| Древняя китайская архитектура

Древняя китайская архитектура

Среди многочисленных и разнообразных культурных памятников Китая древняя китайская архитектура занимает очень важное место. Выдающиеся образцы древней китайской архитектуры, такие как дворец "Гугун" , храм "Неба" , парк "Ихэюань" в Пекине, древний город "Лицзян" в провинции Юньнань, древние жилые помещения в южной части провинции Аньхуэй и другие уже вошли в Список мирового культурного наследия ЮНЕСКО.

Виды древних китайских сооружений очень многообразны: это и дворцы, и храмы, и садовые сооружения, и могилы, и жилища. По своему внешнему облику эти сооружения или торжественны и великолепны, или изящны, изысканы и динамичны. Тем не менее они обладают характерной особенностью, которая так или иначе сближает их друг с другом, - это те строительные идеи и эстетические устремления, присущие исключительно китайской нации.

В древнем Китае наиболее типичной конструкцией дома считалась каркасно-столбовая , использующая для этого древесину. На глинобитной платформе устанавливались деревянные столбы, на которых крепились продольные поперечные балки, а на них - крыша, покрываемая черепицей.

В Китае говорят, что "стена дома может обвалиться, но дом не разрушится." Это объясняется тем, что тяжесть дома выдерживают столбы, а не стена. Такая каркасная система не только позволяла китайским архитекторам свободно проектировать стены дома, но способствовала предотвращению разрушения дома при землетрясениях. Например, в северной провинции Китая Шаньси находится буддийский храм высотой более 60 метров, каркас которой был деревянным. Этой пагоде уже 900 с лишним лет, но она очень хорошо сохранилась до сегодняшнего дня.

Другая особенность китайского древнего зодчества - это целостность композиции, т.е. сразу создается некий ансамбль из множества домов. В Китае не принято строить отдельно стоящие здания: будь это дворцовые сооружения или частные помещения они всегда обрастают дополнительными строениями.

Однако, сооружения в архитектурном ансамбле не обязательно размещены симметрично. Например, постройки в горных районах Китая или помещения садово-паркового комплекса иногда сознательно допускают нарушения симметричной формы в целях создания более богатого разнообразия строительных композиций. Погоня за подобным разнообразием форм в ходе строительства домов привела не только к созданию единого строительного стиля в китайском древнем зодчестве, но и одновременно с этим продемонстрировала его многообразие.

Древние архитектурные сооружения Китая носят и другой яркий характер: они подвергаются художественной отработке, придавая им специфическую декоративность. Например, крыши домов не были ровными, а всегда вогнутыми. А для того, чтобы придать зданию определенное настроение, строители обычно вырезали на балках и карнизах разнообразных животных и растения. Подобные узоры наносились гравированные и деревянные столбы комнат, окон и дверей.

Кроме того, древнее китайское зодчество характеризуется применением красок. Обычно крыши дворца порывались желтой глазурованной черепицей, карнизы красились сине-зеленой окраской, стены, столбы и дворы - красным цветом, комнаты устланы белыми и темными мраморными платформами, которые сверкали под голубым небом. Сочетание желтой, красной и зеленой окрасок с бело-черной в украшении домов не только подчеркивает величественность зданий, но и радуют глаз.

По сравнению с дворцами, жилые помещения в южной части Китая очень скромны. Дома покрыты темно-серыми черепичными крышами, их стены перекрыты белыми цветами, а деревянные каркасы - темно - кофейным цветом. Вокруг домов растут бамбук и бананы. Подобные помещения существуют и в настоящее время в южных провинциях страны Аньхуэй, Чжэцзян, Фуцзянь и других.

Восприятие космоса в традиционной китайской культуре столь значительно и всеобъемлюще, что это не могло не отразиться на формировании архитектуры и искусств. Традиционный китайский город в точности повторяет структуру космогонической структуры мироздания.

Космогоническую карту Китая символизируют «Пять Дворцов» в которых правят Пять Драконов. Четыре из них символизируют стороны света (Красный Дракон правит на юге (который помещается в верхней части карты), в его ведении лето и стихия огня. Черный Дракон правит севером, повелевая зимой и стихией воды. Синий дракон – востоком, весной и растительным миром. Белый – западом, осенью и стихией металлов). Пятый – Дворец Жёлтого Дракона – Божественного Императора Хуан-Ди – божество центра , фактически верховное небесное божество и первый Император Поднебесной. Также Четыре Дракона символизируют природные стихии, а Срединный Император является их повелителем и координатором. Именно Хуан-Ди изобрёл и подарил людям многие инструменты и технологии, одежду и письмо.

Китай - (от татарского kytai из тюркского, kytan – «срединный»). Искусство этого самого большого из древних государств складывалось на протяжении многих веков из самых различных этнических источников, и является симбиозом многих культур.

В IV тыс. до н. э. в бассейне р. Хуанхэ сложилась группа племен монголоидной расы (самоназвание «ханьжэнь»). Существуют предположения о тибетском происхождении китайцев и о «сино-кавказском» языковом родстве. В столкновении с племенами южного происхождения сложилась цивилизация Шан (1765-1122 гг. до н. э.) с центром в г. Анъян. В конце 2 тыс. до н. э. «шанцы» были завоеваны племенами Чжоу. Объединение древних царств происходило при династиях Цинъ (632-628 гг. до н. э.) и Хань (206 г. до н. э. - 220 г. н. э.). На стадиях формирования этнической общности китайцы благодаря природной восприимчивости легко впитывали достижения иных культур – Месопотамии, Персии эпохи Сасанидов, буддийской Индии, азиатских кочевых народов, эллинизированных ближневосточных племен. В IV-VI вв. Китай оказался разделенным на Север и Юг. Античные авторы называли северные племена сёрами (греч. serikon, лат. seres – по названию вывозимых из этой страны шелковых тканей), а южные – синами (ср. -лат. sinae – по названию династии правителей Цинь). На карте мира, изданной в конце XVI в. орденом иезуитов для просвещения китайцев, их страна помещена в середине (этимологически слово «срединный» объясняют китайским названием маньчжурской народности K"itan).

Мировоззрение и мироощущение китайцев существенно отличается от европейского. В этой стране не было последовательного развития и смены художественных направлений и стилей, как в европейском искусстве. Само понятие истории не имеет в Китае признаков «длительности», а искусство – эволюции. Художественные направления не следуют одно за другим, а «стили» и «школы» связываются не с различиями творческих методов, а с техническими приемами и материалами. В Китае «... мы застаем необычайно устойчивый, до мелочей продуманный и эстетически переработанный быт, цельное и последовательное миросозерцание, сложный, но прочный сплав художественных стилей... Стилистическое единство китайского искусства – это результат не только глубокого проникновения китайских мастеров в природу вещей... , но прежде всего их искреннего и безупречного доверия к жизни во всем ее разнообразии». В то время как в западноевропейской цивилизации рождался рационализм, в ближневосточной – мистицизм, в Центральной Азии формировалась особая культура следования течению жизни. В Китае «мерой всех вещей» оказался не человек, а природа, которая бесконечна и поэтому непознаваема. В искусстве происходило не отражение жизни, а ее продолжение в движениях кисти и мазках туши. На этой своеобразной основе осуществлялась «самотипизация» китайского искусства, предметом которого становился не образ человека-героя и не духовные идеалы, а жизнь природы. Отсюда особенный эстетический вкус и художественный такт традиционного искусства Китая. В древних верованиях китайцев обожествлялись любые объекты природы: деревья, камни, ручьи, водопады (однако более чётко эта тенденция выражена в синтоизме). Религия считалась искусством жизни, а созерцательное мироощущение требовало полного и смиренного слияния с природой. Мудрецы Востока любят повторять, что если для деятельного европейца, обуреваемого идеей покорения природы и демонстрации силы, нет большего удовольствия, чем забраться на вершину высокой горы, то для китайца наибольшее счастье – созерцать гору у ее подножия. Буддизм, распространявшийся в странах Юго-Восточной Азии с V в. до н. э., способствовал укреплению в Китае пантеистического мировоззрения. Поэтому центральное место в китайском искусстве занимает пейзаж – изощренная техника рисования кистью и тушью гор, водопадов, растений. Традиционный жанр китайского пейзажа так и называется: шань-шуй («горы-воды»). Гора (шань) олицетворяет Ян (светлый, активный принцип природы), вода (шуй) – Инь (женственный, темный и пассивный). Философия китайской пейзажной живописи раскрывается во взаимодействии этих двух начал, которое передается взглядом на пейзаж сверху, с высокой точки зрения, чередованием планов: горных вешин, полос тумана, водопадов. Философия китайского пейзажа изложена в трактате живописца Го Си (ок. 1020 - до 1100) «О высокой сути лесов и потоков». Объектом изображения в этом виде искусства является даже не сам пейзаж в европейском смысле этого слова, а неуловимо меняющееся состояние природы (сравн. импрессионизм) и переживание этого состояния человеком. Поэтому сам человек, даже если он изображается в пейзаже, никогда не занимает в нем главного места и выглядит маленькой фигуркой, сторонним наблюдателем. Настроение опоэтизированной реальности передается двумя «манерами»: гунби (китайск. «тщательная кисть»), основанной на тончайшей графической проработке деталей и ясности линий, и сеи (китайск. «выражение мысли»), манере, отличающейся живописной свободой, размывами туши, которые создают ощущение «рассеянной перспективы», полос тумана и бесконечных далей. Пейзажи школы вэнъ-жэнь-хуа (китайск. «живопись людей письменной культуры») дополнялись изысканной каллиграфией – поэтическими и философскими надписями, прямо не раскрывающими содержание, но создающими «выражение мысли», а также тибами – эпиграммами. Они пишутся поклонниками художника в разное время на свободных участках изображения. Символизм китайской живописи также отличается от европейского символизма, он раскрывается в опоэтизированной конкретности. Например, на пейзаже может быть надпись: «Весною озеро Сиху совсем не то, что в другие времена года». Подобное название трудно представить в европейской живописи. Китайская архитектура сливается с природой. Из-за обилия дождей в Китае издавна применялась высокая кровля с крутыми скатами. Дом в несколько ярусов с крышами одна над другой свидетельствовал о знатности владельца. Применяя выгнутые стропила, китайцы создавали оригинальные формы криволинейных скатов с приподнятыми углами. Под стропила подводились короткие бруски дерева, создававшие ступенчатые выступы-консоли. К ним крепились доски с резным орнаментом и силуэтами драконов. Дерево покрывали ярко-красным или черным лаком с позолотой и инкрустацией перламутром. Китайские пагоды не тектоничны, а органичны в единстве с окружающим пейзажем; они вырастают из земли так же просто и естественно, как деревья, цветы или грибы после дождя. Силуэты тибетских храмов похожи на формы гор или пологих холмов, на склонах которых они находятся. Вся эта красота – не столько строительство в европейском смысле слова (как способ укрытия от стихии), а напротив – создание средствами искусства наилучших условий для созерцания природы.

В Китае увековечить себя означало не столько оставить о себе вещественный памятник, сколько прославить свое имя «записанным на бамбуке и шелке». Китайское искусство никогда напрямую не следовало интересам религии, философии или политики. Если религия и философия – это искусство жизни, тогда жизнь – искусство. В учениях древних философов Лао-Цзы и Конфуция утверждалось, что характер искусства не определяется материальными условиями жизни, а напротив – художественное мироощущение учит труду, философии, морали и праву (отдельного понятия «художественность» в Китае не существовало, оно растворялось в жизни). По этой причине к традиционному китайскому искусству неприменима европейская категория морфологии искусства, разделение искусства на роды и виды, станковые и прикладные, изящные и технические, или художественные ремесла. В Китае, как и в традиционном искусстве Японии, все виды искусства – одновременно станковые и прикладные, изобразительные и декоративные. Здесь совершенно неуместно латинское слово «декор» или наименование «китайское декоративное искусство». К примеру, в искусстве Китая вообще отсутствует станковая картина в раме – одно из главных достижений европейских художников. Китайский мастер (живописец, график, каллиграф, поэт и философ одновременно) расписывает стены, шелковые свитки, бумажные ширмы и веера. Китайская традиция не знает разрыва между рациональным и экспрессивным, чувственным началом творчества, «идейным» и «безыдейным» искусством, реализмом и формализмом – тех бед, которые несет с собой европейское возвеличивание человека. Поэтому в Китае не было отдельных художественных направлений – Классицизма и Романтизма, борьбы идеологических движений. Существует традиция, основанная на вдумчивом созерцании природы, а стили различаются не по амбициям художников, а по состоянию изображаемого пейзажа: «бегущий поток», «бамбуковый лист на ветру», «небеса, прояснившиеся после снегопада». Существовали стили «угловатой кисти» и «разбрызгивания туши». В теоретических трактатах говорится о восемнадцати видах контурных линий и шестнадцати видах мазков в изображении гор. Отстраненность личности художника определяет еще одну важную особенность традиционной китайской эстетики: мастер не размышляет о бренности своей жизни, а созерцает и эстетизирует бренность материальных вещей. Ценность приобретает незавершенная форма или патина времени, в сравнении с которой осмысляется символика «Восьми Бессмертных» и «Восьми драгоценностей». Любой обыденный предмет имеет символическое значение (такое отношение к вещам может быть только условно соотнесено с европейским понятием декоративности). Поэтому произведения традиционного китайского искусства нарядны и красочны, но не кажутся вычурными. В китайской литературе постоянны темы сна, сновидений и чудесных превращений, раскрывающих высший смысл простых вещей. Тело воспринимается не как материальная форма, оно – продолжение мыслимого пространства. Поэтому, в частности, в китайском искусстве, даже в эротических картинках, отсутствует «обнаженная натура», эстетизация телесности. Символическое отношение к форме хорошо раскрывается в притче о китайском художнике, который в конце концов свел изображение дракона к одной-единственной черточке. Эзотеризм эстетики, философии и искусства жизни неизбежно вел страну к изоляции от внешнего мира. С III в. до н. э. Китай отгородился с севера Великой Китайской стеной, тогда же появилось название «внутренний Китай». В Пекине также имеется свой «внутренний», или «Запретный город». По географическому положению Китай – не континентальная, а приморская страна. Имея в XIV-XV вв. военный флот, китайцы постепенно отказались от морских путешествий. Они были ненужными. Поразительно, но изобретенный китайцами в X веке порох попал в расположенную рядом Японию только в XVII в. с помощью голландских мореплавателей! Такова судьба и многих других изобретений. Китай замкнулся в себе (в 1757 г. страна была официально закрыта для иностранцев) и со стороны казался в состоянии неподвижности. Поэтому периодизация китайского искусства также весьма своеобразна – счет идет не по годам, а по царствующим династиям, причем их смена не означает поступательного развития. Главным достоинством в искусстве всегда считалось повторение работы старых мастеров, верность традиции. Поэтому иногда довольно трудно определить, скажем, сделана ли данная фарфоровая ваза в XII в. или в XVII в. Китайское искусство характерно и особым отношением к материалу, к его природным свойствам, тщательностью обработки и ясностью, чистотой технического приема.

Достаточно условно, удовлетворяя потребность в аналогиях с историей европейского искусства, эпоху Тан (VII-IX вв.) можно сравнить с ранним средневековьем, Сун (X-XIII вв.) назвать эпохой классического китайского искусства (позднее средневековье), Мин (XIV–XVII вв.), хронологически соотносимое с европейским Возрождением, более подходит под определение периода маньеризма и академизма. Искусство Китая оказало решающее влияние на формирование национальных художественных традиций в Корее и Японии. Китайские изделия всегда были интересны европейцам, они привлекали особой эстетикой, красотой материала и тщательностью его обработки. Китайский фарфор и шелк ценились на вес золота в буквальном смысле этого слова. Изделиям китайских фарфористов подражали мастера делфтского фаянса в Голландии. В XVII-XVIII вв. в Голландии и Англии была в моде мебель из китайского лака. «Китайский секрет» производства фарфора разгадали в Европе только к 1710 г. Ксилография – гравюра на дереве – получила развитие в европейском искусстве спустя восемь столетий после ее освоения в Китае (I в. н. э.).

Особенности Китайской архитектуры.

История развития китайского зодчества неразрывно связана с развитием всех видов искусства Китая и особенно живописи. И архитектура и живопись этой эпохи являлись различными формами выражения общих идей и представлений о мире, сложившихся ещё в глубокой древности. Однако в архитектуре существовали ещё более давние правила и традиции, нежели в живописи. Основные из них сохранили своё значение на протяжении всего периода средневековья и образовали совершенно особый, непохожий на другие страны торжественный и вместе с тем необычайно декоративный художественный стиль, который отразил жизнелюбивый и одновременно философский дух, свойственный в целом искусству Китая. Китайский архитектор был таким же поэтом и мыслителем, отличался тем же возвышенным и обострённым чувством природы, что и живописец- пейзажист.

Китайский зодчий похож на художника. Он подбирает место и вписывает один объект в другой, стараясь не нарушать природной гармонии. Он никогда не построит здания, если оно не будет сочетаться с окружающим массивом. Один из художников- пейзажистов в своём поэтическом трактате о живописи передал то ощущение естественной взаимосвязи архитектуры и пейзажа, которое свойственно этому времени: “Вверх башни храмовой пусть будет у небес: не следует показывать строений. Как будто есть, как будто нет. Когда на ровном месте высятся храмы и террасы, то надо бы как раз, чтоб ряд высоких ив стал против человеческих жилищ; а в знаменитых горных храмах и молельнях достойно очень дать причудливую ель, что льнёт к домам иль башням. Картина летом: древние деревья кроют небо, зелёная вода без волн; а водопад висит, прорвавши тучи; и здесь, у ближних вод - укромный тихий дом”.

Архитектурные особенности китайского дома.

В отличие от древних цивилизаций Ближнего Востока, в Китае не сохранились архитектурные памятники далекого прошлого. Древние китайцы строили из дерева и глиняных кирпичей, а эти материалы быстро уничтожаются временем. Поэтому памятников древнего и раннего искусства до нас дошло крайне мало. Города, состоявшие из лёгких деревянных построек, сгорали и разрушались, пришедшие к власти правители уничтожали старые дворцы и возводили на их месте новые. В настоящее время трудно показать последовательную картину развития архитектуры Китая до танского времени.

От феодальной эпохи и даже от Хань не дошло до нас никаких сооружений, за исключением скрытых под могильными курганами гробниц. Великая стена, построенная Цинь Ши Хуан-ди, столь часто ремонтировалась, что весь верхний ее слой создан намного позднее. На месте танских дворцов Чанъани и Лояна остались лишь бесформенные холмы. Первые буддийские постройки, такие, как монастыри Баймасы в Лояне и Даяньсы, недалеко от Чанъани, находятся и теперь на прежнем месте, однако и они часто перестраивались. В целом, за исключением некоторых танских пагод, существующие сооружения являются минскими творениями.

Отчасти этот пробел восполняют письменные источники и археологические находки (особенно открытие ханьских глиняных жилищ и барельефов, изображающих здания). Эти находки показывают характер и стиль ханьской архитектуры, ведь создаваемые «модели» должны были обеспечить душе усопшего существование в загробном мире, ничем не отличающееся от земного. На барельефах изображены классические дома той эпохи, кухня, женская половина и зал для приема гостей.

Глиняные образцы доказывают, что, за небольшими исключениями, и по планировке и по стилю ханьская домашняя архитектура похожа на современную. Ханьский дом, как и его нынешний потомок, состоял из нескольких дворов, по бокам которых находились залы, поделенные, в свою очередь, на меньшие комнаты. Высокая и крутая крыша покоилась на колоннах и покрывалась черепицей, хотя характерные загнутые концы крыш ранее были менее изогнутыми. Это существенное изменение, хотя полностью опираться на «глиняные свидетельства» тоже не стоит.

В мелких чертах и деталях орнаментации глиняные дома из ханьских захоронений тоже весьма похожи на современные образцы. Главный вход защищен «ширмой от духов» (ин би) стеной, построенной прямо напротив главного входа, чтобы внутренний двор не был виден снаружи. Она должна была преграждать вход в дом злым духам. По китайской демонологии, духи могут двигаться только по прямой, поэтому подобная уловка представлялась весьма надежной. Как свидетельствуют ханьские находки, подобные верования и обычаи строительства стены, защищающей от духов, были распространены уже как минимум к I в. н. э.

Тип дома не претерпел серьезных изменений в первую очередь потому, что он идеально соответствовал социальным условиям китайской жизни. Китайский дом предназначался для большой семьи, каждое поколение которой жило в отдельном дворе, что обеспечивало как необходимую разделенность во избежание возможных раздоров, так и достижение идеала единства под покровительством главы семьи. Поэтому все дома, и большие, и маленькие, спланированы именно так. От крестьянских жилищ с одним двором до огромных и просторных дворцов, называемых «дворцовыми городами», везде сохранялась одна и та же планировка.

Глиняные «образцы» и барельефы дают некоторое представление и о более богатых ханьских домах, но о великолепии императорских дворцов мы можем узнать только из письменных источников. Обнаружено место, на котором находился дворец Цинь Ши Хуан-ди в Сяньяне (Шэньси ), однако раскопки еще не проводились. Сыма Цянь дает описание дворца в своем труде. Несомненно, что оно, хотя и написанное сто лет спустя после падения династии Цинь и разрушения Сяньяна, достаточно достоверно изображает его: «Ши Хуан, полагая, что население Сяньяна велико, а дворец его предшественников мал, начал строить новый дворец для приемов в парке Шанлинь к югу от реки Вэй. Первым делом он построил главный зал. С востока на запад он был 500 шагов, с севера на юг 100 шагов. В нем могли уместиться 10 тысяч человек и быть подняты штандарты 50 футов в высоту. Вокруг по возвышенности была проложена дорога. От входа в зал прямая дорога шла к горе Наньшань, на гребне которой была сооружена в виде ворот церемониальная арка. От дворца в Сяньян через реку Вэйхэ была проложена мощеная дорога. Она символизировала мост Тяньцзи, который идет через Млечный Путь к созвездию Инчжэ».

Сыма Цянь также говорит, что по берегам реки Вэйхэ Ши Хуан-ди построил копии дворцов всех завоеванных и поверженных им владык. В этих дворцах находились наложницы и богатства завоеванных правителей, все было подготовлено к приезду императора. Не довольствуясь этими роскошными апартаментами, Ши Хуан-ди построил в окрестностях Сяньяна еще несколько летних дворцов и охотничьих поместий и соединил их тайными дорогами и ходами, так, чтобы он мог незамеченным оказаться в любом из них.

Быть может, описание дворцов Ши Хуан-ди и не лишено преувеличений, но несомненно, что при империи архитектура получила новый импульс к развитию, и здания строились в неведомых прежде масштабах. Ши Хуан-ди нашел дворец своих предков слишком маленьким и построил еще один, соответствующий его власти и честолюбию. Копии дворцов покоренных им правителей были, конечно, более скромными. История, рассказанная Чжуан-цзы за два столетия до Ши Хуан-ди, свидетельствует, что дворцы правителей были достаточно незатейливыми. Это история о поваре князя Вэньхуэй-вана, который применил даосские принципы в домашнем хозяйстве, когда разрезал тушу вола. Князь, восхищенный его искусством, наблюдал за ним из залы своего дворца. Раз так, то повар готовил мясо на главном дворе перед залом для аудиенций. Дворец князя очень напоминает, таким образом, дом зажиточного крестьянина. Даже если Чжуан-цзы придумал рассказ ради морали, очевидно, что для людей той эпохи не казалось таким уж невозможным, чтобы князь наблюдал за домашним хозяйством прямо из зала для приемов.

Значительно лучше сохранились культовые сооружения – пагоды .

Приход буддизма в Китай не оказал значительного влияния на стиль китайских храмов. И даосские, и буддийские храмы строились по одному и тому же плану китайского дома, измененному для религиозных нужд. Расположение двора и боковых залов точно такое же, как и в жилых домах, главные залы в центре предназначены для поклонения Будде или другим богам, а домашние апартаменты позади храма служили жилищами для монахов. Однако некоторые мотивы в украшении и орнаментации главных залов имеют явно буддийское происхождение и несут следы влияния греко-индийского искусства (например, кариатиды, поддерживающие крышу храма в монастыре Кайюаньсы, в городе Цюаньчжоу, провинция Фуцзянь). Нынешние здания в Кайюаньсы минского времени (1389 год), однако монастырь был основан еще при Тан. Вполне возможно, что кариатиды были скопированы в свое время с танских образцов, ведь при Тан влияние чужеродных культур было особенно велико.

Предполагалось, что пагода, считающаяся наиболее характерной китайской постройкой, имеет индийское происхождение. Однако между индийским ступенчатым монументом, покоящимся на низком основании, и высокой китайской пагодой сходства очень мало. И хотя ныне последние сохранились лишь в буддийских монастырях, их подлинной предшественницей, скорее всего, является добуддийская китайская многоэтажная башня, которую можно видеть на ханьских барельефах. Такие башни чаще всего располагались по бокам от главного зала здания.

Ханьские башни обычно были двухэтажными, с выступающими крышами, похожими на крыши нынешних пагод. С другой стороны, они очень тонкие в основании, и, скорее всего, представляли собой монолитные колонны. Хотя о подлинных размерах таких строений нельзя однозначно судить по барельефам (ведь художник подчеркивал то, что считал наиболее важным), они едва ли были намного выше самого главного зала, по бокам которого располагались. А значит, пагода стала высокой и мощной лишь в последующие века.

Различие двух стилей китайской архитектуры особенно чётко проявляется в храмах и пагодах. Часто эти два стиля называют северным и южным, хотя их распространение не всегда следует географическим границам. Например, в Юннани преобладает северный стиль, а в Манчжурии встречается южный. Эти исключения обусловлены историческими причинами. В Юннани при Мин и в начале Цин северное влияние было очень велико, а на южную Манчжурию, в свою очередь, оказал влияние юг (через морские пути).

Основное различие двух стилей в степени изогнутости крыши и орнаментации конька и карниза. В южном стиле крыши очень изогнуты, так что выступающий карниз вздымается вверх подобно горну. Коньки крыш часто усыпаны маленькими фигурками, изображающими даосских божеств и мифических животных, причём в таком изобилии, что линии самой крыши теряются. Карнизы и опоры украшены резьбой и орнаментацией, так что гладкой и «пустой» поверхности почти не остается. Самые яркие образцы такой страсти к украшательству, повлиявшие на европейский стиль XVIII века, можно видеть в Кантоне и южных приморских районах. Особого восхищения, однако, они не вызывают, ибо если тонкость резьбы и украшения сами по себе порой восхитительны, в целом линии постройки утеряны, и создается общее впечатление искусственности и перегруженности. От такого стиля постепенно отошли и сами китайцы. Даже в Кантоне многие здания, например, мемориальный зал Гоминьдана, построены уже в северном стиле.

Северный стиль часто называют дворцовым, ибо его самыми лучшими образцами являются великолепные здания Запретного города и императорские гробницы минской и цинской династий. Завиток крыши более мягкий и сдержанный и напоминает крышу шатра. Тем не менее, предположения, что этот стиль берет начало от знаменитых шатров монгольских императоров, не имеет под собой оснований. Орнаментация сдержанная и менее пышная. Маленькие и более стилизованные по сравнению с южным стилем фигурки можно видеть лишь на коньках крыш. Удачный компромисс между перегруженностью южного стиля и стилизацией дворцов Пекина особенно хорошо просматривается в Шаньси. Здесь коньки крыш украшены маленькими, но грациозными и живыми фигурками всадников.

Происхождения этих двух стилей окутано тайной. По ханьским образцам и барельефам (самым ранним из известных изображений зданий) можно видеть, что крыши в ту эпоху были лишь слегка изогнуты, а порой изгиб и вовсе отсутствует (неизвестно, однако, является ли это следствием несовершенства материала или скульптора или же действительно отражает стиль того времени). В танских рельефах и сунской живописи кривизна крыши уже просматривается, но она не столь значительна, как в современных южных постройках. С другой стороны, эта черта характерна для бирманской и индо- китайской архитектуры. Быть может, китайцы позаимствовали ее у южных соседей. В Японии, унаследовавшей архитектурную традицию от танского Китая, изгиб также незначителен и походит на присущий северному стилю.

В спокойных и строгих кирпичных пагодах танского времени всё дышит монументальной простотой. В них почти отсутствуют какие-либо архитектурные украшения. Выступающие углы многочисленных крыш образуют прямые и чёткие линии. Самой известной пагодой танского времени является Даяньта (Большая пагода диких гусей ), выстроенная в пределах тогдашней столицы Чанъань (современная Сиань) в 652 - 704 годах. Расположенная на фоне горной гряды, словно составляющей всему городу обрамление, Даяньта видна на огромном расстоянии и высится над всем окрестным ландшафтом. Тяжёлая и массивная, напоминающая крепость в близи (её размеры: 25м. в основании и 60м. в высоту). Погода благодаря гармонии и вытянутости пропорций издали производит впечатление большой легкости. Квадратная в плане (что характерно для этого времени), Даяньта состоит из 7 равномерно суживающихся к верху и повторяющих друг друга совершенно одинаковых ярусов и соответственно уменьшающихся окон, расположенных по одному в центре каждого яруса. Подобное расположение создаёт у зрителя, захваченного почти математическим ритмом пропорций пагоды, иллюзию ещё большей её высоты. Возвышенный духовный порыв и разум словно сочетались в благородной простоте и ясности этого сооружения, в котором зодчий в простых, прямых линиях и повторяющихся объёмах, так свободно устремлённых к верху сумел воплотить величавый дух своего времени.

Далеко не все китайские пагоды подобны Даяньта. Более утончённые и противоречивые вкусы сунского времени сказались в тяготении к более изысканным и лёгким формам. Сунские пагоды, обычно шестигранные и восьмигранные, так же удивительно красивы. Они и поныне, располагаясь на самых высоких точках, венчают своими стройными вершинами такие живописные, тонущие в зелени и окружённые горами города, как Ханчжоу и Сучжоу . Очень многообразные по своим формам и архитектурному орнаменту, они то покрыты глазурованными плитами, то отделаны узором из кирпича и камня, то украшены многочисленными изогнутыми крышами, отделяющими ярус от яруса. Нарядность и стройность сочетаются в них с удивительной простотой и свободой форм. На фоне яркой синевы южного неба и сочной зелени листвы эти огромные, сорока и шестидесятиметровые светлые сооружения кажутся воплощением и символом сияющей красоты окружающего мира.

Градостроительство Пекина в феодальное время. Планировка улиц. «Запретный город». Дворцовый ансамбль Гугун.

Так же логическая ясность ощущается и в архитектуре китайских городов и планировке городских ансамблей. Наибольшее количество деревянных городских сооружений сохранилось до наших дней начиная с XV - XVII веков, когда после изгнания монголов начиналось усиленное строительство и восстановлению разрушенных городов. С этого времени столицей Китая становится Пекин, сохранивший и сей день многие из архитектурных памятников древности. Кстати, Пекин - по-китайски Бэйцзин (Северная столица) - существует уже более 3000 лет. И не изменил планировки. Растущая столица была задумана как мощная крепость. Массивные кирпичные стены (до 12 метров высотой) с монументальными башенными воротами окружали ее со всех сторон. Но симметрия и четкость плана не вносили в облик Пекина сухости или монотонности. В Пекине правильное расположение улиц. В виде сетки. Техника симметрии китайской планировки города тоже присуща и не изменена со временем. Искусственно вырытые озёра симметричны друг другу. Дома в Пекине выстроены фасадом на юг, а с севера на юг идет магистраль, завершающаяся у северной границы города. Огромные крепостные стены с могучими каменными надвратными башнями и воротами в виде длинных туннелей замыкали город со всех сторон. Каждая пересекающая город магистральная улица упиралась в подобные ворота, расположенные симметрично друг против друга. Древнейшая часть Пекина называется «Внутренний город», она, в свою очередь, отделена от расположенного к югу «Внешнего города» стеной и воротами. Однако общая магистраль связывала обе части столицы. Все главные сооружения выстроены по этой прямой оси. Таким образом, все огромное пространство столицы являлось объединённым, организованным и подчинённым единому замыслу.

Основным ансамблем, расположенным в центре «Внутреннего города », был огромный «Императорский город », растянувшийся на многие километры, замкнутый кольцом стен с могучими воротами. Внутри него располагался «Запретный город » (ныне превращенный в музей), также обнесенный стенами и окруженный рвом с водой. Это и был Императорский дворец, куда могли попасть только избранные. Дворец представлял собой не одно здание, он разделялся на несколько частей. Широкие площади, мощённые светлым камнем, изогнутые каналы, закованные в белый мрамор, яркие и торжественные павильоны, поднятые на террасы, раскрывали свое сказочное великолепие перед взором тех, кто, пройдя сквозь ряд массивных крепостных ворот, начиная от ворот Тайхэмэнь («Ворота небесного спокойствия »), проникал в пределы дворца. Парадная часть ансамбля состояла из анфилады площадей, соединённых друг с другом лестницами, воротами, павильонами. Весь же «Запретный город» с многоцветными крышами дворцов, тенистыми садами и двориками, коридорами и беседками, бесчисленными переходами и боковыми ответвлениями представлял собой своеобразный город в городе, в глубине которого прятались покои императорских жен, увеселительные сооружения, театральная сцена и многое другое.

Широкие площади, мощённые светлым кирпичом, закованные в белый мрамор каналы, яркие и торжественные дворцовые здания раскрывают своё сказочное великолепие перед взором тех, кто, пройдя рядом массивных крепостных ворот, начиная от площади Тяньаньмынь, проникает в пределы дворца. Весь ансамбль состоит из соединённых друг с другом просторных площадей и дворов, окружённых разнообразными парадными помещениями, представляя зрителю смену всё новых и новых впечатлений нарастающих по мере его продвижения. Весь Запретный город, окружённый садами и парками, это целый лабиринт с бесчисленным количеством боковых ответвлений, в котором узкие коридоры выводят в тихие солнечные дворы с декоративными деревьями, где парадные здания сменяются в глубине жилыми постройками и живописными беседками. По основной оси, пересекающей весь Пекин, расположены в стройном порядке самые значительные постройки, выделяющиеся среди остальных зданий Запретного города. Эти сооружения, словно вознесённые над землёй высокими платформами из белого мрамора, с резными пандусами и лестницами, составляют ведущую, торжественную анфиладу комплекса. Ярким сочным лаком своих колон и двойными изогнутыми крышами из золотистой обливной черепицы, силуэты которых повторяются и варьируются, центральные павильоны образуют общую торжественную ритмическую гармонию всего ансамбля.

До сих пор сохранился дворцовый ансамбль Гугун , служивший императорской резиденцией при династиях Мин и Цин. Эта резиденция, известная также под названием «Пурпуровый запретный город » (Цзы цзинь чэн ), была построена в 4-18 годах правления минского императора Чэн Цзу, что соответствует 1406-1420 гг. Весь дворцовый комплекс занимает площадь 72 гектара, с четырех сторон обнесен стеной высотой около 10 м, рвом шириной 50 м. На территории дворцового комплекса имеется несколько десятков дворцовых ансамблей различной величины, всего около 9 тыс. комнат общей площадью 15 тыс. кв. м. Это самый грандиозный и самый целостный их сохранившихся в Китае архитектурных ансамблей. Со времени водворения здесь минского императора Чэн Цзу, вплоть до последнего императора Цинской династии, сметенного вихрем революции 1911 г., здесь на протяжении 491 года вершили делами империи 24 императора.

Дворцовый ансамбль Гугун делится на две большие части: внутренние покои и внешний двор . Главными сооружениями внешнего двора являются три больших павильона: Тайхэдянь (Павильон высшей гармонии ), Чжунхэдянь (Павильон полной гармонии ) и Баохэдянь (Павильон сохранения гармонии ). Все они построены на основаниях 8-метровой высоты, выложенных из белого мрамора, и издали походят на прекрасные сказочные терема. Самые важные церемониальные сооружения Императорского дворца располагались на северо-южной магистральной оси Пекина. В стройном порядке чередовались друг за другом залы, где императоры Китая устраивали приемы и выслушивали донесения. Это были прямоугольные в плане павильоны, поднятые на террасы и увенчанные двухъярусными крышами, крытыми золотистой черепицей.

Каждое из зданий имело свое название. Главное из них, Тайхэдянь («Павильон высшей гармонии»), отражает все самые характерные особенности деревянной архитектуры средневекового Китая. Нарядность, яркость, легкость сочетаются в этом сооружении с простотой и ясностью форм. Высокие лакированные красные колонны, укрепленные на многоступенчатой беломраморной платформе, пересекающие их балки и ветвистые многоцветные кронштейны – доугун служат основой всей конструкции. На них покоится огромная двухъярусная крыша. Эта крыша с широкими, загнутыми кверху краями является как бы основой всего здания. Её широкие выносы предохраняют помещение от беспощадного летнего зноя так же, как и от чередующихся с ним обильных дождей. Плавно изогнутые углы этой крыши придают всему зданию ощущение особой праздничности. Торжественность его подчеркивает и красота обширной резной террасы, на которой возведены друг за другом два следующих парадных зала. Лёгкие стены, состоящие из ажурных деревянных перегородок, служат как бы ширмами и не имеют опорного значения. В павильоне Тайхэдянь, как и у остальных центральных сооружений дворца, изгибы крыш, как бы облегчающие их тяжесть и ширину, отличаются плавным спокойствием. Они придают всему зданию ощущение большой лёгкости и равновесия, скрадывают его подлинные размеры. Величие масштабов сооружения ощущается, главным образом, в интерьере Тайхэдянь, где прямоугольное помещение заполнено лишь двумя рядами гладких колон и вся его протяжённость и ясная простота предстают ничем не скрытыми от глаза.

По архитектуре и отделке павильон Тайхэдянь являет собой уникальный образец, не имеющий себе равных не только по сравнению с другими павильона Гугуна, но и, пожалуй, во всей коллекции деревянных конструкций древнего Китая. Павильон имеет в высоту 35,5 м, в ширину 63,96 м, в глубину 37,2 м. Крышу павильона поддерживают 84 деревянных колонны диаметром в один метр, шесть из них, окружающие трон, позолочены и украшены резными изображениями извивающихся драконов. Трон стоит на постаменте двухметровой высоты, перед которым установлены изящные бронзовые журавли, кадильницы, треножные сосуды; позади трона - ширма тонкой резной работы. Вся отделка павильона Тайхэдянь отличается парадным блеском и великолепием. Прямоугольный двор, что находится перед павильоном Тайхэдянь, занимает площадь более 30 тыс. кв. м. Он совершенно голый - здесь нет ни деревца, ни какого-либо декоративного сооружения. Всякий раз во время дворцовых церемоний в этом дворе в строгом порядке выстраивались ряды вооруженных стражников, в порядке субординации стояли на коленях гражданские и военные сановники. Из многочисленных треножников и кадильниц поднимался дым благовоний, усугубляя и без того таинственную атмосферу, окружавшую императора.

Павильон Чжунхэдянь служил местом, где император отдыхал перед началом церемоний, здесь же совершались репетиции этикетного ритуала. Павильон Баохэдянь служил местом, где в канун Нового года император устраивал банкеты, на которые приглашались вассальные князья. Этот павильон, как и павильон Чжунхэдянь, представляет собой сооружение, целиком выполненное из дерева.

Внутренние покои. На задней половине дворцового ансамбля Гугун размещались внутренние покои. По центральной оси выстроились дворцы Цяньцингун , Цзяотайдянь и Куньнингун , по обе стороны от них расположены шесть восточных и шесть западных дворцов. Здесь размещались покои императора, членов императорской семьи, его жен и наложниц.

По объему дворцы Цяньцингун, Цзяотайдянь и Куньнингун значительно уступают трём большим павильонам внешнего двора. Во дворце Цяньцингун находилась опочивальня императора. Здесь же император занимался повседневными государственными делами, просматривал документы, делал распоряжения. В праздничные дни здесь устраивались пиры, на которые император приглашал своих сановников. Во дворце Куньнингун размещались покои императрицы. Дворец Цзяотайдянь, находящийся между дворцами Цяньцингун и Куньнингун, служил залом для семейных торжественных мероприятий. Во времена Мин и Цин именно в этом зале устраивались торжества по случаю дня рождения императрицы. При Цинской династии здесь хранилась императорская печать.

Вдовствующая императрица Цыси, которая правила Китаем более 40 лет, жила во дворце Чусюгун, одном из шести западных дворцов. По случаю своего 50-летия она предприняла ремонт двух дворцов - Чусюгуна и Икуньгуна. На ремонтные работы и на подарки сановникам и слугам было израсходовано 1 млн. 250 тыс. лян серебра.

При династиях Мин и Цин дворец Гугун служил политическим центром Китайской империи. Императоры династий Мин и Цин, жившие в этом дворце более пятисот лет, не занимали все время одни и те же апартаменты. По своей прихоти или же уверовав в то, что та или иная часть дворца является несчастливой, они перебирались в другое место, а порой вообще покидали и опечатывали покои своих предшественников. Дэрлин, одна из принцесс, приближенных к Цыси, рассказывала, как однажды вдовствующая императрица совершала обход и увидела здания, которые были заперты и не использовались так долго, что из-за травы и кустов к ним невозможно было подойти. Ей сказали, что никто не помнит, почему этот дворец оказался заброшенным, но высказали предположение, что один из членов императорской семьи когда-то умер здесь от инфекционной болезни. Никто из дворца никогда не посещал покинутые апартаменты.

Храмы Пекина также располагались большими комплексами. Величественный Тяньтань («Храм неба »), возведённый в 1420–1530 годах во «Внешнем городе», состоит из ряда зданий, выстроившихся друг за другом на обширном пространстве и окруженных кольцом зелени. Это два храма и беломраморный ступенчатый алтарь, на котором совершались жертвоприношения. Грандиозный храмовый ансамбль был связан с древнейшими религиозными обрядами китайцев, почитавших небо и землю как дарителей урожая. Это отразилось и в своеобразии архитектурного замысла. Круглые террасы алтаря и синие конические крыши храмов символизировали небо, тогда как квадратная в плане территория ансамбля – землю. Несмотря на иную форму сооружений, чем в «Запретном городе», и здесь господствовал тот же анфиладный принцип их расположения. Зритель, проходя весь долгий путь от ворот к храмам сквозь строй белых резных арок, постепенно вживался в ритм ансамбля, постигая красоту каждого сооружения.

Самое высокое здание Циняньдянь («Храм молитвы за богатый урожай »), увенчанное густо-синей трёхъярусной конусообразной крышей, вознесено на тройную беломраморную террасу. Малый храм с одноярусной крышей как бы вторит этому сооружению, повторяя его форму.

Небывалый пространственный размах ощущается и в погребальном комплексе минских императоров Шисаньлин («13 гробниц»), сооруженное близ Пекина в 15–17 веках. Путь к этим погребениям оформлялся с особой торжественностью. Он начинался издалека и был отмечен рядом ворот и арок, которые, в свою очередь, подводили к огромной Аллее Духов длиной 800 метров, обрамленной с двух сторон монументальными каменными статуями стражей покоя усопших – двадцатью четырьмя фигурами животных и двенадцатью фигурами чиновников и воинов. Сами погребения включали в себя множество сооружений: могильный курган с подземным дворцом, полным сокровищ, храмы, башни, арки. Расположенные у подножия гор суровые и монументальные здания живописно включались в окружающий ландшафт.

Архитектурные стили летних дворцов.

Хотя личные покои Запретного города были обширны и разнообразны, императоры сочли летний городской воздух слишком нездоровым. С самых древних времен двор на лето переезжал в специальные загородные резиденции. Их строительство вызвало к жизни новый, менее официальный архитектурный стиль. У Цинь Ши Хуан-ди, как уже говорилось, в окрестных парках было много летних дворцов, служивших в то же время и охотничьими поместьями. Его примеру следовали ханьские и танские императоры, а особенно неугомонный строитель Янь-ди, второй император Суй. Хотя от их дворцов и парков не осталось и следа, сделанные историками описания показывают, что они планировались точно так же, как и Юаньминюань, сооруженный Цянь-луном в десяти милях от Пекина обширный парк с многочисленными дворцами и павильонами, разрушенный английскими и французскими солдатами в 1860 году. Современный Летний дворец, восстановленный Цыси в 90-х годах XIX века, лишь слабо напоминает оригинал.

Если в официозных «императорских городах», последним из которых был Запретный город в Пекине, преобладали сплетенные в симметричной гармонии пышность и строгость, в «летних дворцах» господствовали изящество и обаяние. Если холмов и озер не было, то их создавали, не считаясь с затратами, чтобы присутствовали все формы пейзажа на любой вкус. Деревья специально сажали или пересаживали, как это было при суйском Ян-ди, повелевшем издалека на специальных повозках доставить уже большие деревья. Великолепные ландшафты имитировали полотна живописцев.

Среди лесов и ручьев, на берегах озер и склонах холмов строились гармонично связанные с окрестностями павильоны. Казалось бы, они рассыпаны беспорядочно, но на самом деле по тщательно продуманному плану. Каждый из них был снабжен всем необходимым, так что император мог по своему желанию отправиться в любой из них и найти все подготовленным к его появлению.

Роскоши императорских дворцов старались следовать, в меньших, правда, масштабах, и в городских, и в загородных домах богатых семей. Никто за исключением, быть может, англичан не смог обойти китайцев в искусстве создания садов и загородных резиденций. Китайцы, несмотря на свои большие и населенные города, всегда были тесно связаны с сельской жизнью, всегда любили естественную красоту. С древнейших времен в Китае бытовала убежденность в высоком очищающем нравственном смысле пребывания в уединении среди гор. Даосские мудрецы жили на лесистых склонах высоких гор и отказывались сойти вниз, даже если сам император предлагал им высшие почести. Многие выдающиеся ученые и поэты годами жили в глубинке, лишь изредка посещая города. Столь характерное для европейцев чувство ужаса перед дикой природой китайцам было неведомо.

Городская стена – неотъемлемая часть китайского градостроительства.

Каждый китайский город был окружен стеной. Неотъемлемость понятия «стена» от понятия «город» выразилась в том, что они обозначались одним и тем же словом "чэн". Естественно, что к городским стенам, придававшим городу его статус, относились с предельной тщательностью и вниманием. Поэтому городские стены в Китае представляют собой совершенно уникальный тип архитектурных сооружений. Пожалуй, они являются самыми внушительными и прочными, чем где бы то ни было еще в мире.

Искусство возведения стен достигло своего совершенства на севере, наиболее часто подвергавшемся нападениям кочевников. Стены Пекина, построенные в начале XV века при династии Мин, вполне заслуженно пользуются всеобщей известностью. Такие же высокие и крепкие стены можно встретить повсюду в северо-западных провинциях, а особенно в Шэньси, где они окружали каждый уездный город. Современные стены большей частью построены при Мин. После изгнания монголов китайские императоры этой династии сочли необходимым восстановить городские укрепления в северных провинциях, пришедшие в упадок за время господства на севере кочевников.

В планировке городов и фортификаций также можно проследить два стиля: северный и южный. На севере, где у строителей было много свободного пространства и ровных площадей, города строились в форме прямоугольника. Город делился на четыре части двумя прямыми, пересекающимися в центре улицами. За исключением самых больших городов, в стенах было лишь четверо ворот, по одним с каждой стороны. На пересечении двух главных улиц находилась смотровая башня с четырьмя воротами, чтобы в случае бунта или беспорядков каждую улицу можно было изолировать от остальных. В венчавшей ворота трехэтажной, наподобие пагоды, башне располагались воины, здесь же находился и огромный барабан, выполнявший роль городских часов. В него ударяли через определенные промежутки времени.

Расположение ворот и двух главных улиц отличали правильность и симметричность, чего нельзя сказать об улочках, пересекающих жилые кварталы, извивающихся и изгибающихся между домами. В китайском городе редко можно встретить разделение на богатые и бедные кварталы. Рядом с богатыми домами, с множеством дворов и садов, на той же линии теснятся бедные лачуги с одним двором. Если какая-то часть города больше подвержена наводнениям после летних дождей, чем другая, естественно, что состоятельные люди будут избегать низкой части города, хотя и здесь можно встретить большие дома рядом с жилищами нищих.

На севере городские стены возводили, чтобы спасаться не только от врагов, но и от наводнений. В основе стены лежал толстый слой твёрдой глины, который с внешней и внутренней сторон обкладывался очень большими кирпичами, в толщину достигавшими 4–5 дюймов. Верх стены также выкладывался кирпичами. Стены строились усеченными кверху; если в основании толщина достигала 40 футов, то наверху она была не более 20–25 футов. Высота стен была различной, но в городах Шаньси, Пекине и Чанъани они достигали 60 футов. На расстоянии 50–100 ярдов от стены строились бастионы, периметр верхней части которых доходил до 40 футов. У подножия бастионов проходил ров; между рвом, стеной и башнями оставалась полоска незанятой земли. смотри словарь единиц измерения

По всем четырем углам стены и над воротами сооружались башни. Угловые башни укреплялись с внешней стороны кирпичами и имели бойницы для стрельбы. Башни над воротами, похожие на трёхъярусные пагоды, только прямоугольной формы, чаще всего строились из дерева и покрывались черепицей. В этих башнях, весьма ярко характеризовавших городскую архитектуру, жили солдаты, сторожившие ворота, а во время войны они служили постом для стрелков и лучников. Башни над воротами Пекина имеют высоту 99 китайских футов. Согласно китайским верованиям, на высоте ста футов обычно летают духи, поэтому башни специально были спроектированы так, чтобы достигать максимальной высоты и при этом избегать встречи с потусторонними силами.

Ворота главных городов обычно защищали полукруглые внешние укрепления, в которых под прямым углом к открытым главным воротам находились внешние ворота. Таким образом, если на внешние ворота нападали, главный проход оставался защищенным. Предместья за внешними воротами также окружались насыпной, не укрепленной кирпичами стеной, скорее для того, чтобы уберечься от грабителей, чем чтобы оборонять город. До появления современной артиллерии стены оставались практически неразрушимыми. Их толщина обрекала на неудачу любую попытку подорвать или разбомбардировать их. Взобраться на такие высокие стены также было делом очень трудным и опасным. Защищенный город мог противостоять нападению огромной армии, и китайская история полна рассказов о знаменитых осадах и героической обороне. Сломить сопротивление скорее могли блокада и голод, ибо город зависел от поставок продовольствия из деревень.

Городские стены на севере и северо-западе Китая во всех отношениях превосходили укрепления южных городов. На юге лишь немногие города могли строиться симметрично и с размахом, что обусловливалось как высокой ценностью земли, на которой можно было сеять рис, так и неровной, отличной от северных равнин поверхностью. Улицы узкие и петляющие, стены низкие, хотя нередко каменные, ворота неширокие. Колёсный транспорт на юге не был распространен. На улицах было полно навьюченных мулов, паланкинов, носильщиков и тачек, поэтому необходимости строить широкие проходы не существовало. В Кантоне, например, по многим улицам могли пройти рядом лишь два человека. Основным транспортным средством на юге была лодка, и по суше в город приезжали лишь из предместий. Кроме того, юг не столь часто подвергался нападениям, поэтому и укреплениям уделяли меньше внимания.

Великое произведение человеческих рук, строившееся с IV - III веков до н.э., и являющееся одним из самых величественных памятников мирового зодчества – Великая китайская стена . Выстроенная по северной границе Китая для защиты страны от кочевников и прикрытия полей от песков пустыни, стена первоначально простиралась на 750 км, затем, после многовековых достроек она превысила 3000 км. Китайские зодчие строили стену лишь только по самым крутым хребтам. Поэтому в некоторых местах стена описывает настолько резкие повороты, что стены почти соприкасаются. Стена имеет в ширину от 5 до 8 метров, а в высоту от 5 до 10 метров. По поверхности стены идут зубцы и дорога, по которой солдаты могли передвигаться. По всему периметру проставлены башенки, через каждые 100 - 150 метров, для светового оповещения о приближении врага. Стена сначала была собрана из утрамбованного леса и камыша, затем её облицевали серым кирпичом.

Китайское зодчество 15–17 веков полно величия. В архитектуре последующих столетий оно еще сохраняется, но постепенно берёт верх нарастающая тяга к пышности, обилию декоративного убранства. Курильницы и вазы, резные ворота и парковая скульптура становятся неотъемлемой частью многочисленных комплексов. Изощренная затейливость отличает оформление загородного императорского дворца Ихэюань («Сад безмятежного отдыха») с его изгибающимися легкими сквозными галереями, арочными мостами, перекинутыми через водоемы, причудливыми беседками и пагодами из фарфора, меди, дерева и камня

Архитектурные сооружения XVIII - XIX веков продолжая развивать традиции прошлого вместе с тем отличаются от более строгого духа предшествующих периодов значительно возросшей пышностью, большей связью с декоративными видами искусства. Загородный парк Ихэюань расположенный близ Пекина, весь застроен лёгкими причудливыми беседками, многочисленной орнаментальной скульптурой. Стремление к орнаментации, к детальной разработке отдельных мотивов архитектуры, слияние декоративно-прикладных и монументальных форм постепенно подготавливают отход от монументального характера зодчества прошлых периодов. Однако в это время были проведены ещё многочисленные восстановительные работы. Был восстановлен Храм неба, реставрирован Запретный город, сохранившие свой первоначальный величавый дух. В этот же период строятся такие красивые совершенные по формам и живописные постройки, как галерея Чанлан (длинная галерея) в парке Ихэюань, горбатые мраморные мосты, образующие словно замкнутое кольцо вместе со своим отражением, и т.д. Однако уже к концу XIX - началу XX века всё растущие вычурность и прихотливость узоров привели к утрате органического соединения орнамента и формы здания. XIX век явился заключительным этапом в развитии блестящей и своеобразной архитектуры Китая.

Китайское искусство оказавало воздействие на развитие европейского стиля Рококо и даже Неоклассицизма. В эпоху Романтизма конца XVIII - начала XIX вв. и неостилей второй половины XIX века в модном «китайском стиле» оформлялись загородные дворцы, интерьеры, парковые павильоны и беседки. «Китайская деревня» создавалась в парке Царского Села под Петербургом. Были и обратные воздействия – увлечения «европейщиной» в Китае, так называемое «шинуазри наоборот» (франц. chinoiserie – «китайщина»). Это явление началось с приходом португальских торговцев в Гуанчжоу в 1517 г., усилилось благодаря деятельности Ост-Индской голландской торговой компании, особенно в период Канси. При дворе императора Цян Луна (1736-1796) в Пекине работали европейские художники. Одним из них был итальянец Джузеппе Кастильоне (1688-1766). С 1715 г. он находился в Китае, хорошо знал китайское искусство и «владел китайской техникой живописи наравне с европейской». Многие китайские изделия из фарфора и расписных эмалей специально изготавливались на экспорт в Европу. В период Модерна конца XIX - начала XX вв. европейские поэты-символисты обратили внимание на искусство Дальнего Востока. Они увидели в китайской живописи способность «зачаровывать предметы» и уводить от действительности «к снам наяву». Этим качеством китайское искусство соотносится с европейской романтической традицией, одним из выражений которой стало течение символизма «серебряного века».

Китай - крупнейшпя страна Азии, его цивилизация существует с IV тысячелетия до н. э. и принадлежит к наиболее развитым в эпоху древности и средневековья. За несколько тысячелетий существования китайская культура дала замечательные произведения искусства, многие полезные изобретения. Классическая китайская литература, философия и искусство достигли необычайной высоты.

Уже в третьем тысячелетии до н. э. в Китае существовала достаточно развитая культура, первый период расцвета которой относится ко времени господства династии Шан (около1300 г. до н. э.), пришедшей на смену культуре Яншао (середина III тысячелетия до н. э.- середина II тысячелетия до н. э.).

Первые памятники древней китайской культуры были обнаружены при раскопках в 20-х гг. нашего века. Они дают представление о культуре Яншао (середина III тысячелетия до н. э.- середина II тысячелетия до н. э.), на смену которой пришли памятники эпохи Шан (Инь) (ок. XVI-XI вв. до н. э.).

Это был мифологический этап развития философской мысли. Главными были представления о небе, дарующем жизнь, и о земном начале, а также культ предков, духов неба и земли, которые причудливо сочетали в себе черты животных, птиц и людей. Им приносились жертвы вином и мясом, для чего из бронзы отливались специальные обрядовые сосуды. На сосудах типа Шан (Инь) обнаружены и первоначальные формы иероглифической письменности.

В XII-III вв. до н. э. заканчивается мифологический этап развития представлений о природе. Развиваются учения даосизма и конфуцианства , которые по-новому раскрыли тему мира и человека в нем. Сами мифологические божества стали восприниматься более условно, зато образ человека делается конкретнее. В сосудах V-III вв. до н. э. появляются целые сцены труда, охоты, сбора урожая.

Своего наивысшего подъема китайская культура достигает при правлении династии Чжоу, длившемся около 8 веков (вплоть до III в. до н. э.).

Врата Взращивания Ума

После падения династии Хань единство империи оказывается нарушенным на несколько веков. Только в VI в. до н. э. происходит ее новое объединение. В этот период, ведя захватнические войны, китайцы проникают далеко за границы своей империи, оказывают воздействие на культуру других народов, испытывая одновременно и их влияние. Примером тому является проникновение из Индии буддизма , который привлек людей того времени обращенностью к внутреннему духовному миру человека, мыслью о внутреннем родстве всего живого.. Вместе с ним появляются и новые типы культовых сооружений.

В Китае строятся первые пагоды и скальные монастыри, состоящие из сотен больших и малых гротов в толще скалы. Посетитель передвигался по шатким настилам и заглядывал внутрь гротов, откуда на него смотрели статуи Будды. Некоторых гигантов, достигающих 15-17-метровой высоты, можно видеть и теперь из-за обвалов передних стенок гротов. Росписи храмов того времени поражают вдохновенностью мастеров при изображении буддийских сюжетов. В эпоху Тан (VII-X вв.) в росписях появляются пейзажные мотивы. Природа становится не только фоном, но и объектом поклонения.

Такое отношение к пейзажу сохранилось и в эпоху Сун (X-XIII вв.), когда этот жанр живописи сделался наивысшим выражением духовных исканий китайских художников. Согласно вероучениям того времени, мир - человек и природа - един в своих законах. Сущность его - во взаимодействии двух начал - «инь» (воды) и «ян» (гор).

В 1127 г. весь север страны захватили кочевые племена чжурчжэней. Правителям Китая пришлось отступить на юг, где была основана новая столица Ханчжоу. Позор поражения, тоска по оставленным землям во многом определили настроения искусства XII-XIII вв. Природа стала как бы единственным утешением в печали, и в ее трактовке возникли новые черты. Она становится более соразмерной человеку.

Развитие китайской архитектуры находило свое проявление в строительстве дворцов, монастырей, храмов. Материалами кроме камня были дерево, бамбук, тростник, глина, а также терракота, фаянс, фарфор.

Приход к власти первого императора из династии Хань (с 206 г. до н. э. по 220 г. н. э.) имел большое значение не только для объединения огромной империи, границы которой с тех пор не изменялись, но и для развития китайской культуры, ставшей основой китайского мировоззрения вплоть до сегодняшнего времени.

В произведениях искусства отображаются славные моменты прошлой истории, превозносятся добродетели, осуждаются пороки. Одновременно создатели произведений искусств часто черпают свое вдохновение у природы.

Эпоха Хань (III в. до н. э. - III в. н. э.) знаменита своими погребальными комплексами, к которым вели «дороги духов», обрамленные статуями мифологических животных. Подземные погребения, оформленные рельефами и росписями, отмечались также наземными постройками, которые внутри были украшены плоскими рельефами. Если в целом для развития искусства характерна тенденция к абстрагированию от реальности, то в период Хань особое внимание сосредоточивается на изображении окружающей действительности.

В результате проникновения из Индии буддизма, в Китае появляются и новые типы культовых сооружений. Это прежде всего пагоды, представляющие собой башни из кирпича или камня, имеющие несколько ярусов с выступающими крышами, а кроме того, пещерные храмы, подобные индийским.

Так же как и в Индии, в Китае, под влиянием сооружений из бамбука некоторые архитектурные формы принимали своеобразный характер, например углы крыши были приподняты, а сама кровля оказывалась слегка прогнутой.

В начале нашего летоисчисления возникают новые большие города, и важной задачей опять становится строительство дворцов, которые представляли собой целые комплексы построек с павильонами, воротами и бассейнами посреди архитектурно проработанных парков. Для китайцев характерна особая любовь к природе, проявляющаяся в чутком к ней отношении и восприятии ее как важной составной части жизненной среды. Это выражается в сооружении храмов, объединяемых в симметричные комплексы, окруженные благоустроенными садами, в которых стоят отдельные пагоды.

Кроме городов, храмов и дворцов строились гидротехнические сооружения, каналы и плотины.

Великая Китайская стена

Выдающимся техническим сооружением явилась Великая Китайская стена, строительство которой велось несколькими поколениями.

Великая Китайская стена является наиболее древним дошедшим до нас памятником китайской архитектуры, восходящим ранее III в. до н. э., когда (после 228 г. до н. э.) императором Цин-ши Хуан-ди, объединившим Китай, была выстроена часть Великой Китайской стены. Возможность производить настолько сложные постройки в III в. до н. э. свидетельствует о продолжительном предшествовавшем периоде развития китайской архитектуры.

За всю историю Китая существовало три основных стены, каждая протяженностью в 10000 ли (5000 км.). Некоторые участки оборонительной стены были построены еще до того в разных воевавших друг с другом маленьких царствах на севере.

Император Цинь Шихуанди (или Цинь Ши Хуан), считающийся одним из величайших деспотов в истории, набрал целую армию из крестьян, солдат, преступников и политических заключенных, чтобы обновить поврежденные места и соединить эти участки. Так возник сплошной крепостной вал, идущий через горы вдоль границы его империи.

Стена была задумана как укрепление против набегов воинственных кочевников-монголов с севера, а также, по всей вероятности, как доказательство власти и величия императора. Тысячи ученых конфуцианцев, заклейменных и закованных в кандалы, обеспечили своевременное окончание работ. В народном сознании эта великая постройка предстала как “стена плача”. В одной старинной легенде рассказывается о том, что стена была разрушена слезами любящей жены по погибшему на стройке мужу.

Вторая Стена была построена во время правления династии Хань (206 г.до н.э.-220 г. н.э.) в целях защиты от гуннов, которые совершали регулярные набеги на территорию Китая и порядком попортили Стену, сооруженную Цинь Ши Хуаном. В 607 году н.э. при династии Суй сооружение было реконструировано. В этот период на строительстве был занят миллион рабочих, причем половина из них погибли.

На сооружение третьей стены (династия Мин 1368-1644) было направлено уже около 1 миллиона человек, тогда стена обрела свой сегодняшний облик.. При постройке особое внимание уделялось тому, чтобы каждая из башен Стены находилась в зоне видимости с двух соседних. С ее сторожевых башен при помощи барабанного боя, дымовых сигналов, а ночью – с помощью сигнальных огней – можно было распространять информацию по всей стране с никогда дотоле невозможной скоростью. Кроме того, на всем протяжении от Стены до центрального города, на расстоянии одного конного перехода друг от друга располагались небольшие опорные пункты, на которых гонец с срочными известиями мог поменять коня.

Общая длина стены превышает 5 тыс. км. Она проложена по самым высоким и неприступным горным хребтам, словно гребень, вросший в их каменную плоть. Призванная охранять границы Китайской империи от кочевников, совершавших набеги с севера, Великая Китайская стена протянулась по многочисленным безлесным холмам от монгольских границ почти до Пекина.

Продуманное решение делало ее почти неприступной. Название «стена» не является точным, так как в действительности это крепостное сооружение высотой 6,5 м и шириной у основания 6 м (к верхней части оно суживалось на 1 м), включавшее оборонительный вал и сторожевые башни, поставленные через каждые 120 м. Наружная облицовка сделана из камня и кирпича, а внутренняя часть заполнена утрамбованной глиной, общий объем которой составляет около 180 млн. кв. м.

Военное значение стены, когда она бывала укомплектована войсками соответственно своей длине, становилось огромным. Стена была не только крепостным валом, но и дорогой. Ее ширина – 5,5 метра; это позволяло маршировать рядом пяти пехотинцам или скакать рядом пяти кавалеристам. Еще и сегодня ее высота в среднем составляет девять метров, а высота дозорных башен – двенадцать метров. С течением столетий, однако, она была заброшена и разрушилась. В недавнем прошлом части ее были реставрированы для экскурсантов.

Великая Китайская стена является символом Китая как для самих китайцев, так и для иностранцев. У входа на отреставрированную часть стены расположена надпись, Стена действительно является символом Китая как для самих китайцев, так и для иностранцев. У входа на отреставрированную часть Стены можно увидеть надпись, сделанную по распоряжению Мао Цзе Дуна – “Если ты не побывал на Великой Китайской Стене – ты не настоящий китаец”. Великая Китайская стена – на редкость впечатляющее сооружение. Она выдерживала влияние ветра и непогоды на протяжении многих столетий.

Архитектура периода Хань (III в. до к. э.- III в. н. э.)

Более ясное представление мы имеем об архитектуре периода Хань (III в. до к. э.- III в. н. э.). Благодаря найденным в погребениях глиняным моделям домов, башен и т. п. мы получили понятие о типе построек этой эпохи. В 1933 г. в провинции Хэнань был раскопан целый ансамбль глиняных моделей жилищ, дающих яркое представление об усадьбе мелкого феодала ханьской эпохи. О подлинной архитектуре эпохи Хань мы можем судить только по парным каменным пилонам, которые ставились перед некоторыми местами погребений.

Целиком сохранившиеся памятники архитектуры относятся не раньше чем к VI в. н. э. Начиная с этого периода и вплоть до XX в. произведения китайской архитектуры могут быть разделены на две основные хронологические группы.

К первой группе относятся памятники архитектуры с VI до XVII вв.; основными чертами стиля этих памятников являются монументальность и преобладание конструктивных форм над декоративной стороной. В памятниках последних трех столетий архитектура теряет характер монументальности; усиливается значение декоративно-орнаментального элемента; наконец, наблюдается перегрузка зданий орнаментальными деталями, измельчение и дробность архитектурных форм. Архитектура первого периода отражает идеологию феодального общества; архитектура второго периода - идеологию буржуазии, нарождающейся в недрах феодальной формации, а с XV11I в. уже могут быть прослежены черты воздействия европейского зодчества.

Древнейшим памятником китайской архитектуры, целиком дошедшим до нас и точно датированным (523), является пагода Сунъюэсы в Суншане, в провинции Хэнань. Она построена на двенадцатигранном основании и имеет пятнадцать этажей; оканчивается небольшой ступа. В этом последнем обстоятельстве и в применении арочек над нишами заостренной подковообразной формы видно воздействие индийского искусства, занесенного вместе с буддизмом, воспринятым верхушкой аристократии.

Архитектура эпохи Тан (618-906), когда в Китае наблюдалось большое развитие литературы и искусства, также представлена главным образом пагодами. Пагоды этого периода характеризуются величаво-монументальными формами, своеобразием своего вертикализма, смягченного рядом горизонтальных выступов. Материалом для строительства пагод в эту эпоху служат камень и кирпич.

Примером каменных пагод является построенная в 681 г. трехэтажная пагода в Сян-джи-сы , близ Сианфу. Эта пагода отличается простотой и строгостью форм, лишенных украшений, если не считать зубчиков по карнизам. Одна из наиболее замечательных кирпичных пагод - «Большая пагода диких гусей », построенная в 652 г. Пагода эта стоит на высокой террасе и имеет до 60 м высоты. Общий вид ее напоминает вытянутую ввысь пирамиду с усеченной верхушкой. Эффект впечатления от «Башня диких гусей» достигается хорошо уравновешенными пропорциями, массивной формой, усиленной положением пагоды на естественном возвышении.

Архитектура периода Сун (960-1280) представлена также исключительно пагодами. Другие виды зодчества сунской эпохи до нас не дошли. Характерной особенностью сунского периода являются железные и бронзовые пагоды, представляющие своеобразную особенность китайского зодчества. Относящаяся к X в. железная тринадцатиэтажная пагода в Тан-ян-сяне на Ян-цзы дает ряд новых особенностей мало изученного южнокитайского стиля. В частности можно отметить в ней ранее не наблюдавшийся мотив крыши, гнутой частями, над отдельными этажами, и более детальную орнаментальную разделку граней.

Об архитектуре эпохи Мин (XIV - XVII вв.) мы имеем значительно лучшее представление, так как от этой эпохи, особенно от второй ее половины, дошло до нас уже довольно значительное количество не только пагод, но и других культовых и гражданских сооружений. Архитектура минского периода до второй половины XVI в. носит еще строгий монументальный характер и в значительной мере повторяет более ранние образцы, но с конца XVI в. вступает в новую фазу, которая длится XVII - XIX вв. и обычно характеризуется, как “связанная с буржуазной идеологией”, а начиная с XVIII в. и с влияниями европейского искусства.

Храм Неба был построен при династии Мин в 1420 г., когда император Юн Лэ перенес столицу Китая из Нанкина в Пекин. В последующие пять веков здесь в день зимнего солнцестояния проходили императорские молебны с жертвоприношениями во славу Неба с просьбой ниспослать хороший урожай.

Особенно характерным для данного периода является широкое развитие архитектурного ансамбля; жилая усадьба, храм, дворец и т. д. представляют собой стройно организованный архитектурный комплекс, распланированный по определенной системе. Важное значение как при возведении отдельных построек, так и при планировке архитектурных ансамблей имели установленные религиозной традицией правила «геомантики». На геомантике основывается так называемый «фэн-шуй » (ветер и вода).

Так называлась псевдонаучная система, которая учит, как следует располагать храмы, кладбища и сооружения для жилья, чтобы поставить их под защиту благоприятных условий и предохранить от вредных. По правилам геомантики установилась принятая с древности ориентация построек по северо-южной оси с обращением важнейших частей на юг - в сторону наибольшего благоприятствования.

«Фэн-шуй» не потерял своего значения даже после введения буддизма и играл роль при возведении построек в течение всего феодального периода. Медленность изменения архитектурного типа построек обусловливалась также строгою государственной регламентацией строительства.

Разбирая архитектурные ансамбли раннеминской эпохи, остановимся сначала на рассмотрении плана Пекина (Бейпина ), организованного по тому же основному принципу, что и жилой, дворцовый и храмовый комплексы. Пекин является типичным примером большого китайского города, в основных чертах сложившегося к началу XV в. Пекин представляет собой комплекс трех городов, обнесенных общей стеной до 12 м вы­соты и до 20-24 м ширины.

Города эти следующие: манчжурский, или татарский город, длина стен которого достигает 23 км, внутри него находится обнесенный особой стеной так называемый запрещенный город, со всей массой построек бывшего императорского дворца; и, наконец, третий - китайский город, длина стен которого около 16 км; по середине его, по североюжной оси, проходит главная улица; в южной его части расположены среди тенистых парков обширные храмовые ансамбли: храм Неба и храм Земледелия. Мощные стены Пекина имеют многочисленные бастионы, грандиозные башни с воротами простого и величавого стиля.

Переходя к рассмотрению дворцовых ансамблей, возьмем для примера такой сложнейший комплекс, как бывший императорский дворец в Пекине , которому подражали в дальнейшем при планировке других архитектурных ансамблей. Здесь соблюдена планировка по северо­южной оси в соответствии с правилами геомантики; по сторонам этой оси расположен ряд построек, а между ними - дворцы, арки и пр. Постройки представляют собой здания с окружающими их галереями на колоннах; двойные выгнутые крыши этих построек покрыты цветной черепицей. Архитектурный ансамбль здесь тесно связан с ландшафтом; здесь все утопает в зелени садов, так что структура архитектурного комплекса может быть воспринята зрителем только при прохождении им насквозь всего ансамбля.

Та же архитектурная композиция и тот же тип построек повторяются в меньшем масштабе и в других дворцовых и храмовых ансамблях. Относительно храмовых зданий надо заметить, что по одному и тому же типу строились как конфуцианские, так даосские и буддийские храмы.

В конце минского периода, приблизительно с эпохи Ван-Ли (1573-1619) , в китайской архитектуре начинают слагаться элементы нового стиля. На примере основанного в начале XV в. и позднее неоднократно перестраивавшегося (XVII - XIX вв.) ансамбля бывшего императорского дворца можно наблюдать, как архитектура входит в новую фазу, как здания при перестройке начинают обрастать сложными деталями, вычурным орнаментом, в результате чего теряют свой первоначальный монументальный характер.

Весьма ярким проявлением нового стиля могут служить постройки на священной горе буддистов Ву-тай-шань , в провинции Шаньси. Терраса с пятью бронзовыми пагодами представляет картину победы новых веяний в китайском искусстве; мы видим здесь пышно изукрашенные крыши, сложные, причудливой формы ступа; всюду кружево обильного и сложного орнамента - элемента своего рода «китайского барокко».

В XVIII в. эти декоративно-орнаментальные тенденции продолжаются в обостренной и более развитой форме. В это время в Китае возникло: строительство в европейском стиле, оказавшем, правда, мало влияния на дальнейшее развитие китайской архитектуры с точки зрения планов, конструкций, но кое в чем затронувшем детали, орнаментику, декорацию.

В 40-х годах XVIII в. французскими архитекторами близ Бейпина был построен в стиле европейского барокко летний дворец Юан-мин-юань, от которого в настоящее время остались одни развалины. С этого, примерно, времени начинается и обратное влияние - китайской архитектуры на европейскую, сказавшееся в XVIII в. постройками «в китайском вкусе».

Огюст Шуази. История архитектуры. Auguste Choisy. Histoire De L’Architecture

Поток влияний, направление которого мы проследили от Месопотамии до Персии и от Персии до Индии, там не остановился: история искусства Китая отнюдь не стоит особняком в общей картине развития архитектуры.Своими истоками китайская архитектура, по-видимому, связана с Месопотамией. В свою очередь воздействие китайского искусства на другие страны, несмотря на тенденцию Китая к обособленности, распространялось чрезвычайно широко, и это следует учитывать. Со времен глубокой древности в результате торговых сношений вместе с китайскими изделиями распространялись и китайские орнаментальные формы. Благодаря общей буддийской религии установились на протяжении нескольких веков постоянные сношения Китая с Индией, которые нашли свое отражение и в архитектуре; одним словом, Китай никогда не был миром, абсолютно замкнутым в самом себе.

Запретный город в центре Пекина, главный дворцовый комплекс китайских императоров с XV по начало XX века. Рисунок Минской эпохи

Примечание: Гипотеза о вавилонском происхождении китайской культуры была выдвинута в 70-х годах XIX в. французским ученым Терриен де Лакупери. Эта поверхностная и необоснованная теория в настоящее время никем не поддерживается. Сейчас в науке господствует мнение, что основная масса китайского населения с давних времен обитала на территории Китая. Это подтверждается результатами последних раскопок. Раскопки шведского ученого Андерсона производились в начале 20-х годов XX в. (см. его работу «An Earby Chinese Culture». Peking. 1923). Найдены были каменные орудия, окрашенная керамика, изготовленная с помощью гончарного колеса; обнаружена культура третьего тысячелетия до нашей эры, относящаяся к неолитическому периоду.

Исторически могут быть установлены торговые сношения Китая с Западом не ранее, как с III в. до н. э. К эпохе династии Хань (III в. до н. э. по III в. н. э.) относятся торговые связи Китая с Средней Азией, Персией эпохи аршакидов, с Индией и Римом. Первое ознакомление китайцев с буддизмом относится еще к середине 1 в. н. э., но сколько-нибудь значительное распространение буддизм получил в Китае лишь начиная с III в. н. э.

Одновременно с историей искусства Китая мы рассмотрим и выросшее на его основе искусство Японии. Японская архитектура более изящна и свободна в своих формах, но, по-видимому, обладает теми же конструктивными приемами, что и китайское искусство. Самобытность каждого народа проявилась только в частностях применения этих методов.

Примечание: Несмотря на то, что архитектура Китая и Японии имеет некоторые общие черты, что Китай в иные периоды оказывал значительное влияние на развитие японского искусства и японской архитектуры, попытка Шуази рассматривать совместно искусство Китая и Японии не может быть признана правильной. Искусство каждой страны должно рассматриваться на основе изучения социально-экономического развития данной страны, в связи с другими проявлениями идеологии: религией, литературой и пр.

КОНСТРУКТИВНЫЕ ПРИЕМЫ

В Китае, как и в Древней Индии, строятся почти исключительно деревянные здания. Это происходит не потому, что ощущается недостаток в камне, а вследствие изобилия богатых смолою лесных пород, пригодных для стройки. Деревянная архитектура наиболее отвечает утилитарному мировоззрению страны, которая не заглядывает в будущее. В Японии с ее вулканической почвой, где зданиям постоянно угрожают подземные толчки, деревянное строительство вполне естественно. В обеих странах камень и кирпич применяются лишь для частей зданий, подверженных воздействию сырости.

ПРИМЕНЕНИЕ КАМНЯ И КИРПИЧА

Японцы, в распоряжении которых имеются главным образом камни вулканического происхождения, т. е. камни, лишенные слоистого строения, применяют преимущественно полигональную кладку. Китайцы же, располагая породами камней, которые раскалываются по пластам, обычно используют это их свойство для правильной кладки рядами.

В Японии ряды каменной кладки редко бывают горизонтальными. В продольном разрезе кладка представляет собой кривую, обращенную вогнутостью к земле. Форма такого рода считалась гарантией против землетрясений; однако, возможно, что в Японии, как и в Египте, такая форма являлась просто результатом применения бечевки для выравнивания кладки.

Рис. 126

Китай и Япония - страны с высоко развитой керамической промышленностью; уже давно производство кирпича достигло там редкого совершенства. Еще в III веке до н. э., когда европейские народы применяли исключительно необожженный кирпич, клавшийся на глине, незначительные части Великой Китайской стены были сложены из обожженных кирпичей или, по крайней мере, облицованы обожженным кирпичом на слое глины в качестве раствора. При возведении стен китайских домов сплошная кирпичная кладка применяется редко, полые стены представляют двоякое преимущество: требуют меньше строительных материалов и лучше предохраняют от резких колебаний температуры. Рисунок 126 изображает, согласно описанию Чемберса, прием кладки стен, применявшийся в Кантоне вплоть до XVIII в.

Примечание: Раскопками шведского ученого Андерсена в 20-х годах XX в. установлено наличие расписной керамики еще в третьем тысячелетии до нашей эры. Ко второму тысячелетию относится белая керамика с декорацией «линией грома», как на бронзах той же эпохи. С эпохи Хань до нашего времени можно проследить непрерывное изменение стиля и техники китайской керамики, являющейся наряду с греческой наиболее выдающимся видом этой отрасли прикладного искусства.

Клинчатый свод, чуждый Индии, применялся в Китае с давних пор. Два примера его применения в воротах Пекина относятся к XIII в., что соответствует свидетельству Марко Поло. Но, по-видимому, китайцы знали только коробовый свод; сферический свод, т. е. купол, был им, вероятно, совершенно неизвестен.

ДЕРЕВЯННЫЕ КОНСТРУКЦИИ И ПЕРЕКРЫТИЯ

Каменная кладка ограничивается обыкновенно фундаментом домов; корпус же здания строится из дерева. В Японии, в целях защиты от подземных толчков, оставляют деревянные части здания обособленными от каменного фундамента: деревянная конструкция покоится на своем основании, не будучи с ним никак связана. Характерным признаком японской и китайской деревянной архитектуры, отличающим ее от архитектуры других исследованных нами стран, являются наклонные перекрытия.

В Египте, Персии, даже в Индии, обычно крыши представляют собой террасы, мало приспособленные для стока воды. Для Китая с его дождливым климатом необходимы крыши, обеспечивающие дождевым водам полный сток.

Китай - первая страна Азии, где систематически начали применять крыши с крутыми скатами. В простых зданиях крыши кроются соломой, дранью или бамбуковыми стволами, расщепленными и уложенными один на другой наподобие желобчатой черепицы.

Рис. 127

Сооружения большей значимости перекрыты черепицами (рисунок 127 ), форма которых, имеющая профиль в виде французской буквы S, чрезвычайно упрощает укладку. Для защиты от разрушительного действия ветра черепицы укладываются на слой раствора, причем для еще большей прочности наружные швы также покрываются раствором, образующим небольшие валики В. Во всех случаях для поддержки кровли необходима обрешетка с большим или меньшим углом наклона.

В Китае и Японии применяется обрешетка из материалов двух родов: из стволов деревьев волокнистого строения или из древесных пород с полыми стволами, как например бамбук. Для обыкновенной обрешетки пригодны лишь материалы первого рода, а так как под действием ветров, существующих в этих странах, стволы деревьев обычно более или менее прогибаются, то кривые линии в этих конструкциях играют значительную роль. Что же касается бамбука, то он пригоден лишь для обрешетки, изготовляемой путем обвязки - своего рода архитектурной плетенки, которая широко распространена по всей Восточной Азии от Японии до островов Океании.

Конструкции из бамбука. - Рассмотрим, в первую очередь, конструкции из бамбука, т. е. из тростника, прочной частью которого является только наружная оболочка. На рисунке 128 показаны приемы увязки основных частей конструкции: столба, затяжки и горизонтальной балки; верх столба имеет форму «вилки», зубцы которой проходят через затяжку и одновременно удерживают продольную перекладину; стропильные же ноги прикреплены веревкой, надетой на сквозные шипы.

Когда вместо полых стволов бамбука употребляют стволы со оплошной древесиной, соединение производится посредством сквозной врубки А и для устойчивости углов закрепляется под­косами из гибкого дерева.

Рис. 128 Рис. 129

В легких сооружениях, строящихся из мелких деревянных частей, стенки образованы из стоек, врытых в землю и соединенных поперечными распорками, закрепленными простыми веревками; в конструкцию крыши таких зданий, кроме стропильных ног и обрешетки, входят также косые затяжки, которые делят ее на треугольники или же служат наугольными стропилами, образующими конек крыши. Достаточно взглянуть на рисунок 129 , чтобы понять, с какой легкостью данный тип конструкции позволяет не только вывести конек крыши, но также оставить просвет R, предназначенный одновременно и для вентиляции и для освещения.

В зданиях небольших размеров конструкция крыши сводится к элементам, изображенным на рисунке 130 : угловым стропилам А, горизонтальной затяжке S и обрешетке из жердей. Эти последние упираются одним концом в стропильную ногу А, другими в затяжку S; следует отметить, что привязанная веревкой затяжка не может находиться в одной плоскости со стропилами. В результате и обрешетка не может образовать плоский скат, и неизбежно образуется вогнутая кривая линии, приподнятая к углам.

Рис. 130

Приподнятые края крыши (причудливая форма, столь характерная для китайских и японских кровель) являются результатом системы скрепления посредством веревок, не позволяющей собрать в одной плоскости затяжки и стропила. Эту особенность чисто геометрического происхождения вкус строителя мог подчеркнуть, но фантазия в создании никакой роли не играла.

Примечание: Изогнутые кривые крыши не являются первоначальным покрытием в китайской архитектуре и вовсе не воспроизводят крышу палатки кочевников, как утверждали некоторые ученые. Как мы видим на найденных при раскопках погребений глиняных моделях жилищ эпохи Хань, крыши домов в эту эпоху еще не изогнуты, так что изогнутые крыши появились позднее эпохи Хань и, по-видимому, не ранее эпохи Тан (618-907 гг. н. э.).

Деревянные конструкции плотничьей работы. - Деревянные конструкции, в которых вместо тонких стволов, сплошных или полых, применяется материал, обрабатываемый плотничьими способами, тем не менее испытывают влияние конструкций из бамбука, представляя почти что их разновидность. На рисунке 131 приведено несколько примеров, заимствованных из китайского трактата «О строительном искусстве» (Конг Чинг-цзо-фа).

Рис. 131

Поддерживающая конструкция - обыкновенно из круглого леса, состоит из вертикальных стоек, связанных посредством шипов с горизонтальными прогонами. Здесь отсутствуют наклонные связи, препятствующие деформации наших деревянных сооружений. Единственной гарантией устойчивости служит прочность шипов. Устойчивость наших деревянных конструкций обеспечивается неподверженными деформации треугольными соединениями; китайцы же для этой цели прибегают к жестким прямоугольным конструкциям.

Таким образом вместо одного столба, удерживаемого в отвесном положении при помощи подкосов, мы имеем (см. рисунок 131 ) парные стояки, как например Р и Р соединенные в своей верхней части брусом Т и образующие, таким образом, жесткую и достаточно устойчивую систему. На рисунке А - главная вертикальная стойка R проходит через два этажа, причем в первом этаже эта стойка дублирована внешней контрстойкой S, а во втором этаже - внутренней контрстойкой N, имеющей точку опоры на потолочных балках нижнего этажа.

Крыша состоит из стоек из круглого леса и горизонтальных прогонов прямоугольного сечения, напоминающих по форме, если не по назначению, наши плотничьи бабки, связи и ригеля. Тяжесть кровли передается ригелю В посредством бабки. В свою очередь, тяжесть ригеля В передается посредством двух стоек связи С, которая таким образом нагружена только на концах. Вместо прямых накатин часто употребляются изогнутые материалы, которые найти в Китае нетрудно. Такая конструкция представляет собой простое соединение вертикальных и горизонтальных частей; принцип ее совершенно иной, чем тот, на котором основано устройство наших крыш.

У нас стропильная ферма имеет вид треугольника, состоящего из двух наклонных ног, связанных поперечной частью - затяжкой; стропильные ноги преобразуют силу тяжести в наклонно направленные силы, уничтожаемые сопротивлением затяжки; в китайской конструкции часть, соответствующая нашей стропильной ноге, отсутствует. В свою очередь и китайская затяжка по своему назначению совершенно отлична от нашей. Наша затяжка служит скрепой, тогда как китайская является несущей частью конструкции, работающей на изгиб, и потому для больших пролетов она мало пригодна, даже будучи изготовлена из брусьев весьма большого сечения. Этот примитивный прием конструкции, при котором затяжка работает на изгиб, находил применение у всех народов древности, за исключением римлян; даже греки не знали другого приема.

Рис. 132 Рис. 133

На рисунках 132 и 133 изображены некоторые детали монументальной деревянной конструкции. Рисунок 132 дает представление о конструкции, постепенно выступающие части которой образуют нечто вроде консоли между верхней частью столба и поддерживаемыми им горизонтальными балками. Один над другим последовательно располагаются венчики с постепенно увеличивающимся свесом.

Рисунок 132, А дает общий вид этой конструкции; рисунок 132, В - ее составные части, а именно: столб с пазами наверху, в которых укреплен первый венчик, сам этот венчик и, наконец, второй венчик вместе с маленькими вставками кубической формы, находящимися между обоими венчиками.

В качестве последнего примера деревянных конструкций на рисунке 133, А воспроизводятся парадные ворота, подражание которым обнаружено нами в индийском ступа в Санчи. Это - дверная рама, части которой скреплены при помощи простых клиньев.

Храмы. - Религии, оставившие свой след в архитектуре Китая, следовали хронологически в таком порядке. В первобытную эпоху существовала религия, вероятно, родственная астрономическим культам Месопотамии.

Примечание: Мнение о вавилонском происхождении китайской культуры сейчас никем не поддерживается.

Религия Лао Цзы (даосизм) появляется в VI в. до н. э. одновременно с учением Конфуция. Буддизм проникает в Китай в I в. христианской эры. Перенесенный из Индии, он угасает в VII в. на родной почве с тем, чтобы проникнуть приблизительно в то же время в Японию и до наших дней утвердиться у народов желтой расы.

От своего первобытного культа Китай сохранил традицию жертвоприношений, совершаемых во время солнцестояний в святилищах, имеющих форму террасы и напоминающих месопотамские жертвенники. Быть может, следует усматривать реминисценции, связанные с Месопотамией, также и в многоэтажных башнях, изображения которых встречаются на старинных китайских рисунках, и в пагодах в виде башен, из которых наибольшей известностью пользуется башня в Кантоне.

Что касается архитектуры, связанной с религиями Лао Цзы и Конфуция, то она настолько слилась с буддийским искусством, что памятники обоих культов можно различить лишь по деталям символических изображений.

В Японии памятники древнего синтоистского культа отличаются от буддийских строгостью стиля. В общем же история религиозной архитектуры как в Японии, так и в Китае сводится к описанию буддийских храмов.

Рисунки 134, А и 135, А дают представление об этих храмах, почти всегда имеющих форму двухэтажных павильонов: нижний этаж, с окнами преимущественно со стороны главного фасада, окружен верандой с широким крыльцом. Второй этаж перекрыт пышно сконструированной крышей.

Рис. 134 Рис. 135

Это святилище окружено оградой с портиками, напоминающей монастырскую, за которой расположены странноприимные учреждения и кельи бонз. Повсюду, где процветает буддизм, развивается монашеская жизнь, и ограда храмов почти всегда заключает в себе монастырь. Вход в ограду ведет через портик, впереди которого расположены ворота без створов (рисунок 134, В ). На площади вокруг святилища находятся водоемы для омовения, колокола, курильницы; тут же встречаются пяти- и даже семиэтажные башни с балконами и навесами причудливых и смелых контуров.

Как и у индусов, священные ограды иногда окружены, в свою очередь, другими оградами, и первоначальный храм образует как бы ядро группы зданий, которое постепенно разрастается в результате последующих пристроек.

На равнинах Китая эти здания расположены согласно требованиям симметрии. На гористой поверхности Японии монастырские дворы поднимаются террасами, что придает им особую живописность. Вековая растительность гармонирует здесь с архитектурой; огражденное пространство представляет собой холмистый парк, где храмы вырисовываются своими полными изящества силуэтами. Иератизм здесь не так узок: китайский храм носит официальный характер, японский храм - живое индивидуальное произведение искусства.

Гробницы. - Китайская гробница обычно состоит из склепа, скрытого в могильном холме, обсаженном деревьями и окруженном оградой. Близ курганов царских гробниц воздвигаются храмы, к которым ведут аллеи, окаймленные колоссальными статуями. При входе в аллею возвышаются триумфальные ворота, типа изображенных на рисунке 134.

Жилище. - Стиль жилых домов, по-видимому, ничем не отличается от архитектурного стиля храмов. У китайцев нет того резкого различия между архитектурой гражданской и религиозной, какая наблюдается у других народов.

Так же как для храмов и гробниц, незыблемая традиция определяет все подробности расположения жилого дома. В Китае особый закон устанавливает формы и размеры жилища для каждого сословия, и правила, предписываемые законом, по-видимому, восходят к самой глубокой древности. На рельефах династии Хань изображен дом, по виду подобный современному: сооружение в виде павильона с деревянными столбами и с верандой на каждом этаже. Столбы увенчаны по образцу, приведенному на рисунке 132; края крыши загнуты кверху, а над коньком на фоне неба вырисовываются фигуры животных. По этим любопытным изображениям можно определить даже расположение служебных помещений: в подвале находятся кухни; первый этаж предназначен для приема гостей; во втором расположены помещения для женщин.

Примечание: В 1933 г. в провинции Хэнань был раскопан в погребении целый ансамбль глиняных моделей домов, дающих яркое представление о композиции усадьбы мелкого феодала ханьскои эпохи. Эта модель небольшой усадьбы хранится в музее г. Торонто в Канаде. Она относится ко II в. н. э.; длина модели около 1,26 м. Усадьба обнесена стеной; стенка же разделяет передний и задний дворы. Усадьба состоит из 7 помещений: крытого входа, центрального дома, в котором происходит культ предков и семейные церемонии; имеется двухэтажное помещение в глубине заднего двора с дозорным окошечком и 4 боковых домика (спальни, кухни). Здесь крыши зданий, хотя и покатые, но еще не изогнутые, а прямые.

План М (рисунок 135) дает представление о городском жилище. Дом состоит из отдельных павильонов, разобщенных небольшими садиками. Взятый нами в качестве образца план заключает в себе вестибюль V, зал для приемов S, главный зал С и служебные помещения R. Если участок, на котором расположено здание, позволяет, то жилище отделяется от улицы передним двором. По украшениям наружной стены, скрывающей с улицы внутренность двора, можно определить социальное положение хозяина дома.

Загородное жилище, особенно у японцев, состоит из павильонов, разбросанных среди зелени. Главное помещение павильона - зал для приема гостей - выходит по всей ширине на глубокую веранду. Остальные комнаты занимают заднюю часть здания. Весь павильон приподнят над сырой почвой и покоится на фундаменте, в котором оставлены отверстия для циркуляции воздуха. Стены здания состоят из оштукатуренной бамбуковой решетки; потолок состоит из тонких деревянных досок, покрытых лаком, а внутренние передвижные перегородки представляют собой легкие рамы, обтянутые бумажными обоями. Вместо стекла в оконных рамах натянута прозрачная бумага, ставни заменены шторами; устранено все, что по своей хрупкости или массивности могло бы пострадать от землетрясения.

Сад вокруг этих павильонов представляет собой искусственный пейзаж. В нем нет никакой геометрической правильности: повсюду извилистые тропинки, неровности почвы, неожиданные эффекты, резкие контрасты.

Сооружения общественного значения и крепостные. - В качестве примера общественных сооружений мы ограничимся упоминанием о мостах, по большей части деревянных, иногда висячих, которые перекидываются в Китае через каналы, в Японии - через овраги.

В Китае главным памятником военной архитектуры является Великая Китайская стена. Это - грандиозная крепостная стена с квадратными башнями; она сооружена в III в. до н. э. для защиты от татарских вторжений. О деталях этого сооружения мы имеем весьма неполные сведения. В основе планов военной архитектуры Японии, которая нам известна несколько больше, лежит, по-видимому, зубчатая линия.

Примечание: Здесь имеются в виду, очевидно, кочевые соседи Китая вообще, так как татары появились значительно позднее. Наиболее ранняя часть Великой Китайской стены была выстроена вскоре после 228 г. до н. э. при императоре Цин Ши Хуан-Ди, объединившем Китай; позднее неоднократно достраивалась и перестраивалась.

ЭПОХИ. ВЛИЯНИЯ

Народы Западной и Южной Азии от Месопотамии до Индии по своему государственному устройству представляли монархии или теократии, где было уничтожено всякое посредствующее звено между верховной властью и последним подданным. По­этому и произведения этих стран не могли быть не чем иным, как памятниками, предназначенными для прославления власти, перед которой все остальное не имеет никакого значения.

Китай, наоборот, страна средних классов; интеллигенция, купцы, мелкие собственники занимают там свое определенное место, играют немалую роль. Архитектура Китая, служащая утилитарным задачам, является искусством буржуазии, которая даже при возведении храмов не столько заботится о продолжительности их существования, сколько о немедленном удовлетворении насущных потребностей.

Примечание: Китай примерно за 1000 лет до н. э. вступил в период феодализма. Буржуазия как класс слагается и начинает приобретать известное значение примерно в XVII в. и особенно при Манчжурской династии (1644-1912). В этот период буржуазная идеология проявляется и в искусстве. Таким образом здесь Шуази относит социальные явления последних столетий ко всей истории Китая, где такую большую роль играла феодальная идеология, пережитки которой не исчезли и до настоящего времени.

Внешние влияния. - Китайские летописи сохранили воспоминания о сношениях Китая со странами Западной Азии со времен глубокой древности. Потье перевел описания походов императора My Ванга в Западную Азию. А благодаря блестящим комментариям, заимствованным нами из неизданного труда Фурнье, маршрут этих походок дает ключ к источникам всех влияний. В X в. до н. э., т. е. в эпоху наибольшего расцвета месопотамской культуры,

My Ванг оккупировал Месопотамию, подчинил своей власти хеттов, проник до Средиземного моря и установил над Месопотамией на целые 60 лет китайский протекторат. Во время этого похода My Ванг восхищался многоэтажными башнями и увел с собой архитекторов, которые должны были построить в Китае подобные же сооружения. Вероятно, это и были первые образцы тех святилищ с террасами, отдаленное подражание которым представляет храм Неба и от которых произошли многоэтажные пагоды.

Примечание: Сообщаемые здесь Шуази сведения из легендарной истории Китая и выводы его о вавилонском происхождении китайской культуры и искусства должны быть признаны устаревшими и ошибочными.

К этому времени и относится начало художественной культуры Китая. My Ванг интересуется живописью по дереву и изготовлением лаков. Лаковые украшения, по-видимому, унаследованы от месопотамской промышленности. Глазурь была известна в Месопотамии так же хорошо, как и в Египте. Способы глазуровки, из которых впоследствии возникло приготовление фарфора, вероятно, вывезены Китаем из месопотамской экспедиции. Но внимание китайского завоевателя в Месопотамии обращено не на одно искусство: его восхищает и состояние науки. И, вероятно, тогда-то Китай заимствовал у Месопотамии ее астрономическую систему. Месопотамская философия поражает императора, и не подлежит сомнению, что из Месопотамии произошли принципы доктрины Лао Цзы, сложившейся в VI в.,- метафизической доктрины, столь мало соответствующей позитивизму китайцев.

Эпоха Лао Цзы и Конфуция почти совпадает с эпохой Сакия Муни в Индии. Это - последняя пора активной жизни. Затем для Китая, как и для Индии, наступает период неподвижности, иератизма, господства узких традиций.

Во II в. Китай отгораживается Великой Китайской стеной и выходит из своей замкнутости лишь в начале нашей эры, в то время, когда буддийская пропаганда возобновляет сношения между ним и Индией; именно тогда индо-персидские элементы проникают в китайское искусство.

Самобытные элементы китайского искусства и их распространение. - Мы определили роль чужеземных влияний; проделаем то же по отношению к самобытному гению китайского народа. Плотничье искусство Китая зародилось, по-видимому, на почве этой страны. Система покатых крыш целиком принадлежит Китаю. А описанная выше конструкция из венчиков слишком отличается от конструкций, принятых в Индии для того, чтобы им возможно было приписать индийское происхождение. Воспроизведения этой конструкции, так же как и покатых крыш, мы находим со всеми деталями на рельефах первых веков нашей эры. Очевидно мы застаем их там не на первом этапе их развития, а имеем дело с произведениями давно сложившегося искусства.

Сношения с Индией влияют лишь на детали орнамента Древняя декорация реалистического характера уступает место творчеству индусской фантазии. Это - единственный результат сношении между Китаем и Индией, вызванных общностью религии и длившихся 600 лет. Возврат Индии к брахманизму в VIII в. порывает как религиозные сношения, так и влияния которые взаимно связывали архитектуры обеих стран. В эту же эпоху Китай передает Японии вместе с доктринами буддизма свое искусство и свою литературу. Вместе с этим искусство Китая распространяется до восточных пределов азиатского материка.

Сады Юй Юань это древняя архитектура династии Минь и Цин на юго-востоке Китая. Сад этот построил высокопоставленный начальник Пэн Юньдуань в 1577 году. Название сада Ю означает по-китайски «расслабление», «удовлетворение». Он был построен для родителей богатого чиновника, чтобы они наслаждались красотой. В 1760 году сады Ю купили меценаты, но им пришлось 20 лет восстанавливать сад и здания. А в XIX веке сады были разрушены и лишь в 1956 году их восстановили ещё раз. Сады Юй Юань занимают площадь 20 тыс. кв. метров, но вряд ли цифры могут передать величие и красоту садов, история которых восходит к династии Минь и насчитывает четыреста лет. Живописные павильоны, сады камней, водоёмы и монастыри, не говоря уже о великолепных пейзажах. Архитектура древних цивилизаций Америки

I . Особенности Китайской архитектуры.

История развития китайского зодчества неразрывно связана с развитием всех видов искусства Китая и особенно живописи. И архитектура и живопись этой эпохи являлись как бы различными формами выражения общих идей и представлений о мире, сложившихся ещё в глубокой древности. Однако в архитектуре существовали ещё более давние правила и традиции, нежели в живописи. Основные из них сохранили своё значение на протяжении всего периода средневековья и образовали совершенно особый, непохожий на другие страны торжественный и вместе с тем необычайно декоративный художественный стиль, который отразил жизнерадостный и одновременно философский дух, свойственный в целом искусству Китая. Китайские зодчий был таким же поэтом и мыслителем, отличался тем же возвышенным и обострённым чувством природы, что и живописец- пейзажист.

Китайский зодчий похож на художника. Он высматривает место и прикидывает что будет сочетаться с этим местом. Он никогда не построит здания, если оно не будет сочетаться с окружающим массивом. Один из художников- пейзажистов в своём поэтическом трактате о живописи передал то ощущение естественной взаимосвязи архитектуры и пейзажа, которое свойственно этому времени: “Вверх башни храмовой пусть будет у небес: не следует показывать строений. Как будто есть, как будто нет... Когда на ровном месте высятся храмы и террасы, то надо бы как раз, чтоб ряд высоких ив стал против человеческих жилищ; а в знаменитых горных храмах и молельнях достойно очень дать причудливую ель, что льнёт к домам иль башням... Картина летом: древние деревья кроют небо, зелёная вода без волн; а водопад висит, прорвавши тучи; и здесь, у ближних вод - укромный тихий дом”.

II . Архитектурные особенности китайского дома.

В отличие от древних цивилизаций Ближнего Востока, в Китае не сохранились архитектурные памятники далекого прошлого. Древние китайцы строили из дерева и глиняных кирпичей, а эти материалы быстро уничтожаются временем. Поэтому памятников древнего и раннего искусства до нас дошло крайне мало. Города, состоявшие из лёгких деревянных построек, сгорали и разрушались, пришедшие к власти правители уничтожали старые дворцы и возводили на их места новые. В настоящее время трудно показать последовательную картину развития архитектуры Китая до танского времени.

От феодальной эпохи и даже от Хань не дошло до нас никаких сооружений, за исключением скрытых под могильными курганами гробниц. Великая стена, построенная Цинь Ши Хуан-ди, столь часто ремонтировалась, что весь верхний ее слой создан намного позднее. На месте танских дворцов Чанъани и Лояна остались лишь бесформенные холмы. Первые буддийские постройки, такие, как монастыри Баймасы в Лояне и Даяньсы, недалеко от Чанъани, находятся и теперь на прежнем месте, однако и они часто перестраивались. В целом, за исключением некоторых танских пагод, существующие сооружения являются минскимитворениями.

Отчасти этот пробел восполняют письменные источники и археологические находки (особенно открытие ханьских глиняных жилищ и барельефов, изображающих здания). Эти находки показывают характер и стиль ханьской архитектуры, ведь создаваемые "модели" должны были обеспечить душе усопшего существование в загробном мире, ничем не отличающееся от земного. На барельефах изображены классические дома той эпохи, кухня, женская половина и зал для приема гостей.

Глиняные образцы доказывают, что, за небольшими исключениями, и по планировке и по стилю ханьская домашняя архитектура похожа на современную. Ханьский дом, как и его нынешний потомок, состоял из нескольких дворов, по бокам которых находились залы, поделенные, в свою очередь, на меньшие комнаты. Высокая и крутая крыша покоилась на колоннах и покрывалась черепицей, хотя характерные загнутые концы крыш ранее были менее изогнутыми. Это существенное изменение, хотя полностью опираться на"глиняные свидетельства" тоже не стоит.

В мелких чертах и деталях орнаментации глиняные дома из ханьских захоронений тоже весьма похожи на современные образцы. Главный вход защищен "ширмой от духов" (ин би) - стеной, построенной прямо напротив главного входа, чтобы внутренний двор не был виден снаружи. Она должна была преграждать вход в дом злым духам. По китайской демонологии, духи могут двигаться только по прямой, поэтому подобная уловка представлялась весьма надежной. Как свидетельствуют ханьские находки, подобные верования и обычаи строительства стены, защищающей от духов, были распространены уже как минимум к I в. н. э.

Тип дома не претерпел серьезных изменений в первую очередь потому, что он идеально соответствовал социальным условиям китайской жизни. Китайский дом предназначался для большой семьи, каждое поколение которой жило в отдельном дворе, что обеспечивало как необходимую разделенность во избежание возможных раздоров, так и достижение идеала - единства под покровительством главы семьи. Поэтому все дома, и большие, и маленькие, спланированы именно так. От крестьянских жилищ с одним двором до огромных и просторных дворцов, называемых "дворцовыми городами",- везде сохранялась одна и та же планировка.

Глиняные "образцы" и барельефы дают некоторое представление и о более богатых ханьских домах, но о великолепии императорских дворцов мы можем узнать только из письменных источников. Обнаружено место, на котором находился дворец Цинь Ши Хуан-ди в Сяньяне (Шэньси), однако раскопки еще не проводились. Сыма Цянь дает описание дворца в своем труде. Несомненно, что оно, хотя и написанное сто лет спустя после падения династии Цинь и разрушения Сяньяна, достаточно достоверно изображает его: "Ши Хуан, полагая, что население Сяньяна велико, а дворец его предшественников мал, начал строить новый дворец для приемов в парке Шанлинь к югу от реки Вэй. Первым делом он построил главный зал. С востока на запад он был 500 шагов, с севера на юг - 100 шагов. В нем могли уместиться 10 тысяч человек и быть подняты штандарты 50 футов в высоту. Вокруг по возвышенности была проложена дорога. От входа в зал прямая дорога шла к горе Наньшань, на гребне которой была сооружена в виде ворот церемониальная арка. От дворца в Сяньян через реку Вэйхэ была проложена мощеная дорога. Она символизировала мост Тяньцзи, который идет через Млечный Путь к созвездию Инчжэ".

Сыма Цянь также говорит, что по берегам реки Вэйхэ Ши Хуан-ди построил копии дворцов всех завоеванных и поверженных им владык. В этих дворцах находились наложницы и богатства завоеванных правителей, все было подготовлено к приезду императора. Не довольствуясь этими роскошными апартаментами, Ши Хуан-ди построил в окрестностях Сяньяна еще несколько летних дворцов и охотничьих поместий и соединил их тайными дорогами и ходами, так, чтобы он мог незамеченным оказаться в любом из них.

Быть может, описание дворцов Ши Хуан-ди и не лишено преувеличений, но несомненно, что при империи архитектура получила новый импульс к развитию, и здания строились в неведомых прежде масштабах. Ши Хуан-ди нашел дворец своих предков слишком маленьким и построил еще один, соответствующий его власти и честолюбию. Копии дворцов покоренных им правителей были, конечно, более скромными. История, рассказанная Чжуан-цзы за два столетия до Ши Хуан-ди, свидетельствует, что дворцы правителей были достаточно незатейливыми. Это история о поваре князя Вэньхуэй-вана, который применил даосские принципы в домашнем хозяйстве, когда разрезал тушу вола. Князь, восхищенный его искусством, наблюдал за ним из залы своего дворца. Раз так, то повар готовил мясо на главном дворе перед залом для аудиенций. Дворец князя очень напоминает, таким образом, дом зажиточного крестьянина. Даже если Чжуан-цзы придумал рассказ ради морали, очевидно, что для людей той эпохи не казалось таким уж невозможным, чтобы князь наблюдал за домашним хозяйством прямо из зала для приемов.

III . Китайская пагода. Архитектурные стили китайских погод.

Значительно лучше сохранились культовые сооружения – пагоды.

Приход буддизма в Китай не оказал значительного влияния на стиль китайских храмов. И даосские, и буддийские храмы строились по одному и тому же плану китайского дома, измененному для религиозных нужд. Расположение двора и боковых залов точно такое же, как и в жилых домах, главные залы в центре предназначены для поклонения Будде или другим богам, а домашние апартаменты позади храма служили жилищами для монахов. Однако некоторые мотивы в украшении и орнаментации главных залов имеют явно буддийское происхождение и несут следы влияния греко-индийского искусства (например, кариатиды, поддерживающие крышу храма в монастыре Кайюаньсы, в городе Цюаньчжоу, провинция Фуцзянь). Нынешние здания в Кайюаньсы - минского времени (1389 год), однако монастырь был основан еще при Тан. Вполне возможно, что кариатиды были скопированы в свое время с танских образцов, ведь при Тан влияние чужеродных культур было особенно велико.

Предполагалось, что пагода, считающаяся наиболее характерной китайской постройкой, имеет индийское происхождение. Однако между индийским ступенчатым монументом, покоящимся на низком основании, и высокой китайской пагодой сходства очень мало. И хотя ныне последние сохранились лишь в буддийских монастырях, их подлинной предшественницей, скорее всего, является добуддийская китайская многоэтажная башня, которую можно видеть на ханьских барельефах. Такие башни чаще всего располагались по бокам от главного зала здания.

Ханьские башни обычно были двухэтажными, с выступающими крышами, похожими на крыши нынешних пагод. С другой стороны, они очень тонкие в основании, и, скорее всего, представляли собой монолитные колонны. Хотя о подлинных размерах таких строений нельзя однозначно судить по барельефам (ведь художник подчеркивал то, что считал наиболее важным), они едва ли были намного выше самого главного зала, по бокам которого располагались. А значит, пагода стала высокой и мощной лишь в последующие века.

Различие двух стилей китайской архитектуры особенно четко проявляется в храмах и пагодах. Часто эти два стиля называют северным и южным, хотя их распространение не всегда следует географическим границам. Например, в Юннани преобладает северный стиль, а в Манчжурии встречается южный. Эти исключения обусловлены историческими причинами. В Юннани при Мин и в начале Цин северное влияние было очень велико, а на южную Манчжурию, в свою очередь, оказал влияние юг (через морские пути).

Основное различие двух стилей - в степени изогнутости крыши и орнаментации конька и карниза. В южном стиле крыши очень изогнуты, так что выступающий карниз вздымается вверх подобно горну. Коньки крыш часто усыпаны маленькими фигурками, изображающими даосских божеств и мифических животных, причем в таком изобилии, что линии самой крыши теряются. Карнизы и опоры украшены резьбой и орнаментацией, так что гладкой и "пустой" поверхности почти не остается. Самые яркие образцы такой страсти к украшательству, повлиявшие на европейский стиль XVIII века, можно видеть в Кантоне и южных приморских районах. Особого восхищения, однако, они не вызывают, ибо если тонкость резьбы и украшения сами по себе порой восхитительны, в целом линии постройки утеряны, и создается общее впечатление искусственности и перегруженности. От такого стиля постепенно отошли и сами китайцы. Даже в Кантоне многие здания, например, мемориальный зал Гоминьдана, построены уже в северном стиле.

Северный стиль часто называют дворцовым, ибо его самыми лучшими образцами являются великолепные здания Запретного города и императорские гробницы минской и цинской династий. Завиток крыши более мягкий и сдержанный и напоминает крышу шатра. Тем не менее, предположения, что этот стиль берет начало от знаменитых шатров монгольских императоров, не имеет под собой оснований. Орнаментация сдержанная и менее пышная. Маленькие и более стилизованные по сравнению с южным стилем фигурки можно видеть лишь на коньках крыш. Удачный компромисс между перегруженностью южного стиля и стилизацией дворцов Пекина особенно хорошо просматривается в Шаньси. Здесь коньки крыш украшены маленькими, но грациозными и живыми фигурками всадников.

Происхождения этих двух стилей окутано тайной. По ханьским образцам и барельефам (самым ранним из известных изображений зданий) можно видеть, что крыши в ту эпоху были лишь слегка изогнуты, а порой изгиб и вовсе отсутствует (неизвестно, однако, является ли это следствием несовершенства материала или скульптора или же действительно отражает стиль того времени). В танских рельефах и сунской живописи кривизна крыши уже просматривается, но она не столь значительна, как в современных южных постройках. С другой стороны, эта черта характерна для бирманской и индо- китайской архитектуры. Быть может, китайцы позаимствовали ее у южных соседей. В Японии, унаследовавшей архитектурную традицию от танского Китая, изгиб также незначителен и походит на присущий северному стилю.

В спокойных и строгих кирпичных пагодах танского времени всё дышит монументальной простотой. В них почти отсутствуют какие-либо архитектурные украшения. Выступающие углы многочисленных крыш образуют прямые и чёткие линии. Самой известной пагодой танского времени является Даяньта (Большая пагода диких гусей), выстроенная в пределах тогдашней столицы Чанъань (современная Сиань) в 652 - 704 годах. Расположенная на фоне горной гряды, словно составляющей всему городу обрамление, Даяньта видна на огромном расстоянии и высится над всем окрестным ландшафтом. Тяжёлая и массивная, напоминающая крепость в близи (её размеры: 25м. в основании и 60м. в высоту). Погода благодаря гармонии и вытянутости пропорций издали производит впечатление большой легкости. Квадратная в плане (что характерно для этого времени), Даяньта состоит из 7 равномерно суживающихся к верху и повторяющих друг друга совершенно одинаковых ярусов и соответственно уменьшающихся окон, расположенных по одному в центре каждого яруса. Подобное расположение создаёт у зрителя, захваченного почти математическим ритмом пропорций пагоды, иллюзию ещё большей её высоты. Возвышенный духовный порыв и разум словно сочетались в благородной простоте и ясности этого сооружения, в котором зодчий в простых, прямых линиях и повторяющихся объёмах, так свободно устремлённых к верху сумел воплотить величавый дух своего времени.

Далеко не все китайские пагоды подобны Даяньта. Более утончённые и противоречивые вкусы сунского времени сказались тяготении к более изысканным и лёгким формам. Сунские пагоды, обычно шестигранные и восьмигранные, так же удивительно красивы. Они и поныне, располагаясь на самых высоких точках, венчают своими стройными вершинами такие живописные, тонущие в зелени и окружённые горами города, как Ханчжоу и Сучжоу. Очень многообразные по своим формам и архитектурному орнаменту, они то покрыты глазурованными плитами, то отделаны узором из кирпича и камня, то украшены многочисленными изогнутыми крышами, отделяющими ярус от яруса. Нарядность и стройность сочетаются в них с удивительной простотой и свободой форм. На фоне яркой синевы южного неба и сочной зелени листвы эти огромные, сорока и шестидесятиметровые светлые сооружения кажутся воплощением и символом сияющей красоты окружающего мира.

IV . Градостроительство Пекина в феодальное время. Планировка улиц. «Запретный город». Дворцовый ансамбль Гугун.

Так же логическая ясность ощущается и в архитектуре китайских городов и планировке городских ансамблей. Наибольшее количество деревянных городских сооружений сохранилось до наших дней начиная с XV - XVII веков, когда после изгнания монголов начиналось усиленное строительство и восстановлению разрушенных городов. С этого времени столицей Китая становится Пекин, сохранивший и сей день многие из архитектурных памятников древности. Кстати, Пекин - по-китайски Бэйцзин (Северная столица) - существует уже более 3000 лет. И не изменил планировки. Растущая столица была задумана как мощная крепость. Массивные кирпичные стены (до 12 метров высотой) с монументальными башенными воротами окружали ее со всех сторон. Но симметрия и четкость плана не вносили в облик Пекина сухости или монотонности. В Пекине правильное расположение улиц. В виде сетки. Техника симметрии в китайской планировки города тоже присуща и не изменена со временем. Искусственно вырытые озёра симметричны друг другу. Дома в Пекине выстроены фасадом на юг, а с севера на юг идет магистраль, завершающаяся у северной границы города. Огромные крепостные стены с могучими каменными надвратными башнями и воротами в виде длинных туннелей замыкали город со всех сторон. Каждая пересекающая город магистральная улица упиралась в подобные ворота, расположенные симметрично друг против друга. Древнейшая часть Пекина называется “Внутренний город”, она, в свою очередь, отделена от расположенного к югу “Внешнего города” стеной и воротами. Однако общая магистраль связывала обе части столицы. Все главные сооружения выстроены по этой прямой оси. Таким образом, все огромное пространство столицы являлось объединённым, организованным и подчинённым единому замыслу.

Основным ансамблем, расположенным в центре «Внутреннего города», был огромный «Императорский город», растянувшийся на многие километры, замкнутый кольцом стен с могучими воротами. Внутри него располагался «Запретный город» (ныне превращенный в музей), также обнесенный стенами и окруженный рвом с водой. Это и был Императорский дворец, куда могли попасть только избранные. Дворец представлял собой не одно здание, он разделялся на несколько частей. Широкие площади, мощенные светлым камнем, изогнутые каналы, закованные в белый мрамор, яркие и торжественные павильоны, поднятые на террасы, раскрывали свое сказочное великолепие перед взором тех, кто, пройдя сквозь ряд массивных крепостных ворот, начиная от ворот Тайхэмэнь («Ворота небесного спокойствия»), проникал в пределы дворца. Парадная часть ансамбля состояла из анфилады площадей, соединенных друг с другом лестницами, воротами, павильонами. Весь же «Запретный город» с многоцветными крышами дворцов, тенистыми садами и двориками, коридорами и беседками, бесчисленными переходами и боковыми ответвлениями представлял собой своеобразный город в городе, в глубине которого прятались покои императорских жен, увеселительные сооружения, театральная сцена и многое другое.

Широкие площади мощённые светлым кирпичом, закованными в белый мрамор каналы, яркие и торжественные дворцовые здания раскрывают своё сказочное великолепие перед взором тех, кто, пройдя рядом массивных крепостных ворот, начиная от площади Тяньаньмынь, проникает в пределы дворца. Весь ансамбль состоит из соединённых друг с другом просторных площадей и дворов, окружённых разнообразными парадными помещениями, представляя зрителю смену всё новых и новых впечатлений нарастающих по мере его продвижения. Весь Запретный город, окружённый садами и парками, .то целый лабиринт с бесчисленным количеством боковых ответвлений, в котором узкие коридоры выводят в тихие солнечные дворы с декоративными деревьями, где парадные здания сменяются в глубине жилыми постройками и живописными беседками. По основной оси, пересекающей весь Пекин, расположены в стройном порядке самые значительные постройки, выделяющиеся среди остальных зданий Запретного города. Эти сооружения, словно вознесённые над землёй высокими платформами из белого мрамора, с резными пандусами и лестницами, составляют ведущую, торжественную анфиладу комплекса. Ярким сочным лаком своих колон и двойными изогнутыми крышами из золотистой обливной черепицы, силуэты которых повторяются и варьируются, центральные павильоны образуют общую торжественную ритмическую гармонию всего ансамбля.

Пекин. «Запретный город». Общий вид.

До сих пор сохранился дворцовый ансамбль Гугун, служивший императорской резиденцией при династиях Мин и Цин. Эта резиденция, известная также под названием "Пурпуровый запретный город" ("Цзы цзинь чэн"), была построена в 4-18 годах правления минского императора Чэн Цзу, что соответствует 1406-1420 гг. Весь дворцовый комплекс занимает площадь 72 гектара, с четырех сторон обнесен стеной высотой около 10 м, рвом шириной 50 м. На территории дворцового комплекса имеется несколько десятков дворцовых ансамблей различной величины, всего около 9 тыс. комнат общей площадью 15 тыс. кв. м. Это самый грандиозный и самый целостный их сохранившихся в Китае архитектурных ансамблей. Со времени водворения здесь минского императора Чэн Цзу, вплоть до последнего императора Цинской династии, сметенного вихрем революции 1911 г., здесь на протяжении 491 года вершили делами империи 24 императора.

Дворцовый ансамбль Гугун делится на две большие части: внутренние покои и внешний двор. Главными сооружениями внешнего двора являются три больших павильона: Тайхэдянь (Павильон высшей гармонии), Чжунхэдянь (Павильон полной гармонии) и Баохэдянь (Павильон сохранения гармонии). Все они построены на основаниях 8-метровой высоты, выложенных из белого мрамора, и издали походят на прекрасные сказочные терема. Самые важные церемониальные сооружения Императорского дворца располагались на северо-южной магистральной оси Пекина. В стройном порядке чередовались друг за другом залы, где императоры Китая устраивали приемы и выслушивали донесения. Это были прямоугольные в плане павильоны, поднятые на террасы и увенчанные двухъярусными крышами, крытыми золотистой черепицей.

Каждое из зданий имело свое название. Главное из них, Тайхэдянь («Павильон высшей гармонии»), отражает все самые характерные особенности деревянной архитектуры средневекового Китая. Нарядность, яркость, легкость сочетаются в этом сооружении с простотой и ясностью форм. Высокие лакированные красные колонны, укрепленные на многоступенчатой беломраморной платформе, пересекающие их балки и ветвистые многоцветные кронштейны – доугун служат основой всей конструкции. На них покоится огромная двухъярусная крыша. Эта крыша с широкими, загнутыми кверху краями является как бы основой всего здания. Её широкие выносы предохраняют помещение от беспощадного летнего зноя так же, как и от чередующихся с ним обильных дождей. Плавно изогнутые углы этой крыши придают всему зданию ощущение особой праздничности. Торжественность его подчеркивает и красота обширной резной террасы, на которой возведены друг за другом два следующих парадных зала. Лёгкие стены состоящие из ажурных деревянных перегородок, служат как бы ширмами и не имеют опорного значения. В павильоне Тайхэдянь, как ив остальных центральных сооружений дворца, изгибы крыш, как бы облегчающие их тяжесть и ширину, отличаются плавным спокойствием. Они придают всему зданию ощущение большой лёгкости и равновесия, скрадывают его подлинные размеры. Величие масштабов сооружения ощущается, главным образом, в интерьере Тайхэдянь, где прямоугольное помещение заполнено лишь двумя рядами гладких колон и вся его протяжённость и ясная простота предстают ничем не скрытыми от глаза.

По архитектуре и отделке павильон Тайхэдянь являет собой уникальный образец, не имеющий себе равных не только по сравнению с другими павильона Гугуна, но и, пожалуй, во всей коллекции деревянных конструкций древнего Китая. Павильон имеет в высоту 35,5 м, в ширину 63,96 м, в глубину 37,2 м. Крышу павильона поддерживают 84 деревянных колонны диаметром в один метр, шесть из них, окружающие трон, позолочены и украшены резными изображениями извивающихся драконов. Трон стоит на постаменте двухметровой высоты, перед которым установлены изящные бронзовые журавли, кадильницы, треножные сосуды; позади трона - ширма тонкой резной работы. Вся отделка павильона Тайхэдянь отличается парадным блеском и великолепием.
Прямоугольный двор, что находится перед павильоном Тайхэдянь, занимает площадь более 30 тыс. кв. м. Он совершенно голый - здесь нет ни деревца, ни какого-либо декоративного сооружения. Всякий раз во время дворцовых церемоний в этом дворе в строгом порядке выстраивались ряды вооруженных стражников, в порядке субординации стояли на коленях гражданские и военные сановники. Из многочисленных треножников и кадильниц поднимался дым благовоний, усугубляя и без того таинственную атмосферу, окружавшую императора.

Павильон Чжунхэдянь служил местом, где император отдыхал перед началом церемоний, здесь же совершались репетиции этикетного ритуала. Павильон Баохэдянь служил местом, где в канун Нового года император устраивал банкеты, на которые приглашались вассальные князья. Этот павильон, как и павильон Чжунхэдянь, представляет собой сооружение, целиком выполненное из дерева.

Внутренние покои. На задней половине дворцового ансамбля Гугун размещались внутренние покои. По центральной оси выстроились дворцы Цяньцингун, Цзяотайдянь и Куньнингун, оп обе стороны от них расположены шесть восточных и шесть западных дворцов. Здесь размещались покои императора, членов императорской семьи, его жен и наложниц.

По объему дворцы Цяньцингун, Цзяотайдянь и Куньнингун значительно уступают трем большим павильонам внешнего двора. Во дворце Цяньцингун находилась опочивальня императора. Здесь же император занимался повседневными государственными делами, просматривал документы, делал распоряжения. В праздничные дни здесь устраивались пиры, на которые император приглашал своих сановников. Во дворце Куньнингун размещались покои императрицы. Дворец Цзяотайдянь, находящийся между дворцами Цяньцингун и Куньнингун, служил залом для семейных торжественных мероприятий. Во времена Мин и Цин именно в этом зале устраивались торжества по случаю дня рождения императрицы. При Цинской династии здесь хранилась императорская печать.

Вдовствующая императрица Цыси, которая правила Китаем более 40 лет, жила во дворце Чусюгун, одном из шести западных дворцов. По случаю своего 50-летия она предприняла ремонт двух дворцов - Чусюгуна и Икуньгуна. На ремонтные работы и на подарки сановникам и слугам было израсходовано 1 млн. 250 тыс. лянов серебра.

При династиях Мин и Цин дворец Гугун служил политическим центром Китайской империи. Императоры династий Мин и Цин, жившие в этом дворце более пятисот лет, не занимали все время одни и те же апартаменты. По своей прихоти или же уверовав в то, что та или иная часть дворца является "несчастливой", они перебирались в другое место, а порой вообще покидали и опечатывали покои своих предшественников. Дэрлин, одна из принцесс, приближенных к Цыси, рассказывала, как однажды вдовствующая императрица совершала обход и увидела здания, которые были заперты и не использовались так долго, что из-за травы и кустов к ним невозможно было подойти. Ей сказали, что никто не помнит, почему этот дворец оказался заброшенным, но высказали предположение, что один из членов императорской семьи когда-то умер здесь от инфекционной болезни. Никто из дворца никогда не посещал покинутые апартаменты.

V . Храмы Пекина.

Храмы Пекина также располагались большими комплексами. Величественный Тяньтань («Храм неба»), возведенный в 1420–1530 годах во «Внешнем городе», состоит из ряда зданий, выстроившихся друг за другом на обширном пространстве и окруженных кольцом зелени. Это два храма и беломраморный ступенчатый алтарь, на котором совершались жертвоприношения. Грандиозный храмовый ансамбль был связан с древнейшими религиозными обрядами китайцев, почитавших небо и землю как дарителей урожая. Это отразилось и в своеобразии архитектурного замысла. Круглые террасы алтаря и синие конические крыши храмов символизировали небо, тогда как квадратная в плане территория ансамбля – землю. Несмотря на иную форму сооружений, чем в «Запретном городе», и здесь господствовал тот же анфиладный принцип их расположения. Зритель, проходя весь долгий путь от ворот к храмам сквозь строй белых резных арок, постепенно вживался в ритм ансамбля, постигая красоту каждого сооружения.

Самое высокое здание Циняньдянь («Храм молитвы за богатый урожай»), увенчанное густо-синей трехъярусной конусообразной крышей, вознесено на тройную беломраморную террасу. Малый храм с одноярусной крышей как бы вторит этому сооружению, повторяя его форму.

Небывалый пространственный размах ощущается и в погребальном комплексе минских императоров Шисаньлин («13 гробниц»), сооруженное близ Пекина в 15–17 веках. Путь к этим погребениям оформлялся с особой торжественностью. Он начинался издалека и был отмечен рядом ворот и арок, которые, в свою очередь, подводили к огромной Аллее Духов длиной 800 метров, обрамленной с двух сторон монументальными каменными статуями стражей покоя усопших – двадцатью четырьмя фигурами животных и двенадцатью фигурами чиновников и воинов. Сами погребения включали в себя множество сооружений: могильный курган с подземным дворцом, полным сокровищ, храмы, башни, арки. Расположенные у подножия гор суровые и монументальные здания живописно включались в окружающий ландшафт.

VI . Архитектурные стили летних дворцов.

Хотя личные покои Запретного города были обширны и разнообразны, императоры сочли летний городской воздух слишком нездоровым. С самых древних времен двор на лето переезжал в специальные загородные резиденции. Их строительство вызвало к жизни новый, менее официальный архитектурный стиль. У Цинь Ши Хуан-ди, как уже говорилось, в окрестных парках было много летних дворцов, служивших в то же время и охотничьими поместьями. Его примеру следовали ханьские и танские императоры, а особенно - неугомонный строитель Янь-ди, второй император Суй. Хотя от их дворцов и парков не осталось и следа, сделанные историками описания показывают, что они планировались точно так же, как и Юаньминюань, сооруженный Цянь-луном в десяти милях от Пекина - обширный парк с многочисленными дворцами и павильонами, разрушенный английскими и французскими солдатами в 1860 году. Современный Летний дворец, восстановленный Цыси в 90-х годах XIX века, лишь слабо напоминает оригинал.

Если в официозных "императорских городах", последним из которых был Запретный город в Пекине, преобладали сплетенные в симметричной гармонии пышность и строгость, в "летних дворцах" господствовали изящество и обаяние. Если холмов и озер не было, то их создавали, не считаясь с затратами, чтобы присутствовали все формы пейзажа на любой вкус. Деревья специально сажали или пересаживали, как это было при суйском Ян-ди, повелевшем издалека на специальных повозках доставить уже большие деревья. Великолепные ландшафты имитировали полотна живописцев.

Среди лесов и ручьев, на берегах озер и склонах холмов строились гармонично связанные с окрестностями павильоны. Казалось бы, они рассыпаны беспорядочно, но на самом деле - по тщательно продуманному плану. Каждый из них был снабжен всем необходимым, так что император мог по своему желанию отправиться в любой из них и найти все подготовленным к его появлению.

Роскоши императорских дворцов старались следовать, в меньших, правда, масштабах, и в городских, и в загородных домах богатых семей. Никто - за исключением, быть может, англичан - не смог обойти китайцев в искусстве создания садов и загородных резиденций. Китайцы, несмотря на свои большие и населенные города, всегда были тесно связаны с сельской жизнью, всегда любили естественную красоту. С древнейших времен в Китае бытовала убежденность в высоком очищающем нравственном смысле пребывания в уединении среди гор. Даосские мудрецы жили на лесистых склонах высоких гор и отказывались сойти вниз, даже если сам император предлагал им высшие почести. Многие выдающиеся ученые и поэты годами жили в глубинке, лишь изредка посещая города. Столь характерное для европейцев чувство ужаса перед дикой природой китайцам было неведомо.

VII . Городская стена – неотъемлемая часть китайского градостроительства.

Каждый китайский город был окружен стеной. Неотъемлемость понятия "стена" от понятия "город" выразилась в том, что они обозначались одним и тем же словом "чэн". Естественно, что к городским стенам, придававшим городу его статус, относились с предельной тщательностью и вниманием. Поэтому городские стены в Китае представляют собой совершенно уникальный тип архитектурных сооружений. Пожалуй, они являются самыми внушительными и прочными, чем где бы то ни было еще в мире.

Искусство возведения стен достигло своего совершенства на севере, наиболее часто подвергавшемся нападениям кочевников. Стены Пекина, построенные в начале XV века при династии Мин, вполне заслуженно пользуются всеобщей известностью. Такие же высокие и крепкие стены можно встретить повсюду в северо-западных провинциях, а особенно в Шэньси, где они окружали каждый уездный город. Современные стены большей частью построены при Мин. После изгнания монголов китайские императоры этой династии сочли необходимым восстановить городские укрепления в северных провинциях, пришедшие в упадок за время господства на севере кочевников.
В планировке городов и фортификаций также можно проследить два стиля: северный и южный. На севере, где у строителей было много свободного пространства и ровных площадей, города строились в форме прямоугольника. Город делился на четыре части двумя прямыми, пересекающимися в центре улицами. За исключением самых больших городов, в стенах было лишь четверо ворот, по одним с каждой стороны. На пересечении двух главных улиц находилась смотровая башня с четырьмя воротами, чтобы в случае бунта или беспорядков каждую улицу можно было изолировать от остальных. В венчавшей ворота трехэтажной, наподобие пагоды, башне располагались воины, здесь же находился и огромный барабан, выполнявший роль городских часов. В него ударяли через определенные промежутки времени.

Расположение ворот и двух главных улиц отличали правильность и симметричность, чего нельзя сказать об улочках, пересекающих жилые кварталы, извивающихся и изгибающихся между домами. В китайском городе редко можно встретить разделение на богатые и бедные кварталы. Рядом с богатыми домами, с множеством дворов и садов, на той же линии теснятся бедные лачуги с одним двором. Если какая-то часть города больше подвержена наводнениям после летних дождей, чем другая, естественно, что состоятельные люди будут избегать низкой части города, хотя и здесь можно встретить большие дома рядом с жилищами нищих.

На севере городские стены возводили, чтобы спасаться не только от врагов, но и от наводнений. В основе стены лежал толстый слой твердой глины, который с внешней и внутренней сторон обкладывался очень большими кирпичами, в толщину достигавшими 4–5 дюймов. Верх стены также выкладывался кирпичами. Стены строились усеченными кверху; если в основании толщина достигала 40 футов, то наверху она была не более 20–25 футов. Высота стен была различной, но в городах Шаньси, Пекине и Чанъани они достигали 60 футов. На расстоянии 50–100 ярдов от стены строились бастионы, периметр верхней части которых доходил до 40 футов. У подножия бастионов проходил ров; между рвом, стеной и башнями оставалась полоска незанятой земли.

По всем четырем углам стены и над воротами сооружались башни. Угловые башни укреплялись с внешней стороны кирпичами и имели бойницы для стрельбы. Башни над воротами, похожие на трехъярусные пагоды, только прямоугольной формы, чаще всего строились из дерева и покрывались черепицей. В этих башнях, весьма ярко характеризовавших городскую архитектуру, жили солдаты, сторожившие ворота, а во время войны они служили постом для стрелков и лучников. Башни над воротами Пекина имеют высоту 99 китайских футов. Согласно китайским верованиям, на высоте ста футов обычно летают духи, поэтому башни специально были спроектированы так, чтобы достигать максимальной высоты и при этом избегать встречи с потусторонними силами.

Ворота главных городов обычно защищали полукруглые внешние укрепления, в которых под прямым углом к открытым главным воротам находились внешние ворота. Таким образом, если на внешние ворота нападали, главный проход оставался защищенным. Предместья за внешними воротами также окружались насыпной, не укрепленной кирпичами стеной, скорее для того, чтобы уберечься от грабителей, чем чтобы оборонять город. До появления современной артиллерии стены оставались практически неразрушимыми. Их толщина обрекала на неудачу любую попытку подорвать или разбомбардировать их. Взобраться на такие высокие стены также было делом очень трудным и опасным. Защищенный город мог противостоять нападению огромной армии, и китайская история полна рассказов о знаменитых осадах и героической обороне. Сломить сопротивление скорее могли блокада и голод, ибо город зависел от поставок продовольствия из деревень.

Городские стены на севере и северо-западе Китая во всех отношениях превосходили укрепления южных городов. На юге лишь немногие города могли строиться симметрично и с размахом, что обусловливалось как высокой ценностью земли, на которой можно было сеять рис, так и неровной, отличной от северных равнин поверхностью. Улицы узкие и петляющие, стены низкие, хотя нередко каменные, ворота неширокие. Колесный транспорт на юге не был распространен. На улицах было полно навьюченных мулов, паланкинов, носильщиков и тачек, поэтому необходимости строить широкие проходы не существовало. В Кантоне, например, по многим улицам могли пройти рядом лишь два человека. Основным транспортным средством на юге была лодка, и по суше в город приезжали лишь из предместий. Кроме того, юг не столь часто подвергался нападениям, поэтому и укреплениям уделяли меньше внимания.

Великое произведение человеческих рук, строившееся с IV - III веков до н.э., и являющееся одним из самых величественных памятников мирового зодчества – Великая китайская стена. Выстроенная по северной границе Китая для защиты страны от кочевников и прикрытия полей от песков пустыни, стена первоначально простиралась на 750 км, затем, после многовековых достроек она превысила 3000 км. Китайские зодчие строили стену лишь только по самым крутым хребтам. Поэтому в некоторых местах стена описывает настолько резкие повороты, что стены почти соприкасаются. Стена имеет в ширину от 5 до 8 метров, а в высоту от 5 до 10 метров. По поверхности стены идут зубцы и дорога, по которой солдаты могли передвигаться. По всему периметру проставлены башенки, через каждые 100 - 150 метров, для светового оповещения о приближении врага. Стена сначала была собрана из утрамбованного леса и камыша, затем её облицевали серым кирпичом.

VIII . Заключение.

Китайское зодчество 15–17 веков полно величия. В архитектуре последующих столетий оно еще сохраняется, но постепенно берет верх нарастающая тяга к пышности, обилию декоративного убранства. Курильницы и вазы, резные ворота и парковая скульптура становятся неотъемлемой частью многочисленных комплексов. Изощренная затейливость отличает оформление загородного императорского дворца Ихэюань («Сад безмятежного отдыха») с его изгибающимися легкими сквозными галереями, арочными мостами, перекинутыми через водоемы, причудливыми беседками и пагодами из фарфора, меди, дерева и камня

Архитектурные сооружения XVIII - XIX веков продолжая развивать традиции прошлого вместе с тем отличаются от более строгого духа предшествующих периодов значительно возросшей пышностью, большей связью с декоративными видами искусства. Загородный парк Ихэюань расположенный близ Пекина, весь застроен лёгкими причудливыми беседками, многочисленными орнаментальной скульптурой. Стремление к орнаментации, к детальной разработке отдельных мотивов архитектуры, слияние декоративно-прикладных и монументальных форм постепенно подготавливают отход от монументального характера зодчества прошлых периодов. Однако в это время были проведены ещё многочисленные восстановительные работы. Был восстановлен Храм неба, реставрирован Запретный город, сохранившие свой первоначальный величавый дух. В этот же период строятся такие красивые совершенные по формам и живописные постройки, как галерея Чанлан (длинная галерея) в парке Ихэюань, горбатые мраморные мосты, образующие словно замкнутое кольцо вместе со своим отражением, и т.д. Однако уже к концу XIX - началу XX века всё растущие вычурность и прихотливость узоров привели к утрате органического соединения орнамента и формы здания. XIX век явился заключительным этапом в развитии блестящей и своеобразной архитектуры Китая.

Список литературы

1. "Страноведение Китая", ИД "Муравей", М., 1999

2. Алимов И.А., Ермаков М.Е., Мартынов А.С. Срединное государство: Введение в традиционную культуру Китая. М.: ИД “Муравей”, 1998

3. Кравцова М.: Е. История культуры Китая: Учеб. пособие для вузов. СПб.: Лань, 1999..

4. Малявин В.В. Китай в ХVI-ХVII веках: Традиция и культура. М.: Искусство, 1995.

Являясь одной из древнейших цивилизаций, чье развитие насчитывает уже пять тысяч лет, Китай своей архитектурой и культурой привлекает к себе наибольший интерес ценителей истории, искусства, а с этим связан и такой огромный поток туристов в Поднебесную.

История развития китайской архитектуры

Архитектура Китая ярко и колоритно отличается от всех других стран. На природный фон своеобразно, но гармонично, вписываются деревянные конструкции своих уникальных форм. Главная особенность заключается в плавно изогнутой форме крыши. Мало кто знает, но прародителями современных многоэтажных домов стали именно китайские сооружения.

Постройки древности Изначально, суть строительства была следующей: в землю вбивались столбы, затем их соединяли между собой с помощью горизонтально уложенных балок, обустраивали крышу и покрывали ее черепицей, а лишь потом – между столбами сооружали стены, с различным выбранным материалом. По факту, несущей конструкцией был деревянный каркас, и это придавало устойчивость домам в случае землетрясений.

Такой вид конструкций не мешал делать перепланировку внутри, без проблем для этого применялись самые разнообразные материалы, но зависело это от местности. Например, жители севера пользовались кирпичами и глиной, а жителя юга – тростниковыми плетьми.

То, что основным материалом для китайского зодчества на протяжении веков служило дерево, было связано в первую очередь с богатейшими просторами хвойных лесов, а никак не с отсутствием камня (он, наоборот, в этой стране стал производиться одним из первых).

Со временем, китайская архитектура стала развиваться и делиться на несколько видов строений, строго соответствующих социальному статусу их владельца. Тогда и появились следующие ограничения по внешнему виду:

• многоярусный карниз можно было использовать только для дворцов и храмов;
• прямоугольную форму и пять внутренних помещений мог себе позволить только горожанин (со средним достатком);
• помещение из одной общей комнаты и с длинной террасой предназначалось для жителей деревень.

Следом появилось и различие домов по крышам согласно статусам населения: императорские строения покрывала золотистая черепица и декор (различные скульптуры), а храмы и дома городской знати имели зеленые крыши.

Но, во все времена было одно общее: это то, что любые дома Китая обязательно строились только в соответствии с фэншуй. Это учение повествует, что каждое пространство имеет определенные зоны. Они соответствуют отдельной силе: запад – тигру, восток – дракону, юг – красной птице, север – черепахе. Исходя из этого, всегда рассчитывали их гармоничное взаимодействие.

Что еще являлось характерным для древнего и средневекового зодчества в Китае, так это то, что предпочтение в строительстве отдавалось не отдельным домам, а ансамблям. Таким образом, архитектурные комплексы свойственны как храмам и дворцам, так и домам обычных жителей, у которых в приоритете было коллективное существование.

Популярные архитектурные памятники Китая

Исторические архитектурные памятники Поднебесной, которым уже не одна сотня лет, являются самой привлекательной составляющей любых туристических маршрутов по стране. Красочными удивительными зданиями переполнен Пекин, несмотря на то, что в основном это современный и многолюдный мегаполис. Экскурсии отличаются наполнением и содержательностью для тех, кто по-настоящему ценит этапы развития в архитектуре.

Одно из самых «важных» мест – Мечеть Ниуцзие. Датой ее сооружения назван 996 год. Она отличается и тем, что объединила в себе два стиля. Первый – китайский: деревянное строение, с изогнутой крышей, увенчанное небольшой башенкой, и характерный фасад – красно-зеленый, с резными узорами. Второй стиль – исламский, он проявляется в орнаментах, которыми украшено помещение изнутри. Здесь есть и молельный зал, куда ежедневно стекаются несколько тысяч мусульман, проживающих в Пекине.

В списке «архитектурные памятники Китая» также и комплекс «Павильон Пяти Драконов», который некогда был сооружен для императора и его семьи. Находится он в живописном месте, прямо на берегу Тайе, это небольшое местное озеро, вполне подходящее для рыбной ловли. Павильон состоит из нескольких больших беседок, с характерными изогнутыми крышами в два и три яруса, с украшенными резными карнизами. Сами же беседки соединяются маленькими мостами. Свое фото на фоне прекрасного ландшафта и великолепного векового сооружения обязательно делает каждый, кто хоть раз в эти края приехал.

На северной стороне города туристов встречает Юнхэгун, это ламаистский монастырь. Сочетает в себе храм два основных стиля - тибетский и монгольский, плюс – немного китайского. Цвет сооружения – красный, черепица – желтая, все обильно украшено резьбой и росписью. Здесь же есть павильон, который носит название «Десять тысяч удач», и в нем находится статуя Майтрейи. Эта китайская святыня известна далеко за пределами монастыря, она возвышается на двадцать шесть метров, материалом для ее изготовления послужило белое сандаловое дерево. Сейчас при храме работает школа, в которой дети изучают тибетский буддизм.

Знакомство с самой древней пагодой в мире

Отдельного внимания заслуживает пагода, которая находится в уезде Инсянь, под городом Датун. Сооружению свойственна традиционная деревянная китайская архитектура, и эта пагода – самая древняя в мире, датируется 1056 годом, поэтому она охраняется как самый ценный шедевр зодчества, это реликвия Поднебесной.

Пагода уходит ввысь на 67 метров, а это как современный дом в двадцать этажей! Это невероятно для древних строений. Со стороны, кажется, что здесь пять этажей, но на самом деле у «хитрой» конструкции их девять.

Уникальным делает строение то, что при его сооружении не применен ни один гвоздь, а все балки – уложены на столбы, вбитые по кругу. Каждый ярус – восьмиугольный, все перекладины составляют оригинальный узор. В диаметре сооружение составило 30 метров.

Потрясающее зрелище ждет туристов и внутри, здесь стены украшены фресками, все рисунки на них изображают известных сторонников буддизма. Также, в пагоде есть несколько статуй Будды и Шакьямуни (ее высота 11 м).

Эта древняя пагода очень ярко и точно, даже на фото, отображает архитектуру Китая во всей ее таинственности и великолепии.

Современная архитектура Китая

Сегодня, архитектура Китая – это огромные небоскребы и отделанные современными материалами здания, совершенно не похожие на те, что активно строились вплоть до XX века, ставшего в итоге переломным. И современная китайская архитектура на фото показывает, как «модные» конструкции умудряются гармонично сочетаться с сохранившимися старыми строениями.

Нельзя пропустить и то, что китайцы любят не только свою, колоритную архитектуру, а и сооружения, которые активно заимствуют у других. Например, «римский Колизей», который расположился в городке Тяньцзинь, или недалеко от Шанхая - городок Темза, копия английского.

Гонконг – вообще поражает воображение контрастом своих архитектурных строений. На весь мир известны его «китайские муравейники»: по несколько небоскребов здесь возводятся вплотную друг к другу, образовывая «дом» в несколько тысяч квартир для обычных жителей. Но, в дорогом районе города есть удивительной конструкции двенадцатиэтажный дом, в котором всего двенадцать квартир, площадь каждой – шесть тысяч квадратных метров.

Шанхай удивляет туристов своим знаменитым финансовым центром, который возвышается над городом в сто этажей! Таким образом, можно сделать вывод: современная архитектура Поднебесной – это здания-небоскребы.

Хорошие статьи в продолжение:

• и его достопримечательности