделено мною. - Ф.Х.).
Любопытно, что второе объяснение Уорнера противоречит не только первому объяснению, но и его главному тезису, что ценности социального класса в сильной степени влияют на поведение и идеи американцев. Второе объяснение вырывается случайно (возможно, это фрейдовская описка его исследовательского пера), но именно благодаря фразам типа “достоинство индивида” многие американцы обретают истинную эмоциональную защищенность.
Для многих наших ученых идеи демократии и христианства (с их уважаемыми атрибутами в виде свободы и равенства, в одном случае, и любви и благодарности - в другом) являются всеобъемлющими (в равной степени превосходными) американскими ценностями. Они настолько укоренены в сознании, что всякое объяснение поведения американцев должно каким-то образом начинаться с них и заканчиваться ими. Любая очевидность, противоречащая этой форме, рассматривается как отклонение или как “региональный феномен”, “клевета”, “ситуация, создающая шизоидность”, “дилемма”. С моей точки зрения, в настоящее время это “зона слепоты” для многих западных представителей социальных наук. Имея эту “зону слепоты”, наши ученые упорно путают то, что должно быть, с тем, что есть. Это приводит многих к тому, что тип поведения американцев, который кажется им желательным, они объясняют с помощью одной теории, а другой тип поведения, который им отвратителен и противоречит первому, - с помощью противоположной теории. Некоторые даже злоупотребляют эклектическим подходом, оправдываясь множественностью корреляций или типов причинности при изучении сложных человеческих проблем.
Фундаментальная аксиома науки - это объяснение множества фактов малым количеством теорий. Любой может объяснить множество характеристик данной ситуации с помощью множества различных теорий, но это объяснение не может быть ценным для науки. Его лучше назвать описанием, выдумкой или рационализацией. Аксиома объяснения многих фактов малым количеством теорий особенно важна, если факты очевидно взаимосвязаны, то есть наблюдаются в так же организованном социуме или у одних и тех же индивидов.
Если однажды это допустить, то делается очевидным, что, сталкиваясь с противоречиями в объекте исследования, ученый не должен обращаться с ними как с частными случаями, объясняемыми с помощью противоречивых гипотез, а должен исследовать возможность их связи между собой. Поступая так, ученый не предполагает, что ценности данного общества должны быть полностью согласованы друг с другом и все противоречия должны быть устранены. Вполне вероятно, что многие большие и сложные общества имеют несогласованные и противоречивые ценности. Но до сих пор наши ученые не способны (или просто отказываются) допустить возможность любой позитивной связи между этими противоречивыми ценностями.
Уверенность в себе, страх зависимости и незащищенность
Нам следует уяснить, что противоречивые американские “ценности”, отмечаемые социологами, психологами и историками, - это всего лишь проявления одной главной ценности. Более того, многие ученые так или иначе осознают эту ценность, но из-за “зоны слепоты” не могут оценить ее важность. Эта базовая американская ценность - уверенность в себе, и наиболее существенным ее выражением является страх перед зависимостью. Можно продемонстрировать, что все вышеперечисленные ценности - взаимно противоречивые и взаимно подкрепляющиеся, дьявольские и ангельские - вытекают или связаны с уверенностью в себе.
Американская “уверенность в себе” по сути то же самое, что английский “индивидуализм” (он породил ее, а она пошла дальше его). Уверенность в себе не содержит никаких важных характеристик, отсутствующих в индивидуализме. Индивидуализм развивался в Европе как требование политического равноправия: ни один человек не может быть отвергнут и лишен другими людьми политических прав, данных ему Богом, и каждый человек имеет равное право управлять собой или выбирать тех, кто будет управлять им. Американская уверенность в себе неотделима от выражения индивидом воинственного требования экономического, социального и политического равенства. Результат таков: тогда как в Англии и остальной Европе преобладают определенный индивидуализм и определенное равенство, в Америке неотъемлемым правом каждого считается безграничная уверенность в себе и безграничное равенство.
Я не высказываю здесь гипотезу, что в реальности все американцы твердо верят и стремятся к безграничному экономическому и социальному равенству. Но легко убедиться в том, насколько ярко и широко эта вера проявляется. Например, англичане способны принять некоторый вариант социализма как реально, так и номинально, но американцы (независимо от социальной безопасности, ограничения фермерства и других форм государственного планирования, вмешательства и помощи) убеждены и даже преданы идее свободного предпринимательства и чрезвычайно нетерпимы к другим социальным системам. Англичане все еще склонны уважать классовые различия в благосостоянии, статусе и языке, тогда как американцы склонны высмеивать аристократические манеры или оксфордскую речь и настолько презирают статус, что Ллойд Уорнер, например, описывает его как “табуированную” тему в дискуссиях старшеклассников из Джонесвилля. Наконец, англичане до сих пор рассматривают королевскую власть как символ всего лучшего и традиционного, американцы же критикуют личные вкусы своих высших правящих кругов и (по меньшей мере, на словах) глубоко убеждены в том, что президентом может стать каждый.
Уверенность в себе также очень отличается от самостоятельности (самодостаточности). Любая китайская или европейская деревня может на деле достичь самостоятельности. Средний самостоятельный китайский крестьянин ничего не будет иметь против тех, у кого нет такой независимости. Но американская уверенность в себе - это воинствующий идеал, который родители внушают своим детям и через призму которого они оценивают достоинство других и всего человечества. Это та уверенность в себе, которую Ральф Уолдо Эмерсон столь красноречиво и убедительно описал в своих бессмертных пьесах. Уверенность в себе даже преподается в американских школах. Процитирую “базовые убеждения”, внушаемые учащимся отделом социальных наук одной из лучших государственных высших школ: “Уверенность в себе является, как это было всегда, путем к индивидуальной свободе. Реальную безопасность может принести лишь способность и желание усердно работать, планировать и экономить ради настоящего и будущего”.
Американская уверенность в себе, однако, не нова. Это понятие всем давно и хорошо знакомо, но его важнейшая и базовая значимость до сих пор не попала в поле зрения науки - настолько велика власть “зоны слепоты”. Вопрос, каким образом индивидуализм Западной Европы трансформировался в американскую уверенность в себе, я рассмотрел в другом месте (Hsu, 1953). Здесь достаточно сказать, что, согласно этому идеалу, каждый индивид сам себе хозяин, выбирающий свое собственное направление и преуспевающий или деградирующий в обществе только благодаря своим собственным усилиям. Ты можешь меняться в лучшую или худшую сторону, но: “Радуйся, и мир будет радоваться с тобой. Плачь, и ты будешь плакать в одиночестве”.
Конечно, не все американцы уверены в себе. Ни один идеал ни в одном обществе не проявляется одинаково у всех людей. Но конкретное сравнение сможет прояснить это лучше. В традиционном Китае человек может не иметь идеала уверенности в себе и не достичь успеха в жизни. Но предположим, что в старости он будет полностью обеспечен своими сыновьями. Такой человек не только будет счастлив и удовлетворен этим, но станет трубить на весь свет о том, какие у него замечательные дети, способные содержать его так хорошо. Американский же родитель, не преуспевший в жизни и получающий материальную помощь от своих детей, определенно не хочет, чтобы кто-нибудь знал об этом. При малейшем намеке на свою зависимость от детей он возмутится и использует первую же представившуюся возможность стать независимым.
Таким образом, и в Китае, и в Америке, и где-либо еще найдется немало людей, фактически зависящих или не зависящих от других, но важно осознать, что там, где уверенность в себе не является идеалом, она и не пропагандируется и не является предметом гордости, а там, где она служит идеалом, делается и то и другое. В американском обществе страх зависимости настолько велик, что не уверенный в себе человек вызывает ненависть и именуется неудачником. “Зависимый характер” - настолько унизительная характеристика, что человек, обладающий этим качеством, по общему мнению, нуждается в помощи психиатра.
Между тем очевидно, что ни один человек не может быть полностью уверен в себе. На самом деле человеческая жизнь основана на зависимости от окружающих. Не будь этой зависимости, мы не имели бы ни законов, ни обычаев, ни искусства, ни науки, ни даже языка. Это не означает, что индивида нельзя воспитать с самых ранних дней без формирования отношений с окружающими людьми. Но если индивид надеется вести человеческое существование в этом или любом другом обществе, он вынужден быть зависимым от окружающих людей - интеллектуально, технологически, социально и эмоционально. Индивиды могут испытывать разную по силе нужду в других людях, но никто не может искренне утверждать, что ему не нужен никто. Похоже, базовая американская ценностная ориентация - уверенность в себе, отрицающая важность других людей в жизни человека, - рождает противоречия и вследствие этого серьезные проблемы, наиболее уникальной из которых является незащищенность.
Чувство незащищенности у разных американцев проявляется по-разному. Его важным компонентом является утрата прочности как первичных связей (с семьей, в которой человек родился), так и тех отношений, которые он установил самостоятельно (отношения с мужем для женщины и деловое партнерство для мужчины). Наиболее сильное влияние этой незащищенности на индивида проявляется в том, чтобы побудить его постоянно соперничать с окружающими людьми и стремиться принадлежать к высокостатусным группам. Знак достижения этих целей - подчинение давлению организации и принятие групповых обычаев и привычек, жизненно важных для подъема наверх или выполнения статусной роли в данное время в данном месте. Другими словами, чтобы жить в согласии с ценностью уверенности в себе, американец должен делать многое противоречащее ей. Если выражаться “по-научному”, то это выглядит, к примеру, как прямая корреляция между уверенностью в себе и индивидуальной свободой, с одной стороны, и подчинением организации и конформизмом - с другой (Hsu, 1960. Р. 151). Похоже, абсолютно та же сила связывает: а) христианскую любовь с религиозным фанатизмом; б) акцент на науке, прогрессе и гуманности с культурной ограниченностью, идеей группового превосходства и расизмом; с) пуританскую этику с ростом гибкости сексуальной морали; д) демократические идеалы равенства и свободы с тоталитарными тенденциями и охотой на ведьм.
Эти четыре пары противоречий не исключают других. Например, христианская любовь явно противоречит не только религиозному фанатизму, но и расизму; акцент на науке и т.д. так же противоречит тоталитарным тенденциям и охоте на ведьм, как культурной ограниченности и идее группового превосходства. Фактически первую часть любой пары можно противопоставить второй части любой другой.
Христианская любовь против христианской ненависти
Мы будем рассматривать некоторые их этих противоречий в композиционной целостности: христианская любовь, свобода, равенство, демократия, с одной стороны, и расизм и религиозный фанатизм - с другой. Энтузиазм лучших ораторов, великолепно владеющих эвфемизмами, и изобретательность наиболее выдающихся ученых подвергались испытанию этими противоречиями. Особенно это касается деятелей церкви. Они пытаются с легкостью аннулировать память о религиозных войнах. Они пытаются предать забвению Святую Инквизицию. Они пытаются игнорировать осуждение и сожжение на костре сотен тысяч ведьм. Они пытаются отрицать какую-либо связь между этими событиями и уничтожением евреев в нацистской Германии, в особенности же - антисемитизм, антиинтеллектуализм и расовые гонения, существующие в завуалированном (а где-то и в открытом) виде в США. Но когда некоторые ученые понимают, что модели прошлого по-прежнему живы в настоящем (несмотря на то, что специфические технические приемы изменились), они склонны делать “безобидные” сообщения типа: “Люди знают, что общее поклонение символам религии соединяет группы тесными узами, но все же религиозные различия способствовали появлению самых лютых групповых антагонизмов” (Nottingham, 1954. Р. 2).
Процитировав данный пассаж, Уильямс предлагает два ключа к разгадке того, почему “религиозное поклонение” в одном случае объединяет людей, а в другом разъединяет. Первый: “Не все конфликты во имя официальной религии являются действительно религиозными”. Второй: “Могут быть разные степени реальной активности номинальной религиозной принадлежности” (Williams, 1956. Р. 14-15). Но существует не только явная основа для различения “настоящего” религиозного конфликта и конфликта, который только номинально считается религиозным. Являются ли теологические споры действительно религиозными или номинально религиозными? Правда состоит в том, что конфликт, даже если он касается исключительно только ритуала церковной службы или только вопроса непорочного зачатия, все равно является борьбой между индивидами, каждый из которых лично, эмоционально заинтересован в данных вопросах.
Второй ключ Уильямса к разгадке выглядит более логичным. Сказанное им означает, что чем больше “реальная активность номинальной религиозной принадлежности”, тем сильнее будут выражены религиозный раскол и фанатизм: чем сильнее чья-то включенность в предмет или вопрос, тем более непоколебимой она становится, и вполне естественно, что большая “включенность” ведет к более выраженным расколу и фанатизму. Некоторые данные Олпорта, упомянутые раньше, прямо подтверждают это. Интересно, что после изложения этого утверждения Вильямс отклоняет его как “крайность”. Взамен он предлагает набор из двадцати “расхождений” в ценностях (ориентациях), которые (он уверен, но не показывает этого) частично являются основой религиозных конфликтов в Соединенных Штатах (Там же. Р. 14-17).
Нет необходимости вникать в причины, почему Уильямс придает такое малое значение своему второму ключу к разгадке. Подробный анализ, приводящий к выводу о том, что некоторые его “расхождения” не имеют никакого отношения к рассматриваемой проблеме, также выходит за рамки этой статьи. Мы можем, однако, показать, каким образом связь между степенью включенности в номинальную религиозную принадлежность и степенью разногласий и фанатизма является источником противоречия между христианской любовью и христианской ненавистью. Хороший ученый легко заметит, что данная религиозная принадлежность в США сегодня все больше приобретает значение “обязывающей принадлежности”, так что “ценности принадлежности к религиозной группе” не похожи и даже затемняют “особенные ценности”, признаваемые верующими массами (Там же. Р. 17). Неопровержимое доказательство этого можно найти в хорошо известных работах (“Средний город” Линда, “Янки-сити” и “Джонесвилль” Ллойда Уорнера с соавторами), но особенно в журнале “Христианский Век”, объединившем в 1951 году 100 000 протестантских священников во всех уголках США для определения “выдающихся” и наиболее “успешных” церквей. Это объединение назвало двенадцать достойных церквей, среди которых была Первая пресвитерианская церковь Голливуда.
Одобренные “качества” этой церкви я проанализировал в другом месте (Hsu, 1953). Здесь только скажу, что об “успешности” этой церкви свидетельствовало “счастье” прихожан, заключающееся в социальных и материальных стремлениях, приводящих к выгоде, а сама вера и качество обучения священнослужителей практически не принимались во внимание.
Все это становится понятным, если мы согласимся, что базовая американская ценность - “уверенность в себе” - формирует личность. Чтобы существовать и быть “успешными”, церкви должны конкурировать, удовлетворяя искомый статус своей паствы. Достигая такого “успеха”, церкви должны не только подчиняться тенденции организованности, но и искать новые пути увеличения количества прихожан, чтобы добиться большего “успеха”.
В такой психологии можно найти общую основу для религиозного фанатизма и расовых предрассудков. Религиозные расхождения связаны со многими моментами, но их принципиальная и неотъемлемая черта - это поиск изначальной чистоты ритуала и веры. Реформация тоже была основана на этом. Эволюция протестантизма от лютеранства до квакерства включала это как важнейшую часть. Святая инквизиция была создана для выискивания нечистоты в христианской мысли и деятельности. Страстный поиск и ревностная охрана чистоты выражают себя в расовых отношениях в виде страха перед расовым смешением, поддерживаемого политикой сегрегации как на Севере, так и на Юге, вне зависимости от используемых риторики или логики. Когда религиозная принадлежность смыкается с социальной принадлежностью, этот страх нечистоты делает религиозные и расовые предрассудки неразличимыми. Проблема не в религии. Более важна проблема принадлежности. Соседство и клубы столь же эксклюзивны, как и церкви, а дело церкви (в духе всех торжественных заявлений о равенстве, демократии, достоинстве личности) - это христианская любовь и смирение.
Человек, которому предписывается быть уверенным в себе, не похож на того, кого научили уважать власть и внешние границы, и не имеет постоянного места в своем обществе. Все можно менять без предупреждения. Он постоянно смотрит вверх в поисках возможности восхождения и одновременно постоянно чувствует угрозу возможного вторжения снизу. Непрерывно стремясь к достижению и поддержанию статуса, уверенный в себе человек больше всего боится “быть оскверненным” окружением тех, кого считает ниже себя. Это “осквернение” может иметь различные формы: сидение за одной партой в школе, проживание в одном доме, участие в богослужении в одной церкви, членство в одном клубе или попадание в ситуацию свободного и равного общения.
В таких ситуациях люди изменяются в той мере, в какой они подвержены страху перед унижением. Некоторые могут объединяться в организации на основе ненависти, вершить самосуд над “чернью”, бросать камни в дома негров или рисовать свастику на еврейских синагогах. Это акты насилия, вызванные предубежденностью. Другие будут использовать все, что разрешено законом, или искать окольные пути, чтобы не подпустить людей изконкретных религиозных, расовых или этнических групп к своим жилым районам, определенным занятиям и социальным организациям. Это активные ненасильственные действия, вызванные предубежденностью. Третьи до сих пор спокойно отказываются объединяться с членами религиозных, расовых или этнических меньшинств и учат своих детей соблюдать это табу, потому что “все так делают”. Это пассивные ненасильственные действия, вызванные предубежденностью.
При данных обстоятельствах многие (возможно, большинство) считают невозможным действовать так, как их учили. Не потому, что они любят противоречить или (согласно самокритике) склонны к лицемерию. Просто они испытывают страх утраты статуса - аффект, глубоко укоренившийся в относительно свободном обществе с базовой ценностью уверенности в себе. Это объясняет также, почему интеграция расовых или религиозных меньшинств не может достичь удовлетворительного результата ни на пути тотальной ассимиляции в жизнь доминирующего общества, ни в плане плюрализма. Факты свидетельствуют, что еврейские молодые люди, выросшие как неевреи, более трудно переживали период адаптации в колледже, чем те, кого сознательно и воинствующе воспитывали в иудаистской традиции. Другими словами, их полная американская идентичность и ассимиляция - это то, что всегда отвергается (Teitelbaum, 1953). С другой стороны, рационализация поддержки антиазиатского законодательства выглядела так: азиатский стандарт жизни слишком низок, азиаты неспособны адаптироваться к американскому способу жизни.
Нетрудно найти и обратное доказательство гипотезы, выдвинутой в этой статье. Надо только рассмотреть общества, где а) подчинение власти и отношения зависимости одобряются и б) человек не испытывает такого давления, связанного с уверенностью в себе, и поэтому более уверен в своем месте в обществе. Люди в таких обществах имеют меньшую потребность в конкуренции, стяжании статуса, конформизме и, следовательно, в расовых и религиозных предубеждениях. Например, религиозные разногласия, преследования и конфликты всегда были распространены на Западе и почти отсутствовали на Востоке. В Японии и Китае редкие и непродолжительные случаи религиозных преследований неизменно были связаны с опасным политическим правлением и никогда не носили массового характера (Hsu, 1953. Р. 246-248). Индусскомусульманский конфликт и кастовые волнения в Индии рассматриваются в другом месте (Hsu, 1960). Религиозные разногласия, преследования и расовые конфликты сегодня более интенсивны и шире распространены в протестантских странах Запада, чем в католических. В этом отношении мы противопоставляем США, Канаду, Австралию и Южную Африку как один лагерь, и Латинскую Америку, Португалию, Бельгию и Французскую Африку как другой. Протестантские общества, в которых гонения в форме кровавых расовых и религиозных возмущений часто проходили тайно, несмотря на широко распространенную предубежденность, можно было бы назвать почти демократичными, если бы это выражение не несло саркастического оттенка. Но даже в наиболее развитых протестантских обществах расовое и религиозное насилие всегда “прячется за углом”, готовое прорваться сейчас и потом, здесь и там, как показали недавние антинегритянские выступления в Англии и регулярные вспышки антисемитизма в Европе и США.
Три сферы употребления понятия “ценность”
Некоторые читатели, возможно, поняли, что анализируемый нами психосоциальный источник расовых и религиозных предрассудков имеет некоторое сходство с тем, что Курт Левин назвал проблемой евреев как группы меньшинства во многих западных обществах. Но здесь есть и существенные различия. Согласно Левину, наиболее важная проблема евреев - это групповая идентичность. Часто не принятый в стране своего рождения и воспитания, даже на имеющий родины, на которую он может претендовать как на свою собственную, еврей страдает от “дополнительной неопределенности”, придающей ему “легкий оттенок ненормальности в глазах окружающих групп”. Левин приходит к выводу, что учреждение родины евреев в Палестине (чего в реальности еще не было в то время, когда он это писал) может “повлиять оздоравливающим образом на положение евреев в любом месте” (Lewin, 1948).
Еврейское меньшинство, несомненно, разделяет с другими меньшинствами важнейшую проблему неопределенности групповой идентичности. Но наш анализ также показывает, что степень этой неопределенности в первую очередь зависит от базовой ценностной ориентации доминирующего общества, а во вторую очередь - от ценностной ориентации самих меньшинств. Существует, например, даже повод предполагать, что проблема идентичности еврейского меньшинства будет иметь гораздо меньшую остроту в странах Латинской Америки, чем в странах Северной Америки. Пока Северная Америка держит евреев (как и другие меньшинства) “на расстоянии”, у них всегда будут проблемы с идентичностью, независимо от того, есть у них родина или нет. Латиноамериканцам в меньшей степени свойственна ценностная ориентация на уверенность в себе, и поэтому люди испытывают меньшую психосоциальную потребность отвергать меньшинство ради сохранения своего статуса в обществе. А у еврейского меньшинства в США есть веская причина даже после учреждения Израиля ожидать больших проблем с идентичностью, чем у китайского и японского меньшинств. И это несмотря на то, что у выходцев из Азии больше физических отличий от англосаксонского большинства, чем в целом у евреев. Китайцы и японцы имеют крепкие связи со своими семьями и более обширные родственные группы, и поэтому менее уверены в себе и менее свободны, но более защищены от неопределенности идентичности.
В этой статье я не выделяю различные сферы применения термина “ценности”. В книге “Разнообразие человеческих ценностей” Чарльз Моррис постулировал три такие сферы. “Действующие” ценности относятся к “актуальному направлению предпочтительного поведения по отношению к объекту одного типа больше, чем к объекту другого типа”. “Представляемые” ценности относятся к “предпочтительному поведению, направляемому ожиданием или предвидением последствия такого поведения” и “включают предпочтет ние символически обозначаемых объектов”. Автор иллюстрирует это значение ценностей на примере наркомана, который твердо убежден, что лучше не быть зависимым от наркотиков, поскольку “он ожидает последствий зависимости от наркотиков” (дистресс лишений). “Объективные” ценности относятся не к поведению, предпочитаемому в действительности (действующие ценности) или символически желаемому (представляемые ценности), а к тому, что является предпочтительным, если носитель ценностей достигает определенных результатов или целей (Morris, 1956).
Несмотря на очевидность того, что три сферы употребления термина “ценности” не являются взаимоисключающими и сильно влияют друг на друга, столь же очевидно и то, что их нетрудно развести. Применяя эту схему к американской действительности, мы поймем, что уверенность в себе - это и действующая и представляемая ценность. Она выражает себя в двух направлениях. Позитивная ее сторона выражается в акцентировании свободы, равенства экономических и политических возможностей для всех, пуританских добродетелей, христианской любви и гуманизма. Эти ценности относятся скорее к представляемым, чем к действующим. Негативная сторона уверенности в себе проявляется в виде склонности к расовым предубеждениям, религиозному фанатизму, распущенности в сексуальных отношениях и тоталитаризму. Эти ценности являются скорее действующими, чем представляемыми. Ценности, которые являются скорее представляемыми, чем действующими, обладают большей символической значимостью, и люди, поклоняющиеся им, будут их страстно защищать. Чем меньше они в жизни следуют этим представляемым ценностям, тем больше они склонны защищать их, поскольку отступничество приводит к чувству вины. Ценности, которые являются скорее действующими, чем представляемыми, обладают большей практической значимостью, и люди, нуждающиеся в них, усердно им следуют. Чем в большей степени они поступают согласно таким действующим ценностям, тем меньше они будут утверждать их реальность, поскольку их поступки также приводят к чувству вины. На одном полюсе мы находим людей, которые будут открыто сражаться, защищая эти действующие ценности (в большинстве своем ужасные). На другом полюсе мы обнаружим людей, которые будут практиковать их окольными путями. Те, кто открыто придерживается этих действующих ценностей, и те, кто делает это за счет уверток, будут иметь одну общую характеристику: те и другие будут отрицать, что их действия мотивированы предрассудками и христианской ненавистью, и настаивать на том, что их действия вызваны абсолютно другими причинами. На Юге роль причин всегда выполняют законы штатов. На Севере распространенными причинами являются ценность собственности или боязнь смешанных браков. Когда реально действующие ценности случайно оглашаются одним из тех, кто их разделяет, остальные негодуют (на простака, который проговорился) и гневно отрицают все, что он раскрыл. Эти механизмы повторяются так часто, что не нуждаются в дальнейшей иллюстрации.
Таким образом, идеи равенства, свободы и христианской любви несомненно оказывают влияние на всех американцев, поскольку это скорее представляемые, чем действующие ценности. Они даже могут быть названы “сознанием американского общества”. Это объясняет, почему неудача в следовании им в реальной жизни или открытая оппозиция с равным успехом приведут к чувству вины, неприятию и отговоркам. Находятся мужчины и женщины, по-чемпионски отстаивающие либо представляемые, либо действующие ценности. Установки каждой из сторон превращают их ценности (по отстаиванию которых они чемпионы) в объективные ценности. Это говорит о том, что чемпионы по свободе, равенству и христианской любви могут сознательно использовать свои ценности как орудия для достижения своих целей, так же как чемпионы по предрассудкам, фанатизму и христианской ненависти тоже могут сознательно использовать свои ценности как орудия для достижения своих целей.
В руках некоторых политиков и всех демагогов связь между этими ценностями и объектами их желаний часто становится предельно ясной и открыто эгоистичной. Можно предположить, что гитлеровская кампания ненависти к евреям была главным секретом его власти. Поэтому неудивительно, что в современных возмущениях по поводу интеграции, происходящих в Чикаго, как и в более ранних похожих случаях в других местах, противники интеграции обвиняют своих оппонентов в поддержке интеграции как способе добиться избирательных голосов негров. Но связующим звеном между скорее представляемыми и скорее действующими американскими ценностями является главная американская ценность - уверенность в себе. Сторонники обоих типов ценностей требуют социального устройства, в котором “их собственные выводки могли бы оперяться на свой собственный лад”.
Значимость демократического равенства, свободы и христианской любви растет вместе с уверенностью в себе; значимость тоталитарных расовых предрассудков, фанатизма и христианской ненависти также увеличивается вместе с уверенностью в себе. Когда человек лишается всех постоянных и прочных связей со своими собратьями, его безопасность может последовать только из его личного успеха, личного превосходства и личного триумфа. Те, кто был настолько удачлив и достиг успеха, превосходства и триумфа, будут, конечно, наслаждаться процветанием и особенно восхвалять демократическое равенство, свободу и христианскую любовь. Но успех, превосходство и триумф одних обязательно должны быть основаны на неудаче, неполноценности и поражении других. У последних (даже у тех, кто еще борется за успех, превосходство и триумф) страх неудачи и чувства обиды, унижения и поражения должны быть весьма глубоки и часто невыносимы. Тоталитарные предрассудки, фанатизм и христианская ненависть могут дать им ощущение временной безопасности. Сталкивая других вниз, они достигнут хотя бы иллюзии личного успеха, личного превосходства и личного триумфа.
Проблема пессимизма
Выводы этого анализа, возможно, настроили кого-то на пессимистический лад. Хочу уверить читателей, что это не входило в мои намерения. Но законы науки таковы, что мы должны размышлять, вне зависимости от того, приятны нам выводы из нашей реальности или нет.
Для снижения пессимистического тона наших выводов нужно осознать, что вклад западной уверенности в себе в развитие человечества был очень значительным и даже цепи конформизма и социальной организации имеют некоторый полезный смысл. Не религия и не романтизм, а уверенность в себе и социальная организация соперничества давали западному человеку чувство превосходства над остальным миром в течение последних 300 лет. Уверенность в себе привела его к освобождению от оков отцовских авторитетов, монархической власти, средневековой магии и вступлению в более широкие организации - церковь и государство, торговый флот, индустриальные предприятия и т.д. <...> Поучительно отметить, что сегодня два гиганта Запада, США и СССР, являются еще более притягательными для остального мира благодаря своим способностям к организации. Их эксперты помогают людям других национальностей в построении образовательных и финансовых систем, торговли, сельского хозяйства, промышленного производства или армии.
Цель этой статьи не имеет отношения ни к оптимизму, ни к пессимизму. Она в том, чтобы увидеть столь превозносимые американские ценности в верной генетической перспективе. В Америке лучшее и худшее связаны как сиамские близнецы. Лучший способ избежать худшего - это не отрицать его, а осознать как таковое.
Литература
Allport G. The Nature of Prejudice. Cambridge, 1954. Bain R. Our Schizoid Culture // Sociology and Social Research. 1935.
Coleman L. What is American: a Study of Alleged American Traits // Social Forces. 1941. Vol. XIX. № 4.
Commager H.S. The American Mind. New Haven, 1950.
Cuber J.F., Harper R.A. Problems of American society: values in conflict. New York, 1948.
Totalitarianism / C.J.Friedrick (Ed.). Cambridge (Mass.), 1954.
Homans G.C. The Human Group. New York, 1950.
Hsu F.L.K. Americans and Chinese: Two Ways of Life. New York, 1953.
Hsu F.L.K. Rugged individualism reconsidered // The Colorado Quarterly. 1960. Vol. 9.
Hsu F.L.K. Clan, Caste and Club: A Comparative Study of Chinese, Hindu, and American ways of life. Princeton (NJ), 1961.
Kluckhohn С. The Way of Life // Kenyon Review. 1941. Spring.
Kluckhohn C, Kluckhohn F.R. American Culture: Generalized Orientation and Class Pattern / Symposium of Conference in Science, Philosophy and Religion. New York, 1947.
Kluckhohn F.R., Strodbeck F. Variations in Value-orientations. Evanston (III.), 1961.
Laski H.J. The American Democracy. New York, 1948.
Lewin K. Psycho-sociological Problems of a Minority Group // Lewin K. Resolving Social Conflicts. New York, 1948.
Mering O. A Grammar of Human Values. Pittsburgh, 1961.
Morris C. Varieties of Human Value. Chicago, 1956.
Myrdal G. An American Dilemma. New York, 1944.
Nottingham E.K. Religion and Society. New York, 1954.
Teitelbaum S. Patterns of Adjustment Among Jewish Students: PhD dissertation. Northwestern University, 1953.
Warner L. American Life: Dream and Reality. Chicago, 1953.
Williams R.M. American Society, a Sociological Interpretation. New York, 1951.
Williams R.M. Religion, Value-orientations, and Intergroup Conflict // Journal of Social Issues. 1956. Vol. 12.
