Учреждая военные поселения александр i стремился. Военные поселения — худший вид крепостничества. Отмена военных поселений

Ячменихин Константин Михайлович - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой всемирной истории Черниговского государственного педагогического университета имени Т. Г. Шевченко

В историографии военных поселений главный акцент делался преимущественно на первый период их истории, совпадающий с правлением императора Александра I. Большинство авторов полагало, что правительство Николая I, радикально реформировав их в конце 1820‑х - начале 1830‑х гг., практически свело правовой статус и фактическое положение военных поселян к состоянию таких категорий крестьянства, как государственные (поселения кавалерии) и удельные (поселения пехоты). Вот почему до последнего времени история военных поселений в период царствования императора Николая I почти не изучалась, в том числе и причины, по которым они функционировали еще на протяжении тридцати лет, хотя и в значительно реформированном виде. Только в последнее время авторы попытались ликвидировать данную лакуну(1).

То обстоятельство, что военные поселения были важным фактором внутренней и внешней политики, не вызывает сомнений. В пользу этого свидетельствует хотя бы то, что сразу же после восшествия на престол Николай I должен был сформулировать свое отношение как к этому специфическому государственному институту, так и к А. А. Аракчееву, с которым, прежде всего, он ассоциировался у современников. В рескрипте на имя Аракчеева от 19 декабря 1825 г. император писал: «Императору Александру Павловичу благоугодно было учредить военные поселения для пользы Государства нашего … Предполагая и вменяя себе в обязанность поддерживать устройство начатого дела, я надеюсь, что вы будете мне вспомоществовать в оном»(2). Известно, что отношения между А. А. Аракчеевым и Николаем I как личные, так и служебные, не сложились еще задолго до начала его царствования(3). Такую же негативную позицию он занимал и в отношении военных поселений. Однако на радикальные шаги, т. е. их ликвидацию, он почему‑то не отважился. Почему?

Император был хорошо осведомлен об их финансово-хозяйственном положении (до 1826 г. общие государственные затраты на их устройство составляли 85 млн. руб. ассигнациями)(4). Однако, император избрал путь реформирования системы, главной целью которой было повышение ее экономической эффективности. Можно предположить, что на этот шаг он решился после серии консультаций с руководителями военного ведомства и военных поселений: И. И. Дибичем, И. О. Виттом, П. А. Клейнмихелем, которые смогли убедить Николая I в целесообразности функционирования военных поселений, но в значительно измененном виде.

На том этапе идея военных поселений себя еще не исчерпала, и хотя и была гипертрофированным выражением государственного регулирования социально-экономических процессов, однако в условиях крепостничества давала достаточно много позитивных результатов. Реформирование системы военных поселений началось с отхода от «аракчеевской модели» их структуры и функционирования. В первую очередь было решено преобразовать поселения пехоты, где переход на самообеспечение продовольствием проходил медленно и болезненно, особенно в округах, расположенных в Могилевской губернии. Решить эту проблему можно было только за счет повышения производительности поселянского хозяйства, а этого, в свою очередь, можно было ожидать только освободив поселян-хозяев от строевой службы. Идея соединения в одном лице исполнения двух совершенно разнородных функций - податной и служилой - на практике оказалась абсолютно утопичной. Весьма оперативно были разработаны и утверждены «Положение о полном составе поселенного пешего полка и его обязанностях» (утверждено 19 ноября 1826 г.) и «Положение о военном поселении регулярной кавалерии» (утверждено 5 мая 1827 г.).

Основные положения этой реформы в строевом отношении сводились к следующим моментам. Списочный состав поселений и действующих подразделений уравнивался за счет удвоения количества поселян-хозяев. Каждый поселенный пехотный полк состоял теперь из двух действующих, резервного и поселенного батальонов, а кавалерийский - из шести действующих, трех резервных и трех поселенных эскадронов. Военные поселяне-хозяева (в кавалерии вместе со своими «помощниками») освобождались от строевой службы, и каждое поселянское хозяйство должно было теперь содержать не двух, а одного «постояльца» из действующих подразделений.

Поземельный состав округов военных поселений можно было увеличить только за счет перевода в них значительного количества государственных, а где возникала необходимость - владельческих и удельных крестьян. Реализовать этот проект за короткий срок было невозможно, поэтому на территории округов 2‑ой и 3‑ей гренадерских дивизий (Старорусский уезд Новгородской губ.) было решено создать округа 2‑й гренадерской и гренадерской артиллерийской дивизий(5). Дело в том, что территория округа гренадерской артиллерийской дивизии была значительно меньше территории округа 3‑ей гренадерской дивизии, поэтому за счет такого шага разрешался вопрос не только об удвоении численности поселенных батальонов 2‑й гренадерской дивизии, но и о значительном увеличении ее
территории.

Труднее этот вопрос решался в округе 1‑й гренадерской дивизии (Новгородский уезд). Здесь удалось расширить только территории округов двух карабинерных полков за счет присоединения к военным поселениям Коростынской и Бурегской удельных волостей. Ради быстрой реализации задуманной реформы Николай I даже пожертвовал частью прибыли императорской фамилии. Остальные четыре округа этой дивизии так и не были увеличены, поскольку в этой местности отсутствовал резерв государственных земель. В кавалерии реформирование округов проходило значительно дольше и болезненнее, поскольку государственные и удельные земли располагались чересполосно с частновладельческими, что затрудняло формирование поземельного состава округов военных поселений на новых основаниях.

В ноябре 1828 г. император утвердил разработанное особым комитетом «Положение» о новом устройстве поселений 2‑й уланской и 2‑й кирасирской дивизий, расположенных в Слободско-Украинской губ. На базе четырех уланских полков - Белгородского, Чугуевского, Борисоглебского и Серпуховского - создавались округа первых трех с присоединением к ним селений Волчанского уезда, а округ Серпуховского полка формировался заново. В состав этого округа вошли государственные селения Змиевского и Изюмского уездов, в том числе и с. Шебелинка, в котором произошло известное восстание против перевода в военные поселения. В целом в округа 2‑й уланской дивизии было переведено 8354 ревизских души(6).

Согласно указу от 17 ноября 1828 г., новое устройство получали и округа 2‑й кирасирской дивизии. Строевой состав поселенных и резервных эскадронов увеличился на четверть. На базе округов четырех кирасирских полков - Екатеринославского, Глуховского (переименован в полк Великого князя Михаила Павловича), Астраханского и Псковского - были созданы новые округа первых трех полков с «добавлением к ним соседских казенных селений и хуторов Купянского и Старобельского уездов»(7). Округ Псковского кирасирского полка был создан заново на базе «казенных селений и хуторов по обеим сторонам р. Айдара, выше г. Старобельска»(8).

Аналогичные процессы происходили в округах кавалерии, расположенных в Херсонской и Екатеринославской губерниях. Здесь увеличение площади округов, как правило, составляло до 30 %, а численность населения, по нашим подсчетам, до 46 %. При реформировании поземельного состава командование округов пыталось свести переселение жителей с одного места на другое до минимума с тем, чтобы сберечь имеющийся экономический потенциал хозяйств, отходящих в военные поселения.

В декабре 1828 г. города Елизаветград и Ольвиополь получили статус военного города «на тех самых основаниях и „правилах“, кои даны в сем отношении г. Старой Руссе»(9). Г. Ольвиополь был переведен в разряд заштатных городов, которые входили в состав округов военных поселений (Чугуев, Вознесенск, Новогеоргиевск, Новомиргород).

В 1827 г. на базе поселенных батальонов Елецкого и Полоцкого пехотных полков (Могилевская губ.) был создан округ поселения 2‑й пионерной бригады. В следующем году было принято решение о формировании округа 1‑й пионерной бригады в Динабургском старостве Витебской губернии. Осенью 1828 г. поселенные инженерные войска были сведены в отдельный отряд. Следует отметить, что подготовительные работы по поселению 1‑й пионерной бригады происходили в условиях абсолютной секретности, поскольку власти небезосновательно остерегались проявлений недовольства местных жителей.

На территории Свинорецкой волости Новгородской губ. после присоединения к ней ряда селений, купленных у графини А. А. Орловой-Чесменской в 1828–1829 гг., был создан округ поселения военных работников в составе двух рот. Их основная обязанность заключалась в добыче и транспортировке извести к местам строительных работ в округах 1‑й гренадерской дивизии, а также поддержании порядка на территории учебного лагеря Гренадерского корпуса в с. Княжий Двор.

В январе 1828 г. было утверждено «Предложение о составе, расположении и управлении резервных войск». Эти войска составляли резерв 2‑й Армии и формировались на период русско-турецкой войны. Резерв кавалерии формировался на базе 3‑го резервного поселенного кавалерийского корпуса (в него входили 3‑я уланская и 3‑я кирасирская дивизии) и ряда отдельных эскадронов 1‑й драгунской, 1‑й конно-егерской, 3‑ей гусарской, 4‑й уланской и Бугской уланской дивизий. В целом резервная кавалерия включала около 120 эскадронов. Резерв пехоты формировался на базе 3‑го, 4‑го, 5‑го и 7‑го пехотных корпусов и сводился в четыре резервных дивизии. Резервная пехота составляла около 60 батальонов(10).

Резервными войсками командовал генерал-лейтенант И. О. Витт, которому для оперативного управления придавался штаб (начальник штаба - генерал-майор Ф. Ф. Эккельн), расположенный в г.Елизаветграде. Резервные войска приняли участие в боевых действиях, а округа военных поселений составили достаточно надежную тыловую базу продовольственного и фуражного снабжения войск. Этот факт, на наш взгляд, в значительной степени повлиял на позицию императора относительно дальнейшей судьбы военных поселений. Поэтому они были не только сохранены (хотя и в реформированном виде), но и значительно расширены.

В конце 1820‑х гг. разрабатывался ряд проектов создания округов военных поселений в различных регионах страны. Так, например, предполагалось сформировать пограничные поселения по р. Днестр в Бессарабии из отставных нижних чинов(11). В 1827 г. И. О. Витт получил приказ подобрать пригодные территории для поселения легкой кавалерийской дивизии на реках Ингул и Днестр, в Балтском уезде Каменец-Подольской, а также Тираспольском и Одесском уездах Херсонской губерний(12). Разработанные проекты отличались проработкой наиболее оптимальных решений хозяйственной составляющей округов за счет проведения тщательной ее подготовки на местах перед введением туда войск на поселение.

С начала 1827 г. стал разрабатываться проект поселения войск на Кавказе путем перевода сюда около 80 тыс. казаков из Малороссии(13). В это же время рассматривались планы создания поселений конно-артиллерийских рот в Херсонской и Слободско-Украинской губерниях(14). В 1828 г. 3‑я гренадерская дивизия была выведена из состава 1‑й Армии и подчинена командиру Гренадерского корпуса генералу от инфантерии князю И. Л. Шаховскому с последующим ее поселением в С.‑Петербургской и Псковской губерниях(15).

В 1829 г. Николай I собственноручно составил записку о переводе 25 тыс. душ государственных крестьян Смоленской губ. в военные поселения и формировании на этой основе 2‑го поселенного пехотного корпуса(16). В это же время министр финансов Е. Ф. Канкрин подал императору детальные сведения о численности и состоянии государственных крестьян Калужской, Екатеринославской, Полтавской, Слободско-Украинской и Черниговской губерний. Вероятно эти сведения собирались с целью разработки проектов поселения войск в указанных регионах. Был также поставлен вопрос
о создании военных поселений на Шосткинском и Казанском пороховых заводах(17). Однако ни один из этих проектов не был реализован, поскольку, во‑первых, на это требовались большие финансовые затраты, во‑вторых, Россия в то время находилась в состоянии войны с Ираном и Османской империей, подавляла польское восстание, по стране прокатилась волна «холерных бунтов», вспыхнуло восстание военных поселян в Новгородской губ.

На наш взгляд, именно последнее событие в значительной степени повлияло на дальнейшую судьбу военных поселений. Император не мог не увидеть аналогии с восстанием декабристов. В обоих случаях бунтовали не крестьяне и казаки, оружие против власти повернула армия. После подавления восстания правительство Николая I оказалось перед дилеммой: или окончательно уничтожить военные поселения, или продолжить их либерализацию. Особенное беспокойство вызывали округа пехоты, в которых переход на самообеспечение продовольствием даже после реформы 1826 г. происходил очень медленно. В то же время, здесь уже сложилось достаточно развитая хозяйственная инфраструктура, а также база для казарменного расквартирования войск.

Летом - осенью 1831 г. происходил поиск наиболее оптимальных форм проведения реформы. Императорским указом от 8 ноября 1831 г. округа поселения Гренадерского корпуса были преобразованы в 14 округов пахотных солдат, которые были сведены в два удела: Новгородский (1–6 округа) и Старорусский (7–14 округа)(18). Основные права и обязанности пахотных солдат, структура округов и их управление были сформулированы в «Предположении о преобразовании округов пахотных солдат Новгородского и Старорусского уделов», утвержденном в марте 1832 г.19 Поселенные роты ликвидировались, а округа теперь делились на волости. В домах бывших военных поселян расквартировывались войска, а сами они отселялись в другие места округов, где за государственный счет им отстраивались новые дома «по крестьянскому образцу». Вместо натурального содержания войск пахотные солдаты уплачивали оброк в размере 60 руб. ассигнациями с хозяина и 15 руб. с каждой души мужского пола в возрасте от 15 до 60 лет. От уплаты оброка были освобождены пахотные солдаты 5‑го округа (бывший округ 1‑го карабинерного полка), которые не принимали участия в восстании.

Одновременно с преобразованием Новгородских поселений рассматривались вопросы о реформировании округов пионерных бригад в Белоруссии, однако решение об этом было принято только в октябре 1832 г., когда на их базе были созданы два округа пахотных солдат.

Очередное реформирование военных поселений, начавшись с округов пехоты, распространилось и на округа кавалерии. В 1832 г. здесь окончательно завершился отрыв поселенной части полков от действующей, который начался согласно реформе 1827 г. За жителями округов сохранилось название «военный поселянин», а начиная с 1834 г., они выполняли рекрутскую повинность на общих основаниях. Главной обязанностью военных поселян оставалось обеспечение действующих войск продовольствием и фуражом путем выполнения трехдневной повинности на общественной запашке. С этого времени округа поселений назывались не именами полков, а имели порядковую нумерацию, «оставаясь в главном управлении корпусных командиров»(20). В апреле 1838 г. эскадронные поселения были переименованы в волости. И только в феврале 1850 г. поселения кавалерии были выведены из подчинения корпусным штабам (власть корпусных командиров сохранялась) и передавались под командование специально назначенного генерала.

Согласно указу от 8 августа 1836 г. поселения кавалерии в Харьковской губернии стали называться Украинскими (8 округов), а в Херсонской и Екатеринославской губерниях - Новороссийскими (12 округов)21. В 1851 г. произошло увеличение территории округов пахотных солдат за счет ликвидации уделов и двукратного сокращения количества округов. Это было связано, главным образом, с рядом государственных мероприятий по сокращению затрат на управленческий аппарат. Однако радикально сократить штат чиновников правительство не решилось, боясь «ослабления надзора за хозяйственной частью округа, а особенно за своевременным сбором оброка и тщательным исполнением земледельческих работ»(22).

После подавления польского восстания 1830–1831 гг. на основании указа от 6 мая 1831 г. на поместья дворян, «достаточно изобличенных в деятельном распространении мятежа с поднятием самого оружия», был наложен секвестр. Под конфискацию попали имения крупных землевладельцев - графов Владимира, Александра, Германа и Иосифа Потоцких, князя Адама Чарторыйского, Вацлава Ржевусского, Александра Сабанского и др.23 В апреле 1836 г. эти имения, расположенные в Киевской и Подольской губерниях, были переданы в ведение Военного министерства. Обоснование было сформулировано следующим образом: «Значительнейшие из них имения … по положению своему постоянно заняты войсками и военными помещениями»(24).

Для оперативного управления, а также с «целью постоянного их улучшения», эти имения были разделены на два отдельных участка. Управлялись они Главной хозяйственной конторой, расположенной в г. Умани. Начальником округов был назначен начальник штаба 2‑го резервного поселенного кавалерийского корпуса генерал-майор Фохт(25). В 1837 г. были утверждены правила конфискации имений собственников, наследники которых были лишены своих прав за участие в восстании 1830–1831 г.26, в результате этого к Военному ведомству отошло около 86 тыс. душ мужского пола.

На основании специально разработанного «Положения» жители этих округов продолжали принадлежать к крестьянскому сословию, но при этом мужчины подпадали под военную юрисдикцию. Летом-осенью 1837 г. происходили активные консультации руководства Военного министерства с командирами подразделений поселенной кавалерии, вследствие чего 6 декабря был подписан указ на имя военного министра А. И. Чернышева о преобразовании селений военного ведомства в «военные поселения Киевской и Подольской губерний». Пять округов поселений после определенного хозяйственного обустройства должны были принять на постой, обеспечить продовольствием и фуражом легкую кавалерийскую дивизию и конно-артиллерийскую бригаду.

Поселяне этих округов продолжали платить государственную подать в размере 1 руб. 23 коп. серебром с души в год, которая поступала в бюджет военных поселений и расходовалась, главным образом, на погашение долгов, числящихся за конфискованными имениями. Город Умань, в котором располагался штаб этих округов, был переведен в категорию «военных городов». Округа военных поселений в Киевской и Подольской губерниях были подчинены инспектору всей поселенной кавалерии, а оперативное управление осуществлял командир сводного Кавалерийского корпуса, которому был подчинен штаб этих округов(27).

И только 9 марта 1840 г. было утверждено «Положение об устройстве округов военного поселения в Киевской и Подольской губерниях». Столь длительный период разработки этого документа, по нашему мнению, объясняется необходимостью детальной проработки поземельного устройства округов, поскольку конфискованные имения располагались по всей территории этих губерний и часто для большей компактности округов возникала необходимость выкупа смежных владений, некоторые земли обменивать и т. д. Кроме того, по примеру других кавалерийских округов, необходимо было выделить площади под общественную запашку. Окончательное поземельное обустройство округов затянулось до середины 1840‑х гг. и было связано с малоземельем и дефицитом финансирования.

Военные поселения на Кавказе, введение которых началось в 1837–1838 гг., отличались от других поселений как целями их создания, так и системой функционирования, в частности административно-хозяйственной структурой(28). Созданием военных поселений в Киевской и Подольской губерниях, а также на Кавказе закончилось их территориальное формирование и в таком виде поселенная система войск просуществовала до окончательной ее ликвидации в конце 1850‑х гг.

Как и на предыдущих этапах, в 1830–1850‑х гг. разрабатывалась серия планов создания новых военных поселений, которые в связи с различными обстоятельствами остались нереализованными. Так, например, в середине 1830‑х гг. рассматривался вопрос о поселении солдат русской национальности в Литве с целью дальнейшей русификации края(29). В фонде Департамента военных поселений РГВИА (ф. 405) сохранилась секретная переписка Канцелярии Военного министерства со штабом командующего резервной кавалерией о создании военных поселений кавалерии в Херсонской, Екатеринославской, Полтавской и Черниговской губерниях(30). Многочисленные нереализованные планы создания военных поселений свидетельствуют о том, что такая форма содержания войск импонировала императору Николаю I. И только перспектива значительных финансовых расходов на их создание, а также факторы внешнеполитического характера помешали их реализации. Необходимо было такое мощное потрясение, как Крымская война, чтобы убедительно доказать историческую неспособность исключительно феодальных способов комплектования и содержания вооруженных сил в условиях складывающихся буржуазных отношений.

___________________________
1. Кандаурова Т.Н. Система землепользования в округах военных поселений кавалерии в ХIХ в. // Землевладение и землепользование в России (социально-правовые аспекты). Материалы ХХVIII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Калуга, 2003. С. 139–149; Ячменихин К. М. Военные поселения на Кавказе в 30–50‑е годы // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1991. № 4. С. 18–28; Ячменіхін В., Ячменіхін К. Проект утворення військових поселень на Лівобережній Україні у 50‑х рр. ХІХ ст. // Сіверянський літопис. 2002. № 3. С. 50–54; Ячменихин К. Армия и реформы. Военные поселения в политике российского самодержавия. Чернигов, 2006.
2. Российский государственный военно-исторический архив (далее: РГВИА).
Ф. 405. Оп. 1. Д. 328. Л. 652–652 об.
3. Ячменихин К. М. Граф А. А. Аракчеев и Николай I // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2003. № 1. С. 25–39.
4. РГВИА. Ф. ВУА. Д. 17028. Л. 28-31об.
5. РГВИА. Ф. 405. Оп. 1. Д. 383. Л. 409.
6. РГВИА. Ф. 405. Оп. 2. Д. 3643. Л. 75.
7. Там же. Л. 79.
8. Там же.
9. РГВИА. Ф. 405. Оп. 2. Д. 537. Л. 186–186 об.
10. РГВИА. Ф. 405. Оп. 2. Д. 357. Л. 12–16.
11. Там же. Д. 447. Л. 36–37, 45 об-46.
12. Там же. Д. 557. Л. 4 об-5.
13. РГВИА. Ф. 405. Оп. 2. Д. 1995. Л. 5 об-6.
14. Там же. Д. 786, 1153, 1504.
15. РГВИА. Ф. 411. Оп. 1. Д. 5. Л. 4, 60–60 об.
16. РГВИА. Ф. 405. Оп. 2. Д. 1453. Л. 1–10.
17. Там же. Д. 1444. Л. 3.
18. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2‑е. (Далее: ПСЗ‑2). Т. УI. 1831. Отд. 2. № 4927. Именной указ, данный управляющему Главным штабом по военному поселению, «О некоторых изменениях в образовании округов военного поселения гренадерского корпуса».
19. ПСЗ-2. Т. УП. 1832. № 5251. Высочайше утвержденное «Предположение о преобразовании округов пахотных солдат Новгородского и Старорусского уделов».
20. РГВИА. Ф. 405. Оп. 10. Д. 917. Л. 82–82 об.
21. Там же. Д. 54. Л. 15.
22. РГВИА. Ф. 405. Оп. 4. Д. 6659. Л. 10–10 об.
23. Центральный Государственный Исторический архив Украины (ЦГИА Украины, Киев). Ф. 445. Оп. 1. Д. 1. Л. 61–74.
24. Там же. Д. 2. Л. 108–108 об.
25. Там же. Л. 16.
26. Там же. Д. 1. Л. 24–24 об
27. РГВИА. Ф. 405. Оп. 10. Д. 1748. Л. 339.
28. Ячменихин К. М. Военные поселения на Кавказе в 30–50‑е годы XIX в. //Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1991. № 4. С. 18–30.
29. РГВИА. Ф. 405. Оп. 4. Д. 1740. Л. 1–5, 18–30.
30. Ячменіхін В., Ячменіхін К. Проект утворення військових поселень на Лівобережній Україні у 50‑ті рр. XIX с. // Сіверянський літопис. 2002. № 3. С. 50–54.

И других кочевых инородцев. В XVIII веке с аналогичной целью защиты пограничных областей от набегов кочевников военные поселения были учреждены при Петре Великом на Украине и по Царицынской линии, при Елизавете - на Волге и по Оренбургской линии, при Екатерине II - на Кавказе .

Вместе с тем, во внутренних губерниях учреждались военные поселения, имевшие целью давать призрение нижним чинам , уволенным в отставку за ранами, болезнями и старостью. Так, при Петре Великом были организованы поселения солдат в областях, завоёванных от Швеции ; позднее были учреждены подобные же поселения в Казанской , Оренбургской , Смоленской и других губерниях.

При устройстве военных поселений, «для удобнейшего управления ими и пресечения всяких споров между поселянами и посторонними лицами», было принято за правило не допускать в границах поселений частных владений. Сначала казна входила с помещиками в соглашение относительно уступки их земель для военных поселений. Имеются указания, что помещиков, не соглашавшихся уступить свои земли, принуждали к тому разными применениями; так, имение одного помещика близ Новгорода граф Аракчеева приказал обвести канавой, и помещик, отрезанный от реки и проезжей дороги, вынужден был уступить.

В 1817 году в Новгородской и Слободско-Украинской губерниях были учреждены особые межевые комиссии, которым губернское начальство должно было доставить сведения о неразмежеванных помещичих землях внутри округов военного поселения. Комиссии же, рассмотрев и проверив эти сведения, составляли предположения о вымежевании помещикам соответствующего количества земли к одной стороне округа военного поселения. С земель, отходящих в ведение казны, помещики должны были перенести свои усадьбы и хутора на вновь отведенные им земли, а капитальные сооружения брались в казну за условленное, по соглашению с владельцами, вознаграждение. Впоследствии такая же межевая комиссия была учреждена для Херсонской и Екатеринославской губерний.

С мелкими землевладельцами поступали ещё проще: при поселении гренадерского графа Аракчеева полка находившиеся поблизости от военного поселения земли чудовских ямщиков были отобраны в казну, а ямщикам отвели соответствующее количество земли в другом месте. При устройстве военных поселений в Слободско-Украинской губернии 59 мелких землевладельцев должны были перенести свои дома из пределов округа, причём казна выдала им небольшое вознаграждение за перенос домов и за принадлежавшие им лесные дачи. Из города Чугуева были выселены жившие там иногородние купцы, причём принадлежавшие им дома, лавки, сады и огороды были оценены особой комиссией. За дома, которые начальство находило нужным приобрести для военного поселения, казна выдавала 4/5 оценочной суммы, ввиду того, что владельцы «воспользуются выгодой получения вдруг наличных денег», а за дома, ненужные для военного поселения, казна выдавала всего 1/5 оценочной суммы.

До преобразования чугуевского уланского полка в военное поселение толковые земли раздавались в пользование служащим и отставным офицерам, которые наравне с нижними чинами получали при переделах участки сенокосов и пахотной земли и пользовались правом въезда в казенные леса; кроме того офицерам были розданы в г. Чугуеве земельные участки, на которых они построили дома и развели сады. С устройством военного поселения все земли, которыми пользовались офицеры, были отобраны в казну. Отставным офицерам и их семействам отвели вне округа военного поселения небольшие участки земли и выдали вознаграждение за дома и сады, а бессемейным и дряхлым отставным офицерам назначили небольшие ежегодные пенсии; служащим офицерам за принадлежавшие им дома и сады было выдало денежное вознаграждение по крайне низкой оценке, причём вместо 1/4 оценочной суммы им были отведены земельные участки вне округов военного поселения.

Административная структура

Главным начальником всех военных поселенийй в царствование Александра I был граф А. А. Аракчеев . При нём состоял особый штаб поселенных войск, а для заведования работами по возведению построек в военных поселений - экономический комитет. Высшее местное управление военными поселений в Новгородской губ. сосредоточивалось в дивизионных штабах, а в Могилевской губернии - в штабе начальника отряда. Все южные поселения кавалерии были подчинены ген.-лейт. графу И. О. Витту . Округом поселениям каждого полка заведовал полковой командир; он председательствовал в комитете полкового управления, состоявшем из командира поселенного батальона, священника, четырёх командиров песеленных рот, квартермистра и казначея; последние два избрались обществом офицеров на один год и утверждались полковым командиром. При комитете состоял дежурный офицер для «экстренных осмотров, понуждений и производства следствий»; другой офицер обязан был содержать в порядке карты и описания земель округа военного поселения и составлять планы на строения; канцелярией комитета заведовал полковой аудитор. Комитет полкового управления решал дела по большинству голосов, но при несогласии командира полка или поселенного батальона с мнением большинства дело представлялось на усмотрение начальника дивизии. Комитет заботился о хлебопашестве и вообще сельском хозяйстве в округе, выдавал пособия из заемного капитала и хлебного запасного магазина, распоряжался обработкой общественным нарядом участков тех поселян, которые по болезни не были в состоянии заниматься полевыми работами, наблюдал за содержанием в исправности всех строений в округе и за ремонтом зданий, производил торги на подряды и поставки, принимал меры к сбережению здоровья жителей округа, имел надзор за поведением военных поселян, назначал опеку над дурными и нерадивыми хозяевами и лишал их, с утверждения начальника дивизии, хозяйства, при «истощении всех средств дать им восчувствовать выгоды попечительного хозяина». От комитета полкового управления зависело увольнение поселян в соседние губернии и позволение им вступать в брак . На него же было возложено разбирательство по взаимным жалобам военных поселян и соседних жителей по делам о личных обидах и несогласиях по хозяйственным отношениям. В случае жалоб военных поселян на соседних жителей комитет сносился с губернским начальством об удовлетворении обиженного, причем предварительное расследование производилось дежурным при комитете офицером, совместно с депутатом от губернского начальства. Командир поселенного батальона был одновременно военным начальником и хозяином округа военного П.; на его обязанности лежало охранение тишины и спокойствия, прекращение нищенства, бродяжества, воровства и разбоев. Ближайшее наблюдение за военными поселянами было возложено на непоселенных унтер-офицеров , освобожденных, с этой целью, от забот по хозяйству и получавших казенное содержание.

Типовая застройка и быт

В округах военного поселения 1-й гренадерской дивизии немедленно после их учреждения начались обширные работы по возведению построек. Каждая поселённая рота, состоявшая из 228 человек, была расположена в 60 домах-связях, выстроенных в одну линию; в каждом доме помещалось по 4 хозяина, причем два хозяина, занимавшие одну половину дома, имели нераздельное хозяйство. Каждому унтер-офицеру отводилась целая половина дома. В верхних этажах домов помещались постояльцы - нижние чины действующих батальонов. В середине расположения поселённой роты, на площади, стояло пять домов, в которых помещались часовня, караульня, школа для кантонистов, мастерския, цейхгаузы , пожарная команда , ротные лавки, квартира командира поселенной роты и т. д. Фасады домов поселенной роты выходили на переднюю улицу, на противоположной стороне которой был устроен бульвар ; по этой улице пропускались только пешеходы, а ездить могли одни начальствующие лица; поселяне должны были пользоваться для проезда задней улицей. Около каждого дома были выстроены сараи для рабочего скота, земледельческих орудий и хлеба, тут же были сложены запасы дров и сена; дворы были огорожены прочной изгородью и содержались в чрезвычайной чистоте. Для полкового штаба в округе каждого полка были выстроены каменные здания; там же были устроены церковь, госпиталь , гауптвахта . Работы по возведению всех этих построек продолжались несколько лет, с участием сформированных специально для военных поселений военно-рабочих батальонов, из мастеровых инженерных и артиллерийских команд и рабочих арсеналов . Летом работавшие над возведением построек батальоны помещались в землянках , вследствие чего между нижними чинами сильно увеличивалась болезненность и смертность . В новгородском военном поселении были устроены ломки плиты и извести, кирпичные, гончарный и лесопильные заводы, мебельная мастерская, с рабочими из числа нижних чинов. Для подвозки строительных материалов по оз. Ильменю и р. Волхову была сформирована особая флотилия. В других военных поселениях поселяне помещались в старых крестьянских домах и вновь возводились только здания для ротных и полковых штабов. При пехотных и кавалерийских полках были поселены фурштатские роты, которые должны были служить действующим батальонам вместо обоза для возки провианта, а в мирное время содействовать устройству военных поселений. Фурштатские роты состояли из четырёх отделений - поселенного, действующего, нестроевых чинов и резервного; первое и четвёртое, а также кадры остальных отделений в поход не выступали. Хозяевам поселённого отделения были отведены земельные наделы, а нижние чины остальных отделений были размещены у них постояльцами. Каждому из хозяев поселённого отделения было дано от казны по две лошади лучшего качества, чем остальным поселянам; одна из них давалась в полную собственность, вторую хозяин мог употреблять для всех своих работ, но при смотрах и движениях действующих батальонов обязан был отдавать в действующее отделение фурштатской роты. Вместо военного ученья поселяне фурштатской роты обязаны были отбывать по очереди почтовую повинность. Мастеровые и ремесленники входили в состав резервного отделения фурштатской роты.

Регламентация жизни военных поселян

Мелочная регламентация всех подробностей обыденной жизни воен. поселян оставляла их под вечным страхом ответственности. За малейшие проступки виновные подвергались телесным наказаниям. Система фронтового обучения была основана на побоях, в военных поселениях истреблялись целые возы розог и шпицрутенов. Все военные поселяне работали без устали и целые дни оставались под надзором начальства, от которого зависело увольнение их на промыслы и разрешение им заниматься торговлей. Дети поселян зависели более от начальства, чем от родителей, проводя большую часть времени в школе и на учебном плацу; дочери выдавались замуж по назначению начальства. Все земледельческие работы производились по приказам начальства, а так как многие нз начальников были несведущи в сельском хозяйстве и обращали внимание главным образом на фронтовое обучение, то нередко земледельческие работы начинались несвоевременно, хлеб осыпался на корню, сено гнило от дождей. К этому присоединялось ещё всеобщее взяточничество начальствующих лиц, начиная с офицеров: Аракчеев, требовавший от начальников только внешнего порядка и благоустройства, не мог искоренить всеобщего грабежа, и только в редких случаях виновные подвергались заслуженному наказанию; граф Витт ещё менее входил в положение поселян. Неудивительно, что среди военных поселян с каждым годом все увеличивалось глухое неудовольствие. В царствование императора Александра I оно выражалось только одиночными вспышками.

В 1817 г. произошли беспорядки в Холынской и Высоцкой волостях Новгородской губ., где крестьяне не хотели допускать у себя нововведений и отправили депутации к Государю. В том же году возникло волнение в бугском войске, где отставной капитан Барвиновский уверил казаков, что, по жалованной грамоте Екатерины II , войско не может быть преобразовано в военные П.; беспорядки повторялись в округе бугского войска и в следующем году.

В 1819 г. поселяне таганрогского и чугуевского полков в Слободско-Украинском поселении, подстрекаемые адъютантом штаба дивизии ротмистром Тареевым, отказались косить сено для казенных лошадей и долго сопротивлялись вызванным для усмирения их войскам. Все эти беспорядки были подавлены вооруженной силой. Виновные были отправлены на службу в отдаленные гарнизоны сибирского и оренбургского корпусов. Из 813 поселян, преданных суду за эти беспорядки, 70 были подвергнуты наказанию шпицрутенами, причем несколько человек умерло на месте. Со вступлением на престол Николая I граф Аракчеев вскоре удалился от дел и во главе управления военными поселениями был поставлен граф Клейнмихель, со званием начальника штаба военных поселений. Начальником военных поселений Новгородской губерний был назначен командир гренадерского корпуса кн. Н. М. Шаховской, которому, как и начальнику военных поселений Херсонской губернии, графу Витту, была предоставлена власть командира отдельного корпуса; военные поселения Могилевской и Слободско-Украинской губерний составляли отдельные отряды. Штаб военных поселений, вместе с экономическим комитетом, был присоединен к главному штабу Его Величества.

В первые годы царствования Николая I некоторые округа военного поселения были увеличены присоединением к ним соседних казенных селений и основано несколько новых поселений, в Витебской, Слободско-Украинской и Петербургской губерний. В ведомство военных поселений были отчислены города Елисаветград и Ольвиополь . Поселенная кавалерия была сведена в два резервных корпуса, общее командование которыми было вверено графу Витте.

Подати и повинности поселян

Жители тех уездов, в которых были учреждены военные поселения, были освобождены в мирное время от рекрутских наборов: экономические волости и ямщики освобождались от рекрутской повинности безвозмездно, а вольные хлебопашцы и крестьяне удельного ведомства и помещичьих имений за каждого причитающегося с них рекрута обязаны были вносить в казну по 1000 рублей. Мещане должны были отправлять рекрутскую повинность на прежних основаниях, и только в городах, отчисленных в ведомство военных поселений, натуральная рекрутская повинность была заменена денежным сбором. В военное время все поселяне этих уездов должны были по-прежнему давать рекрут на укомплектование действующей армии.

Помещикам первоначально было разрешено в уездах, освобожденных от рекрутской повинности, отдавать своих крестьян в рекруты только в зачет наборов военного времени, но затем, по ходатайству дворянства Херсонской губ., им было предоставлено право при рекрутских наборах мирного времени по их желанию или вносить установленный денежный налог, или же давать рекрут в натуре. Уезды, в которых были устроены военные поселения, несли значительные расходы на земские повинности; местные жители должны были давать на зиму квартиры войскам, командированным для работ в военных поселениях, поставлять дрова и солому поселенным полкам во время лагерных сборов, отопление и освещение для казенных зданий, давать подводы для разъездов земских заседателей и отводить пастбища для ремонтных лошадей поселенных полков кавалерии. Ввиду всего этого в конце царствования Александра I признано было необходимым оказать пособие губерниям, где были военные П., из денежных сборов остальных губерний. Поселенные полки состояли: пехотные - из 2 действующих, одного резервного и одного поселенного батальонов, кавалерийские - из 6 действующих, 3 резервных и 3 поселенных эскадронов. Поселенные батальоны и эскадроны формировались из местных жителей округа и лучших нижних чинов всего полка; в хозяева выбирались нижние чины, прослужившие не менее 6 лет и вполне усвоившие фронтовое учение; при этом назначались преимущественно уроженцы губернии, где расположено военное поселение, занимавшиеся до поступления на службу земледелием и женатые; затем в число хозяев назначались годные к строевой службе коренные жители в возрасте от 18 до 45 лет, имевшие собственное хозяйство, женатые и беспорочного поведения. Остальные местные жители в возрасте от 18 до 45 лет, годные к службе, зачислялись в помощники хозяев, в резервные батальоны и эскадроны; остающиеся в округе военного поселения за укомплектованием поселенных и резервных частей взрослые мужчины, способные к строевой службе, назначались в действующие части, откуда соответствующее число нижних чинов переводилось в другие полки. В мирное время поселенные полки должны были всегда стоять в округах своего П., а поселенные батальоны и эскадроны не выступали из своего округа в поход и в военное время; все жители округа, отданные при прежних рекрутских наборах на службу в другие полки, были переведены в поселяемый в округе полк. Военные поселяне были освобождены от всех государственных податей и земских повинностей, а также от рекрутских наборов, взамен чего они должны были комплектовать всеми способными к службе людьми тот полк, в округе которого они состояли; правительство брало на свое попечение содержание и приготовление к службе детей военных поселян. Военные поселяне были обмундированы в форменную одежду, им были выданы на руки ружья и амуниция . Многие добровольно обстригли волосы и обрили бороды , находя, что в мундире неприлично ходить с бородой. Кантонисты и взрослые местные жители немедленно начали обучаться маршировке и ружейным приемам.

Все земли, принадлежавшие к округу военного поселения, были разделены между поселянами-хозяевами на равные участки, размер которых определялся, с одной стороны, количеством земли, необходимым для прокормления самого хозяина, его семейства и постояльцев, а с другой - общим количеством, земли, отведенной для полка; недостаток пахотной земли пополнялся расчисткой лесов и осушением болот. Пастбища и луга были предоставлены в общее пользование всех поселян-хозяев, без раздела. Хозяева снабжались от казны лошадьми, рабочим скотом, земледельческими орудиями и мебелью; все имущество было изготовлено по установленным образцам и поддерживалось в исправности за счет поселян. Фельдфебели, вахмистры и известное число унтер-офицеров, преимущественно из окончивших курс в учебных войсках, не получали земельных наделов и обязаны были обучать военных поселян фронту и маршировке. При обучении нижних чинов внимание обращалось преимущественно на фронтовую выправку, маршировку и ружейные приемы; стрельбе в цель совсем необучали и только три недели в году производились ученья «с порохом», то есть с холостыми зарядами. В поселенные части предписано было назначать лучших офицеров, в совершенстве знавших фронтовую службу и имевших некоторые познания в хозяйстве, скотоводстве и науках.

Служба офицеров в военных поселениях была очень тяжела: кроме обучения поселян маршировке и фронтовой службе, офицеры обязаны были руководить земледельческими работами, наблюдать за домашним хозяйством поселян и отвечать за каждое упущение своих подчиненных. Домашняя жизнь офицеров, которым были отведены квартиры при подковых штабах, была стеснена постоянным надзором начальства; полковые командиры и высшие начальствующие лица обращались с офицерами крайне грубо и бесцеремонно, зная, что выгодные материальные условия службы привлекали в военные поселения беднейших офицеров, дороживших службой, как единственным обеспечением. Не выдерживая такого обращения, многие офицеры военных поселений переводились в другие полки.

В конце царствования Александра I было приказано офицеров военных поселений никуда не переводить и увольнять в отставку не иначе, как по болезни, с тем, чтобы уволенных в отставку вновь принимать на службу только в военные поселения Нижние чины поселенных батальонов и эскадронов, поступившие на службу по рекрутским наборам, могли требовать присоединения к ним жен и детей, остававшихся на родине. Многие из жен нижних чинов отказывались ехать в военные П., отговариваясь болезнью, нежеланием оставлять своих родных и имущественными делами, вследствие чего сделано было распоряжение не допускать никаких отговорок и заявляющих о болезни подвергать освидетельствованию.

Вознаграждение помещикам за детей

Относительно присоединения к военным поселянам детей, прижитых до поступления на службу, начаты были переговоры с помещиками. Большинство последних требовало за уступку детей выдачи зачётных рекрутских квитанций или уплаты несоразмерно большого вознаграждения, а потому в 1823 г. были изданы правила о присоединении к военным поселянам их детей, прижитых до поступления на службу. Помещики обязаны были отдавать в казну по требованиям начальства детей моложе 10 лет, а детей старше этого возраста могли отдавать или не отдавать по своему усмотрению. За уступленных детей правительство выдавало помещикам вознаграждение за мальчиков, смотря по возрасту, от 22 р. до 1000 р., а за девочек - в половинном размере; вознаграждение выдавалось деньгами или зачетными рекрутскими квитанциями. Сыновья военных поселенцев зачислялись в военные кантонисты, по достижении 7-летнего возраста получали от казны провиант и одежду, а по достижении 18-летнего возраста зачислялись на службу в резервные батальоны и эскадроны, с переводом затем в действующие части. До 7-летнего возраста дети оставлялись у родителей, а сироты отдавались на воспитание поселянам-хозяевам. В возрасте от 7 до 12 лет кантонисты по-прежнему оставались при своих родителях и воспитателях, но обучались в школе, учителем унтер-офицером, грамоте, Закону Божию , началам арифметики и ремеслам. В возрасте от 12 до 18 лет кантонисты должны были помогать родителям в хозяйственных работах. Кантонисты, не способные к строевой службе, по достижении 12-летнего возраста отдавались в обучение мастерам, по контрактам на 5 лет, а затем зачислялись в военном поселении на нестроевые должности. В южных военных поселениях из кантонистов старшего возраста были сформированы учебные эскадроны и батареи, а в новгородском военном поселении в 1821 г. был учрежден Военно-учительский институт на 70 кантонистов. с целью готовить учителей для школ поселенных батальонов; воспитанникам преподавались Закон Божий, чистописание, правописание, арифметика, геометрия, черчение, рисование, церковное пение, военная экзерциция и фехтование, а путём чтения книг кантонисты должны были «приобрести понятие» о «вещах общежития», об истории всеобщей и отечественной, началах артиллерии и работах полевой фортификации; летом они занимались работами в саду и огороде.

Судебная процедура

Для разбора споров между военными поселянами-хозяевами и их постояльцами в каждой поселенной роте был учрежден ротный комитет, состоявший из одного унтер-офицера и трех рядовых; хозяева каждого из четырёх отделений роты избирали ежегодно по 2 кандидата, из которых ротный командир назначал четырёх членами комитета. Дела в комитете разбирались устно. Если кто-либо из спорящих оставался недоволен решением комитета, оно представлялось ротному командиру, который утверждал или изменял его. На решение ротного командира можно было жаловаться комитету полкового управления, но в случае признания жалобы неуважительной с жалобщика удерживалось жалованье за один месяц. Недовольные решением комитета полкового управления могли жаловаться бригадному или дивизионному командиру на инспекторском смотру. Ротный комитет обязан был записывать в особую книгу духовные завещания поселян-хозяев и их постояльцев. В каждых трех ротах ежедневно наряжались на службу 53 человека, не считая караула к полковой гауптвахте. С 6 час. вечера от ротного караула каждый час посылались патрули. Дежурный по роте офицер отвечал за все в роте, следил за порядком в домах, поверял пожарную команду, ночью обходил все ротные помещения. В каждой поселенной роте имелись пожарные трубы и бочки. В каждом капральстве один из трех поселенных унтер-офицеров назначался ротным командиром за старшего; утром и вечером поселенные унтер-офицеры обязаны были обходить дома своих десятков, осматривая помещения поселенных нижних чинов и комнаты постояльцев; они отвечали за чистоту в домах и на задней улице, за осторожность в домах от огня. Кроме двух дней в неделю, назначенных для ученья, поселяне-хозяева могли отлучаться на работы в пределах своего округа без доклада, на отлучку за пределы округа должны были просить разрешения десяточного унтер-офицера, а на отлучку на ночь - разрешения ротного командира. На покупку вина требовалось разрешение ротного командира, но, несмотря на это, в военных поселениях процветала тайная продажа вина и по ночам поселяне пьянствовали. За несоблюдение правил осторожности от огня ротный командир мог наказывать виновных арестом, причем за детей наказывались родители; наказанные за неосторожность три раза отсылались на месяц в учебный батальон или на фабрику, а в случае нового нарушения правил переводились на службу в дальние гарнизоны сибирского корпуса.

Хозяйство и экономическая деятельность

Из ежегодного урожая хлеба, исключая посевные запасы, половину хозяева должны были сдавать в запасный хлебный магазин, а другой половиной могли распоряжаться по собственному усмотрению. С расширением земледелия предполагалось прекратить отпуск из казны провианта сначала на семейства поселян, а затем и на самих хозяев и постояльцев; однако, эту меру удалось привести в исполнение только в южных военных поселениях, где было достаточное количество хорошей пахотной земли. В Новгородской губ. до устройства военных поселений крестьяне занимались преимущественно отхожими промыслами и торговлей. Стремясь развить земледелие, начальство военных поселений расчистило много пахотной земли из-под лесов, но эта мера не привела к цели, так как земля требовала постоянного удобрения, а у поселян было мало скота. Для обучения поселян улучшенным приемам сельского хозяйства в военных поселений Новгородской губении водворили несколько семейств немецких колонистов, что стоило казне больших издержек и также не дало заметных результатов. В южных военных поселениях часть пахотной земли возделывалась общественным нарядом под засев пшеницы, которая продавалась и доставляла значительный доход. Большое количество лугов и пастбищ дало возможность завести в южных поселениях овцеводство и конские заводы, которые были назначены для ремонтирования всей поселенной кавалерии лошадьми; однако, вследствие злоупотреблений начальства, продававшего частным лицаи лучших лошадей, конские заводы приносили казне чистый убыток и в 40-х годах были закрыты. В новгородском военном поселении был устроен небольшой завод, доставлявший верховых лошадей офицерам поселения. Капиталы военных поселений увеличивались с каждым годом; они составлялись из отпусков от казны на содержание и продовольствие поселенных войск, из сумм, выручаемых от продажи рекрутских квитанций, из сбережений от сбора на заготовление рекрутской одежды, из откупной суммы за продажу питей в военных поселениях. К концу царствования Александра I капиталы военных поселений достигли 32 млн руб. На устройство военных поселений при Александре I было израсходовано до 26 млн руб. Между тем, комплектование армии недостаточно обеспечивалось военными П., так как в некоторых округах число умиравших превышало число рождающихся. Новгородские и белорусские крестьяне до перехода в военные поселения бедствовали до такой степени, что всякая перемена должна была, по-видимому, улучшить их быт; но случилось иначе.

Отставка военных поселян

С достижением 45-летнего возраста, а при неспособности к строевой службе по болезням или увечьям - и ранее, военные поселяне зачислялись в инвалиды, с получением от казны жалованья и провианта. Поселяне-хозяева имели право передать хозяйство своим сыновьям, находившимся на службе в поселённых полках или в числе кантонистов старшего возраста, и зятьям из нижних чинов поселенных полков, а не имеющие детей могли усыновлять кого-либо из нижних чинов поселенного полка или кантонистов. Инвалиды, передавшие свое хозяйство, оставались полными хозяевами в своих домах, а не избравшие себе наследников могли оставаться в своих домах только по соглашению с назначенными на их место хозяевами, в противном же случае наделялись от казны участками земли, а при полной неспособности к работе - помещались в инвалидные дома . Инвалиды освобождались от фронтовых занятий и земледельческих работ, но назначались для прислуги в госпиталях, для присмотра за казенными зданиями, для пастьбы скота военных поселян и т. п.

Бунт 1831 года

Летом 1831 года в военных поселениях Новгородской губернии вспыхнул бунт . Ближайшим поводом к беспорядкам послужила эпидемия холеры . Правительство устраивало карантины, заставляло окуривать зараженные дома и имущество умерших, но народ не верил в целесообразность этих мер; носились слухи, что в карантинах отравляют людей, что доктора и начальство рассыпают по дорогам яд и отравляют хлеб и воду. Рабочие, высланные из Петербурга за участие в холерных беспорядках, своими рассказами о том, как они кольями выгоняли холеру, возбуждали военных поселян.

Бунт начался 23 июля (11 июля по старому стилю) в Старой Руссе . 24 июля в городе происходили многочисленные убийства офицеров, начальников и даже священников. К солдатам рабочего батальона присоединились мещане; толпа разбила кабаки, началось избиение фельдшеров и лекарей. Толпа подвергала пыткам офицеров, заставляла их признаваться в «отравлениях» и подписываться под своими словами. Началась подготовка к казням. Вечером в город вошли войска, поэтому казни не состоялись. 25 июля беспорядки распространились за пределы Старой Руссы. В конечном счете холерный бунт вылился в восстание в Новгородской губернии.

Действия властей, направленные на выявление зачинщиков, были недостаточно энергичными. Кроме того, в Старой Руссе происходили постоянные контакты солдат с населением. Это привело к тому, что 1 августа (20 июля по старому стилю) солдаты одной из частей отказались подчиняться начальству, поддавшись общим паническим настроениям. После этого в городе произошла вторая вспышка насилия, были убиты офицеры, в том числе генералы Леонтьев и Эмме. В округах военного поселения было убито мятежниками и умерло от ран и побоев более 100 офицеров и врачей, остальные начальствующие лица были подвергнуты жестоким истязаниям и только немногим из них удалось скрыться.

3 августа кантонисты резервн. батальонов были обезоружены и распущены по своим деревням; в округа военного поселения были отправлены вооруженные команды, понемногу восстановлявшие порядок и спокойствие. Граф Орлов, по приказанию императора Николая I, объехал округа военного поселения Новгородской губернии, читая везде отданный по случаю беспорядков Высочайший приказ и увещевая поселян выдать зачинщиков мятежа. 6 августа в Новгород прибыл сам император Николай I, произвел смотр войскам новгородского гарнизона и посетил округа поселенных гренадерских полков 1-й дивизии.

Беспорядки продолжались до 7 августа (26 июля по старому стилю), когда в город вновь вошли верные правительству войска. На следующий день по бесчинствующей толпе был открыт огонь. В итоге 10-й военно-рабочий батальон в полном составе был доставлен в Кронштадт , где особая военно-судная комиссия немедленно назначила наказания нижним чинам по мере участия их в возмущении. В округах военного поселения расследование было начато в первых числах августа; для рассмотрения дела была назначена военно-судная комиссия, под председательством генерала Я. В. Захаржевского . Виновные в беспорядках были разделены судом на 5 разрядов, причем преступники первого разряда, изобличенные в смертоубийстве, были приговорены к наказанию кнутом (от 10 до 45 ударов) и ссылке в каторжную работу , а остальные были приговорены к наказанию шпицрутенами (от 500 до 4000 ударов) и розгами (от 25 до 500 ударов), к отдаче в арестантские роты и отсылке на службу в сибирский отдельный корпус и в резервные войска; всего было осуждено более 3 тыс. человек, и только 1/4 осужденных не была подвергнута телесному наказанию. Поздней осенью приговоры суда были приведены в исполнение, причем телесное наказание производилось с такой жестокостью, что около 7 % наказанных шпицрутенами умерли на месте экзекуции.

Преобразование в округа

Высочайшим указом 8 ноября г. новгородские военные поселения были преобразованы в округа пахотных солдат. Округа более не считались принадлежащими поселенным полкам, и войска были в них расквартированы на общих основаниях. Поселенные батальоны и фурштатские роты были расформированы, поселенные роты переименованы в волости, управление которыми вверено головам, избираемым из среды хозяев командирами округов; дети пахотных солдат не зачислялись в кантонисты, а по достижении 20-ти летнего возраста определялись на службу в резервные батальоны. Из военных поселений в Новгородской губернии было составлено 14 округов пахотных солдат, разделенных на два удела: новгородский и старорусский. Пахотные солдаты 5 округа (бывшие военные поселяне 1 карабинерного полка), не принимавшие участия в бунте, были оставлены на прежнем положении и освобождены от оброка; кроме того им был отдан рабочий скот, полученный от казны солдатами других округов, и строения их приказано было поддерживать за казенный счет. В первых четырёх округах пахотных солдат (бывших поселениях гренадерских полков 1 дивизии) были оставлены только благонадежнейшие из коренных жителей и те из поступивших в хозяева из фронта, которые прослужили 20 лет и пожелали остаться в округах навсегда; остальные жители округов были определены на службу в резервные войска, в гарнизонные батальоны и в инвалидные команды. Оставленные в округах пахотные солдаты были наделены участками пашни и сенокоса по 15 дес. на каждого и должны были выстроить себе пз отпущенного казной леса дома. Деревянные дома-связи, в которых прежде жили хозяева поселенных рот, а также строения ротных и полковых штабов были назначены для расквартирования войск. В остальных округах были оставлены в звании пахотных солдат все жители. Пахотные солдаты были освобождены от обязанности доставлять войскам продовольствие, но с 1 января 1832 г. должны были платить оброк по 60 руб. с каждого хозяина и по 5 руб. за каждого из своих сыновей с 15-летнего возраста до женитьбы или зачисления в хозяева. Они подлежали рекрутской повинности и по окончании общего срока службы возвращались в округа; желающие могли поступать на службу не в очередь наборов и тогда должны были отслужить только 15 лет. Пахотные солдаты могли заниматься земледелием и всякими мастерствами и производить торги; в случае надобности им выдавались ссуды деньгами и хлебом. В каждой волости из среды хозяев избирались, с утверждения начальника округа, 4 сотские и голова, получавшие жалованье из капитала военных поселений и исполнявшие те же обязанности, что и должностные лица в удельных имениях. Каждый округ управлялся окружным комитетом, в состав которого, кроме начальника округа, входили его помощник, адъютант и старший из священников округа. Земли, оставшиеся от наделения пахотных солдат, отдавались в арендное содержание.

В 1835 году были преобразованы в округа пахотных солдат военные поселения Витебской и Могилевской губерний. В южных военных поселения в 1832 г. управление поселенной частью кавалерии было отделено от управления действующими и резервными эскадронами, которые были подчинены полковым и бригадным командирам, тогда как поселенные эскадроны подчинялись непосредственно начальнику дивизии. В 1836 г. военные поселения кавалерии были изъяты из ведения начальников дивизий. Эскадроны были переименованы в волости, комитеты полкового управления - в окружные комитеты; дети поселян были освобождены от зачисления в кантонисты и должны были подлежать общей рекрутской повинности; оброком военные поселяне южных поселений обложены не были. Высшее управление военными поселениями с 1832 г. сосредоточивалось в департаменте военных поселений военного министерства. В 1835 году этому департаменту, кроме военных поселений и округов пахотных солдат, было поручено заведование иррегулярными войсками, военно-учебными заведениями и всеми казенными зданиями вне крепостей.

В 1837 году имения военного ведомства в Киевской и Подольской губерний, образовавшиеся из конфискованных имений польских мятежников , были переименованы в военные поселения. В 1838 г. в ведомство военных поселений был отчислен г. Умань . Для общественных посевов, необходимых на продовольствие войск, расположенных в военных поселений, было отделено соответствующее количество земли. Во избежание малоземелья, около 14 тыс. военных поселян были переселены в округа новороссийского военного поселения; из беднейших поселян были сформированы 4 временные рабочие роты. Военные поселяне были обязаны отбывать рекрутскую повинность на общих основаниях, три дня в неделю работать на общественных полях и доставлять продовольствие расквартированным в округах войскам.

На Кавказе

На Кавказе нижние чины, отслужившие срок службы, поселялись при штаб-квартирах своих полков, причем правительство оказывало им некоторое пособие при водворении. В 1837 г. решено было устроить военные поселения на границах с землями не усмиренных горцев. В течение 5 лет предполагалось поселить около 3 тыс. семейств. В военные поселения назначались нижние чины, прослужившие не менее 15 лет. Ранней весной они отправлялись из полков на места, назначенные для поселений, устраивали себе дома и засевали поля. Поселянам были отведены участки пахотной земли по 20 десятин на каждое семейство в северном Кавказе и по 15 десятин в Закавказье ; первые годы казна отпускала провиант на самих поселян и их семейства, поселяне были снабжены оружием для отражения набегов горцев. Они должны были заниматься земледелием, ремеслами и торговлей с соседними горцами. Сыновья поселян не зачислялись в кантонисты, а по достижении 20-летнего возраста определялись в полки кавказской армии, где должны были прослужить 15 лет. Созданные на Кавказе военные поселения представляли надежную защиту от

Военные поселения

Решая проблемы крестьян (в основном, государственных) Александр основывал так называемые военные поселения. Идея не была совершенно новой для России. Казачьи войска традиционно выступали в роли защитников южных границ страны, выполняя те же функции, что и военные поселения. Были и искусственные попытки создать военно-сельскохозяйственные поселения в России. Крестьяне ответили массовым дезертирством. Петр I использовал так называемое ополчение для охраны юго-западных границ. Это ополчение в 1751 году было заменено шестью полками, состоящими, в основном, из сербских эмигрантов, выполняющими такую же функцию до их роспуска в 1769 году. Во время царствования Екатерины II Григорий Потемкин поселил отряды легкой кавалерии в Новороссии и основал военные поселения на вновь приобретенной территории между Бугом и Днестром. В 1804 году генерал Русанов попытался вдохновить уволенных со службы солдат на ведение сельского хозяйства, дав им землю, скот, орудия труда. Александр был знаком с практикой создания солдатских колоний в Австрии, на южной границе с Оттоманской империей, и решился на создание подобных в России.

Были практические причины для обдумывания организации действующей армии в мирное время. Содержание армии обходилось стране в огромную сумму (больше половины бюджета). Война с Наполеоном нанесла большой материальный урон стране. Срок службы в российской армии составлял 25 лет, что не могло не сказаться на дальнейшей жизни призывников. Солдаты, вернувшиеся из армии, уже не могли восстановить утерянную связь с родной деревней и надеялись лишь на проведение остатка жизни в монастыре или в специальных солдатских домах.

Первое поселение было основано в Могилевской губернии в 1810 году. Земля, выбранная для этого, принадлежала царю. Местные крестьяне были выселены, а в 1812 году их заменили 40 000 государственных крестьян из Новороссии. Вторжение французов в Россию помешало дальнейшему развитию проекта, поскольку французы оккупировали сам город и часть Могилевской губернии, однако Александр вернулся к своей идее в 1814 году. На этот раз для поселения было выбрано место недалеко от поместья Аракчеева Грузино. В 1816 году на Аракчеева была возложена вся ответственность за проведение операции. Смысл создания поселения состоял в том, чтобы солдаты оказывали помощь крестьянам в мирное время, за что те, в свою очередь, обеспечивали семью солдата, когда он участвует в военной кампании. Крестьянам оказывалась финансовая помощь. Им в пользование давалась земля, лошадь, и они полностью освобождались от налогов. Для поддержания здоровья колонистов были построены госпитали, лекарства выдавались бесплатно. Рост населения гарантировался обеспечением акушерской помощью, а также выплатой 25 рублей молодоженам. Особое внимание уделялось обучению детей солдат и крестьян, которые должны были составлять основу новой армии. Аракчеев получил 350 000 рублей для обеспечения проекта. Было подсчитано, что поселения заключали в себе 90 батальонов пехоты на севере, 12 в Могилеве, 36 - на Украине (Малороссия) и 240 эскадронов кавалерии на юге (всего 160 000 солдат). Если добавить солдатских жен, детей, солдат, уволенных со службы, а также 374 000 крестьян, то получится, что к концу царствования Александра в военных поселениях жило три четверти миллиона людей. Когда старые деревни разрушились, жители переехали в специально построенные для них жилища, расположенные симметрично относительно главной дороги. Крестьяне и помещики, чьи владения лежали в пределах земли, отобранной для колоний, выселялись. Колонии включали не только солдат, но и крестьян (обычно государственных), которые либо жили на земле, выбранной для колоний, либо были специально переселены в новые деревни. Александр всегда проявлял любовь к лаконичности и порядку. Поэтому на него произвел огромное впечатление его визит в 1810 году в поместье Аракчеева Грузино. В своем письме к сестре Екатерине он описывал увиденное:

(1) порядок царит повсюду;

(2) опрятность;

(3) строительство дорог и плантаций;

(4) симметрия и элегантность видны во всем. Таких опрятных дорог я не видел даже в городах… .

Однако нет оснований думать, что Аракчеев убедил царя скопировать его модель поместья для военных поселений. Аракчеев старательно выполнял инструкции Александра, хотя после подавления восстания в Чугуевском полку в 1819 году он сказал: «Я открыто вам заявляю, что устал от всего этого».

Александр был движим не только практическим желанием сэкономить деньги на армии и навести порядок в деревне, но и гуманистическими, идеалистическими и даже утопическими идеями. Он верил, что поселения послужат созданию нового класса полезных, образованных подданных государства:

В военных поселениях солдат будет иметь постоянное место жительства, а во время военных действий его имущество, жена и дети будут поддерживать его боевой дух. Он служит с надеждой и возвращается с радостью… Кроме того, образование поселенцев увеличивает число полезных людей, дороги улучшаются, люди не должны ездить 10–15 верст, чтобы учиться, и ютиться в тесных жилищах .

Возможно, после победы над Наполеоном Александр почувствовал, что может изменить русское общество так же хорошо, как политическую карту Европы. Один французский наблюдатель заметил, что желание образования для обоих полов, которое предполагалось в военных поселениях, демонстрирует, что Александр «желает проникновения прогресса в страну для создания среднего класса, потребность России в котором становится сильней с каждым днем» . Это наводит на мысль, что Александр желал создания класса крестьян-землевладельцев. Он, конечно, выражал свое желание освобождения крестьян, и хотя его политика практически не влияла на крепостных, живущих на помещичьих землях, она могла являться важным доводом в споре с землевладельцами, считавшими крестьян неспособными жить в рамках отличной от крепостной системы. Если бы поселения функционировали так же хорошо, как представлял себе Александр, то новый класс крестьян процветал бы, так как финансовых средств было затрачено немало, а земля, оборудование и скот, выделенные для поселений, были хорошего качества. Аракчеев, возможно, присваивал часть средств, поскольку сам был главой многочисленных комитетов, основанных для управления поселениями. Эти комитеты могли распоряжаться землей по своему усмотрению и даже изъять ее у крестьянина, если она не используется должным образом. Это значит, что земля и имущество давались крестьянам только в обмен на отличную службу. Если земля принадлежала государству, то оно могло изъять ее, если считало, что поселенец ее больше не заслуживает. Александр не делал заявлений, проясняющих имущественные права поселенцев, но, так как он знал о политике Аракчеева, то нет причин предполагать, что был против его методов.

Развитие поселений с самого начала встретило сопротивление крестьян. Привлекательность бесплатных лекарств и хорошего оборудования не могла перевесить их негодование по поводу насильственного переселения из родных домов, установления военного режима и перспективы того, что их сыновья станут солдатами, а дочери должны выходить замуж в поселениях. Вся крестьянская жизнь была полностью изменена: крестьяне должны были носить форму, брить бороду, подвергались муштре. Посетители отмечали порядок и опрятный внешний вид колоний. Путешественник Роберт Лиал обнаружил, что крестьянам не представлялось компенсации за прохождение ими военных дисциплин, происходило постоянное вмешательство в личную жизнь:

Заходя в дом крестьянина, удивляешься, где же грязь и беспорядок, обычный для русского жилья! Даже простое ведро имеет свое место. Случись так, что его найдет не на своем месте офицер во время утренней проверки, последует суровый выговор, а может, даже наказание палками .

Недостаток опыта у офицеров и финансовая коррупция мешали общему делу. В 1819 году в Чугуевском уланском полку произошло восстание, которое было жестоко подавлено. В поселении Зыбкой (Херсонская губерния) староверы и духоборы были насильственно привлечены на военную службу. Сопротивлявшихся прогоняли сквозь строй. В 1825 году крестьяне деревни Аракчеева, которые так поразили Александра, выразили благодарность, убив свою хозяйку. Некоторые поселенцы проявили трогательную веру в Александра, надеясь, что он защитит их от жестокости начальников. Крестьяне деревни Высокое в 1816 году написали Александру петицию с просьбой защитить их от Аракчеева. Поселенцы безуспешно пытались просить помощи и у братьев царя - Николая и Константина во время их путешествия по России. На самом деле Александр одобрял наказания, практикуемые Аракчеевым, несмотря на их жестокость. В итоге двадцать пять из пятидесяти двух участников Чугуевского бунта, приговоренных к прогону сквозь строй, умерли от побоев.

Упрямясь, Александр отказывался признать недостатки своего плана. В разговоре с генералом-майором Ильиным он настаивал на том, что недовольства в колониях вызваны только повседневными проблемами: трудностями перевозки, поздним севом зерна, нехваткой корма для скота. К визитам Александра в поселениях, естественно, готовились. В итоге он встречал парадно одетых солдат и процветающих крестьян. Александр хотел увидеть результаты своего эксперимента, чего бы это ни стоило. Он говорил: «…военные поселения дадут результаты в любом случае, даже если придется выложить дорогу от Петербурга до Чудова человеческими телами». Французский посол ля Феррон тринадцатого февраля 1820 года писал: «Александр устраивает свои колонии с необычайным рвением и энтузиазмом» . Царь выражал надежду, что его поселения расширятся до размеров целой армии. В 1818 году в Сенате он говорил: «Когда с Божьей помощью поселения станут такими, какими мы их задумали, тогда в мирное время не придется набирать рекрутов со всей империи». В 1822 году он попросил Аракчеева прислать ему «генеральную карту строительства поселений в рамках всей армии» .

Продолжение развития системы поселений встретило сопротивление со всех сторон. Лиал заметил: «Колонии сохранялись при полном отвращении крестьянства и ненависти регулярной армии… и при крайнем неодобрении всех слоев дворянства» . Некоторые дворяне подозрительно относились к поселениям, так как видели в них попытку создания класса, подчиняющегося только царю, что привело бы к созданию военного государства внутри России. Несмотря на то, что Александр не пытался использовать колонистов в таких целях, фактом остается то, что поселенцы были изолированы от остального российского общества и подчинялись только внутренним законам поселения. Правительственные чиновники не могли посещать поселения без разрешения военного командования. Суд поселенцев осуществлялся на основе собственных законов, не завися от всероссийской юридической системы. Образованная элита также не поддерживала поселения. Гавриил Степанович Батеньков, будущий декабрист, работавший помощником Аракчеева, писал: «Военные поселения демонстрируют нам ужасную картину беззакония, угнетения, показухи, подлости, всех черт деспотизма» . Писатель Александр Герцен считал основанные Александром поселения «самым большим преступлением за все время его царствования» . Однако все это не мешало Александру продолжать выполнение своих грандиозных планов с прежней энергией. Не отступил он от них и в последние годы царствования, когда были оставлены идеи конституционализма и равенства. Организация поселений была существенно изменена при Николае после ряда восстаний в новгородских поселениях (площадь земли, отданной под них, и количество поселенцев увеличились при его правлении). Идея поселений была оставлена только после поражения в Крымской войне.

Аракчеев и военные поселения После разгрома Наполеона Александр I так увлекся созданием нового европорядка, во главе которого стоял Священный союз, что ни о каких внутренних реформах уже не шло и речи. Да и в Россию он приезжал без охоты. Царь пришел к убеждению, что в этой