Верные, безумные, виновные Лиана Мориарти
(Пока оценок нет)
Название: Верные, безумные, виновные
О книге «Верные, безумные, виновные» Лиана Мориарти
Лиана Мориарти — потрясающий мастер психологической драмы. Она, как виртуозный музыкант, играет различными эмоциями и обнажает всю правду жизни — трогательно, откровенно и очень тонко. Ее книга “Верные, безумные, виновные” — история о перипетиях судьбы и целой ленте событий, которые выстраиваются в удивительное явление под названием “жизнь”. Писательница не просто приоткрыла читателю двери в жизненные перипетии каждой из трех семей, но и показала, как одно-единственное происшествие может кардинально изменить жизнь.
Начиная читать роман, мы знакомимся с тремя семейными парами — Клементиной и Стивом, Эрикой и Оливером, Тиффани и Видом. У каждого из главных персонажей — своя жизненная история, привычки, странности, уклад жизни и приоритеты. В этой истории нашлось место и психологическим травмам из детства, и бытовым недоразумениям, и проблемам сексуального плана — одним словом, всему, чем наполнена наша жизнь.
Лиана Мориарти описала необычные взаимоотношения между семейными парами. С одной стороны, Эрика и Клементина — давние подруги, однако эта дружба вынужденная и вымученная. Где-то в глубине души тлела неприязнь, и она с размахом обрушилась в тот роковой день, когда Тиффани и Вид пригласили всех к себе на барбекю. То, что произошло в тот день, перевернуло все с ног на голову — браки трещат по швам, в любом поступке усматривается злой умысел, а всех присутствующих на долгие годы охватило чувство вины…
Книга “Верные, безумные, виновные” — это пестрый жизненный калейдоскоп. Перед читателем проносятся представители различных профессий, целая гамма чувств и эмоций, настоящий кладезь семейных и личных тайн, уходящих корнями в детские годы. Особое внимание Лиана Мориарти уделила описанию взаимоотношений между мужьями и женами: умению сотрудничать и идти на компромисс, степени понимания своего близкого человека. Закончив читать книгу, чувствуешь, что сам побывал на этом барбекю и вдоволь наговорился с героями по душам, настолько они живые, эмоциональные и многогранные личности.
В этом романе нет остросюжетности и интриг, однако это ровное повествование — настоящий взрыв эмоций и переосмысление ценностей. Автор рисует картины из жизни мелкими мазками, чтобы читатель глубже проникал в происходящее и видел все подробности, чувствуя себя очевидцем тех событий. Вся история — это экскурс в прошлое главных героев, которое предопределило их будущее.
На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Верные, безумные, виновные» Лиана Мориарти в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.
Скачать бесплатно книгу «Верные, безумные, виновные» Лиана Мориарти
В формате fb2 : СкачатьВ формате rtf : Скачать
В формате epub : Скачать
В формате txt :
На первый взгляд книга скучноватая. До вывиха челюсти из-за зевания не дошло, но отложив книгу, я про нее спокойно забывала. Так было до середины, пока не посыпались как из рога изобилия разоблачения и неожиданные повороты. Каждая ситуация снова и снова поворачивалась другой гранью, и отношение к героям менялось после получения новых данных, как это часто бывает и в жизни.
Итак, мы знакомимся с тремя парами: Сэм и Клементина, Эрика и Оливер, Вид и Тиффани. Есть еще непростой сосед Гарри, и девочка Дакота, и родители героев, и каждый держит при себе, как козырь, какой-то грустный секрет. Мне самыми симпатичными показались Эрика и Оливер, возможно, просто потому, что они лучше всех прописаны, объяснены причины их сложностей в настоящем и как они справляются с этими сложностями. Сэм и Клементина мне показались инфантильными, а Вид и Тиффани - слишком экзотичными.
Три пары с детьми встречаются в гостях у Вида и Тиффани, в их роскошном уютном доме. Взрослые расслабляются под воздействием алкоголя и бескрайнего гостеприимства Вида. Убаюканные теплой атмосферой, одним глазом присматривают за детьми. И тут произошло ЧТО-ТО.
Происшествие на барбекю сработало как катализатор, сорвав покровы с проблем героев, обострив накопившееся недовольство, претензии друг к другу.
Финал абсолютно благополучный, но без притянутых за уши решений, без чудес и роялей в кустах. Очень жизненно все закончилось. Особенно тронуло, как решили поступить Эрика и Оливер. Жалко забетонированного фонтана. Проблема Тиффани разрешилась заковыристо - то ли совпадение, то ли самостоятельный выбор. А у Сэма и Клементины я так и не поняла, какая была проблема.
В итоге самая простая мораль на поверхности: на любой вечеринке не должно быть или детей или алкоголя. Барбекю/шашлыки/ вылазки на природу, на которых взрослые закидываются дринками, а дети развлекаются сами по себе, недопустимы. Но если у вас есть трещина в отношениях, тщательно не замечаемая, то катализатором может стать не то что трагедия, а обычная не вымытая чашка или не закрытый тюбик зубной пасты.
В целом книга неплохая, особенно вторая половина, когда я просто не могла оторваться. Но подводочка очень уж затянутая. Раз пятьсот пережевали вопрос донорства яйцеклеток, болезненного накопительства и творческий кризис, а характеры героев даны поверхностно.
Говорят, Николь Кидман и Риз Уизерспун уже выкупили права на экранизацию этой книги. Кастинг пока не объявлен, но по следам "Большая маленькая ложь" я вижу Риз в роли Клементины, а Николь - могла бы сыграть и Тиффани и Эрику на выбор.
Лиана Мориарти
Верные, безумные, виновные
Truly, madly, guilty
Copyright © Liane Moriarty, 2016
All rights reserved
© И. Иванченко, перевод, 2017
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017
Издательство Иностранка®
Посвящаю Джейси
Музыка – это тишина между нотами.
Клод Дебюсси– Эта история начинается с барбекю, – сказала Клементина. Микрофон усиливал и смягчал ее голос, придавая ему выразительность, как бывает с портретом после фотошопа. – Обыкновенное барбекю для соседей на обыкновенном заднем дворе.
Ну, не такой уж обыкновенный тот задний двор, подумала Эрика. Она скрестила ноги и фыркнула. Никто не назвал бы задний двор Вида обыкновенным.
Эрика устроилась в середине последнего ряда зала собраний, примыкавшего к стильно обновленной библиотеке пригорода в сорока пяти минутах езды от города, а не в получасе, как утверждал служащий таксопарка – уж он-то должен был знать.
В зале сидело, может быть, человек двадцать, хотя имелись складные стулья еще для пары десятков. Бóльшую часть аудитории составляли пожилые люди с оживленными, заинтересованными лицами. Это были осведомленные граждане старшего возраста, пришедшие на собрание общины в это дождливое утро (когда же закончится дождь?), чтобы узнать что-то новое, увлекательное. Им хотелось рассказать детям и внукам о том, что видели сегодня выступление необычайно интересной женщины.
Перед встречей Эрика прочитала на сайте библиотеки описание выступления Клементины. Это была короткая и не слишком информативная аннотация: «С вами поделится своей историей „Один обыкновенный день“ известная виолончелистка, мама из Сиднея Клементина Харт».
Клементина действительно известная виолончелистка? Верится с трудом.
Пятидолларовая плата за нынешнее мероприятие включала в себя лекции двух приглашенных ораторов, восхитительный домашний утренний чай и шанс выиграть в лотерее. Выступающий после Клементины намеревался говорить о спорном муниципальном плане реконструкции местного бассейна. До Эрики доносилось тихое позвякивание где-то неподалеку чашек и блюдец, расставляемых для утреннего чая. Лотерейный билет из тонкой бумаги она держала на коленях, опасаясь, что не сможет сразу отыскать его в сумке, когда лотерея начнется. Голубой, под номером Е 24. Непохоже, что он выиграет.
Сидящая прямо перед Эрикой дама с заинтересованным видом наклонила седую кудрявую голову, как будто была заранее готова согласиться со всем, что скажет Клементина. Из-за ворота ее блузки высовывался ярлык. Размер двенадцать. Эрика протянула руку и засунула ярлык внутрь.
Дама повернула голову.
– Ярлык, – прошептала Эрика.
Дама улыбнулась, и Эрика заметила, как розовеет ее шея сзади. У сидящего рядом более молодого мужчины, на вид лет сорока, – возможно, ее сына – на загорелой шее сзади была сделана татуировка в виде штрихкода, словно он продукт из супермаркета. Предполагалось, что это смешно? Иронично? Символично? Эрику так и подмывало сказать ему, что это глупо.
– Был обыкновенный воскресный день, – начала Клементина.
Что она так напирает на слово «обыкновенный»? Вероятно, Клементине хотелось казаться ближе к этим обыкновенным людям из обыкновенных дальних предместий. Эрика вообразила, как Клементина сидит за маленьким обеденным столом или, быть может, за потертым антикварным письменным столом Сэма в своем доме, обставленном в стиле шебби-шик и с видом на воду, как она сочиняет речь для выступления перед общиной, грызя кончик ручки, перекидывая через плечо пышные темные волосы и чувственным движением самодовольно поглаживая их, словно она Рапунцель. А про себя думает: обыкновенный.
Право, Клементина, как сделать так, чтобы обыкновенные люди поняли?
– Было начало зимы. Холодный, сумрачный день…
Какого черта? Эрика заерзала в кресле. День был прекрасный. «Изумительный», как выразился Вид.
Или, возможно, «великолепный». Во всяком случае, что-то в этом роде.
– Мороз просто обжигал, – продолжала Клементина, театрально поежившись, в чем не было никакой нужды.
В зале было настолько тепло, что мужчина в нескольких рядах впереди от Эрики, похоже, задремал. Вытянув ноги перед собой и уютно сложив руки на животе, он откинул голову назад, словно лежал на невидимой подушке. Он жив вообще?
Возможно, день барбекю и был прохладным, но уж точно не сумрачным. Эрика понимала, насколько ненадежны мнения очевидцев. Люди полагают, что просто нажимают на клавишу перемотки миниатюрного магнитофона, установленного у них в голове, в то время как фактически конструируют свои воспоминания. Сочиняют собственные истории. Так что в памяти Клементины день барбекю остался холодным и сумрачным. Но она ошибается. Эрика помнит (именно помнит, а не выдумывает), как в день барбекю Вид наклонился к окну ее машины со словами:
– Какой изумительный день!
Или, может быть, он сказал «великолепный».
Это было слово с положительным смыслом, она уверена.
Если бы только Эрика сказала тогда: «Да, Вид, день и вправду изумительный/великолепный» – и снова нажала на педаль газа!
– Помню, что тепло укутала своих малышек, – рассказывала Клементина.
Вероятно, девочек одел Сэм, подумала Эрика.
Клементина откашлялась и уцепилась обеими руками за края кафедры. Микрофон был установлен чересчур высоко для нее, и создавалось впечатление, что, стараясь приблизить к нему губы, она поднимается на цыпочки. Она вытягивала шею, отчего лицо ее казалось еще более худым.
Эрика подумывала о том, чтобы осторожно пройти вдоль стены и поправить микрофон. Это заняло бы минуту. Она представила себе, как Клементина одаривает ее благодарной улыбкой. «Слава богу, ты это сделала, – скажет она потом за кофе. – Ты просто спасла меня».
На самом деле Клементине совсем не хотелось в тот день видеть там Эрику. От той не ускользнуло промелькнувшее на лице Клементины выражение ужаса, когда она недавно сказала, что хочет послушать ее выступление. Однако Клементина быстро пришла в себя: дескать, как это мило, хорошо и они могут потом вместе выпить кофе.
– Мы получили приглашение буквально в последнюю минуту, – продолжала Клементина. – На барбекю. Мы даже толком не знали хозяев. Они… друзья наших друзей.
Она опустила глаза на кафедру, словно потеряла нить рассказа. Чуть раньше, поднимаясь на кафедру, Клементина держала в руках стопку карточек размером с ладонь. В этих карточках было что-то душераздирающее, как будто Клементина вспоминала подсказки со школьных уроков риторики. Должно быть, она нарезала карточки ножницами. Не теми бабушкиными ножницами с перламутровыми ручками. Те пропали.
Странно было видеть Клементину на сцене, так сказать, без виолончели. Такой обыденный у нее вид в синих джинсах и милом цветастом топе. Прикид мамочки из предместий. Ноги Клементины для джинсов были коротковаты, а балетки без каблуков делали их еще короче на вид. Что ж, всего-навсего факт. Подходя к кафедре, она выглядела едва ли не плохо одетой – пусть даже это слово покажется неблагожелательным по отношению к Клементине. Для выступлений на сцене она зачесывала волосы наверх, обувала туфли на каблуках и одевалась во все черное – длинные широкие юбки из легких тканей, позволяющие зажимать виолончель между колен. Когда Клементина сидела на сцене, со страстью и нежностью склонив голову к инструменту, словно обнимая его, и одна длинная прядь волос едва не касалась струн, а рука изгибалась под странным углом, Эрике она казалась такой чувственной, такой экзотической и непонятной. Каждый раз, видя Клементину на сцене, даже по прошествии всех этих лет, Эрика испытывала чувство потери, словно тоскуя по чему-то недостижимому. Она всегда уверяла себя, что это чувство сложнее и примечательней зависти, поскольку ее не интересовала игра на музыкальных инструментах. А возможно, и нет. Может быть, все дело было в зависти.
Наблюдая, как Клементина с запинками произносит свою бессмысленную речь в этом тесном помещении с видом на торговый центр и парковку, вместо того чтобы играть в притихшем концертном зале с высокими сводами, Эрика испытывала то же постыдное удовлетворение, что при виде кинозвезды без макияжа в дрянной лавке. «В конце концов, не такая уж ты особенная».
– Итак, в тот день там было шестеро взрослых. – Клементина откашлялась и качнулась взад-вперед. – Шестеро взрослых и трое детей.
И одна брехливая собака, подумала Эрика. Гав-гав-гав.
– Как я уже сказала, мы мало знали хозяев, но время проводили прекрасно.
Это ты прекрасно проводила время, подумала Эрика. Ты.
Она вспомнила, как чистый, словно колокольчик, смех Клементины вспыхивал и замирал в унисон с приглушенными смешками Вида. Видела, как из плотной тени проступали лица людей с темными провалами глаз и блеском белых зубов.
Лиана Мориарти
Верные, безумные, виновные
Truly, madly, guilty
Copyright © Liane Moriarty, 2016
All rights reserved
© И. Иванченко, перевод, 2017
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017
Издательство Иностранка®
Посвящаю Джейси
Музыка – это тишина между нотами.
Клод Дебюсси– Эта история начинается с барбекю, – сказала Клементина. Микрофон усиливал и смягчал ее голос, придавая ему выразительность, как бывает с портретом после фотошопа. – Обыкновенное барбекю для соседей на обыкновенном заднем дворе.
Ну, не такой уж обыкновенный тот задний двор, подумала Эрика. Она скрестила ноги и фыркнула. Никто не назвал бы задний двор Вида обыкновенным.
Эрика устроилась в середине последнего ряда зала собраний, примыкавшего к стильно обновленной библиотеке пригорода в сорока пяти минутах езды от города, а не в получасе, как утверждал служащий таксопарка – уж он-то должен был знать.
В зале сидело, может быть, человек двадцать, хотя имелись складные стулья еще для пары десятков. Бóльшую часть аудитории составляли пожилые люди с оживленными, заинтересованными лицами. Это были осведомленные граждане старшего возраста, пришедшие на собрание общины в это дождливое утро (когда же закончится дождь?), чтобы узнать что-то новое, увлекательное. Им хотелось рассказать детям и внукам о том, что видели сегодня выступление необычайно интересной женщины.
Перед встречей Эрика прочитала на сайте библиотеки описание выступления Клементины. Это была короткая и не слишком информативная аннотация: «С вами поделится своей историей „Один обыкновенный день“ известная виолончелистка, мама из Сиднея Клементина Харт».
Клементина действительно известная виолончелистка? Верится с трудом.
Пятидолларовая плата за нынешнее мероприятие включала в себя лекции двух приглашенных ораторов, восхитительный домашний утренний чай и шанс выиграть в лотерее. Выступающий после Клементины намеревался говорить о спорном муниципальном плане реконструкции местного бассейна. До Эрики доносилось тихое позвякивание где-то неподалеку чашек и блюдец, расставляемых для утреннего чая. Лотерейный билет из тонкой бумаги она держала на коленях, опасаясь, что не сможет сразу отыскать его в сумке, когда лотерея начнется. Голубой, под номером Е 24. Непохоже, что он выиграет.
Сидящая прямо перед Эрикой дама с заинтересованным видом наклонила седую кудрявую голову, как будто была заранее готова согласиться со всем, что скажет Клементина. Из-за ворота ее блузки высовывался ярлык. Размер двенадцать. Эрика протянула руку и засунула ярлык внутрь.
Дама повернула голову.
– Ярлык, – прошептала Эрика.
Дама улыбнулась, и Эрика заметила, как розовеет ее шея сзади. У сидящего рядом более молодого мужчины, на вид лет сорока, – возможно, ее сына – на загорелой шее сзади была сделана татуировка в виде штрихкода, словно он продукт из супермаркета. Предполагалось, что это смешно? Иронично? Символично? Эрику так и подмывало сказать ему, что это глупо.
– Был обыкновенный воскресный день, – начала Клементина.
Что она так напирает на слово «обыкновенный»? Вероятно, Клементине хотелось казаться ближе к этим обыкновенным людям из обыкновенных дальних предместий. Эрика вообразила, как Клементина сидит за маленьким обеденным столом или, быть может, за потертым антикварным письменным столом Сэма в своем доме, обставленном в стиле шебби-шик и с видом на воду, как она сочиняет речь для выступления перед общиной, грызя кончик ручки, перекидывая через плечо пышные темные волосы и чувственным движением самодовольно поглаживая их, словно она Рапунцель. А про себя думает: обыкновенный.
Право, Клементина, как сделать так, чтобы обыкновенные люди поняли?
– Было начало зимы. Холодный, сумрачный день…
Какого черта? Эрика заерзала в кресле. День был прекрасный. «Изумительный», как выразился Вид.
Или, возможно, «великолепный». Во всяком случае, что-то в этом роде.
– Мороз просто обжигал, – продолжала Клементина, театрально поежившись, в чем не было никакой нужды.
В зале было настолько тепло, что мужчина в нескольких рядах впереди от Эрики, похоже, задремал. Вытянув ноги перед собой и уютно сложив руки на животе, он откинул голову назад, словно лежал на невидимой подушке. Он жив вообще?