Я давно хотел поделится с вами данной информацией, но хочу предупредить, это копипаста (компиляция копипаст) и более того, насколько я знаю, сейчас есть некий конфликт между Термен-центром и семьёй Льва Термена, я не знаю, кто там прав, кто нет, история рассудит, но в любом случае судьба этого человека поражает.
В общем Лев Термен был настоящим ученым, патриотом и увлеченным человеком, его жизнь была похлеще шпионских романов.
Термен Лев Сергеевич
На вопрос «Кто такой Лев Термен?» девять человек из десяти, если они вообще слышали такую фамилию, ответят - «изобретатель терменвокса». Термена на родине настолько плохо знают, что когда несколько лет назад кто-то из журналистов ошибочно назвал его «Лев Давидович» (очевидно, по созвучию с Троцким), то эта ошибка стала кочевать из публикации в публикацию, включая даже вполне солидные СМИ. Но вот биограф Льва Сергеевича Б. Галеев дает ему такую характеристику: «Если бы проводился конкурс на истинного представителя XX века, Лев Термен, вероятно, мог бы претендовать на это звание».
Кратко охарактеризовать основной круг интересов изобретателя Льва Сергеевича Термена можно так: «он занимался мультимедиа». Нечеткий этот термин, введенный в обиход компьютерщиками лет двадцать назад, а ныне, кстати, почти и вышедший из употребления, можно истолковать в том числе и так: техническое устройство, совмещающее различные функции воздействия на органы чувств человека.
Но, пожалуй, самое интересное в Льве Сергеевиче - даже не изобретения как таковые, а его поистине фантастическая судьба, уникальная даже для ХХ века. Лев Термен, 1930-е гг. Родился Лев Сергеевич Термен 28 августа 1896 года в Петербурге, в дворянской православной семье с французскими и немецкими корнями. В гимназии он увлекся физикой и астрономией - согласно его собственным воспоминаниям, он даже умудрился открыть новый астероид. В 1914 году он поступил в Петроградский университет - сразу на два факультета, физический и астрономический, параллельно учился в консерватории по классу виолончели. Тут началась война, и он окончил военно-инженерное училище и офицерскую электротехническую школу. Итого к моменту его демобилизации из Красного электротехнического батальона в 1920 году он имел три диплома - физический и астрономический факультеты остались незаконченными. С 1920 года Термен работает в знаменитом Физтехе (тогда еще лаборатории) «папаши» Иоффе. А.Ф. Иоффе его ценил и старался не ограничивать полет фантазии перспективного сотрудника. В 1921 году Термен создал свое эпохальное изобретение, которое в дальнейшем прославит его на весь мир: он сконструировал электронный музыкальный инструмент «терменвокс» (что означает «голос Термена»)
Интересно, что первоначально он занимался вовсе не музыкой. Он отлаживал систему бесконтактной радиосигнализации - за счет изменения частоты колебательного контура при приближении к нему злоумышленника на пульте охраны срабатывал звуковой сигнал1. Сегодня автолюбителям хорошо известны основанные на подобном принципе ультразвуковые «датчики объема», входящие в комплект «крутых» автосигнализаций. Радиотехник Термен обратил внимание на то, что положение тела нарушителя влияет на тональность сигнала в динамиках. Выпускник консерватории, Термен понял, что так можно сделать настоящий музыкальный инструмент, аналогов которому до сих пор в мире не существовало. Терменвокс имел две антенны - при приближении руки к первой менялась частота сигнала, а с помощью второй другой рукой можно было управлять его громкостью. Сотрудники Иоффе охарактеризовали манипуляции Термена очень выразительно: «Термен играет Глюка на вольтметре!»
Осенью 1921 г. Термен демонстрирует свой чудо-прибор на VIII Всероссийском электротехническом съезде, где был принят знаменитый план ГОЭЛРО, поразивший в свое время писателя-фантаста Г. Уэллса (вспомните его книгу «Россия во мгле»). Исполнение музыки Массне, Сен-Санса, Минкуса на терменвоксе заинтересовало не только инженеров. После восторженного отзыва в газете «Правда» пришлось проводить специальные концерты радиомузыки для широкой аудитории. А в марте 1922 г. Термена пригласили в Кремль показать свои достижения В. И. Ленину.3 Впрочем, основной целью предлагалась демонстрация прибора в режиме бесконтактного «радиосторожа». Но больше всего Ленину понравилось, как этот универсальный «радиосторож» пел «Ноктюрн» Шопена, «Жаворонка» Глинки. Он даже сам попробовал играть на терменвоксе. Его выводы вдохновили изобретателя: «Вот, я говорил, что электричество может творить чудеса. Я рад, что именно у нас появился такой инструмент». Через несколько дней Ленин пишет своему тогдашнему соратнику Л. Троцкому:
«Обсудить, нельзя ли уменьшить караулы кремлевских курсантов посредством введения в Кремле электрической сигнализации? (один инженер, Термен, показывал нам в Кремле свои опыты...)».4 «Радиосторож» на самом деле был применен впоследствии - в Государственном хранилище драгоценностей, Эрмитаже, Госбанке. Впрочем, об этом знали только специалисты. Зато для терменвокса после ленинского благословения наступило время триумфального шествия по стране. На концертах радиомузыки присутствуют композиторы Глазунов, Шостакович, Гнесин. Изобретатель расширяет сферу экспериментов - совмещает терменвокс с динамическим цветом, пытается добиться синтеза радиомузыки с изменяющимися осязательными воздействиями (через специально оборудованные подлокотники кресел). И концерты - во многих городах страны, десятки, сотни выступлений, во благо пропаганды электрификации, которой оказалось подвластным и искусство! Трудно отказаться от удовольствия процитировать некоторые отзывы прессы, несущие в себе аромат того времени: «Изобретение Термена - музыкальный трактор, идущий на смену сохе»; «Изобретение Термена сделало то, что примерно сделал автомобиль в транспорте. Изобретение Термена имеет богатейшее будущее»; «Разрешение проблемы идеального инструмента. Звуки освобождены от "примесей" материала. Начало века радиомузыки».
Термен в течение всей жизни усовершенствовал терменвокс. Самыми интересными для нас являются его попытки управлять этой системой посредством взгляда (точнее, с помощью фотоэлемента, следящего за зрачком), а в другом варианте - с помощью биотоков. Подобные системы управления, как известно, начинают воплощаться только сейчас - на совершенно ином технологическом уровне. Но фактически терменвокс сохранил до наших дней почти все черты первоначального изобретения, только усилительные лампы, естественно, заменены транзисторами и микросхемами. В конце 20-х годов Термен со своим инструментом провел гастроли - сначала по России, а затем по Европе и Америке. Это мероприятие имело оглушительный успех у публики. Вождь мирового пролетариата оказался не одинок в своем восторге - во время выступлений изобретателя в парижской Гранд-опера люди ночами жгли костры на улице, чтобы попасть на концерт. Термен выступал в лучших концертных залах Европы и Америки. Можно представить, какое впечатление на современников производил, по тогдашнему выражению, «идеальный инструмент». Хоть мы теперь привыкли ко всяким электронным штучкам, но процесс игры и сейчас действует на публику ошеломляюще. А в те времена, когда даже обычный радиоприемник был еще в диковинку, сценические манипуляции Термена производили впечатление чуда: еще бы, человек умеет извлекать настоящую музыку прямо из воздуха! В профсоюзе американских музыкантов к середине 30-х было уже зарегистрировано 700 представителей новой профессии «thereminer» («термен» по-английски пишется, как «theremin» - из-за французского происхождения изобретателя).
Напрашивается вопрос: а почему терменвокс так и не нашел столь широкой ниши в музыкальной практике, как это произошло позднее, например, с музыкальными синтезаторами? Причина проста: на терменвоксе очень трудно научиться играть. Выдающихся исполнителей за все время вообще - единицы. Кроме самого Термена, настоящим виртуозом игры на его инструменте стала американка Клара Рокмор, подруга Льва Сергеевича в бытность его в Америке. Внучатая племянница Термена Лидия Кавина (р.1967), которую он сам учил играть с девятилетнего возраста, сейчас - самая известная в мире исполнительница. Вот как она характеризует игру на терменвоксе: «У скрипачей есть «механическая память», а на терменвоксе играют исключительно по слуху. Здесь невозможно тактильное запоминание, нужен хороший слух и четкая координация движений».
И все же терменвокс далеко не был забыт после первоначального триумфа. «Голос Термена» звучит в саундтреке к диснеевскому фильму «Алиса в Стране чудес» и в одноименном мюзикле, на диске Led Zeppelin «Любовь Лотты», в композициях группы Beach Boys. Его использовал Хичкок. Сейчас концерты «терменвокальной» музыки в России проводит «Термен-центр электроакустической музыки и мультимедиа» при Московской консерватории, там есть и классы для обучения желающих. С увлечения конструированием терменвоксов в 50-х начинал свою карьеру Роберт Муг (Robert Moog2), известный как создатель электронного синтезатора. Сейчас компания Moog Music выпускает терменвоксы с MIDI-интерфейсом, позволяющим подключать инструмент к компьютерам и синтезаторам.
Но вернемся назад по времени. В середине 20-х годов Термен поступил в Петербургский политех - заканчивать физическое образование. С согласия А.Ф. Иоффе в качестве темы диплома он выбрал передачу изображения на расстояние. И справился с ней более чем успешно! За несколько лет до первых опытов Зворыкина в Америке он построил самый настоящий электронный телевизор. Телевизор имел экран ни много ни мало - 150х150 сантиметров (это во времена, когда экспериментировали с экранами в спичечный коробок), и разрешение 100 строк. И работал! В 1927 году представители военной верхушки Советов - Ворошилов, Тухачевский, Буденный - с восторгом наблюдали Сталина, идущего по кремлевскому двору. Можно было даже различить усы и трубку. Демонстрация эта была, как выяснилось, фатальной для изобретения: оно было засекречено в расчете применить его для охраны границ. Излишне говорить, что внедрено оно так и не было, а первенство Термена в этом деле доказано лишь в наше время.
Термен, судя по всему, расстроился не очень. В 1927 году он с разрешения советских властей направился в упомянутое заграничное турне и в результате осел в Америке. Там он сделал небывалую для советского подданного карьеру: он стал миллионером и попал в справочник «Who is who». Причем сделал это по всем канонам классической «американской мечты»: начал он с того, что запатентовал терменвокс и продал компании RCA (Radio Corporation of America) лицензию на право производства theremin"нов.
Параллельно он гастролировал по Штатам с концертами, обучал желающих игре на своем инструменте и по ходу дела еще занимался изобретательством в различных областях - скажем, посетители Центрального парка Нью-Йорка могли наблюдать парящий в воздухе (результат действия магнитных полей) металлический «Гроб Магомета». На деньги от бизнеса Лев Сергеевич арендует на 99 лет (!) шестиэтажное здание для музыкально-танцевальной студии и организовывает компанию «Teletouch». Насколько Термен был популярен в те годы, может свидетельствовать круг его общения: среди его знакомых числились Рокфеллер и Дюпон, Чарли Чаплин, генерал Д. Эйзенхауэр, Л. Гровс (будущий руководитель американского атомного проекта), С. Эйзенштейн, Дж. Гершвин, Б. Шоу. Он дружил с А. Эйнштейном - вместе они играли джазовые пьесы Гершвина.
Все это время Термен исправно снабжал информацией разведуправление РККА - вращаясь в таких кругах, ему несложно было ее добывать. Его руководитель Ян Берзин (Петерс), позднее расстрелянный Сталиным, напутствовал Термена еще перед отъездом. В версию, выдвинутую в 1998 году некоей Л. Вайнер из балтиморского «Вестника», будто Термен со своей фирмой был всего лишь прикрытием для советских шпионов, верится с трудом. Не использовать такие возможности для сталинской разведки было бы полным идиотизмом, но как раз это ведомство, в отличие от его партийного руководства, идиотизмом особо не отличалось.
Так или иначе - в 1938 году Термена вывезли в СССР. Сам Термен в конце жизни утверждал, что вернулся добровольно. В это тоже мало верится - его вывезли нелегально и на корабле «Старый большевик» доставили в СССР. Если бы Термен добровольно уехал домой, то он скорее всего вернулся бы открыто, никаких препятствий к этому не было. С тех пор и до конца шестидесятых годов в Америке он числился умершим. Незадолго до отъезда Термен женился - женой его стала очаровательная балерина-мулатка Лавиния Вильямс. В те годы к подобным бракам в США относились, мягко говоря, неоднозначно, и отныне двери многих домов нью-йоркской элиты для него были закрыты и возможности для сбора информации резко сократились. Вероятно, этот факт и послужил поводом для его начальников из разведуправления к возвращению «резидента» на родину. Термену пообещали, что Лавиния приедет вслед за ним. К счастью для нее, это обещание никто не собирался выполнять, и Лавиния только в пожилом возрасте узнала, что же произошло на самом деле.
А на самом деле, почти сразу по прибытии, в марте 1939, его арестовали. Все политические обвинения того времени были абсурдными, но это превзошло все мыслимые пределы: Термену «пришили» соучастие в убийстве Кирова. Доказывать, что в то время он находился на другой стороне земного шара, было бессмысленно - 15 августа Особым совещанием при НКВД СССР его осудили на восемь лет по печально известной статье 58-4 УК РСФСР.
Возможно, бывший друг Эйнштейна и Чаплина и сгинул бы на Колыме, как бы подтвердив тем самым преждевременное зачисление его в усопшие со стороны американских знакомых. Но его выручили случай и неистребимая тяга к изобретательству. В лагере он изобрел приспособление для транспортировки тачек - деревянный монорельс. Начальство доложило наверх, вспомнили его прошлое, и с 1940 года он работает в шарашке, совместно с А.Н. Туполевым и С.П. Королевым. Поистине не сразу и припомнишь хоть одного известного деятеля России и Америки ХХ века, будь то политика, искусство или наука, с которым так или иначе не пересекалась бы судьба Льва Термена. В шарашке он занимается сначала радиомаяками для кораблей и самолетов, но в конце войны получает задание разработать устройство для наружного прослушивания разговоров, ведущихся в помещениях.
Это была поистине блестящая разработка. Дело было так: в феврале 1945 года главы трех союзных держав собрались на знаменитую Ялтинскую конференцию, во время которой были разработаны планы, определявшие, как выяснилось позднее, мировой порядок еще почти на 50 лет. Отдыхавшие недалеко от Ялты в пионерском лагере «Артек» детишки и вручили послу США Гарриману трогательный подарок - американский герб. Белоголовый орлан на гербе был сделан из ценных пород дерева. Американские эксперты, прослушав и простукав подарок на предмет наличия «жучков», дали заключение о его безопасности. Гарриман поместил понравившийся ему герб над столом в московском кабинете, где орлан и провисел чуть ли не десять лет, пережив четырех послов. В ведомстве Берия орлану дали многозначительное кодовое имя «Златоуст». Раскрыли его истинное предназначение американцы косвенным путем - обнаруженная утечка информации могла исходить только из кабинета посла. Найдя, наконец, «закладку», американцы все же молчали о находке вплоть до начала шестидесятых годов - не только по причинам конспиративного характера, но и из элементарного стыда - даже о самом принципе действия заокеанские специалисты догадались не сразу. «Жучок» представлял собой полый металлический цилиндр с мембраной и торчащим из нее штырьком. Никакой электроники! Секрет заключался в том, что при облучении внешним электромагнитным полем подходящей частоты полость цилиндра вступала с ним в резонанс и радиоволна переизлучалась обратно через антенну-штырек. Колеблющаяся под действием звуковых колебаний мембрана модулировала частоту излученной волны. Детектировать полученный сигнал было делом техники.
За эту разработку Термен не только получил в 1947 году по личному представлению Берия Сталинскую премию I степени (говорят, что Сталин собственноручно исправил степень со второй на первую), но и - беспрецедентный случай! - даже был выпущен на волю. На воле ему делать, впрочем, было абсолютно нечего - фактически он находился в изоляции от местного общества уже двадцать лет. Сталинская премия была закрытой, клеймо «врага народа» висело. Поэтому Термен попросился обратно в шарашку - в качестве уже вольнонаемного. В те годы он разработал и другую систему дистанционного прослушивания, принцип действия которой теперь считается классическим: звуковые колебания обнаруживаются по изменению частоты рассеянного излучения, отраженного от оконных стекол. По некоторым свидетельствам, с помощью этого устройства Берия прослушивал самого Сталина. Позднее, с изобретением лазера, такие «подслушки» стали весьма распространенными.
В 1958 году Лев Сергеевич наконец был реабилитирован и даже получил квартиру на Калужской заставе в Москве. Но формальное восстановление в правах ему сильно не помогло - устроиться на работу он не мог аж до 1964 года. Все, кто его знал в двадцатые годы, уже умерли или разъехались, официальных степеней и званий не было, время для пропаганды электронной музыки было, мягко говоря, неподходящим - вовсю шла борьба с джазом и «стилягами».
Наконец, он сумел устроиться в лабораторию акустики и звукозаписи Московской консерватории и деятельно занялся любимым делом - совершенствованием электронных музыкальных инструментов. У него бывали в гостях многие известные деятели - например, А. Шнитке. Но закончился этот период жизни Льва Сергеевича довольно печально. Слухи о том, что знаменитый когда-то Термен жив, рано или поздно должны были распространиться, и вот в одном из номеров «Нью-Йорк таймс» за 1967 год появилась заметка, извещавшая, что загадочно исчезнувший в 1938 году изобретатель электронной музыки не умер, а живет и работает в Москве. Реакция на это не заставила себя ждать. Высокое «мнение» об излишне разговорчивом сотруднике было доведено до руководства и партийной организации Московской консерватории. Человека, которого некогда привечал сам Ленин, уволили, его инструменты были выброшены и разломаны.
Наконец, по личному распоряжению академика Рэма Викторовича Хохлова бывшую мировую знаменитость взяли на должность механика 6-го разряда в мастерские физфака МГУ. Он проработал там до самой смерти в 1993, не дожив до своего столетия менее трех лет. КИ тут, кто-то из «друзей» посоветовал Термену попробовать получить отдельную комнату, под предлогом улучшения жилищных условий, и поскольку было уже понятно, что отдельную лабораторию Льву Термену никто никогда не даст, то Термен воодушевился этой идеей. В результате ему удалось получить крохотную комнату в коммунальной квартире в университетском доме около МГУ. Прожил там Лев Сергеевич сравнительно недолго, поскольку две его симпатичные соседки по квартире быстро уговорили его разменять квартиру, и в результате обмена Льву Сергеевичу была предоставлена комната большего метража в доме, расположенном неподалеку от МГУ, чтобы ему было удобно ходить на работу. Этот дом как раз и был ведомственным домом издательства «Известия».
Безусловно, это была коммунальная квартира, состоящая из трех комнат, в которой помимо Льва Сергеевича проживало трое пожилых людей. Неизвестно - мешали им звуки терменвокса или нет, но думаем, что нет, поскольку музыкой Лев Сергеевич не злоупотреблял. Безмятежно разложив все необходимые ингредиенты, он делал терменвоксы на заказ, принимал журналистов, иногда оставался ночевать. И это ему очень нравилось. Но несколько позже произошли изменения, которые не слишком понравились Льву Сергеевичу. Поскольку умерла пожилая женщина, занимавшая одну из комнат в квартире и издательство «Известия» руководствуясь неизвестными нам соображениями, отдала эту комнату сотрудникам коммунально-хозяйственного отдела.
Итак, в освободившуюся комнату въехала супружеская пара с двумя детьми, причем младший ребенок был грудной, а супруг впоследствии стал злоупотреблять алкоголем. Эта ситуация расстроила Льва Сергеевича и создала достаточное количество неудобств, с которыми, надо заметить, он очень мужественно справлялся и категорически отказывался жаловаться кому-либо, хотя даже общий телефон и вопросы соседей к людям, звонившим непосредственно Льву Сергеевичу, а не соседям, были неприятны. Тем не менее, это все же была его лаборатория, и он приглашал туда людей.
Лев Термен сочувственно относился к своей молодой соседке, но безусловно, использовать комнату было еще возможно, но уже крайне неудобно. Льву Термену даже предлагали квартиру в Солнцево, но Лев Термен был категорически против, его интересовала жилплощадь расположенная рядом с местом его работы - МГУ и неподалеку от квартиры, где он проживал с дочерью Натальей.
Травить «старичка» стали гораздо позже.
В 1989 году Лев Термен и Наталья Термен выехали на электромузыкальный фестиваль «Синтез-89», ежегодно проводящийся во французском городе Бурже, где параллельно с аутентичным терменвоксом Термена была продемонстрирована новая экспериментальная модель терменвокса.
Лев Термен дал много интервью, мэр города Бурже вручил ему медаль почетного гражданина города, все было очень замечательно, только очень печально было то, что приглашения для Льва и Натальи Термен были присланы в Союз Композиторов СССР и Лев и Наталья Термен оформляли свою поездку через Союз Композиторов. Что в дальнейшем, сыграло очень печальную роль в их судьбе - ежегодно французы присылали приглашения Льву и Наталье Термен, но первые два года они оформляли поездку, но в последний момент находились причины, по которым Лев и Наталья Термен не могли приехать на фестиваль, что служило очень неприятным сигналом.
В 1990 году Лев и Наталья Термен по приглашению шведского комитета по радио и телевидению и Электроакустической Ассоциации Швеции выступили в Стокгольме.
В 1991 году, через две недели после подачи заявления в Союз Композиторов с просьбой оформить поездку Льва и Натальи Термен на фестиваль в Бурже и в Стэнфордский университет (США), стали поступать угрозы в адрес Льва Термена и его семьи, с угрозами расстрела, которые обусловлены публикацией в газете «Совершенно секретно», которая использовала для заголовка название «Он подслушивал Кремль» и поместила фотографию Льва Термена, сделанную в Швеции.
Поездка в Бурже была сорвана – по билетам Льва и Натальи Термен уехал кто-то из Министерства культуры. Поездка в Америку состоялась.
После приезда в Москву Лев Термен долгое время не посещал комнату в коммунальной квартире, но поскольку там хранились многие важные для него вещи то, в конце концов, он был вынужден заехать туда и обнаружил, что его комната полностью разгромлена и многое пропало.
Поскольку Лев Термен долгое время там не появлялся, то можно было лишь предполагать, когда это произошло. Возможно сразу после приезда из Америки, возможно во время угроз, но совершенно определенно, что это сделали не соседи. Это сделали люди, которые знали - кого травили. Они травили великого.
Если бы Лев Термен был «обыкновенным старичком», то ничего бы не случилось. У нас в стране принято обвинять во всем советскую власть. Это наша старинная русская традиция. Но трагедия произошла во время перестройки и это заставляет задуматься. Также сложилась традиция, как только Термен начинает общаться с иностранцами, в России начинают ломать его инструменты. Именно с конца 1980-х годов начинают публиковаться странные, лживые статьи о Льве Термене и в совокупности это напоминало спланированное мероприятие.
Но главным, что занимало ум Термена в последние 10 лет его жизни, был не терменвокс. Его всерьёз увлекала проблема бессмертия. Причём он был на пороге решения этой проблемы.
О бессмертии Термен всерьёз задумался ещё в 1924 году - когда умер Ленин. Лев Сергеевич тогда не раз обращался к советскому руководству с просьбой заморозить умершего Ильича. Чтобы через некоторое время вернуть его к жизни. А в 80-е годы Термен, объясняя в интервью Булату Галееву свою идею «микроскопии времени», которая должна была вывести его на решение проблемы бессмертия, говорил так: «Красные кровяные тельца - это такие «существа» (их видно только под микроскопом), которые бывают разных пород, и они меняются в связи с возрастом человека. Обнаружено несколько сроков и периодов их смен. И в эти моменты новые «существа» воюют со старыми, отсюда возникает старение. Нужно уметь вовремя отбирать эти «существа» из донорской крови. А её нужно много! Поэтому как их отлавливать, в каком возрасте - и сказать-то никому нельзя!..»
Его идеи о бессмертии были, конечно, совершенно визионерскими. И тем меньше имели шансов быть понятыми. Ещё одна цитата: «Мы уже проводили эксперименты в Медицинской академии, с Лебединским. На животных. Кое-что уже получалось. Но чтобы изучить поведение кровяных телец, чтобы научиться их отбирать и размножать, нам была нужна сверхскоростная кинокамера на 10 000 кадров в секунду. И ещё очень высокочувствительная плёнка нужна, потому, что «существа» эти нельзя сильно освещать, они погибают от нагрева… Ведь когда мы смотрим в микроскоп, мы всё видим в увеличении во много раз. А скорость движения этих «существ» в крови остаётся той же. Нужно замедлить её во столько же раз, и тогда мы будем воспринимать их в естественном для них виде, как будто мы сами проникли в их мир. Для этого надо будет посмотреть снятую сверхскоростной камерой плёнку на обычном проекторе. Я уже пробовал кое-что и придумал даже, как их голоса услышать, которые мы обычным ухом не замечаем. Я не только кровяные тельца проверял, но и, кроме того, сперматозоиды. Все эти «существа», знаете, под микроскопом водят хороводы и поют. И в их траекториях движения - определённая закономерность. Это очень существенно…»
Эти и другие подобные слова Термена вызывали недоумение и скепсис даже у его друзей из мира науки. Не говоря уже о людях, распределявших средства… А ведь Термен никогда в жизни не потерпел ни одного поражения в реализации своих идей, если до этой реализации всё-таки доходило дело.
Термен не был ни убежденным коммунистом, ни тем более антисоветчиком, скорее его можно назвать просто патриотом. Политика, которая не отпускала его из своих объятий ни на мгновение за всю его долгую жизнь, начиная с того момента в восемнадцатом году, когда ему, служащему Красной армии, пришлось спасаться от наступавших белогвардейцев, как таковая его интересовала мало. При каждом удобном случае он принимался за любимое занятие - изобретать. Его поведение по отношению к властям можно было бы охарактеризовать, как «стопроцентный конформизм», если бы не один случай. Неожиданно для всех в марте 1991 года, в возрасте 95 лет, он становится членом КПСС. На вопрос, зачем он вступает в разваливающуюся КПСС, Лев Сергеевич отвечал: «Я обещал Ленину».
В начале 1990-х в Москве, напротив Черемушкинского рынка, в крохотной комнатушке в коммуналке жил 97-летний старичок. Однажды, в отсутствие старичка, кто-то разгромил его каморку, которая служила ему не только жильем, но и научной лабораторией: разломал инструменты, уничтожил записи. Старичок был вынужден переехать к дочери, а там вскоре умер. Преступление так и осталось нераскрытым. Но вряд ли кто-то мог быть заинтересован в разгроме лаборатории, кроме соседей по коммуналке - кому ж понравится, когда древний старичок комнату занимает, да еще и какие-то опыты непонятные ставит?
Звали этого старичка Лев Термен.
Возможно, не всем из читающих эти строки знакомо это имя. Для начала вкратце о том, что он изобрел. Термен Лев Сергеевич (1896-1993) - изобретатель, физик, музыкант. Создатель первого в мире электронного музыкального инструмента терменвокс (1919-20), одной из первых телевизионных систем дальновидения (1925-26), первой в мире ритм-машины ритмикон (1932), систем охранной сигнализации, автоматических дверей и освещения, первых и самых совершенных подслушивающих устройств и т.п. Принципы работы терменвокса использовались Терменом и при создании охранной системы, реагирующей на приближение человека к охраняемому объекту. Такой системой были оборудованы Кремль и Эрмитаж, а позднее и зарубежные музеи.
Лев Термен родился 15 августа 1896 года в Санкт-Петербурге в дворянской православной семье с французскими гугенотскими корнями, его отец был известным юристом. В 1916 году он окончил Петербургскую консерваторию по классу виолончели. А параллельно - физико-математический факультет Петроградского университета. Революция застала его младшим офицером запасного электротехнического батальона, обслуживавшего самую мощную в империи Царскосельскую радиостанцию под Петроградом.
Уже в 1919 году легендарный профессор А.И. Иоффе, у которого Лев учился в университете, приглашает его возглавить лабораторию Физико-технического института. Через год молодой учёный на основе разработанного им же электроизмерительного прибора изобретает знаменитый терменвокс - инструмент, на котором можно было играть просто малейшими движениями руки в воздухе. Музыкант слегка приближает или отводит руки от антенн инструмента - изменяется ёмкость колебательного контура и, как следствие, частота звука.
Всемирно известный виртуоз игры на терменвоксе Клара Рокмор исполняет «Лебедя» Сен-Санса
Вскоре устройство было продемонстрировано Ленину. Молодой ученый объяснял, как на основе терменвокса будет работать охранная сигнализация, а Ленин попытался исполнить на инструменте «Жаворонка» Глинки. Неизвестно, получилось ли у него что-нибудь, ведь для игры на терменвоксе необходимо обладать идеальным музыкальным слухом. Однако работу ученого вождь оценил и Термен продолжил изобретать.
В те годы он изобрел множество различных автоматических систем: автоматические двери, автоматы освещения, системы охранной сигнализации. А в 1925 году он изобретает одну из первых телевизионных систем - «дальновидение».
Лев Термен, дирижёр сэр Генри Вуд и физик сэр Оливер Лодж, Лондон, 1927 г.
В 1927 году Термена приглашают на международную музыкальную выставку во Франкфурт-на-Майне. Его доклад и демонстрация терменвокса вызывают просто оглушительный успех: «виртуоз затрагивает пространство», пишут газеты, его музыка - это «музыка сфер». После этого Термен, оставаясь советским гражданином, переезжает в США: с одной стороны, как великий изобретатель, с другой, конечно же, «по заданию Родины».
В США он запатентовал терменвокс и свою систему охранной сигнализации. Разработал системы сигнализаций для тюрем Синг-Синг и Алькатрас. Организовал компании Teletouch и Theremin Studio и арендовал в Нью-Йорке на 99 лет шестиэтажное здание для музыкально-танцевальной студии. Это дало возможность создать в США торговые представительства СССР, под «крышей» которых могли работать советские разведчики.
Вскоре Термен стал очень популярным человеком в Нью-Йорке. В середине 1930-х он входил в список двадцати пяти знаменитостей мира и был членом клуба миллионеров. В его студии бывали Джордж Гершвин, Морис Равель, Яша Хейфец, Иегуди Менухин, Чарли Чаплин, Альберт Эйнштейн. В круг его знакомых входили финансовый магнат Джон Рокфеллер, будущий президент США Дуайт Эйзенхауэр.
А еще Термен развелся с женой Анной Константиновой и женился на Лавинии Уильямс, танцовщице первого американского негритянского балета. Очевидно, именно этот шаг вызвал недовольство советских властей - ведь, женившись на чернокожей, Термен лишился стал персоной нон грата во многих домах и лишился значительной части своих информаторов.
Лавиния Уильямс в 1955 году
В 1938-м Термена отозвали в Москву. Жену с собой взять не позволили - сказали, что она приедет позже. Когда за ним пришли, Лавиния случайно оказалась дома, и у неё создалось впечатление, что мужа увели насильно. Больше они никогда не виделись.
Дальше события разворачиваются и вовсе непредсказуемым для Термена образом. В Ленинграде он пытается устроиться на работу - безуспешно. Переезжает в Москву - и там для него, ученого с мировым именем, работы нет. В марте 1939 года его арестовали.
Есть две версии того, какое обвинение ему было предъявлено. Согласно первой, он обвинялся в причастности к фашистской организации, по другой - в подготовке убийства Кирова. Его вынудили дать показания, что группа астрономов из Пулковской обсерватории готовилась поместить фугас в маятник Фуко, а Термен должен был послать из США радиосигнал и взорвать фугас, как только к маятнику подойдёт Киров.
Следователя не смутило даже то, что маятник Фуко находился не в Пулковской обсерватории, а в Исаакиевском соборе. Особое Совещание при НКВД СССР приговорило Термена к восьми годам лагерей, и его отправили на Колыму.
Первое время Термен отбывал срок в Магадане, работая бригадиром строительной бригады. Однако его многочисленные рационализаторские предложения привлекли к нему внимание администрации лагеря, и уже в 1940 году он был переведён в туполевское конструкторское бюро ЦКБ-29 (в так называемую «туполевскую шарагу»), где проработал около восьми лет. Его ассистентом здесь был Сергей Павлович Королёв, который впоследствии стал знаменитым конструктором космической техники. Одним из направлений деятельности Термена и Королёва была разработка беспилотных летательных аппаратов, управляемых по радио - прообразов современных крылатых ракет.
Другая разработка Термена - подслушивающая система «Буран», считывающая с помощью отражённого инфракрасного луча вибрации стекла в окнах прослушиваемого помещения. Именно это изобретение Термена было отмечено Сталинской премией первой степени в 1947 году. Но из-за того, что лауреат на момент представления к премии был заключённым, и закрытого характера его работ, о награждении нигде публично не сообщалось.
Советский эндовибратор внутри копии Большой печати США, Национальный музей криптографии при Агентстве национальной безопасности США. Фото: Wikipedia
Наконец, здесь он создал эндовибратор «Златоуст», подслушивающее устройство без элементов питания и электроники на основе высокочастотного резонанса. Такое устройство было установлено в кабинете американских послов (его спрятали в деревянном панно, которое подарили посольству советские пионеры) и проработало незамеченным в течение восьми лет. Причем принцип действия устройства неразгаданным еще несколько лет после обнаружения «жучка».
В 1947 году Термен был реабилитирован, но продолжил работу в закрытых конструкторских бюро в системе НКВД СССР, где занимался, в частности, разработкой подслушивающих систем. Тогда же он женился в третий раз, на Марии Гущиной. У них родились две дочери, Наталья и Елена. Наталья сегодня - одна из известнейших в мире исполнителей музыки на терменвоксе.
Лев Термен играет на терменвоксе. 1954 г.
В 1964 г. Термен устраивается на работу в лабораторию Московской консерватории. Здесь он посвящает себя целиком разработке электромузыкальных инструментов. Однако в 1967 году его узнаёт оказавшийся в консерватории музыкальный критик Гарольд Шонберг. Он пишет о нем статью в «Нью-Йорк Таймс». В США статья становится сенсацией - ведь там все давно уверены, что Термена расстреляли еще в 1938 году. А он, оказывается, жив-здоров, только вот работает величайший ученый в каком-то забытом богом месте. В СССР эта статья тоже привлекла внимание - и Термена из консерватории увольняют.
После этого Термен, уже очень пожилой человек, не без труда устроился на работу в лабораторию при Физическом факультете МГУ. Формально числясь механиком факультета, в главном здании МГУ он проводил семинары для желающих послушать о его работах, изучить терменвокс. Но теперь его выступления, которые когда-то вызывали трепет публики в Европе и США, собирали лишь нескольких чудаков.
Термен не унывал, он продолжал работать и вообще отличался редкостным жизнелюбием. Когда в 1970-е его вторая жена Лавиния, узнав, что её Леон еще жив, начала с ним переписку, он даже предлагал ей выйти за него еще раз. Шутил о собственном бессмертии - и в доказательство предлагал прочитать его фамилию задом наперёд: «Термен - не мрёт!». И в мире о нем не забывали. В конце 80-х - начале 90-х он наконец получил возможность выезжать за границу, его приглашали на фестиваль в Бурже (Франция) и в Стэнфордский университет.
Лев Термен в Стэнфордском университете. 1991 год
На родине же ему с трудом, при помощи Героя Советского Союза, легендарной летчицы Валентины Гризодубовой, удалось выбить крохотную комнатушку под лабораторию для исследований. Ту самую, которую разгромили неизвестные вандалы. Умер Термен 3 ноября 1993 года. Позднее газеты писали: «В девяносто семь лет Лев Термен ушел к тем, кто составлял лицо эпохи - но за гробом, кроме дочерей с семьями и нескольких мужчин, несущих гроб, никого не было...»
Если задать вопрос: "Кто такой Лев Термен?", то 9 человек из 10 ответят, что это создатель терменвокса. Но кто этот ученый, как он жил, где работал, что изобретал, - знают лишь единицы.
Лев Сергеевич Термен родился 28 августа 1896 года в Петербурге в дворянской православной семье с французскими и немецкими корнями. С юности его увлекала физика и астрономия. Термен стремился познать неисчерпаемый окружающий мир "глубоко, без всякой мистики и фантазии через органы чувств и логическое мышление" .
Лев Термен и его терменвокс
Лев Термен имел разносторонние интересы, увлекался и наукой, и музыкой. Он окончил консерваторию (класс виолончели в 1916 г.), 3 курса Петроградского университета, Высшую офицерскую электротехническую школу (1916 г., подпоручик инженерных войск), физико-механический факультет Ленинградского политехнического института имени М. И. Калинина (1926 г.). С 1920 г. являлся сотрудником Рентгенологического (Физико-технического) института (ФТИ), с 1925 по 1931 гг. - был руководителем лаборатории электрических колебаний ФТИ.
Являясь изобретателем музыкального инструмента терменвокса, Термен в 1924-1927 гг. совершил концертные турне по России и Европе. В 1928-1938 гг. выполнял задания советских спецслужб в США. В 1939 г. был репрессирован (реабилитирован в 1957 г.). С 1947 по 1951 гг. был начальником лаборатории МГБ. Лауреат Сталинской премии в 1947 г. В 1952-1967 гг. сотрудничал с КГБ. С 1964 по 1968 г. являлся сотрудником лаборатории звукозаписи Московской консерватории и кафедры акустики физического факультета Московского университета.
Участвовал в фестивалях экспериментальной музыки (Франция, 1989), "Шенберг -Кандинский" (Нидерланды, 1991). С 1991 г. - член КПСС.
Изобрёл следующие музыкальные инструменты.
- Терменвокс (1920). О нем мы расскажем ниже.
- Light theremin (1923) - инструмент, который использует свет и тени, чтобы создать звук.
- Виолончель Fingerboard theremin (1930) - грифовый электронный инструмент.
- Терпситон - инструмент, позволяющий танцору сочетать пластику тела с музыкой и светом.
- Ритмикон (1932) - первая ритм-машина, то есть прибор для создания периодических ударных фрагментов.
- Гармониум Термена (1930-60-е гг.) - электронный инструмент для работы с хоровым исполнением.
- Полифонический терменвокс (1960-е гг.) - многоголосный терменвокс.
Помимо музыкальных инструментов ученый создал бесконтактные охранные системы сигнализации, радиосторожа (1922); прибор дальновидения (предвестник телевидения, 1925); подслушивающее устройство «Буран» (1945).
Лев Термен и Политехнический университет
О связи легендарного Термена с Политехническим институтом везде упоминается бегло. Но именно с этим местом связан период научного становления ученого.
Термен пришел в Политехнический в 1920 г. по приглашению А. Ф. Иоффе, который являлся деканом Физико-механического факультета Политехнического института и одновременно директором Физико-Технического института.
Лев Термен начал работу при кафедре физики Политехнического института. Под лабораторию ему выделили "пустующий холодный чертежный зал в 14 окон, частью забитых фанерой" . Первое, с чего он начал работу, - поставил посреди зала две кирпичных печурки, а трубы от них вывел в окна. Именно в этой лаборатории на одном из чертежных столов Термен создал первый терменвокс. И именно в Политехническом институте терменвокс он впервые представил публике.
Лев Термен демонстрирует свое изобретение (1928)
Термен и его лаборатория в Политехническом
Терменвокс – голос Термена
Самое необычное и интересное изобретение ученого того времени - это терменвокс.
Поскольку Лев Термен был еще и музыкантом (в детстве он освоил игру на виолончели), то ему пришла в голову идея попробовать управлять частотой звука, делая рукой пассы вблизи антенны, и таким образом исполнять мелодию. Игра на терменвоксе заключается в изменении музыкантом расстояния от своих рук до антенн инструмента, за счет чего изменяется ёмкость колебательного контура и, как следствие, высота звука.
Он совместил "физику и лирику, науку и искусство, электричество и звук" в этом инструменте .
Первые же демонстрации произвели огромное впечатление на публику. Пустая сцена, на которой стоит небольшой ящик с торчащей из него короткой блестящей антенной. К нему подходит музыкант и начинает дирижировать. Дирижировать самой музыкой, которая рождается от его руки, из ничего, из воздуха. Инструмент без клавишей и без струн. Связь между инструментом и руками музыканта нематериальна, она на расстоянии. Это на самом деле - великое чудо!
Терменвокс звучит: в альбоме "Территория" группы "Аквариум", композиции "Хорошие вибрации" у поп-группы "Бич Бойз", на диске Лед Зеппелин "Любовь Лотты"; в фильмах: Spellbound ("Зачарованные", Хичкок), "Потерянный уик-энд" (Б. Уайдер), "Алиса в стране чудес" (Дисней). По биографии Л. Термена снят фильм "Электронная одиссея Льва Термена" (США, 1993, режиссер - Стив Мартин).
Один из первых снимков терменвокса и его изобретателя
Современный терменвокс
Галерея книг
Библиографический список выставки
Термен, Лев Сергеевич (1896 - 1993) . Физика и музыкальное искусство / Л.С. Термен.- Москва: Знание, 1966 .- 31, с. ; 21 см.- (Новое в жизни, науке, технике. Сер.9. Физика. Математика. Астрономия; 8) .
Данилов, Сергей . О терменвоксах и парадоксах / С. Данилов // Техника - молодежи: ежемесячный научно-популярный и литературно-художественный журнал.- М.., 2012 .- № 6 (945) .- С. 20-24: фот. .- (Мир увлечений) .- ISSN 0320-33IХ.
Репрессированные политехники: [в 2 кн.] .- Санкт-Петербург: ООО "Типография "Береста", 2008-2009 .- ISBN 978-8-91492-023-1.
Кн. 1 / [сост.: В. А. Смелов, Н. Н. Сторонкин, предисл.: Л. П. Романков] .- , 2008 .- 439, с., л. портр. ; 23 см.- С дарственной надписью Смелова В. А. SPSTU: 8012462 .- Пожертвовано Райчуком Д. Ю. SPSTU: 390663 .- Пожертвовано Горюновым Ю. П. SPSTU: 0 (ОБФ) .- Библиогр. в сносках.- ISBN 978-8-91492-023-1.
Воспоминания об А. Ф. Иоффе / Академия наук СССР; Физико-технический институт им. А. Ф. Иоффе; [отв. ред. В. П. Жузе] .- Ленинград: Наука. Ленингр. отд-ние, 1973 .- 250, с., л. портр. .- Отв. ред. указан на обороте тит. л..
Хотеенков, В. Побеждает хитрейший / В. Хотеенков; худож. С. Новиков; В. Блинов // Вокруг света: ежемесячный научно-популярный журнал.- М.., 2003 .- №7 .- С. 154-163.
Галеев, Булат Махмудович . Советский Фауст: (Лев Термен - пионер электронного искусства) / Булат Галеев.- Казань, 1995 .- 96 с. : ил., портр., факс. ; 22 см.- (Панорама. Библиотечка журнала "Казань", № 9-12/94) .- Дар И. А. Брюхановой SPSTU: №7481442 .- С дарственной надписью автора. SPSTU: 7253722 .- Библиогр. в сносках..
Деятели русской науки XIX-XX веков / Российская академия наук, Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова, Санкт-Петербургский филиал; [под ред. И. П. Медведева] .- СПб., 2000-2008 .- ISBN 5-86007-259-7.
Вып.3: Русская наука в биографических очерках / сост. Т. В. Андреева, М. Ф. Хартанович.- : Дмитрий Буланин, 2003 .- 507 с. : ил. .- Библиогр. в примеч. .- ISBN 5860073917.
Ревич, Ю. "Я обещал Ленину..." / Ю. Ревич // Знание-сила: ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.- М.., 2003 .- №8 .- С. 102-107 .- ISSN 0130-1640.
10.
Чепарухин, Владимир Викторович (1938-2012) . Л. С. Термен и Политехнический институт (Петроград-Ленинград, 20-е годы) / В.В. Чепарухин, Ю.И. Уханов // Наука и техника: Вопросы истории и теории: Тезисы XVIII годич. конф. СПб. отд-ния Нац. ком. по истории и философии науки и техники. (24-26 нояб. 1997 г.). Вып. XIII .- СПб., 1997 .- С. 102-103 .- (История и философские проблемы физики) .- Библиогр.: с. 103.
11.
Бережков, А. Вы не знаете теремин? Тогда знакомьтесь! / А. Бережков // Эхо планеты: Общ.-полит. ил. еженедельник.- Москва., 2002 .- №34(749) .- С. 34-35:ил.- (Судьбы) .
Заранее прошу прощения за «много букАФ», но, поверьте, жизнь этого человека не умещается в нескольких строчках…
Лев Сергеевич Термен родился 28 августа 1896 г. в Петербурге в русской дворянской православной семье с немецкими и французскими корнями (по-французски родовая фамилия писалась как Theremin).
Первые самостоятельные опыты по электротехнике Лев Термен осуществил ещё в годы обучения в Петербургской первой мужской гимназии, которую окончил с серебряной медалью в 1914 году.
Юный Термен поступил одновременно в консерваторию и на физико-математический и астрономический факультеты университета. Однако его учебе помешала начавшаяся мировая война: он успел окончить только консерваторию по классу виолончели с дипломом «свободного художника». В 1916 году его призвали в армию и направили на ускоренную подготовку в Николаевское инженерное училище, а затем на офицерские электротехнические курсы.
Революция застала его младшим офицером запасного электротехнического батальона, обслуживавшего самую мощную в империи Царскосельскую радиостанцию под Петроградом.
После Октябрьской революции 1917 года был направлен для работы на Детскосельскую радиостанцию под Петроградом, позже - в военную радиолабораторию в городе Москве. С 1919 года Термен стал заведующим лабораторией Физико-технического института в Петрограде. В начале того же 1919 года его арестовали по делу белогвардейского заговора. К счастью, до ревтрибунала дело не дошло. Весной 1920 года Льва Сергеевича освободили.
Однажды утром будущий отец советской физики Абрам Иоффе спешил на работу, в Радиологический институт. «Абрам Федорович!» — раздалось у него за спиной. Он повернулся и увидел длинную фигуру в рваном вязаном кашне и офицерской шинели без погон. Солдатские ботинки на ногах юноши явно требовали ремонта.
«Здравствуйте, я Лев Термен», — представился офицерик. Термен рассказал о своих злоключениях: как заведовал электротехнической лабораторией и как в начале 1919 года был арестован по обвинению в белом заговоре. «Неужели выпустили?» — удивился Иоффе. «Самому не верится», — отвечал Лев Термен. «И что теперь?» — «Да вот, на работу не берет никто. Говорят, контра недобитая» — весело пожаловался Термен. «Ну, этому горю легко помочь, — засмеялся Иоффе. — Мне много о вас рассказывали. Хотите лабораторию?». Термен согласился не раздумывая.
Термен получает задание — заняться радиоизмерением диэлектрической постоянной газов при переменных температуре и давлении. При испытаниях оказалось, что прибор издавал звук, высота и сила которого зависела от положения руки между обкладками конденсатора. Так в этом же году был изобретён первый в мире электронный музыкальный инструмент, первоначально названный им этеротон (звук из воздуха, эфира). Вскоре он был переименован в его честь и стал называться терменвокс. Изюминкой инструмента было то, что музыка из него извлекается без прикосновения рук. Главной частью терменвокса являются два высокочастотных колебательных контура, настроенные на общую частоту. Электрические колебания звуковых частот возбуждаются генератором на электронных лампах, сигнал пропускается через усилитель и преобразуется громкоговорителем в звук. Наружу «выглядывают» антеннообразный стержень и дуга - они-то и выполняют роль колебательной системы устройства. Исполнитель управляет работой Терменвокса, изменяя положение ладоней. Двигая рукой вблизи стержня, исполнитель регулирует высоту звука. «Жестикуляция» в воздухе около дуги позволяет повышать или понижать громкость звучания.
В том же 1920 году на II съезде Всероссийского астрономического союза Термен был избран в члены Ассоциации астрономов РСФСР. Он выступил перед членами союза с докладом по проблемам радиофизики и фотометрических свойств планетных систем. Награжден несколькими почетными грамотами астрономического общества.
В 1921 году Термен демонстрирует свое изобретение на VIII Всероссийском электротехническом съезде. Удивлению зрителей не было предела — никаких струн и клавиш, не похожий ни на что тембр. Газета «Правда» напечатала восторженный отзыв, на радио прошли концерты для широкой аудитории. К тому же во время съезда был принят план ГОЭЛРО, и Термен со своим уникальным электроинструментом мог стать прекрасным пропагандистом плана электрификации всей страны. Через несколько месяцев после съезда Термена пригласили в Кремль.
Изобретение терменвокса носило двойной характер – ведь если он издаёт звуки от движения рук, то по такому же принципу может работать охранная сигнализация, реагируя на приближение посторонних.
Через несколько месяцев после съезда Термена пригласили в Кремль.
В кабинете, кроме Ленина, было еще человек десять. Сначала Термен продемонстрировал высокой комиссии охранную сигнализацию. Он присоединил прибор к большой вазе с цветком, и, как только один из присутствующих приблизился к ней, раздался громкий звонок. Лев Сергеевич вспоминал: «Один из военных говорит, что это неправильно. Ленин спросил: «Почему неправильно?» А военный взял шапку теплую, надел ее на голову, обернул руку и ногу шубой и на корточках стал медленно подползать к моей сигнализации. Сигнал снова получился».
И все же главным «героем» аудиенции стал терменвокс. Инструмент настолько понравился Ленину, что он дал «добро» на гастроли Термена и распорядился выдать ему бесплатный железнодорожный билет «для популяризации нового инструмента» по всей стране.
Летом 1927 года во Франкфурте-на-Майне собиралась международная конференция по физике и электронике. Молодой Стране Советов нужно было достойно себя представить. И Термен со своим инструментом стал козырной картой российской делегации.
Лев Термен сразил европейцев и докладом о терменвоксе, и концертами классической музыки для широкой публики: «небесная музыка», «голоса ангелов» — захлебывались газеты от восторга.
Одно за другим последовали приглашения из Берлина, Лондона, Парижа.
В декабре 1927 года знаменитая парижская «Гранд-Опера», отменив вечерний спектакль, предоставила сцену Льву Термену. Сама по себе такая отмена – случай исключительный. Но впервые в истории театра даже места на галерке были распроданы за месяц вперед. Желающих послушать концерт было столько, что администрация была вынуждена вызывать дополнительные наряды полиции. Причиной такого нарушения традиций, несомненно, был успех предыдущих выступлений Термена в концертных залах Германии, включая Берлинскую филармонию, и в чопорном зале лондонского Альберт-Холла.
Тем временем Иоффе, который в это время находился в США, получил заказы от нескольких фирм на изготовление 2000 терменвоксов с тем условием, что Термен приедет в Америку курировать работы.
И вот Лев Термен плывет на океанском лайнере «Мажестик» в Америку.
Мировая знаменитость скрипач Йожеф Сигетти, плывший на том же теплоходе, обзавидовался гонорарам, которые предлагали Термену крупнейшие коммерсанты Америки за честь первыми услышать терменвокс. Но первый концерт изобретатель дал для прессы, ученых и известных музыкантов. Успех был впечатляющий, и с разрешения советских властей Термен основал в Нью-Йорке фирму-студию Teletouch по производству терменвоксов.
Дела пошли блестяще. Концерты Термена прошли в Чикаго, Детройте, Филадельфии, Кливленде, Бостоне. Тысячи американцев с энтузиазмом принялись учиться игре на терменвоксе.
Первое время доходы от выступлений позволяли Термену жить на широкую ногу. Он даже арендовал на 99 лет помещение в шестиэтажном доме на Западной 54-й улице в центре Нью-Йорка. Помимо личных апартаментов в нем разместились мастерская и студия. В его студии бывали Джордж Гершвин, Морис Равель, Яша Хейфец, Иегуди Менухин, Чарли Чаплин, . В круг его знакомых входили финансовый магнат Джон Рокфеллер, будущий президент США Дуайт Эйзенхауэр. Здесь частенько Лев Сергеевич музицировал с Альбертом Эйнштейном: физик — на скрипке, изобретатель — на терменвоксе.
Термен продал лицензию на изготовление терменвоксов корпорации «Дженерал электрик» и RCA (Radio Corporation of America), и с разрешения советских властей основал в Нью-Йорке фирму-студию Teletouch Corporation по производству терменвоксов.
Терменвоксы, однако, не могли обеспечить большую прибыль: играть на них мог только профессиональный музыкант, да и то лишь после долгих упражнений (даже Термена регулярно обвиняли в том, что он безбожно фальшивит). Соответственно, в Штатах было продано лишь порядка трехсот терменвоксов, а Teletouch Corporation переключилась на второе терменовское изобретение - емкостную сигнализацию. Только за металлодетекторы для знаменитой тюрьмы Алькатрас компания Термена получила около $10 тыс. Были заказы на подобные устройства для не менее известной тюрьмы Синг-Синг и хранилища американского золотого запаса в Форт-Ноксе, а также на разработку охранной сигнализации для оборудования американо-мексиканской границы. Береговая охрана предложила Термену разработать систему дистанционного подрыва группы мин с помощью одного кабеля. Именно это направление позволило Teletouch Corporation пережить Великую Депрессию, разразившуюся на рубеже 1930-х.
В США Термен продолжает заниматься изобретательством, развивая и совершенствуя свои ранние изобретения. Как развитие идеи терменвокса, появляется терпситрон - устройство для прямого преобразования танца в музыку; ведутся эксперименты с цветомузыкальными системами. Продолжаются работы по дальновидению: камера безопасности стоит в нью-йоркском доме изобретателя, Термен успешно занимается опытами по передаче на расстояние цветного изображения. Совершенствовались и системы сигнализации. Тем не менее, по признанию самого Термена, он рассчитывал, что своими изобретениями приобретет мировую известность, положение и деньги, но этого достичь не сумел и, по сути, до дня своего отъезда в Советский Союз оставался владельцем кустарной мастерской. В старости Термен не возражал, когда его называли американским миллионером. Но это сказка. Во всех основанных с его участием фирмах он был отнюдь не главным акционером. Американцы неплохо покупали его охранные системы, но львиную долю прибыли получали фирмы-производители и партнеры Термена.
15 сентября 1938 года, заранее оформив доверенность на имя совладельца компании Teletouch Inc. Боба Зинмана распоряжаться его имуществом, патентными и финансовыми делами «в связи с тем, что я намерен уехать из штата Нью-Йорк». Термен исчезает. Под видом помощника капитана он поднялся на советское судно «Старый большевик». Трюмы корабля были набитыми лабораторными приборами Термена общим весом три тонны.
Термен не нашел работы в Ленинграде. Стал часто ездить в Москву, обивать пороги разных организаций, в том числе, подписавших ему в свое время командировку. Быстро надоел чиновникам: без жилья, с кораблем у причала, груженым какими-то приборами. Да еще с никому не нужными зарубежными контактами за плечами. В очередной его приезд в Москву, без всяких объяснений, 10 марта 1939 года сотрудники НКВД отвезли Термена в Бутырскую тюрьму.
Очевидно, Термену помог его первый тюремный опыт. Он все отрицал, не путался в показаниях и стойко перенес пытку бессонницей, когда допросы продолжались без перерыва более суток, и, что удивительно, не дал обличительных показаний ни на кого из знакомых в СССР. Сами следователи ничего существенного собрать на него не смогли, и в итоге он был обвинён в причастности к фашистской организации. Лев Термен получил 8 лет лагерей, которые ему предстояло отбывать на золотых приисках.
Впрочем, по другой версии, которая фигурирует почти во всех статьях о Термене, и в том числе в интервью его дочери, изобретателя осудили за то, что он якобы планировал убийство Кирова. Согласно этой версии Киров (убитый 1 декабря 1934 года) собирался посетить Пулковскую обсерваторию. Астрономы заложили фугас в маятник Фуко. А Термен радиосигналом из США должен был взорвать его, как только Киров подойдет к маятнику. Пикантность ситуации заключается не только в экзотическом способе убийства, но и в том, что в то время маятник Фуко находился не в Пулково, а в Казанском соборе (в нём располагался музей религии и атеизма, а маятник наглядно доказывал факт вращения Земли).
СССР в то время был закрытой страной, никакой информации о Термене в США не поступало, и там до конца 60-х годов он считался умершим. В энциклопедических справочниках рядом с его фамилией стояли даты (1896-1938).
Лагерный период продолжался где-то год. Как инженер, Термен возглавил бригаду из двадцати уголовников («политические ничего делать не хотели»). Изобретя «деревянный монорельс» (то есть предложив катать тачки не по грунту, а по деревянным желобам-направляющим), Термен зарекомендовал себя с лучшей стороны в глазах лагерного начальства: бригаде в три раза увеличили пайку, а самого Термена вскоре - в 1940 году — перевели в другое место - в Туполевскую авиационную «шарашку» в Москве, которая после начала войны переехала в Омск. Там Термен разрабатывал оборудование для радиоуправления беспилотными самолетами, радиолокационные системы, радиобуи для военно-морских операций. Затем его перевели в специализированную радиотехническую «шарашку».
Триумфом Льва Сергеевича на новом поприще стала операция «Златоуст». В День Независимости, 4 июля 1945 года, американский посол в России Аверелл Гарриман получил в подарок от советских пионеров деревянное панно с изображением орла. Панно повесили в рабочем кабинете посла, после чего американские спецслужбы потеряли покой: началась загадочная утечка информации. Только 7 лет спустя они обнаружили внутри подарка пионеров загадочный полый металлический цилиндр с мембраной и торчащим из нее штырьком, после чего еще полтора года разгадывали его тайну. Не было ни источников питания, ни проводов, ни радиопередатчиков.
Секрет заключался в следующем: на панно из дома напротив направлялся высокочастотный импульс. Мембрана цилиндра, колебавшаяся в такт речи, через стержень-антенну отражала его назад, на приемной стороне сигнал демодулировался.
Термен был признанным специалистом по электронике и, если верить другим источникам, мог позволить себе даже шутить с Берией. Говорят, что «лубянский маршал» хотел включить Термена в число участников атомного проекта и спросил изобретателя, что ему нужно для создания атомной бомбы. «Персональную машину с водителем и полторы тонны алюминиевого уголка»,- ответил Термен. Берия засмеялся и оставил его в покое» .
В дальнейшем Термен занимался усовершенствованием устройства, использованного в операции «Златоуст». Новое устройство для прослушивания называлось «Буран», за которое в 1947 году он был удостоен Сталинской премии первой степени (говорят, что Сталин собственноручно исправил степень со второй на первую), а также был выпущен на волю — впрочем, 8 лет, на которые его осудили, как раз истекли в 1947 году. Более того, Термен пересидел лишних 4 месяца. Вместо полагавшихся к премии 100 тыс. рублей ему выделили двухкомнатную квартиру в только что отстроенном доме на Калужской площади с полной обстановкой. Его дочь Елена вспоминала, что и много лет спустя на мебели оставались бирочки с инвентарными номерами.
После освобождения Термен продолжал работать в той же «шарашке» уже в качестве вольнонаемного. Он совершенствовал свою систему прослушивания.
«Буран» позволял с расстояния 300-500 метров регистрировать колебания оконного стекла в помещениях, в которых разговаривали люди, и преобразовывать эти колебания в звуки.
Таким образом, с большого расстояния можно было услышать всё, о чём говорили за стеклом, и никаких дополнительных «жучков» в самом помещении, как это было в операции «Златоуст», не требовалось.
«Буран» использовался для прослушивания американского и французского посольств.
Сейчас та же самая идея реализуется на основе сканирования стёкол лазером. Идея использовать для этого лазер принадлежит Петру Леонидовичу Капице, и тоже отмечена, но не Сталинской, а Ленинской премией.
Кроме стекол, он изучал другие элементы конструкций зданий с целью использования их в качестве своеобразных микрофонных мембран. Здесь у него все шло успешно, пока в электронике не появилась новая элементная база - транзисторы. Так быстро, как требовало начальство, Термен перестроиться не мог. Еще тяжелее ему пришлось, когда при Хрущеве в КГБ началась кадровая чехарда. С новыми начальниками и кураторами технических служб он, как признавался потом, найти общий язык уже не смог.
По его версии, причиной стала входившая в моду околонаучная бесовщина: НЛО, левитация, экстрасенсорика. Ему предложили изучить материалы об этих явлениях и дать свои предложения. Термен немедленно ответил, что все это чушь. Затем его попросили изучить информацию из западной прессы о передаче мыслей на расстоянии и сделать что-то подобное для нашей нелегальной разведки. И он понял, что пришло время уходить на пенсию.
Но Лев Сергеевич, верный своему девизу «Термен — не мрет!» (так читается его фамилия наоборот), устроился на работу в Институт звукозаписи и взялся еще за пару работ по совместительству, чтобы семья не заметила потери в зарплате. А в 1965 году, когда Институт звукозаписи закрыли, Термен перешел на работу в Московскую консерваторию. Он совершенствовал терменвоксы, дорабатывал другие задумки.
Ничто не нарушало размеренной жизни старика до тех пор, пока в 1967 году корреспондент «Нью-Йорк Таймс», готовивший репортаж о Московской консерватории, не узнал, что великий Термен жив.
Это известие в Америке восприняли как воскрешение из мертвых: во всех американских энциклопедиях было указано, что Термен умер в 1938 году. На имя Льва Сергеевича хлынул поток писем от его заокеанских друзей, с ним пытались встретиться репортеры из различных газет и телекомпаний. Консерваторское начальство, испугавшись такого интереса к скромной персоне механика, попросту его уволило. А всю аппаратуру выкинули на помойку.
После появления этой статьи он год не мог найти себе службу. Последующие же два года провел в Центральном архиве звукозаписи. И все же проблеск был не за горами. Как-то Лев Сергеевич встретился со своим соучеником по гимназии С. Ржевкиным, заведующим кафедрой акустики МГУ. И Термен снова оказался в лаборатории, имея возможность экспериментировать. Но это длилось недолго. В 1977 году умер Ржевкин и лабораторию сразу отобрали.
Когда открылась вакансия на кафедре физики моря МГУ, Термен в который раз создает новую лабораторию.
Он был очень общительным и жизнерадостным человеком, не потерявшим интереса к людям. В восьмидесятые годы, помимо работы, он читал лекции, выступал со своими инструментами, играл в концертах. В это время о нем было снято несколько документальных фильмов.
Термен продолжал трудиться в прежнем темпе, иногда с ностальгией вспоминая о «шарашке», где работать было лучше всего: хоть круглые сутки, и все под рукой. Не в последнюю очередь его работоспособность базировалась на разработанной им системе питания. Его порции были втрое меньше обычных, и, сколько бы его ни уговаривали дома или в гостях, он непременно отвечал: «Мой желудочек маленький и изящненький». Всю необходимую энергию он черпал из сахарного песка, съедая его до килограмма в день. Посыпал кашу сантиметровым слоем песка, съедал его вместе с верхним слоем каши и насыпал новый слой сахара. На его рабочем столе всегда стояла сахарница, из которой он «подзаряжался».
Проблемы долголетия волновали его и как изобретателя. Он придумал систему для очистки и омоложения крови и отправился в ЦК. То, что случилось на Старой площади, потрясло Термена до глубины души. «Там сказали,- рассказывал он,- что нам нужно прокормить население, а не продлять ему жизнь».
В марте 1991 года, в возрасте 95 лет, он вступил в КПСС. На вопрос, зачем он вступает в разваливающуюся партию, Термен отвечал: «Я обещал Ленину».
3 ноября 1993 года, Лев Термен умер. Как писали позднее газеты: «В девяносто семь лет Лев Термен ушел к тем, кто составлял лицо эпохи - но за гробом, кроме дочерей с семьями и нескольких мужчин, несущих гроб, никого не было…»
Нет, на самом деле, почему так? Почему один человек живет себе спокойно с женой и домочадцами, дальше, чем на сто верст от своей усадьбы за всю жизнь не выберется и так чинно, так скучно существование свое обставит, что биографам потом хоть стреляйся, хоть вешайся, а писать как бы и нечего.
Зато другого так смачно размажет по полотну истории, по мировой карте, по житейским хитросплетениям, что хватило бы такого жизненного опыта на целый десяток людей. При этом совершенно необязательно обладать авантюрным характером и круглосуточной готовностью к приключениям: роль личности с яркой судьбой вполне может выпасть и людям спокойным, кабинетным ученым, тихим занудам.
Бурная увертюра
Лев Термен играет на музыкальном сентезаторе собственного изобретения (терменвоксе), 1930-е гг.
Вот Левушка Термен с самого детства был именно таким. Вдумчивый спокойный мальчик в три года выучился читать и больше всего любил именно это занятие. С пяти начал обучаться музыке. А с семи лет еще и пристрастился к опытам в домашней физической лаборатории, по совместительству - инженерной мастерской. Лабораторию родители оборудовали специально для Левушки - могли себе позволить поощрить одаренного ребенка. Род Терменов был древний, французских корней, сумевший выдвинуться в России. С XIV века существовавший девиз Терменов звучал как
«Не более, не менее» и вполне отражал умеренность, свойственную избравшей его семье. Термены были богаты, но избегали пышности; знатны, но не стремились вращаться в высшем обществе. Левушка закончил обычную столичную гимназию с серебряной медалью и поступил сразу в два учебных заведения: в консерваторию по классу виолончели и на физико-математический факультет университета. Консерваторию он закончить успел, а вот с наукой не получилось. Начался 1916 год, шла война, и двадцатилетнего студента призвали в армию.
На германский фронт ему посчастливилось не попасть - к началу революции Лев по-прежнему работал на Царскосельской радиостанции, куда был командирован сразу по окончании военного Николаевского инженерного училища. После захвата власти большевиками его вместе со всем штатом служащих радиостанции записали в Красную Армию, не особо интересуясь при этом политическими взглядами новоиспеченных красноармейцев.
Перемены в судьбе юный Лев, как истинный ученый, принимал с достойным похвалы спокойствием. Однако это не спасло его от внимания новой власти, и в 1919 году он был арестован как дворянин, офицер и возможный участник возможного мятежа. Шли годы красного террора, и Льву вполне светила пуля в затылок после минутного фарса на ревтрибунале, но ему повезло. Лотерея смерти попридержала черный билетик Термена, и спустя полгода бюрократически-карательное заведение выплюнуло свою жертву на булыжники питерской мостовой - более-менее свободным и не совсем понявшим, что с ним, собственно говоря, произошло.
Оглядевшись вокруг и оценив масштабы свершившихся в мире изменений, юный технический гений направил свои стопы в единственно доступном ему направлении - к первой попавшейся физической лаборатории. Спустя месяц после освобождения он уже работал в физико-техническом отделе Рентгенологического института.
Терменвокс - диковатый голос эпохи
По заданию своего руководителя, профессора Иоффе, Термен занимался в лаборатории созданием прибора для изучения свойств газов. По условиям опыта газы помещались в электрический конденсатор, и Термена заинтересовал тот факт, что прибор начинал реагировать на приближение к нему рук исследователя - газы внутри конденсатора изменяли свои параметры при приближении массы извне. В конце концов, Термен присоединил конденсатор к микрофону и принялся экспериментировать с получавшимися звуками. Они были очень необычны, ничего похожего в природе он не встречал. Получавшийся гул напоминал одновременно завывание ветра, голос человека и звук виолончели. Термен был не только талантливым физиком, но и прекрасным музыкантом. Он сумел оценить диковатую красоту этого механического звука, рожденного наукой.
Так появился терменвокс - самый первый музыкальный синтезатор.
Хотя еще до того, как первый терменвокс (или этеротон, как сперва Термен окрестил свое детище) был окончательно смоделирован, Рентгенологический институт уже рапортовал о создании аппарата звуковой сигнализации. Термен возглавил группу специалистов, которым было поручено довести охранную систему до ума. Потому что музыка - это лирика, а вот ящик, который ревет, когда к нему приближаются, - политически правильная, архиважная штучка!
Впрочем, музыкальный ящик тоже не был обделен вниманием. По крайней мере, в 1921 году, когда Термена с его изобретением отправили на Всероссийский электротехнический съезд, широкая публика пришла в восторг и газеты не скупились на похвалы. Терменвокс именовали «инструментом пролетариата», «прибором, который сможет сделать музыкантом любого» и «музыкальным трактором». (Слово «трактор» значило тогда не совсем то, что сейчас. Чтобы понять, как его воспринимал советский человек 20-х годов, попробуй несколько раз произнести вслух: «Процессор на 500 гигов, оперативки на 50, вайрлесс, хай технолоджи...» Да, примерно вот так.) А в твоем айфоне терменвокс озвучил рингтон под названием Sci-fi.
Как это работает?
Основой этого музыкального инструмента являются два электрогенератора. Один из них создает электрический сигнал постоянной (или опорной) частоты Ч1 - около 100 кГц. Частота сигнала второго генератора Ч2 может колебаться в зависимости от того, воздействует что-нибудь на торчащую из него антенну или нет.
Оба сигнала подаются на преобразователь частоты, который сличает их параметры. Когда прибор тихо пылится в углу, Ч1 равна Ч2. Преобразователь бездействует, и терменвокс молчит. Но если кто-то проводит рукой над антенной, параметры колебательного контура второго генератора изменяются. Ведь человеческое тело обладает своей электроемкостью. Рука в данном случае конденсатор, подносимый к антенне. Преобразователь регистрирует разность между Ч1 и Ч2 и создает новый сигнал частотой Ч3 (Ч1 минус Ч2). Сигнал Ч3 отправляется в усилитель, а после - в динамик. Так получается звук (довольно противный, если руку поднес новичок).
У большинства терменвоксов две антенны. Прямая отвечает за тон звука, дугообразная - за громкость. Для игры на инструменте нужно обладать идеальным слухом, ведь движения рук невозможно «подладить», начав играть. Аппарат реагирует на любые движения и сразу выдает дрожь в руках или фальшь.
А вождь-то рыжий
Изобретение 25-летнего гения так всколыхнуло общественность страны, что желание познакомиться с ученым выразил лично Ленин. Термен был человеком покладистым. Ему и в голову не пришло привинтить к терменвоксу коробку со взрывчаткой или еще как-нибудь намекнуть главе новой власти, что не забыл Лев Термен ни про тюрьму, ни про национализированное имущество семьи. Наоборот, Термен с удовольствием исполнил перед Лениным несколько произведений классики, а потом азартно управлял неуклюжими руками вождя, попытавшегося извлечь из терменвокса нечто мало-мальски гармоничное.
Лев Термен играет на терменвоксе.
Ленин также выразил интерес к бытовой реинкарнации терменвокса - звуковой сигнализации - и вскоре после встречи направил несколько писем в разные организации с предложением приспособить изобретение под нужды революции. Самому же Термену Ильич настоятельно посоветовал вступить в партию. Тот пообещал подумать.
После этой встречи у Термена на всю жизнь остался пиетет перед Лениным. Большим потрясением для ученого стала информация о том, что после смерти вождя его мозг извлекли из черепа и поместили в банку со спиртом. Как раз к тому времени Термен увлекся идеями заморозки живых организмов и умолял заморозить тело Ильича, дабы иметь возможность вскоре воскресить политического гения на общее благо. Но спирт убил мозговые клетки, и это Термен воспринял как факт фатальный (ведь про генетику и клонирование тогда еще почти ничего не знали).
Когда в дряхлом возрасте Термена расспрашивали, что его особенно поразило в вожде, он отвечал: «Самым неожиданным для меня оказалось то, что он был ярко-рыжий. На черно-белых фотографиях этого не видно».
Нет, весь я не умру!
Как раз в 20-е годы Термен стал крепко задумываться о бессмертии. К смерти этот атеист, надо сказать, относился без всякого почтения, считал ее физиологической бессмыслицей, вредной и несправедливой. В глубине души подозревал, что уж его-то она не коснется (впрочем, мы все это подозреваем, не так ли?), но считал разумным заранее принять меры. Гарантию бессмертия Термен видел в замораживании тел умерших до тех времен, когда наука снова сможет вернуть им жизнь. В те годы Лев Сергеевич составил свое первое завещание, в котором просил похоронить себя в вечной мерзлоте. Пусть и есть надежные признаки того, что смерть ему не грозит (например, фамилия «Термен» читается задом наперед как «не мрет»), но мало ли что может случиться!
Термен начал ставить биологические опыты с замораживанием. К сожалению, биологом он не был, и ничем эпохальным это не закончилось. Зато параллельно он продолжал трудиться по месту службы и мимоходом изобрел почти что телевизор - первый в мире. Или «систему дальновидения», по его собственному определению. Работала она примерно так же, как и современный телевизор, только очень-очень плохо. Изображение на экране тряслось и было исключительно нечетким, но в 1926 году «дальновид» Термена представлялся совершенным чудом. Лапу на изобретение первым положило руководство Красной Армии. Лично товарищ Ворошилов долго тряс Термену руку, а потом распорядился установить «дальновид» у себя в кабинете.
Невозвращенец
Изобретатель Лев Термен (слева), дирижер сэр Генри Вуд и ученый сэр Оливер Лодж (справа), на демонстрации вещания музыки в эфире, в отеле Savoy, Лондон, 1927 г.
В 1927 году Термена послали на Франкфуртскую музыкальную выставку презентовать миру советскую музыкальную новацию - терменвокс. Решение об отправке принимало руководство отдела разведки РККА, а перед отъездом ученого лично инструктировал глава военной разведки Ян Берзин. Какие задачи поставили перед Терменом? Он про это никогда не распространялся, но, судя по всему, ему велели немножко пошпионить - за российскими эмигрантами или германскими коллегами. Зная характер Термена, мы можем предложить, что он не стал гневно отказываться от сомнительной роли шпиона, а предпочел тихо-мирно пропустить поручение мимо ушей, для виду почтительно покивав тем, что между этих ушей расположено.
Франкфуртская выставка обернулась грандиозным турне по всей Европе. Термена и его фантастический музыкальный аппарат жаждали видеть в Париже, Марселе, Лондоне, Берлине, Риме... Любой его концерт сопровождался аншлагом, публика падала в обморок от «нечеловеческой музыки высших сфер». Под громадным впечатлением от его выступления в Берлине остался Альберт Эйнштейн, который писал позже, что «на самом деле потрясен этим из пространства вышедшим звуком». Звук, возникавший из пустоты перед совершавшими загадочные пассы руками, представлялся не столько техническим прогрессом, сколько мистической акцией, общением с духами композиторов прошлого, спиритическим сеансом. От образа Термена стало изрядно благоухать святостью и шарлатанством, а посему он стал одним из самых скандальных и желанных героев. Неудивительно, что в один прекрасный момент на него стали сыпаться соблазнительные предложения от импресарио США, которые почувствовали, что Старый Свет, похоже, собирается зажать от них крайне интересную штуку.
Так Термен оказался в Нью-Йорке. Родина никак не высказала своего мнения по этому поводу. Никаких воплей «Вернись, проклятый изменщик!» не последовало, ему исправно присылали необходимые документы из советского консульства. И так же мирно, без скандала, властями США было принято прошение Термена о предоставлении ему иммиграционной визы.
О дивный новый мир!
В Америке на Термена свалилась еще большая слава. Лучшие музыканты страны брали у него уроки игры на терменвоксе. Двери самых респектабельных домов были широко открыты для гения. Компании-производители отчаянно сражались за право приобретать любые его патенты. Рекой хлынули деньги, и в считанные месяцы Термен оказался: а) членом клуба нью-йоркских миллионеров; б) директором акционерного общества; в) владельцем многоэтажного дома в Нью-Йорке.
С ним старались познакомиться самые яркие люди эпохи. Чарли Чаплин захаживал к нему в гости. Эмигрировавший из Германии Альберт Эйнштейн любил помузицировать с Терменом на пару. Гершвин и Бернард Шоу, Рокфеллер и Дуайт Эйзенхауэр гордились знакомством с гениальным русским. Знаменитые красавицы были совсем не против его общества. Последнее особо вдохновляло молодого физика, тем более что приехавшая из Москвы жена, Екатерина Константинова, вдруг неожиданно с ним развелась и вышла замуж за какого-то юного немца, с коим и отбыла в Германию. (Впоследствии Екатерина Константинова стала членом Национал-социалистической партии и убежденной фашисткой - вот такие интересные вещи происходили с людьми в далеком двадцатом столетии). И тут Термен начал совершать ошибки - одну за другой.
Во-первых, он оказался очень плохим бизнесменом: деньги из его рук уплывали со скоростью близкой к световой.
Во-вторых, он поторопился продать патент на терменвоксы компании, которая не справилась с их реализацией.
В-третьих, он женился на мулатке. А в 30-х годах жениться на чернокожей в Америке - примерно равноценно тому, как если бы сегодня публично высказаться там о том, как ты всех черномазых ублюдков презираешь.
Шпионские страсти
Мулатка была изумительно хороша. Звали ее Лавиния Уильямс, и она была танцовщицей. Специально для Лавинии Термен попытался изобрести аппарат, который мог бы «извлекать музыку из движения танцора». Но изобретенный «терпситон» оказался совершенно беспомощным аккомпанемейстером: он либо хрипел, либо пищал, либо безмолвствовал, какие бы головокружительные па ни совершала темнокожая прима. Деньги таяли с исключительной быстротой. Хорошие приятели стали общаться с супругами Термен ледяным голосом. Окончательно Термена добила серия публикаций в газетах о том, что радушные ньюйоркцы пригрели на своей груди советского шпиона. Термена обвинили в том, что он является агентом разведки, собирает о своих великосветских друзьях и видных ученых информацию.
Самое глупое в этой ситуации было то, что на явки Термен действительно ходил. Все эти годы с ним регулярно связывались из советского консульства и приглашали на «беседы». Он послушно ходил. Пил с «консулами» водку. Не пить было невозможно: заставляли в весьма агрессивной манере. Потом были разговоры ни о чем - о женах, спектаклях, европейской политике, успехах социалистического хозяйства и прочий бред. Проще было послать консульских друзей еще давным-давно, но открытая конфронтация никогда не была в характере Льва Сергеевича. Тем более что они всегда охотно помогали ему с документами: развели с Катей, женили на Лавинии. И вообще советское гражданство у Термена никто не отбирал, а сам он не отказывался. Мало ли что?
Шпионские страсти-2
Вот «мало ли что» и наступило. Долги угрожающе щелкали зубами, новых доходов не предвиделось, американские спецслужбы стали нарезать круги вокруг да около. Как будто Термен мало сделал для Америки! Кто, например, установил новейшую звуковую сигнализацию на самые известные тюрьмы США - Синг-Синг и Алькатрас?
Светские знакомые отреклись из-за его жены-негритянки, научные - из-за репутации шпиона. Единственные люди, которые его понимали, ценили как должно, - это «свои». Именно в советском консульстве Льва Сергеевича подбадривали, защищали и оберегали в этот трудный период. Потому что свои - не бросят. Вот примерно такие мысли терзали бедную голову гения и дотерзали до того, что в 1938 году он собственными ногами взошел на борт корабля «Старый большевик» и нелегально (спрятанный в каюте капитана) поехал на родину. Лавиния осталась в США. Консульские ребята обещали доставить ее в СССР сразу же после того, как скандал поутихнет, а Лев Сергеевич заново обустроится на расцветшей и похорошевшей родине. Вот он получит место директора Института акустики, почет и уважение в обществе, а тут и супруга прилетит открыто и достойно - в счастливую страну, где живут свободные люди, которым все равно, у кого какой цвет кожи.
Страшные вещи делают с людским мозгом плохая память, хорошая ностальгия и советская пресса. Всего несколько месяцев американский шпион Термен пробыл на свободе - практически в полной изоляции, ибо «дома» все хорошо понимали, что бывает за общение с перебежчиками, американцами и предателями. В 1939 году он был арестован и получил восемь лет лагерей.
Шарашка
Первый год Термен честно оттрубил на укладке Магаданского тракта и почти выработал отведенный человеку ресурс выживания. Но ему опять повезло: он попал в знаменитую «туполевскую шарашку» - особую зону для зэков-ученых, от которых взамен более-менее приличного кормления требовали продвижения советской науки к новым горизонтам. В «шарашке» Термен провел всю войну и чувствовал себя там после Колымы сравнительно прилично. Работу его бригада выполняла самую благородную - конструировала для НКВД прослушивающие устройства: микроскопические, замаскированные, для радиомаяков, для самолетов, для телефонных линий, для посольств, для учреждений, для квартир граждан. Все эти годы жена Термена атаковала советское консульство с требованием немедленно переправить ее к любимому мужу, но консульство хранило молчание. Лавинии стало известно о судьбе мужа только в конце 50-х годов.
Дело «Белоголовый орел»
В 1947 году Лев Термен был не только освобожден, но даже и награжден Сталинской премией первой степени за блестящую операцию с установлением прослушки в американском посольстве. Бригада Термена разработала уникальный «жучок» совершенно новой модификации. Он представлял собой полый, лишенный какой-либо электронной начинки, металлический цилиндр с мембраной и торчащим из нее штырьком. Секрет заключался в том, что при облучении внешним электромагнитным полем подходящей частоты полость цилиндра вступала с ним в резонанс и радиоволна переизлучалась обратно через антенну-штырек. «Жучок» вмонтировали в американский герб, сделанный из ценных пород дерева. Американскому послу во время визита в Ялту герб подарили пионеры «Артека». Посол был растроган и повесил его у себя в кабинете. «Жучок» почти 20 лет исправно функционировал, информируя органы буквально о каждом слове, сказанном в приемной посла.
Еще одна жизнь
После освобождения Лев Термен остался в «шарашке», уже вольнонаемным, ибо идти было совершенно некуда. Потом ему выделили двухкомнатную квартиру. Термен женился на молоденькой барышне, и у них родились две дочери. В 1956 году Термена полностью реабилитировали, и еще почти сорок лет он продолжал заниматься любимым делом - изобретал. Правда, великих открытий и гениальных изобретений, таких как терменвокс, дальновидение или звуковая сигнализация, он больше не сделал. Для работы Термену требовались серьезные дотации, лаборатории и квалифицированные помощники, но его отряжали заведовать мелкими, незначительными для фигуры такого масштаба объектами. А в лаборатории КГБ он возвращаться не хотел. Почему - успел объяснить в одном из последних своих интервью. «Время от моей изобретательской работы отнимали всякие глупости. Якобы на Западе придумали устройства для определения, где находятся летающие тарелки, и, чтобы узнавать, кто и зачем их запускает, нам тоже надо было биться над подобными устройствами. Потом - якобы американцами создана аппаратура по передаче мысленной энергии (причем агрессивной) на далекие расстояния - и снова бейся! Я понимал, что это жульничество, а отказаться нельзя. И однажды я решил, что лучше не заниматься этим, а уйти на пенсию. Я и ушел - в 1966 году». В конце 80-х внешний мир зачем-то опять вспомнил о Термене: на Западе вышло несколько посвященных ему статей, где он именовался агентом КГБ, осведомителем и доносчиком. Почти в то же время Термен получил приглашения из Франции и США навестить места «боевой славы» - дать серию терменвоксовских концертов там, где он играл 60 лет назад. Сопровождать отца в этом турне взялась дочь - одна из нескольких десятков профессиональных терменвоксистов в мире.
В 1991 году Лев Сергеевич вдруг вспомнил Ленина и пожалел, что обманул его надежды - не вступил в партию. Термен решил загладить свою вину перед вождем и успел стать членом КПСС - аккурат за несколько месяцев до ее закрытия.
А в 1993 году ученый умер, прожив без трех лет целый век. Причем не какой-нибудь там век, а тот самый, двадцатый, живым воплощением которого и довелось стать Льву Термену. Хотя он, строго говоря, не очень на это и напрашивался, а просто покорно шел туда, куда его тащили цепкие лапы судьбы. Журналист и писатель Елена Петрушанская, успевшая взять у Термена несколько интервью в последние годы его жизни, говорит, что он и сам осознавал эту свою покорность: «Жизнь, сколько бы она ни длилась, надо прожить с достоинством до конца. Похоже, Термену это не удалось.
Тим Блейк из группы Hawkwind во время выступления в Лондоне в феврале 2014 г.
Beach Boys
«Good Vibrations» (сингл, 1966).
Led Zeppelin
«Whole Lotta Love» (фильм-концерт/саундтрек «The Song Remains The Same», 1976).
Pixies
«Velouria» («Bossanova», 1990).
Аквариум
«Под мостом, как Чкалов» («Территория», 2000).
Фильмы: «Зачарованный» (1945), «День, когда Земля остановилась» (1951), «Эд Вуд» (1994), «Хеллбой: герой из пекла» (2004).
