Сочинение
ХИМЕНА (фр. Chimene) - героиня трагедии П.Корнеля «Сид» (1636; второй вариант - 1660). Исторический прототип: донья Химена, дочь дона Гомеса, графа Гормаса, впоследствии супруга дона Родриго Диаса де Бивар, прозванного Сидом (XI век). В трагедии Корнеля X.- страдательный персонаж, несущий основное нравственно-психологическое бремя. Оказавшись в двусмысленном положении (любимый убил на дуэли ее отца), X. требует у короля казни убийцы. Она понимает, что, защищая на поединке честь своего родителя, Родриго выполнял родовой долг, чтобы стать еще более достойным любимой. При этом героиня испытывает сложные чувства. Она восхищена доблестью и душевным мужеством Родриго, победившего в себе эгоистическую страсть и успевшего в считанные часы стать национальным героем. Но не может простить любимому «измены» их прежнему миру, где Родриго был «рыцарем Химены», а не «щитом Отечества». Для героини ненавистна мысль, что, отняв у нее Родриго, юного возлюбленного, ей в качестве компенсации дают Сида. Вина Родриго для X. именно в том, что он стал Сидом и тем самым отказался от полноты личностного бытия. А социальный, государственный мир, которому теперь принадлежит любимый, для нее, как затем и для других героинь Корнеля (Камилла в «Горации»), - непонятная абстракция. Если тема Родриго - поиск гармонии личности и мира общественного, то X. олицетворяет протест против необходимости соизмерять означенные понятия. В этом смысле героиня Корнеля вполне барочный персонаж, а ее конфликт с Родриго - своего рода обнаружение предела возможностей «новой», классицистической гармонии личного и социального. Ситуация X. приковывала к себе внимание исследователей с самого начала истории «Сида». Современники Корнеля обвиняли героиню в безнравственности, считая, что она «поступает скорее как возлюбленная, чем как дочь». В современном корнелеведении (О.На-даль, С.Дубровски и др.) можно встретить упреки X. в недостаточной силе духа. Между тем X.- образ почти романтический, и тема героини, борющейся с собой, превозмогающей себя, чаще волнует публику, чем история безупречного, нравственно цельного Сида. Можно сказать, что X. предвосхищает не только более поздних героинь Корнеля, но и мятущихся, лукавых, непокорных женщин Расина. Первой исполнительницей роли X. на премьере «Сида» в театре «Маре» зимой 1636/37 г. была мадемуазель Виллье. Среди знаменитых исполнительниц роли X.- Мария Казарес, игравшая в паре с Жераром Филипом (1951).
Конфликт в «Сиде» очень характерен драматургии классицизма: конфликт между общезначимыми ценностями и личностными. Здесь они представлены как разные ценности.
Герои пьесы многократно становятся перед выбором, каждое их конкретное действие и мотивация различны.
Исходящая ситуация связана с тем, что испанский король должен выбрать наставника для своего наследника, а старший принц носил официальный титул «инфант». В воспитанник годился только человек, известный своей мудростью, с жизненным опытом и значимым родом. Эта олдность очень почетна и на нее претендуют многие. Среди них отцы героев, будущего Сида, Родриго Диас и граф Гомес (отец доньи Химены). Граф Гомес относительно молод, а Р. Диас уже стар, и по сравнению с Гомесом немощен. Но именно Р. Диаса назначают наставником инфанта. Между молодым людьми (Химной и Сидом) возникает любовь, до тех пор пока король не делает своего выбора. Граф Гомес глубоко оскорблен, между двумя вельможами происходит ссора и обезумевший от неудачи Гомес дает пощечину своему сопернику. Единственный ответ – дуэль, дуэль – подвести себя под смерть, либо он подведет монарха, и граф Диас оказывается в безвыходном положении. В 17 веке существует представление о том, что оскорбление может передаваться одному из родственников и старый Диас призывает сына, и Сид должен защитить честь отца и семьи и выйти на поединок с будущим тестем. Но чувства идут вразрез, и молодой человек понимает, что Химена для него потеряна в случае дуэли. Но если он не выйдет, он будет обесчестен, и Химена все равно будет потеряна для него.
Французская драма написана александрийским стихом, во французском языке стихи приняты с одинаковым количеством слогов, александрийский стих соответствует 6-стопному ямбу с парной рифмовкой.
Сид принимает решение биться в дуэли. В поединке с графом Гомесом Сид одерживает победу, а Химена теряет отца.
2 акт: Химена отправляется к королю, принося жалобу на Сида, и она требует, чтобы король покарал – казнил Сида. Но она все равно продолжает любить молодого человека. Но одновременно с ней приходит и отец Сида. И одно и то же событие освещается с двух сторон. Король должен сделать выбор, и он теряется. Он поступил как мудрец: берет виновника под стражу и заточает в подвал.
Эпизод с маврами резко поворачивает сюжет. Во всем гарнизоне нет постоянных войск и единственный шанс спасения – талант полководца Сида, и его выпускают на одну ночь. Мавры отбиты.
Следующее действие происходит в Кортесах (решение государственного дела), Сид дает отчет о том, что произошло ночью, в форме монолога (4 мин.) Сид рассказывает о том, что его небольшой отряд успевает придти на берег реки до того, как показываются суда мавров. Он оставляет резерв, упрятав под лодку, а основная часть выходит навстречу маврам. Мавры застигнуты врасплох, многие убиты прямо на кораблях. Враг разбит, и Сид оказывается спасителем короля и державы. Отныне он герой, что сильно меняет ситуацию.
Химена находит защитника для дуэли с Сидом – земного юношу, который благоволит перед Сидом и тайно безнадежно влюблен в Химену. Биться на дуэли – смерть для юноши, отказаться от Химены он тоже не может. Сид выбивает меч у соперника, и дуэль заканчивается поражением.
Король говорит, что поскольку Сид лишил Химену мужской поддержки, он должен принять на себя все эти обязанности. Свадьба отложена на год. На этой ноте и заканчивается сюжет, что и связано с жанром трагикомедии.
Для создания художественной цельности, Корнель пошел на ряд нарушений норм, касаясь плана выражения:
Триединство (пьеса длится полторы суток, 36 часов)
Не одна, а две сюжетные линии (линия, связанная с дочерью короля – Урсулой, влюбляется аристократа, но не королевской крови, но она смиряется с выбором отца)
6. Трагедия П. Корнеля «Сид»: источник сюжета, сущность конфликта,
система образов, идейное значение финала. Полемика вокруг пьесы.
В дни Корнеля только начинали складываться нормы класси¬цистического театра, в частности правила о трех единствах — вре¬мени, места и действия. Корнель принял эти правила, но испол¬нял их весьма относительно и, если это вызывалось необходимос¬тью, смело их нарушал.
Современники очень ценили в поэте исторического бытописателя. «Сид» (сред¬невековая Испания), «Гораций» (эпоха царей в римской исто¬рии), «Цинна» (императорский Рим), «Помпеи» (гражданские войны в Римском государстве), «Аттила» (монгольское нашест¬вие), «Гераклиус» (Византийская империя), «Полиевкт» (эпоха первоначального-"христианства) и т. д.—все эти трагедии, как и другие, построены на использовании ис¬торических фактов. Корнель брал наиболее острые, драматиче¬ские моменты из исторического прошлого, изображая столкно¬вения различных политических и религиозных систем, судьбы людей в моменты крупных исторических сдвигов и переворотов. Корнель по преимуществу писатель политический.
Психологические конфликты, история чувств, перипетии люб¬ви в его трагедии отходили на второй план. Он, конечно, понимал, что театр — это не парламент, что трагедия — не политический трактат, что «драматическое про¬изведение есть...— портрет человеческих поступков... портрет тем совершеннее, чем больше он походит на оригинал» («Рассужде¬ния о трех единствах»). И тем не менее строил свои трагедии по типу политических диспутов.
Трагедия Сид (по определению Корнеля - трагикомедия), была написана в 1636 году и стала первым великим произведением классицизма. Характеры создаются иначе чем ранее, Им не свойственны многосторонность, острая конфликтность внутреннего мира, противоречивость в поведении. Характеры в Сиде не индивидуализированы, не случайно выбран такой сюжет в котором одна и та же проблема встает перед несколькими персонажами, при этом все они решают ее одинаково. Классицизму было свойственно под характером понимать одну черту, которая как бы подавляет все остальные. Характером обладают те персонажи, которые могут свои личные чувства подчинить велению долга. Создавая такие характеры как Химена, Фернандо, инфанта, Корнель придает им величественность и благородство. Величественность характеров, их гражданственность по-особому окрашивают чувство любви. Корнель отрицает отношение к любви как к темной, губительной страсти или к галантному, легкомысленному развлечению. Он борется с прециозным представлением о любви, внося рационализм в эту сферу, освещая любовь глубоким гуманизмом. Любовь возможна если влюбленные уважают друг в друге благородную личность. Герои Корнеля выше обыкн чел, они люди с присущими людям чувствами, страстями и страданиями, и - они люди большой воли…(образы по чит дн) Из многочисленных истории, связанных с именем Сида, Корнель взял лишь одну - историю его женитьбы. Он до предела упростил схему сюжета, свел действующих лиц до минимума, вынес за пределы сцены все события и оставил только чувства героев
Конфликт. Корнель раскрывает новый конфликт - борьбу между чувством и долгом - через систему более конкретных конфликтов. Первый из них - конфликт между личными стремлениями и чувствами героев и долгом перед феодальной семьей, или фамильным долгом. Второй - конфликт между чувствами героя и долгом перед гос-м, перед своим королем. Третий - конфликт фамильного долга и долга перед государством. Эти конфликты раскрываются в опр., последовательности: сначала через образы Родриго и его возлюбленной Химены - первый, затем через образ инфанты (дочери короля), подавляющей свою любовь к Родриго во имя государственных интересов, - второй, и наконец, через образ короля Испании Фернандо - третий.
Против пьесы была развернута целая кампания, длившаяся 2 года. На нее обрушился целый ряд критических статей, написанных Мере, Скюдери, Клавере и др. Мере обвинял К. в плагиате (видимо, с Гильена де Кастро), Скюдери разбирал пьесу с т. з. «Поэтики» Аристотеля. К. осуждали за то, что он не соблюдал 3 единства, и особенно за апологию Родриго и Химены, за образ Химены, за то, что она выходит замуж за убийцу отца. Против пьесы было образовано и специальное «Мнение французской академии о «Сиде», отредактированное Шапленом и инспирированное Ришелье. Нападки до такой степени подействовали на драматурга, что сначала он замолчал на 3 года, а затем попытался учесть пожелания. Но бесполезно - «Гораций» Ришелье тоже не понравился.
Упреки, брошенные «Сиду», отражали реальные особенности, отличавшие его от современных «правильных» трагедий. Но именно эти особенности определили драматическое напряжение, динамизм, обеспечившие пьесе долгую сценическую жизнь. «Сид» и поныне входит в мировой театральный репертуар. Эти же «недостатки» пьесы были два века спустя после ее создания высоко оценены романтиками, исключившими «Сида» из числа отвергаемых ими классицистских трагедий. Необычность его драматической структуры оценил и молодой Пушкин, писавший в 1825 г. Н. Н. Раевскому: «Истинные гении трагедии никогда не заботились о правдоподобии. Посмотрите, как Корнель ловко управился с Сидом “А, вам угодно соблюдение правила о 24 часах? Извольте” — и нагромоздил событий на 4 месяца» .
Дискуссия о «Сиде» послужила поводом для четкой формулировки правил классической трагедии. «Мнение Французской Академии о трагикомедии “Сид”» стало одним из программных манифестов классической школы.
Величественные образы суровых, волевых героев выражают идею патриотического долга, понимаемого как служение государству в лице короля. Характерная для классицизма тема – столкновение личных интересов с государственным долгом – разрешается Корнелем в пользу долга, хотя при этом он с большой силой изображает трагедию человеческого чувства, подавляемого абсолютистской государственностью.
Корнель. Сид. Фильм 1961 г.
Лучшее создание Корнеля – его ранняя пьеса «Сид» (трагикомедия, что означает «трагедия со счастливым концом» – не принятый в классицизме смешанный жанр). Сюжет ее взят из средневекового испанского эпоса , но образы и проблематика отражают французскую жизнь XVII века.
Пьеса проникнута героическим пафосом. Юноша Родриго к девушка Химена, любящие друг друга, жертвуют своей любовью во имя долга, в данном случае – долга борьбы за честь своих отцов: Родриго убивает на поединке отца Химены, оскорбившего пощечиной его отца; Химена в свою очередь требует казни Родриго за убийство ее отца. Душевный конфликт обоих выражен с огромной силой, особенно в знаменитом монологе Родриго в VI явлении первого действия:
Я предан внутренней войне:
Любовь моя и честь в борьбе непримиримой:
Вступиться за отца, отречься от любимой!
Тот к мужеству зовет, та держит руку мне.
Любовь, которой жертвуют Родриго и Химена, изображена как великое героическое чувство. Каждый из них, принеся эту жертву, мечтает умереть. Величава и вместе с тем трогательна сцена их встречи после убийства, преградившего им путь к счастью. Ни на минуту не отступают оба от жестокого долга, но, расставаясь, задушевно высказывают свою человеческую боль.
Высшая героика выражена здесь в том, что сама любовь предъявляет суровые требования и не мирится со слабостью и позором. Как объясняет Родриго Химене, решить внутренний спор в пользу долга побудила его мысль о том,
Что та, кто доблестным меня привыкла видеть,
Уничиженного должна возненавидеть.
Химена в ответ заявляет Родриго:
Достойная тебя должна тебя убить.
Родриго героизирован как идеальный воин, преданный долгу и чести, как патриот, совершающий высочайшие подвиги в защиту родины, и как влюбленный, готовый на смерть за свою любовь.
Он ценил, как лучшие в отчизне,
Превыше страсти долг и страсть превыше жизни.
Его характер, таким образом, не превращен в схематическое воплощение одной черты, сила чувства придает ему живость и убедительность.
Пьеса очень четка по своему строению. Основная проблема раскрывается многочисленными рассуждениями героев и логически ясным симметричным противопоставлением образов: с одной стороны, Родриго – единственный сын со своей любовью и долгом перед отцом; с другой стороны, в таком же положении Химена – единственная дочь. Над всеми, как судья, король,
Логическому раскрытию конфликта содействует и четкое звучание стиха. У классицистов рифма выразительно подчеркивает смысл фразы. Параллельным строением двух стихотворных строк или двух половинок стиха Корнель создает острые сопоставления:
Химена
:
Он дочь лишил отца!
Дон Диего
:
Он честь вернул отцу!
Однако в «Сиде» далеко не последовательно выражена абсолютистская идеология! Победа долга оказывается неполной: Химена должна со временем выйти замуж за убийцу своего отца. Герои пьесы – независимые феодалы, с трудом отвыкающие от былых вольностей; ответственные поступки они совершают на свой страх и риск, дерутся на поединках, против чего в то время жестоко боролся Ришелье . Самый необузданный из них – отец Химены – позволяет себе критиковать в непочтительных тонах решение короля.
В пьесе нестрого соблюдены и художественные правила классицизма. Им не соответствовал ни жанр трагикомедии, ни испанский средневековый (вместо античного) сюжет. Нарушением благопристойности представлялась и пощечина на сцене. Расширительно истолкованы три единства : место действия меняется в пределах одного города, время действия Корнель растянул до 36 часов, причем в этот срок, по выражению Пушкина, «нагромоздил событий на целых 4 месяца». Единство действия нарушено ролью инфанты, дочери короля; вдобавок, ее любовь к Родриго, юноше нецарской крови, также оскорбляла придворные нормы.
За все эти отступления «Сид», по требованию кардинала Ришелье, несмотря на огромный успех у публики, был осужден французской академией.
Основной трагический конфликт трагедии Пьера Корнеля «Сид» строится на столкновении личного чувства – страстной любви Родриго и Химены – с долгом, который каждый из них считает более высоким, «сверхличным», началом. Таким «сверхличным» долгом представляется им обоим защита фамильной чети. В соответствие с основной философско-моральной концепцией Корнеля «разумная» воля, сознание долга торжествует над «неразумной» страстью. Конфликт индивидуального чувства и общественного долга и составляет суть трагической коллизии. И ни одно действующее лицо в «Сиде» не избегло этого рокового конфликта; это ведущее противоречие пронизывает поступки и судьбы героев. Принципиальная новизна, коренные отличия «Сида» от других современных трагедий заключались в остроте психологического конфликта, построенного на большой и актуальной морально-общественной проблеме. Это и определило ее успех. Значительно упростив фабулу испанской пьесы, изъяв из нее второстепенные эпизоды и лишних персонажей. Корнель сосредоточил все внимание на душевной борьбе и психологических переживаний героев. Необычайно ярко все эти принципы проявились в образе доньи Урраки, инфанты кастильской. Одно из обвинений, предъявленных Корнелю после опубликования «Сида», заключалось в том, что инфанта кастильская – лишний персонаж в трагедии. Херасков, первый переводчик «Сида», вообще убирает сюжетную линию, тем самым значительно упрощая проблематику произведения. На мой взгляд, такое пренебрежительное отношение к героине совершенно не заслужено: роль сюжетной линии инфанты необычайно важна. Это я попытаюсь доказать в своей работе. Инфанта любит Родриго, но долг повелевает ей заглушить в себе это чувство. Воспитательница инфанты Леонора напоминает ей о долге и порицает пыл, объявший душу юной наследницы престола: Принцесса может ли, забыв свой сан и кровь, К простому рыцарю восчувствовать любовь? А мненье короля? А всей Кастильи мненье? Вы помните иль нет свое происхожденье? И инфанта отвечает на эту речь, как и подобает наследнице монарха и дочери своего абсолютистского века: Я помню - и скорей всю кровь пролью из ран, Чем соглашусь забыть и запятнать мой сан. Казалось бы, решение принято, чувство подавлено и противоречие разрешено. Однако чувство не покидает поля битвы. Инфанта признается: Я силюсь с ним порвать - и неохотно рву... Я вижу, что душа раздвоена во мне Высоко мужество, но сердце все в огне. Раздвоение души, о котором говорит инфанта, и являет разлад общего и индивидуального. Инфанта предпочитает долг чувству, при этом она не отрекается от любви, а, наоборот, ценит ее. Пусть донья Уррака понимает, что ей не предначертано быть с Родриго, все же она уважает свое чувство, изредка лелеет надежду и все равно поступает, как подобает ее благородному происхождению: Не называй ее постыдной; надо мной Ей суждено царить и властвовать одной; Будь к ней почтительна, она мне всех дороже. Я стойко с ней борюсь, но я надеюсь все же; И сердце, покорясь надежде дорогой, Летит за счастием, утраченным другой. В «действующих лицах» интересующая нас героиня обозначена как «донья Уррака, инфанта кастильская» . При этом в самом тексте трагедии автор, указывая, что следующие слова принадлежат ей, называет героиню инфантой. Корнель подчеркивает, что, прежде всего, важно происхождение героини: она инфанта. Имя же, как таковое, индивидуально. Донья Уррака – определенная женщина со своей личной судьбой. Счастье, любовь она готова принести в жертву своему благородному происхождению. По сути, личное уступает место «сверхличному», как уже было сказано ранее. Инфанта не просто отказывается от Родриго, она собственноручно устраивает его личную жизнь <…> Мои трудились руки, Чтоб душу ей пронзить стрелами нежной муки. Родриго дорог ей; он ей подарен мною; Он торжеством своим обязан мне одной. Я этих любящих сама сковала страстью И потому должна сочувствовать их счастью. Это поистине тяжелое решение для влюбленной девушки – единственный способ лишить королевскую дочь надежд: Я уступила то, чем овладеть не смела: Ему, взамен себя, Химену я даю, И я зажгла их страсть, чтоб угасить мою… <…>И я супругами увижу этих двух, Мои мечты умрут, но исцелится дух. Этот выбор дается инфанте нелегко: она знает, что другого выхода нет, но все же с душевными переживаниями ей сложно справиться. Это подчеркивает нравственный характер героини. Донье Урраке приходится скрывать свое чувство. Даже воспитательница Леонора узнает о любви инфанты уже после того, как героиня «подарила» возлюбленного Химене и наблюдает за развитием их отношений со стороны. Донья Уррака одинока. Все свои переживания она держит в себе, и от этого она еще несчастнее: «Скорбь тяжела вдвойне под кровом тайны темной» . Примечательно, что на протяжении всей пьесы мы так и не становимся свидетелями разговора инфанты и самого Сида. Дон Родриго, вероятно, и не подозревает о чувствах доньи Урраки к нему. Инфанта наблюдает со стороны за своим возлюбленным, при этом она, по сути, и устраивает его судьбу: сначала «творит» любовь между Хименой и Родриго, а затем, после всех трагических событий, мирит их. Необычайно интересны взаимоотношения инфанты и Химены. Донья Уррака «отдала» своего возлюбленного другой женщине. По сути, ее сердце должно волновать если не ненависть, то уж точно жгучая ревность. Но что мы видим? Для доньи Урраки Химена не соперница, а подруга. Она искренне успокаивает возлюбленную дона Родриго. Конечно, для инфанты эта любовь необычайно важна, брак Химены и Родриго – крушение всех надежд, которого так жаждет королевская дочь: «Мои мечты умрут, но исцелится дух ». Но все же ревность должна была хоть как-то проявиться. Неприязнь к Химене совершенно не выражается в разговоре, даже можно с большой вероятностью предположить, что ее просто нет. Донья Уррака искренне сочувствует молодой девушке: Поверь, твоих надежд их ссора не разрушит: Миг породил ее, и миг ее потушит. Чрезмерность отклика положит ей конец: Их примирения желает мой отец; А я, чтоб радостней тебя увидеть снова, На невозможное отважиться готова. Или после убийства графа и совершения всех подвигов Сидом донья Уррака вновь искренне сочувствует Химене: Я не забвения несу тебе бальзам; Я приобщить хочу мой вздох к твоим слезам. В диалоге Химены и инфанты (Действие IV, явление 2) непонятно в какой роли выступает донья Уррака – влюбленная женщина или справедливый правитель. Она пытается уговорить Химену оставить в покое дона Родриго, его жизнь необычайно важна для государства. Инфанта предлагает Химене лишить Родриго любви, но не отнимать его жизнь: То был твой долг вчера; сегодня он не тот. Родриго нам теперь единственный оплот, Надежда и любовь простых людей и знати, Кастильи верный щит и ужас маврской рати. Согласен сам король с народною молвой, Что в образе его воскрес родитель твой; Короче, говоря без лести и коварства, В его погибели - погибель государства. И ты решилась бы, свой защищая дом, Отдать отечество на вражеский разгром? За что нас подвергать ужасному удару И в чем преступны мы, чтоб несть такую кару? Ты не обязана, конечно, взять в мужья Того, к кому вражда оправдана твоя: На это я сама взглянула бы с тревогой; Лиши его любви, но жизнь его не трогай. Только в этом моменте соединяются интересы личные и государственные. Но этой мечте не суждено сбыться – инфанта понимает, что любовь, которую она сама же сотворила, не исчезла и единственное, что ей остается, - это соединить влюбленных. Любовь инфанты – это не мимолетная страсть, а благородное чувство. В начале трагедии она жертвует своим чувством во имя своего благородного происхождения. Затем, когда дон Родриго становится Сидом, «властителем двух царей» , инфанта уже может быть с ним. Но она снова отказывается от всяких попыток сблизиться с доном Родриго, тут донья Уррака выполняет долг уже нравственного характера: Уже не к рыцарю летит моя мечта. То не Родриго, нет, не наших слуг потомок; Для сердца моего он по-иному громок: То славный паладин, всех выше и храбрей, Неустрашимый Сид, властитель двух царей. Все ж я себя сломлю: не в страхе осужденья, Но чтобы не смущать столь верного служенья; Хотя б, в угоду мне, вручили скиптр ему, Я отданного мной обратно не возьму. И так как в час суда он победит бесспорно, Химене тот же дар я принесу повторно. А ты, свидетель мой в мучительной борьбе, Смотри, могу ль я быть верна сама себе. Именно инфанте выпадает честь вручить Химену Родриго – свою подругу своему возлюбленному: Забудь, Химена, скорбь и, как залог покоя, Прими из рук моих счастливого героя. В последнем явлении пьесы она действует увереннее, надежды больше нет, путеводной звездой королевской дочери становится только благородство. Инфанта дала слово своей воспитательнице Леоноре «быть верной самой себе» и с поистине королевской выдержкой выполняет его. Инфанта обладает потрясающем благородством, дважды она отказывается от чувства в пользу долга, сначала социального, затем нравственного характера. И эта невероятно сильная духом героиня, чьи моральные принципы непоколебимы ничем, любит дона Родриго. Её любовь – дополнительное свидетельство благородства героя, его достоинства. Не случайно именно инфанта предсказывает будущее величие Родриго, пока ещё ничего не свершившего: Я это знаю: да; пусть мало я боролась, Тот, кем повержен граф, свершит все что угодно Мне хочется мечтать, что в счастливой борьбе Он царства целые поработит себе; И льстящая любовь, сметая все преграды, Являет мне его занявшим трон Гранады, Он маврам трепетным дарует свой закон, Завоевателя встречает Арагон, Смят португальский стяг, и громкие походы Несут его судьбу через морские воды, Чтоб кровью Африки кропить его венцы; Всего, чем памятны славнейшие бойцы, Я от Родриго жду вослед за этим боем И буду лишь горда, любимая героем. В начале XVII века, когда начал творить Корнель (1606-1684 гг.) в экономике и политике Франции не были изжиты последствия междоусобных войн, не было достигнуто прочного единства страны. Любое ослабление центральной власти ставило под угрозу объединения Франции. Образ донья Урраки, впрочем, как и образ дона Фернандо, позволяет думать, что автор "Сида" уверен в необходимости для царских особ следовать законам разума и справедливости. Такой абсолютизм потом назовут просвещенным. Донья Уррака – сильная личность, которая согласна пожертвовать личным счастьем во имя благоденствия народа. Именно такой должен быть идеальный монарх – благородный, справедливый, разумный, для которого долг превыше чувства. Именно такой правитель нужен был Франции в то время. Эта чисто классицистическая концепция пройдет красной нитью через все последующее творчество драматурга. Принцип контраста, антитезы, лежащий в основе композиции сюжета и расстановки персонажей, пронизывает и самую структуру корнелевского стиха. В речи инфанты, если сравнивать со словами других персонажей, это принцип выразился максимально ярко. Приведу несколько примеров. Состояние в душе инфанты построено на антитезе: чувство и долг – брак между Хименой и Родриго «немилый и желанный» , любовь – «прелестный яд»: Я вижу, что душа раздвоена во мне: Высоко мужество, но сердце все в огне. Мне страшен этот брак: немилый и желанный, Он сердцу не сулит отрады долгожданной; Так властны надо мной и страсть моя и честь, Что будет он или нет, мне этого не снесть. Но на этом противоборство в сознании доньи Урраки не заканчивается. Когда инфанта узнает, что после смерти графа Химена и Родриго не могут быть вместе, она скорбит не только из-за воскрешения пустых надежд, но и переживается за подругу: Какое странное меня томит волненье! О ней (о Химене – Х.М.) душа скорбит, а им восхищена; Сердечный мир исчез, и страсть воскрешена. По сути, сюжет не сильно пострадал, если бы Корнель вычеркнул из писка действующих лиц инфанту кастильскую, но проблематика бы существенно упростилась. Роль доньи Урраки, на мой взгляд, точно определила Н. А. Сигал в своей книге «Пьер Корнель 1606-1609»: «Действительно, королевская дочь не имеет влияния на развитие событий. Ее роль можно определить как лирический комментарий к происходящему. Но ее чувства и речи глубоко содержательны. Любя Родриго, она скрывает и подавляет свою страсть, помня о своем высоком сане и одновременно сочувствуя влюбленным» . Благородство инфанты поражает: сначала она выполняет долг наследницы престола, а за тем долг нравственного характера. Сомнения относительно минимальны и скрыты от посторонних глаз: душевные страдания инфанта держит в себе. Инфанта не просто носитель определенных идей, она трагическая фигура. Она не слепо повинуется судьбе: несмотря ни на что, донья Уррака продолжает надеяться, Корнель показывает остроту ее душевных переживаний. Это подчеркивает е благородство: сила ее духа познается в борьбе долга и чувства. Любовь такой женщины – дополнительное свидетельство благородства героя. Она предсказывает возвышение Родриго. В образе доньи Урраки соединились черты идеального правителя: справедливость, разумность и честь. А. Д. Михайлова в своей статье «Театр Корнеля» пишет, что образ инфанты «связан с поэтической грустью и каким-то ненавязчивым обаянием», ведь инфанта донья Уррака, тайно, без надежды и без желаний любящая Родриго, никак не вредит сопернице, и лишь однажды на какое-то мгновение она простодушно размечталась о своем несбыточном счастье.
